Глава3. Атос, Портос и Арамис

Портос оказался милейшим человеком, хоть и несколько шумным и бесцеремонным. Но он был добряк по природе, уже не говоря о том, что был прекрасным сотрапезником и верным секундантом в любой драке. Они поладили с Атосом довольно быстро, обозначив некую границу, которую переступать не стоило. Для Портоса это было его тщеславие, с которым он стремился придать себе внешний блеск. Для Атоса – его личная жизнь, о которой он никогда не говорил, и вопросы о которой задавать не следовало. Портос никогда не приглашал к себе в гости, но это не вызвало любопытства у Атоса: Портоса он рад был видеть у себя, хотя это стало создавать некие трудности с мадам Дюшан. Бравый Портос так топал, так громко говорил и так бесцеремонно себя вел, что хозяйка посчитала необходимым сделать внушение своему жильцу в надежде, что он перестанет принимать гостей. Это была ее ошибка: господин Атос извинился за доставленные неудобства и предложил несколько увеличить квартирную плату, но оставить за собой право принимать гостей по своему усмотрению и в дальнейшем больше не слышать подобных требований. Мадам Дюшан растерялась: господин Атос спокоен был только с виду, она ощутила его гнев всем своим существом и покорно кивнула головой.
Так дальше и повелось: Портос шумел, Атос пил, Гримо и слуга Портоса Мушкетон бегали в кабачок за вином и ветчиной, но однажды в компании появился третий. К этому времени воды утекло немало, Атос и Портос поступили во вновь организованную роту королевских мушкетеров под командой капитана де Тревиля и как раз сменились с дежурства, когда стали свидетелями не совсем обычной сценки.
Дверь особняка на улице Пайен, известного своим литературным кружком, резко отворилась, и на улицу, едва не растянувшись на пороге, выскочил молодой человек лет восемнадцати-двадцати, облаченный в рясу семинариста. Он удержался на ногах, ухватившись за перила балюстрады, и остановился, чтобы вдохнуть воздуха, которого ему явно было недостаточно. Был он не просто румян, он был красен, как вареный рак - нежный румянец, который, видимо, был ему свойственен, был сейчас краской отчаянного стыда или гнева. Об этом говорили и полные слез черные глаза юноши, слез, которые он отчаянно пытался удержать. Чуть овладев собой, семинарист несколько раз глубоко вздохнул, распрямил плечи, как человек, принявший решение, и легко сбежал по лестнице. Двигался он ловко и красиво, и вообще производил впечатление дворянина.
Мушкетеры переглянулись между собой.
- Вам не кажется, дорогой Атос, что мы бы могли помочь этому юноше? – повернулся Портос к своему приятелю, который задумчиво смотрел вслед стремительно удалявшемуся семинаристу.
- Не стоит мешать человеку, принявшему какое-то решение, - покачал головой Атос.
- Мальчик похож на дворянина, и его кто-то обидел, - гнул свою линию Портос.
- Если он дворянин на самом деле, он найдет способ ответить тому, кто его обидел. Предлагать свою помощь незнакомому человеку, не зная причины его неприятностей, не слишком уместно, Портос. Иной может принять это предложение и за оскорбление, - с видом умудренного жизнью философа изрек господин Атос, и Портос молча согласился. Он часто соглашался со своим товарищем, почитая его и мудрее и старше себя, хотя разница в возрасте у них была всего года в два-три.
Время шло незаметно для Портоса, который всегда находил, чем заняться и кому уделить свое внимание, и тащилось как перегруженный воз - для Атоса. Один не замечал дней и ночей, встречая каждый рассвет, как подарок жизни. Атос же ждал ночей с трепетом, потому что тогда к нему являлось прошлое, которое он мечтал забыть. Дни же были нудны караулами и распределялись между службой, домом и кабаком. Оливье стал предпочитать именно ночные дежурства: время хоть и тянулось, но, по крайней мере, он был избавлен от ночных кошмаров. А утром, наскоро перекусив, он заваливался спать, уставший настолько, что сны обходили его стороной.
Они возвращались домой после одного из таких ночных дежурств, и едва ли не спали на ходу. Ночь выдалась беспокойной: сновали какие-то курьеры, раз приезжал маршал Бассомпьер, и Атос порадовался про себя, что маршал не смотрел по сторонам: он  хорошо был знаком с графом де Ла Фер, и увидеть его в карауле на внешних воротах Лувра в качестве мушкетера – это значило вызвать массу ненужных вопросов.
Неясную тень в переулке Сен-Пьер первым заметил Портос и подтолкнул локтем товарища.
- Что? – Атос с трудом отряхнул охватывавшее его сонное оцепенение, - что случилось.
- Вы только посмотрите, Атос, что бы это могло значить?
- О чем вы, друг мой? – мушкетер окончательно стряхнул с себя сонный дурман.
- Посмотрите, там, за выступом дома, кто-то прячется.
- Ну, нам боятся нечего: он один, а мы вдвоем.
- Мне кажется, он прячется от нас, - на Портоса иногда нападала подозрительность, и тогда он становился нудным. – А раз он от нас прячется, значит, он нас боится.
- Или не хочет, чтобы мы его заметили.
- В обоих случаях мы должны выяснить, какого черта ему надо! – Портос вытащил шпагу из ножен и решительно направился к переулку. Атос шпагу вытаскивать не стал, зато достал пистолет. Уже когда он нагнал Портоса, ему пришло в голову, что спрятавшийся человек ищет укрытия от патруля, а они с Портосом – в мушкетерских плащах.
Бежать незнакомцу было некуда: переулок заканчивался тупиком, и все двери и окна были наглухо закрыты. Поэтому, увидев, что мушкетеры приблизились к нему почти вплотную, человек со вздохом опустил обнаженную шпагу, и Атосу показалось в свете яркой луны, что на ней влажно блеснула кровь.
- Господа, я сдаюсь, - произнес человек хриплым голосом.
- Это правильно! – хохотнул Портос, - у вас нет вариантов. Так от кого вы прячетесь, молодой человек? – он всмотрелся в лицо незнакомца, которое тот пытался скрыть под широкополой шляпой.
- Погодите, Портос, наш арестованный, кажется, сейчас упадет в обморок, - скороговоркой произнес Атос, одной рукой подхватывая под руку молодого человека, а другой отбирая у него шпагу и передавая ее Портосу. – Эй, юноша, вам и в самом деле дурно? – воскликнул он, чувствуя, что задержанный молодой человек едва держится на ногах. – Вы ранены?
Но никакого ответа он не получил: напротив, незнакомый молодой человек вдруг осел на землю.
- Ну, и что нам с ним делать теперь? – растеряно спросил Портос.
- Как что? Тащите его ко мне домой, Портос, если вам это будет по силам, а там разберемся.
- По силам? Смеетесь вы надо мной, что ли? – едва не обиделся Портос, вручая Атосу в руки шпагу задержанного. – Идите, и открывайте дверь. Да неплохо было бы и посветить, чтоб нам с ним не свалиться на ваших лестницах.
Атос открыл входную дверь, пропуская Портоса с незнакомцем на руках, быстро поднялся к себе и, велев Гримо посветить зажженным канделябром, снова сбежал вниз: он боялся, как бы не вылезла из своей квартиры мадам Дюшан и не подняла крик на весь квартал.
Но все на этот раз обошлось: Портос довольно быстро поднялся по лестнице на третий этаж и, как только дверь в квартиру Атоса захлопнулась за ним, водрузил незваного гостя на кушетку, стоявшую в гостиной.
Гримо светил Атосу, который поспешно распахнул камзол на юноше, не нашел никаких следов крови, и только тогда посмотрел ему в лицо; не сдержавшись, он присвистнул.
- Портос, взгляните-ка на нашего арестанта: он вам никого не напоминает?
Портос тоже вгляделся в белое, как стена, лицо молодого человека, и даже хлопнул себя по бедрам.
- Клянусь, это тот самый семинарист, - воскликнул он, и встретился взглядом с открывшим глаза незнакомцем. – Точно – он, - повторил гигант, улыбаясь во весь рот. – Атос, у меня впечатление, что он решил свои проблемы, пусть на это и потребовалось столько времени. – Так вы дрались, господин аббат? – и с самым заговорщицким видом он подмигнул молодому человеку.
- С чего вы это взяли? И вообще, где и у кого я нахожусь? – гость вскочил, дрожащими руками пытаясь застегнуть крючки камзола.
- Вы на улице Феру, у меня дома, куда мы вас принесли, потому что вы умудрились упасть в обморок в переулке рядом. Как вы там оказались? Полагаю, вы там прятались от патрулей и приняли нас с другом за таковой, - улыбаясь ответил ему Атос. – Мы мушкетеры короля, моего друга зовут Портос, а я – Атос. Если мы правильно поняли, вы так были взволнованы после вашего поединка, что не удосужились оттереть кровь с вашего клинка. Еще не поздно сделать это, если вы и в дальнейшем собираетесь применять вашу шпагу. И, поверьте мне, юноша, первая дуэль – это всегда неприятно, в особенности если вам удалось пустить кровь вашему противнику.
- Я убил его! – еле выдавил из себя гость. – Это был офицер.
- Ничего себе, - ахнул Портос. – За что вы его?
- Он оскорбил меня ровно год назад, - неохотно пробормотал молодой человек. – Из-за него я отложил свое рукоположение.
- Значит, это все-таки вы! – протянул Портос, но Атос дернул его за рукав, заставляя замолчать.
- Что вы хотите сказать? – гордо вскинулся гость.
- Только то, что вам нужно подумать, где переждать грозу, - подбадривая его, улыбнулся Оливье. – Предлагаю вам провести несколько дней в моем обществе.
Молодой человек растеряно переводил взгляд с одного мушкетера на другого, потом покраснел так, что слезы выступили у него на глазах.
- Как мне отблагодарить вас, господин Атос, за ваше гостеприимство? – прошептал он, чуть не заикаясь.
- Скажите нам, как к вам обращаться! – чуть пожал плечами Оливье. – Это сгладит некоторую неловкость в нашем общении.
- Ох, простите, господа! – вскочил гость. – Позвольте представиться: Арамис.
- О-ооо! – только и протянул восхищенный Портос. – Господа, не находите ли вы, что нам предначертано быть вместе с такими-то именами!