Наташа. 3. Свадьба

По деревенской улице мчатся тройки. Веселый звон бубенцов, цветы и ленты в гривах лошадей, залихватские гармони, счастливые жених и невеста. Катят сани в дом невесты, в воротах которого уже разожгли огромный костер.
Скачут кони, им надо перенестись через костер на полном ходу. У деревенских девчонок дух захватывает. Ой, как страшно, через костер — раз!
На пороге сват и сваха встречают гостей. У них в руках поднос с двумя рюмками. Гости кладут на поднос подарки, выпивают и идут дальше, выкупать косу невесты
- Выкупи, мил дружок, косу, - поют подруг Наташи.
Что за коса! Громадная в цветах, убрана совсем как у Наташи на голове.
Выкупил косу — выкупил место за столом. Чтобы было шумней и веселей, парни, друзья жениха, стегают подруг невесты её косой, чтобы они уступили свои места за столом. Все пьют, едят. И часто кричат: «Горько!» Но в доме невесты жених не целуется:
- Это не мой дом. Целую только в моем доме.
А гости, как нарочно, идут на разные ухищрения. То бросают в стакан  вином вилку и морщатся: «Горько!» То качают головой после отпитого глотка браги и кричат: «Горько, горько!»
А девушки поют: «Что горит, горит.» Тоскливо и нежно звучат голоса. А вступает подголосок «А-А-аа», как стоном душу выворачивает. А потом поют веселую «Пойду, млада, по воду», - и ноги сами начинают двигаться в лад с задорным ритмом.
А бабка Анисья плачет, утирая глаза новым, красивым фартуком. «Не реви, хозяюшка,» - иногда говорит ей дед Матвей, а сам ходит за печку так часто не слезы ли утирать!?…
- А я так Хасана люблю, шепчет на ухо Наташе её подруга, хакасска. И широко раскидываются её узкие глаза. - Кажется, скажи он хоть слово — и бежала бы с ним в тайгу, в землянку, - куда захочет. А случись с ним беда, я бы жизнь свою отдала ему до капли.
Улыбается Наташа. Улыбается Наташин жених. Его красивая мускулистая рука осторожно обхватила Наташину талию. И чувствует Наташа, как бьется радостью её сердце, как нежность и счастье заполняют её.
Она отпивает немного вина из стакана и вдруг говорит звонко и громко: - А оно горькое!
- Горько, горько! - подхватывают все за столом.
И жених целует её, и шепчет Наташа: «Еще поцелуй...»
А в селе жениха народ пришел к жениховому дому.  Уже снимают с сеней ящик с приданым напоказ: смотрите, мол все, как богата невеста. Сама приедет скоро — на неё посмотрите…

А Хасан идет по снегу в белое безлюдье тайги. Долго идет Хасан.
За кожаным поясом разлетайки — нож, белый, острый. Идет Хасан без шапки и не видит ничего, тонут лыжи в сугробах. Идет Хасан, и глаза у него становятся острые, как нож, когда вспоминает, как никого и ничего не видела Наташа, когда целовал её жених в доме деда Матвея.
Вот дошел он до громадного кедра, вытянулся, как тигр, выглядевший добычу, и всадил свой нож в темную кору
Закачался над ним кедр. Склонился к Хасану черными ветвями, на которых появились огромные красные кедровые листья. Затрещало дерево, заскрипело. И красные листья стали уменьшаться и сворачиваться, словно закрывающиеся на ночь лепестки красного мака. И не было уже в глазах у Хасана острого блеска вызова, будто его смел белый вихрь начинающейся метели.