Кликуша...
мог спроста зачать Христа
одним лишь звуком
претерпевая чрева муку
я не вела бы диалог
и не протягивала руку
к клавиатуре иль к перу
но я оставлена в миру
и горла непрестанный клёкот
способен лишь взывать к полёту того
чье место на пиру...
о, этот клёкот неспроста
но клад таинственных намёков
что провозвестница сорока
несет на кончике хвоста...
залетев в пичужий скит
птица Сирин голосит -
что ты ухаешь Сова
в небо выпучив глаза?
расправляй свои крыла
да лети где купола
златом блещут да не вещут
прозорливые слова
там на маковке креста -
место бабьего Христа...
когда авгур шепнул о Ней
упомянув помёт и перья
затрепетали вдруг деревья
и дрожь коснулася корней
и что-то звякнуло за дверью...
сойдя с иконного холста
перед толпой предстала та
что поцелована в уста -
теперь слетает с губ девичьих
не гласна речь, а клёкот птичий...
Небесна Стерх - из падших тех
что круг гнезда в грудине свила
соединяя низ и верх
ах, только б не порвались жилы
во плоти потаенных крыл
и оперенье обнажилось...
Она одна - во всех обличьях
от чешуи змеиного хвоста
до крыльев комарино-птичьих
и нет ЕЙ дела до приличий
когда во плоть облачена...
когда сердцем правит МАТЬ
дело дщери - к у к о в а т ь
голосить без счета дней всё
о ней
о ней
о ней...
душа прикована к оси
но сила Господа такая
что боговдохновенных стая
твердь откровеньем оросив
вот-вот взметнется в Небеси...
хоть летел наш голубок
через Запад на Восток
через Север через Юг
но вернулся сделав круг
и земли коснувшись вдруг
у закатного окна
появилась во с и я н ь е
облаченная Жена...
средь светских дур
и всяких прочих
она авгур - Селены дочерь
той греховодицы дитя
что пала духом нехотя
в земли скрывающую тень
Святой Голубкой в майский день…
какое дело до толпы
когда так одиноко ты
паришь над теми, кто идя
глазеет в Небо нехотя
какое дело до тропы
где так запутаны следы
тех что боятся высоты
коль обернулась птахой
ты…
когда упав во травы прерий
тебя стада втоптали в грязь -
ты в Небеса отверзла двери и
восвояси в о з н е с л а с ь
но к тем
заждавшимся у врат
вернись вспорхнувшая назад...
как иссякнет три десятка
новых лун и ветхих дней
в о л ш е б с т в о случится в ней
и проклюнется украдкой
к Светлой Пасхе воробей
а доселе мать-девица
терпит страстную седмицу
и под кожицей яйца
прячет божьего птенца...
хоть тонконогая Бену
ступает по грешнОму дну
его земная слизь и скверна
подобна едкому инферно
послужит Птахе алтарем
испепелив ее живьём
и эфемерно в горстке праха
не обрывая круга вервь
зашевелится новый
х е р в ъ...
дева-алконостушка
вьёт речами гнездышко
чтоб родился наконец
напророченный птенец
да с девичьм ликом
Божью Матерь кликал...
не случайно средь людей
воробей гнездится
и у дымных алтарей
не зазря кружится
и вещает каждый миг
Слово Божье - чик-чирик...
слог пичужий краток - но дороже злата...
лишь одна с небес жена
а иные в клетке - квочки да наседки
лишь одна средь них к л и к у ш а
в небо глянь и клёкот слушай...
странен кукушки мотив
знает она a priori
Ангелом станет - когда долетит
птаха…
что имя свое вторит…
мои стихи -
как тело ПТАХИ
где два расхристанных крыла -
слова
слова
слова
слова
что разбивают сны и страхи...
Свидетельство о публикации №220072800042
Да уж… Я-то оказывается уж, а не сокол. Сужен в сознании, а не суженный для небесной невесты.
Да нет… Ну не может быть… Да ну на…
Что «да», что «нет», что «не может быть»?
Потрясение, вот что я испытываю. Ёжик не в тумане, а в шоке от видений, которые соткала Нимитта на покрывале неба. Я прочитал и мне показали. Что показали, читайте стихи и почувствуете, а мне тут о себе плакать.
Я летал, даже парил. Ну летал же! Или мне показалось? Совершал восхождения на вершины духа, испытывал наслаждение от парения средь белых облаков. Как же меня такого, как же со мной так… А вот же – трясь! Хрясь! Об земь, да со всего размаху. Получи гад с нарисованными крыльями! Так это и меня касается, что «рождённый ползать летать не может»? Не то, что обидно, стыдно или страшно, нет, тут другое: шокирующе, обескураживающе, опустошающе.
Птица пролетела, пропела, взмахнула крылом, а тебя будто по голове обухом. Не понимаю, как такое возможно… В смысле, как такое возможно написать, потому что это не просто стихи, не только стихи. В них целый мир, космос, все светотени жизни и присутствие свят, свят, свят.
Я не могу говорить о самом стихотворении, просто не могу, нет слов, не имею силы и права для этого. Меня словообильного и велеречивого, лишили слов. О себе могу говорить, а о поэзии, которую являет миру Нимитта, не смею. Зато у неё есть слова (и какие! и сколько!), есть сила, есть право, она – Птица свободная. Смотрю на её полёты, слушаю её песни – удивляюсь и восхищаюсь. Я её не звал, не искал, знать не знал о её существовании, она сама пришла, заявила о себе. Выходит, пространство на мой зов откликнулось и создало вызов. А мне теперь отвечать. Поклоняться ей не буду, но преклониться пред нею смогу. Мои слова искренни, и наполнены восхищением и благодарностью Небу. Её сила и право даны ей Небом, и не выглядят проявлением своеволия и самомнения.
Читая рецензии других авторов на поэзию Нимитта(ы), на её переписку с читателями, нахожу, что все они относятся к ней как к одарённой поэтессе, харизматичной личности, яркой индивидуальности, как к одному из многих авторов на Сайте, одному из них, и не более. А вот и зря. Есть нюанс, он же секрет. Она – не одна из нас, пишущих прозу и стихи, она – более, более чем. Из ряда вон, исключение из правил, вне рамок и границ… Ёжкин ёж, какие у неба границы! Уникальное явление. Явление природы; явление искусства и культуры; явление литературы (российской и мировой); явление чуда. Это мегапоэзия и метатворчество. С какой линейкой или лекалом подойти к ней? Но у каждого своя линейка с оценочной шкалой, по ней и сверяются. Я не то, чтобы против, пусть меряют и меряются, раз по-другому не могут, но я готов отбрасывать шаблоны и не подтаскивать критерии – нужно прыгать в синюю бездну с золотым свечением.
Поэт говорит сам за себя, представляя в своём лице Лик лучезарный, и какой смысл в том, чтобы описывать переданное творцом. Лучше него всё равно не скажешь. Комментировать или рецензировать творчество тоже искусство, и мало кто им владеет, тоже нужен к тому дар. Ну а обычным читателям, не покидающих строя, не выходящих за рамки, не запрещено говорить о том, какое воздействие на них лично произвело то или иное произведение искусства, какие вызвало впечатления, чувства, мысли, ассоциации.
После прочтения «Кликуши» (как и других стихов, но этот вызвал наибольшее потрясение на сегодняшний день) я онемеваю и испытываю шок. Кто я такой, чтобы браться за перо в попытке описать чудо? Явить чудо удалось как раз Нимитте. Оно выражено в словах, выглядывает между слов, прячется в молчании и ещё долго звучит после слов эхом. Честно признаюсь, что не знаком и с половиной слов, составляющих стих, не знаю значения многих слов и, тем не менее, они меня влекут и очаровывают. А ещё имеет место быть словотворчество и игра слов. Молчу уже об образности, метафоричности, символичности и мифологичности содержания каждого явленного чудотворения. Поэтому, словотворчество Нимитты для меня каждый раз открытие, а то, что улавливается мною между слов и строк – является откровением.
Спрашиваю себя: а что бы ты испытывал, если бы не в сказке прочитал, а наяву увидел Жар-Птицу? А вот то бы и испытал, что испытываю сейчас. Жар-Птица материализовалась в Девице, и все стихи – Её перья, оброненные, оставлены нам в подарок. Щедрые подарки.
В силу своей противоречивости (такова природа) во мне проявляются две противоположные реакции, производное от двух состояний:1) офигеть и онеметь; 2) биться в словесном припадке, в диапазоне от матерщины до высокопарности.
Где мне взять слова, чтобы описать слова, которые мне неизвестны и непонятны, но вызывают во мне бурю в момент прочтения, а затем штиль после окончания чтения? А из тех слов, которые есть у меня, какие подобрать эпитеты и определения для выражения своего изумления, чтобы они послужили ступенями лесенки в небо? О горе мне, не могу взлететь. Так хотя бы суметь словесную лесенку пристроить. Только в чём обрести опору?
Я-то думал о себе, что являюсь йогом заоблачным, мистиком в эзотерическом тумане, а тут увидел – ты хервь задроченный. Произошло кардинальное изменение самооценки. Да, болезненно, неуютно, но ведь и исцеляюще, животворяще.
Мнил себя жрецом при Храме Мудрости, выступал в хоре мальчиков при Дельфийском оракуле. Ну да, ну да, ни слуха, ни голоса, ни таланта, но пою.
И вовсе я не буревестник, что гордо реет над седой равниной моря, жаждущий бури, а баклан обыкновенный. Какой же из меня Небесный Певень, если похож на образ «глупого пингвина, что робко прячет тело тощее в утёсах». Утёсы – фиорды мозга. А если я и Курь, как вы великодушно изобразили, то не тот, кто громогласно призывает Зарю Пробуждения, а курь общипанный и пищащий. Так хервь я дрожащий или право имею? Кстати, - а что такое хервь? А вервь? Верёвка или воронка?
Если согласиться, что всё познаётся в сравнении, то вот я ещё разок «познал себя» через зеркало Нимитта. Увиденное огорчило – кособокое волосатое подслеповатое чудище. Как тут не заплакать.
Какое у меня небо для себя? Нарисованное на картоне? В лучшем случае полусфера планетария, на внутренней поверхности которой находится симулякр неба.
Читая ваши стихи, Нимитта, я, конечно, взлетел и летал при помощи ваших крыльев… Спасибо за такие ощущения и переживания. А потом слетел и упал. Какой же жёсткой оказалась посадка! Трындец. Мог бы и убиться. Но и за это вам спасибо и благодарность Богу. Даже будучи потрясённым, всё ещё не пробуждён. Броня крепка и бронепоезд стоит на запасном пути. Скорлупа эго снова треснула, а родиться не получается. Я попал в турбулентность, но не в штопор.
А Бог Милостив и Милосерден. Ведь никто меня не пугал, не критиковал, не оскорблял, наоборот, отнеслись с сочувствием, проявили внимание. Так откуда же возник бич Божий, что принялся я за самобичевание? Это что же: Глас Божий трансформировался и послужил для меня бичом Божьим? Однако.
Я как-то упоминал об Эмилии Дикинсон. Сравнивать глупо, но чувствуется перекличка и родство душ. В одном из её стихотворений упоминалась квакуша, а у вас Кликуша… Так, созвучие.
«Я – Никто. А ты – ты кто?
Может быть – тоже – Никто?
Тогда нас двое. Молчок.
Чего доброго – выдворят нас за порог.
Как уныло – быть кем-нибудь –
И – весь июнь напролёт –
Лягушкой имя своё выкликать –
К восторгу местных болот.
А вы не квакушка. Вы – Никто. Я вас узнал и признал. Теперь нас двое. А тот я, который хервь, пусть он там в болоте булькает. Ибо про Херувима во мне я не обмолвился.
И ещё из поэзии Дикенсон:
Мысль принадлежит по праву
Лишь тому – кто мог
Дать её небесной сути
Телесный аналог.
Нимитта – я вас воспринимаю и принимаю Пробуждённой. Вы более чем поэтесса, автор своих стихов, таких необычных и завораживающих, ибо стихи ваши – лишь телесно-словесный аналог небесной сути. Надеюсь, что я не первый у вас, кто озвучил для вас такое признание, эту для вас не новость.
Можно пребывать в безмолвии, будучи Пробуждённым, а можно вот так как вы голосить, кликать, издавать клёкот, галголить, глаголанить и даже квакушничать.
Спасибо, что вы Есть, спасибо вам за Песнь! Намасте. Слава Богу.
6-7.03.2025
Жорж Ёжиков 08.03.2025 10:25 Заявить о нарушении
и скорость прибавляет пульсу
и раздувает перья крыл
как будто кровеносных жил
огонь нечаянно коснулся...
Нимитта 08.03.2025 23:20 Заявить о нарушении