Наваждение

 
Я –Аркадий Лапин.

Я по профессии художник, а сейчас изучаю скульптуру, в общем, как говорит моя мама: я –богема.

Папа от мамы сбежал, когда мне было десять лет, и он мне, как мужик мужику сказал   на прощанье:

-Сынок, вырастешь , поймёшь, никого не слушай, я на всю жизнь- твой отец,
А ты- мой любимый сын, и я тебя никогда не брошу. А мама…, она тоже любит тебя, но вместе мы жить не можем.

С отцом мы редко виделись, а потом наши  свидания  ограничились кладбищем,  когда отец скоропостижно  умер.

После смерти отца, получив от него приличное наследство,  (отец был очень дорогим адвокатом)я купил себе квартиру-студию и уехал от матери.

Я был молод, независим, честолюбив и жаждал славы.

Мне было двадцать три года.

Я был влюблён в свою профессию, готов был посвятить ей свою жизнь.

Против была моя мать, которая твердила, что все художники,    скульпторы и даже артисты –это все богема, неудачники, наркоманы, пьяницы и извращенцы.

По её сведениям все они - неимущие, безденежные, несчастные, гуляки и
развратники, и если становятся знаменитыми и известными, то только после смерти,  когда это никому уже не нужно.

Здесь она, явно, ошибалась: деньги после смерти –это лакомый кусок для всех живых родственников покойного.

Мать боялась за меня и мне предрекала такую же участь.

Но, меня моя жизнь вполне устраивала, тем более сейчас,  когда у меня наступил период свободного общения с  женщинами.

А они влекли меня всё больше и больше:  после долгих  лет  воздержания и материнского надзора, я окунулся в жизнь со всеми её пороками.

Я, как любовник, был неудержим –мне хотелось острых ощущений.

Я был жёстким и требовательным и не терпел никаких отказов.

Только сейчас я начал понимать отца, который вечно выпрашивал у матери  разрешения переспать с ней.

И он долго терпел эти унижения ради меня, теперь я знал это точно.

Поняв, что его жертвы и ожидания напрасны, он ушёл.

Я знал чего я хочу и требовал подчинения своему темпераменту.

Бывали случаи, что я входил в такой сексуальный азарт, что готов был убить свою партнёршу за доставленное мне удовольствие,  обладая полной властью над чужим телом.

Боль и насилие стало доставлять мне удовольствие, и я желал этого.

Такие мысли, возникающие в голове, начали пугать меня,  и я  впервые задумался о беседе с психологом.

Уход отца из семьи  заставил меня пересмотреть своё отношение к женщинам: я по-прежнему восхищался женской красотой, изяществом, но понял, что ненавижу женскую сущность, отнявшую у меня отца.

Я люблю отца и осуждаю мать, которая была не в силах удержать отца- мужчину,  и всеми силами старалась уничтожить его в моих глазах.

Таким образом, как художник, я обожал женщин, как мужчина - не мог обходиться без женщин, как любовник –не верил им, но их использовал.

Личность моя раздвоилась: я не знал, кто во мне в данный момент победит.

Однажды я познакомился в ночном клубе с девушкой.

 Так, ничего особенного, но  что-то из всей тусовки её выделяло.
Она представилась:

 -Ольга  - студентка, - кратко, сжато, без словоблудия.

 –Аркадий – художник,  скульптор .

-Ни-фи-га-се…, круто…,-  искренне удивилась она, - никогда не видела живого скульптора…

-Неужели, видела  мёртвого?!   ну,  извини…,   что  - живой…

-Да, ладно, забей,  не то  ляпнула, давай лучше выпьем за знакомство.

Выпили, покурили,  произвели обмен оценивающими взглядами, потанцевали…

Моё организм напрягся и  дал мне понять, что не против  сближения..

После клуба я пригласил её к себе, зачем время терять:  надо брать быка
за рога,   и  она  согласилась, в чём я и не сомневался ,   только спросила:
 
-А ты –не извращенец?

-Нет, но, если не угодишь, превращу в статую… ,   шучу.

-Хвастаться не буду, но жалоб пока не поступало.

Придя домой, выпили кофе, она все внимательно рассмотрела в студии, удивилась.

-А  это всё ты сделал?

-Ну, да-а...

-Классно!

А уж, когда увидела голую статую Аполлона во весь рост, расхохоталась:

-Ой, а я-то думала, что там за фиговым листом спрятано что-то невероятных размеров…, а там… ,  даже не верится…

 - Историки, тем не менее, пишут, что это не мешало ему быть  прекрасным любовником.

- Аркадий, а мне не терпится  узнать  возможности твоего… достоинства…

-Я - не Аполлон, только учусь, - испытывая  прилив желания, ответил  я и протянул к ней  руки,   пытаясь освободить её от одежды.

-Не торопись, сначала в душ!

Меня поразило её спокойствие,  ни капли волнения, смущения -  полная уверенность в своих действиях.

Она без всякого стеснения разделась, и я увидел  безукоризненную фигуру,

А я в этом толк понимал .

Чудеса  начались уже в ванной : казалось мы лежали не в джакузи, а  в море на шелковых прохладных волнах, и музыка откуда-то лилась , и воздух напоён был таким  свежим ароматом, что кажется сейчас услышишь крики чаек.

И сама Ольга, право слово, неземная, обрушила на меня поток такой нежности и страсти, о какой я не имел никакого представления.

Это была сирена, готовая, любя, разорвать меня на части. меня ласкала, обнимала, любить до смерти обещала.

Я тела своего не ощущал,  будто в космосе летал, мы с нею в небесах парили, и звёзды с нами говорили.

Она меня совсем пленила и даже разума лишила.

Я очарован был и ослеплён , но это был не я –какой-то странный сон.

И с нею был не я, себя я не узнал… , как будто в стороне стоял.

А ночь была великолепна, такой женщины у меня не было.

Теперь я понял, о чём говорил со мной отец.

Проснувшись утром , я  долго лежал с закрытыми глазами и  пытался уловить её запах, запах женщины.
 
Чем-то она меня зацепила: открытая, коммуникабельная, не ханжа, но и не серая мышь, а то что было в ванной – это моё больное воображение :

-я жаждал любви, я боялся полюбить , я боялся  женского коварства – это всё
мои детские фантазии, боязнь одиночества и своей неуверенности, всё  это бред, и в ванной ничего мистического не было, так решил я.

Я лежал и  прокручивал кадры сегодняшней ночи.

Теперь я понимал, что ради такой женщины мужчина может пойти  на всё.

Когда я  открыл глаза, чтобы удостовериться в своём счастье, Ольги рядом не было.

Продолжение следует.