Красота - страшная сила

     Моя сестра была красива той необыкновенной красотой, о которой мечтает каждая  - красотой  естественной и неподражаемой.
     Родилась она с черными глазами, а потом они стали голубыми. Эта голубизна была яркой и какой-то … светящейся. Такой свет я видела только однажды в ночном лесу. Тот свет манил и пугал одновременно. Такими были и её глаза.
 
     К голубым глазам обычно прилагается бледная кожа, нежный овал лица и волосы цвета льна. Но у неё были широкие скулы, а волосы.... никогда ни до, ни после я не встречала волос такого оттенка. Они были каштановыми с синим отливом. Нет, не чёрные с синим, как воронье крыло, а каштановые, отливающие синим светом. Густые и длинные они двигались вокруг головы и по плечам, как водоросли в тихой воде. Кожа была слегка смуглой, отчего улыбка выглядела особенно белозубой.

     Куда бы она ни входила, ей не нужно было говорить, чего она хочет, а тем более не нужно было просить. Мужчины млели от возможности это отдать. А женщины не завидовали, видимо, потому, что она не вела себя высокомерно-снисходительно. Умела не только брать, но и давать. Была доброй и веселой, куда бы она ни входила, там становилось светло и уютно.  Разве можно было относиться к ней плохо? 

     Но, к сожалению, красота всегда мешает развивать умение добиваться чего-либо. Зачем, если всё достаётся сразу и даром?
 
***

     Я с самого детства была «гадким утенком». Нет, я не была уродиной, многие считали меня привлекательной, но рядом с сестрой эта привлекательность меркла как свет фонарика на ярком солнце.
     Нет, я не завидовала. Я обожала свою сестренку. Но мне нужно было доказывать, что я достойна даже того малого, что она получала в избытке и даром. Мне приходилось соперничать. Во всём. Мои кавалеры увидев сестру теряли интерес ко мне и собственную голову в придачу. Даже мама любила сестру больше чем меня. Во всяком случае, мне так казалось.

     Это теперь я понимаю, что нас любили одинаково. А тогда, в детстве, даже за мамину любовь мне приходилось бороться. Мама всегда говорила мне: «Доченька, уступи, ты же старше», «Доченька, потерпи, ведь у твоей сестрички переходный возраст».
     У меня никогда не было переходного возраста, а у неё он был всегда. Она могла повернуться и уйти, когда родители ссорились, а мне нельзя было уйти – кто утешит маму и сможет уложить пьяного отца спать?
     Я была уверена, что сестру любили за достоинства, меня за недостатки. То есть за единственный недостаток - слабое здоровье. За него и любили. А вернее, жалели. Во всяком случае, я так думала. А может все-таки любили за развивающуюся всё больше и больше покладистость? Или за ласковость, терпение и появившуюся с годами рассудительность?

     Сестра росла импульсивной, нетерпимой максималисткой. Только белое и чёрное, никаких других цветов души она не признавала. Ей прощалось многое, мне ничего. Мне всё приходилось вырывать у жизни когтями и выгрызать зубами. Это, конечно, тренировало все мои навыки выживания, учило тому, что хныкать и жаловаться на судьбу нет никакого смысла.
     Наверное, меня спасала детская вера в то, что всё еще впереди, что счастье обязательно случится, оно ведь где-то есть… может, вот уже за тем поворотом…

***

     Неподвижные мышцы ослабевают и атрофируются. Если не тренировать память и логическое мышление,  мозг тупеет. Так же и психика. Если нет нужды развивать способность противостоять трудностями, тренировать упорство в достижении целей, то психологическая выносливость не способна окрепнуть. 
     Если человеку с самого детства  все давалось легко, без усилий, то любой, даже незначительный удар судьбы в зрелом возрасте ломает его сразу и навсегда. А красота… она ведь не вечна. Тем более, как защита от психологических  травм и потрясений.
     Красота - обоюдоострое оружие.  Красота -  сыр в мышеловке.