1. Мексика. Икусство природы

Наши внуки пока ещё , к счастью, вооружены полным боекомплектом бабушек и дедушек. Затейливая судьба, правда, старательно раскидала всех по разным городам, странам и даже континентам, и видеться случается нечасто. Зато уж коль встречаемся, времени зря не теряем, но проводим его увлекательно и познавательно для всех сторон. Вот и последний наш вояж в Мексику, где, как многим моим читателям уже известно, живёт семья нашей младшей дочери, выдался весьма не скучным.


Мы специально подгадали к зимним каникулам, чтобы и внучата-школьники, и дочь-преподаватель были дома. Сразу же после Рождества прибыли из другого мексиканского штата родители нашего зятя, прихватив с собою своего второго сына с подругой и внучатого племянника. Словом, «народ подобрался покладистый, можно сказать, душевный, с огоньком». И чтобы как-то обуздать этот «огонёк» и направить его в мирное русло, дочь и зять организовали путешествие в штат Оахака.
 
Забронировали в окрестностях одноимённой столицы пару просторных апартаментов на две ночи, заправили баки двух машин горючим, холодильники – съестным, термосы – чаем, планшеты – «космическими картами» и мультиками. Прихватили «зонтик, шубу и купальник» и в полдень пятницы отчалили. Трое пацанов под бдительным оком мамы-папы – у них не забалуешь – в головной машине, две пары бабушек-дедушек и дядя с тётей – в остальной, практически безразмерной по вместимости. Долго выбирались из невозможно растянутого во все стороны Мехико, долго юлили по горным серпантинам, останавливаясь поесть, попить и наоборот.

К отелю подъехали в темноте, – день в этих широтах год напролёт выключают в восемнадцать ноль-ноль. Хозяйка гостеприимно распахнула ворота, наши «рулевые» загнали машины во двор; взрослые, скособоченные длительной статичностью, кряхтя, выбрались наружу и разгрузкой багажников стали разминать окаменевшие чресла. Разморённые калориферным теплом дети, почуяв свежий воздух свободы, мгновенно встрепенулись и, подобрав в команду хозяйского отпрыска, заходили ходуном среди извлечённых из недр обеих машин сумок, баулов и рюкзаков.

Потом мужчины обживали лежачие места в комнатах, а женщины кухню. Потом все ужинали, весело били пиняту, играли в «Монополию». Наконец уморились, забрались в постели, угомонились, и вспугнутая было вознёй ночь опустилась на отель.
Утро выдалось холодным и ясным. Со сна выскочили во двор, подрожали, окончательно проснулись, позавтракали и отправились навстречу чудесам природы.

Иерве-эль-Агуа стаял в плане первым. Когда я услышала это название, тут же представила себе поле гейзеров, где всё фырчит, булькает и плюётся паром. А оказалось, что хоть это в переводе с испанского и «кипящая вода», – да совсем не та. Расскажу по порядку.

Ехать от отеля всего ничего. Припарковали машины в тенечке. Купили билеты и направились к объекту. Дорожка вполне цивильная. Народу – раз-два и обчёлся. «Идём себе и ни о чём не вздыхаем». Вокруг кустарник, кактусы. Дети в них в прятки играют. Вдруг прямо под ногами обнаруживаем каменную желтовато-серую площадку – голую, мокрую, неровную, с наплывами разной ширины и высоты. Кое-где лужицы стоят, а слева – озерцо круглое. Вода в нём прозрачная, зеленоватого цвета, сквозь неё причудливые каменные пейсли-формы проглядывают. Чувствуется, что по ним можно по воде почти «аки посуху» вдоль края озера пройти, но не дай бог оступиться – дна не видно. Самое же ошеломляющее то, что водоём находится на самом краю обрыва, то есть всё шиворот навыворот: не у подножия скалы, а аккурат на её вершине. Откуда вода в нём берётся – загадка загадочная, но, говорят, что она ещё и минеральная и при этом жутко целебная. Лечит, дескать, «и ныне, и присно, и во веки веков» от всего, включая перезрелый возраст. Аминь.
 
Первыми залезли в озеро внуки. Поплавали всласть и вышли из него юными и прекрасными, как Хуаны-царевичи. Я тоже не рискнула отказать себе в перспективе метаморфозы. «Кипящая вода» обожгла тело... лютым холодом, неимоверным усилием воли я удержала его (тело) в ледяной купели, пообвыклась, поплавала туда-сюда, чтобы согреться, полюбовалась горным пейзажем «за бортом» и, вняв коллективному голосу разума, «сошла на берег». В итоге, насчёт омолаживающего эффекта всё не так однозначно, а вот удовольствие я точно получила.

А коллектив-то вовсе и не зря призывно махал мне натруженными руками: оказывается дочь с зятем уже договорились с местным проводником, заверившим нас, что всё то, что мы видим здесь – это тьфу и растереть по сравнению с тем, что он имеет нам показать. Я, не мешкая, впрыгнула в штаны и ботинки, и мы двинулись в путь. Сначала по упомянутой вершине скалы. Проводник ткнул палкой в белёсую булькающую лужу. Вода там была ни чуть не теплее, чем в озере, а пузырилась и булькала потому, что выходила на поверхность под давлением. Изрядное количество растворённого в ней карбоната кальция определяло её цвет. Но цвет – это, со слов гида, опять же тьфу и растереть по сравнению с тем, что ещё этот животворящий карбонат тут навытворял.
 
Сперва мы поднимались вверх по тропе, на которую никогда не ступала нога человека, а только копыто козы. Причём дикой. Причём настолько, что вырезанные ею на жестких, как полотно двуручной пилы, листьях агавы «цитаты» были всего на трёх европейских языках. Вид, открывшийся с уступа, заставил нас выделить из колоритного словаря Эллочки Щукиной десятый и семнадцатый пункты: «Ого!» и «Кр-р-расота!». Далее следовали лишь немые сцены фотографирования на фоне этого «ого!», заключавшегося в «окаменелом водопаде», с вершины которого мы сюда явились, но видеть его не могли по причине отвесности. «Сделан» он, как вы уже догадались, из карбоната кальция, перенасыщенная коим водица тысячелетиями струилась с утеса, формируя по пути этот гигантский – тридцать метров в высоту и шестьдесят в ширину – сталактит.

Но это, как выяснилось, всего лишь «Каскада чика» – Малый каскад, то есть тьфу и растереть, по сравнению с «Касада гранде», на котором в самом центре лужи мы как раз стоим, и чтобы его увидеть во всём величии, нужно спуститься вниз. Спускались кто на чём. Дети – на всём. До сих пор загадка, как мы их потом смогли вычленить из окружающей среды. Видимо только по зову крови, настолько полной оказалась мимикрия. Но все эти мелкие неудобства того стоили. Предполагаю, что Эллочка оценила бы Каскада гранде как «толстый и красивый». Мы же, подобно выброшенным на сушу рыбам, долго хватали ртом воздух, силясь подобрать подходящую случаю метафору, и в результате всю бурю чувств выразили всеобъемлющим междометием «О-о-о!!!» с тремя восклицательными знаками. Абсолютно вертикальный гигант девяностометровой ширины возносился перед нами на восемьдесят метров ввысь. Он не был столь монолитным, как Малый каскад, в его теле выделялись отдельные могучие сталактиты, не всегда доходящие до основания, а те, что до него уже добрались, образовывали галереи и гроты, в которых сверху капала вода, продолжая свою творческую работу.
 
 – Бывали ли Вы в Турции? – поинтересовался у проводника муж.
 – Не доводилось, – ответил тот.
 – Так вот, верьте мне, что имеющий такую же природу и распиаренный на весь свет Памукале, – это тьфу и растереть, по сравнению со всем этим мало кому известным чудом.

Проводник оказался явно польщённым и выделил нам на наслаждение прекрасным столько времени, сколько потребовалось нашим детям, чтобы полностью вымокнуть в гротах  и высохнуть на солнце. Потом он повёл нас на исходную позицию, но уже не козьими тропами, а только ему известными – через Каскада чика. Тут уж мы смогли и потрогать, и пощупать, а некоторые даже полизать языком то, что невозможно было разглядеть даже из озера, которое теперь прямо-таки кишело оздоравливающимися.

Утолив жажду знаний, а следом и разыгравшийся аппетит, мы поехали в Санта-Марию-дель-Туле. Катить по горам – одно удовольствие. Вверх, вниз, поворот направо, следом налево – в голове всё наоборот. Но это только у особо одарённых космонавтов вроде меня. Мозги остальных просто ничего не заметили. Словом, прибытие в город меня очень обрадовало.  И не только потому, что наконец-то закончилась круговерть, но и оттого, что  увижу один замечательный кипарис. Однако, если бы меня, на тот момент весьма не худенькую, сравнили с этим самым кипарисом, комплиментом это было бы очень сомнительным. Судите сами: высота дерева 35,4 метра, что, в общем-то, довольно стройно. Но вот окружность «талии»-то целых 36,2 метра. Про таких говорят, что легче перепрыгнуть, чем обойти. Но мы всё-таки рискнули прогуляться вокруг самого толстого дерева в мире. И не пожалели. Потому что кого мы только не «встретили» на его стволе: и крокодила, и слона, и муравьеда, и гориллу, и даже льва с кудрявой гривой.
 
Растёт весь этот «зоопарк» рядом с внушительных размеров католической церковью, кажущейся в сравнении с ним игрушечным домиком, а вышедшая из костёла свадебная процессия – кукольной. Юным такое деревце по определению быть не может, но точно определить его возраст невозможно, потому что для этого нужно раритет спилить и посчитать годовые кольца у основания. А кто же вам разрешит сотворить эдакое злодеяние с наследием ЮНЕСКО? Слава Создателю – никто. Это позволяет дереву вести себя подобно даме в бальзаковских летах, жеманно вопрошая у учёных: «А сколько дадите?» Ну, те и дают в зависимости от коньюнктуры – от 1200 до 6000. Менее заинтересованные в каких-либо коврижках считают его не старше 1600 лет, что тоже, согласитесь, ого-го.

Происхождение древа, разумеется, божественное. Посадил его жрец бога ветра на священном месте индейцев. Местные жители старательно ухаживают за ним: поливают, подкармливают, обрезают сухие ветки, и даже запретили транспорту ездить вблизи него, чтобы не создавать вредных вибраций. И растение платит им взаимностью: в тени его кроны могут спастись от солнца до 500 человек одновременно, что в жаркой Мексике дорогого стоит. Словом, это очень полезный, хоть и самый нестройный в мире кипарис. Правда, кипарисом его называют крайне редко. Кличут по-разному: чаще «деревом Туле», из-за «животных» наростов на стволе – «деревом жизни», индейцы зовут его, не при внуках будь сказано, ахуэхуэте, что, впрочем, переводится вполне цензурно –  «старый человек из воды». А вот почему он «из воды» – табличка, стоящая рядом с кипарисом умалчивает.

Вечер выдался тёплым. Мы погуляли по Санта-Мария-дель-Туле. Чтобы не заморачиваться кухонным бдением, поужинали в очень «вкусном» ресторанчике, накупили оахакских сладостей и отправились на ночлег.