Сахара. Глава 3

- Да, он так его хвалил… По мне так он немного болтлив для мужчины, но… - она не успела закончить предложение, как Сахара ее перебила.

- Лазиза, только не говори мне, что с нами будет ужинать Кирам…

- Да, Сахара, ну и что? Он славный юноша, к тому же сам пришел к нам в дом, да еще и с таким подарком для твоего отца.

- О, Всевышний, спаси меня! – взмолилась девушка и прикрыла лицо руками. – Лазиза, зачем он пришел?

- Откуда же мне знать? - служанка возмущенно вскинула руки. – Говорил о вине своем все время, еще что-то про какой-то шатер. Но я-то знаю, что он пришел к тебе, душа моя. Парень молодой, симпатичный, поэтому не понимаю, чего ты упираешься?

- Мы с ним утром перекинулись парой фраз на нашей последней стоянке, и, видимо, он решил, что это означало, что я хочу за него замуж. – Сахара поднялась на ноги, и принялась растерянно расхаживать по комнате.

- Парой фраз перекинулись? – Лазиза улыбнулась и подняла брови.

- Да, у колодца. Не могла же я не поздороваться!? Это все Сафина со своей холодной водой. – Сахара продолжала расхаживать по комнате, но уже, скорее, озлобленно. – Ухх, ну я ей задам с ее холодной водой!

- Так, все. – отрезала служанка и схватила Сахару за плечи, прервав ее истерические метания по второму этажу своей комнаты. – Ты переоденешься и пойдешь за стол! Из уважения к отцу! Никто тебя насильно замуж не выдаст. Хотя, пора бы… Ладно, давай я помогу тебе переодеться.

Поняв, что служанка права, Сахара смирилась с неизбежным и переоделась в свое шелковое синее плате, которое отец привез ей из Марокко. На ногах у нее были сирийские сандалии с причудливой застежкой, а на шее красовалось очень нежное ожерелье из белых ракушек. Сахара никогда не носила серьги, пообещав себе, что станет носить их, только, когда выйдет замуж.

Переодевшись, она спустилась вниз в столовую, где все уже были за столом и начали трапезу. Ее место всегда было по левую руку от отца. Оно было свободно. Напротив этого места всегда сидели гости старого Наби, поэтому там сейчас, улыбаясь во все свои тридцать два белоснежных зуба, сидел Кирам. Когда Сахара подошла к столу, он встал и поклоном головы ее поприветствовал. Взглянув на отца, она ответила ему и села на свое место.

- Прошу прощения, что опоздала, отец. – Сахара посмотрела на отца взглядом, который понимали только он и Сафина. Этот полный отчаяния взгляд означал, что Сахаре неприятно сейчас здесь находиться и она не хочет, чтобы отец как-то устраивал ее брак с этим ухмыляющимся караванщиком. Конечно, это был лишь приблизительный перевод ее взгляда, но мудрый Наби понимал такие вещи.

- Ничего, дочь моя, ешь спокойно, я не сержусь. – он положил свою руку на руку Сахары, ответив на ее взгляд понимающей улыбкой.

- Наби-аба, вы позволите мне сказать? – неожиданно произнес Кирам.

- Конечно, дорогой гость, до тех пор, пока вы сначала думаете над словами, а потом их говорите, в моем доме вы можете говорить свободно. – Наби пристально посмотрел на юношу, желая разведать, о чем же думает этот сумасбродный караванщик.

- Наби-аба, с вашего позволения, я хотел бы сделать вашим дочерям небольшие подарки, в знак моего почтения вам и вашей семье. – Кирам улыбнулся и снова сделал легкий поклон.

- Что ж, я не вижу причин отказывать, если это ваше искреннее желание. – Наби кивнул головой, и посмотрел на своих взволнованных дочерей. Сахара была взволнованна тем, что Кирам может решить, что у нее к нему есть какие-то чувства, которых не было и в помине. А Сафина была взволнованна тем, что ей сделают подарок и думала только о том, что же такого интересного принес с собой этот юноша.

Кирам дал знак подойти своему слуге, державшему в руках шкатулку из слоновой кости. Открыв шкатулку, караванщик достал из нее две небольшие заколки для волос, сделанные, по всей видимости, из серебра. Поклонившись хозяину дома и, удостоверившись в его благословении, он протянул заколки девушкам. Сахара нехотя протянула руку в ответ, стараясь ни в коем случае не касаться этого заносчивого болтливого караванщика. Сафина же весело выхватила новый подарок и принялась пристально его рассматривать.

- Благодарю вас, это очень щедро. – сказала, поклонившись, Сахара и, ущипнула под столом Сафину, чтобы та тоже не забыла о благодарности. Опомнившись, Сафина изысканно поклонилась.

- Надеюсь, что этот подарок окажется для вас полезным. – сказал Кирам, внезапно переменившись в лице, став каким-то более сдержанным и серьезным. – Простите, я совершенно не разбираюсь в том, что можно подарить таким прекрасным девушкам, поэтому надеюсь, что этим жестом я себя не опозорил.

- Что вы, это прекрасный подарок. – ответила Сахара, стараясь не обидеть гостя, явно заметившего ее неловкое волнение. – Сафина, тебе ведь понравилось?

Сафина показала на глаза, а затем широко улыбнулась.

- Что это значит? – поинтересовался Кирам.

- Она говорит, «красиво». Ей нравится. – перевела Сахара сестру. – Мы, правда, вам очень благодарны.

- Мне очень приятно, что я смог вам угодить.

- Что ж, от себя тоже выражу тебе признательность, дорогой Кирам. – Наби положил руку на плечо молодому караванщику. – Честно говоря, я был немного удивлен твоим визитом, мой юный друг, не знал, что вы решили идти через этот город.

- Я сам не знал, мудрейший. – ответил Кирам, теперь совершенно не обращая внимания на девушек. – Дело в том, что вчерашние новости о товарах с севера в Триполи, толкнули меня на некоторые размышления и я решил разделить караван. Поскольку у меня есть в городе связи, то я смог бы приобрести эти товары по хорошей цене.

- Разделить караван? – удивился Наби. – Довольно необычное решение.

- Да, именно так, Наби-аба. Но я думаю, что нельзя упускать такую возможность. Вы сами знаете, что слухи расходятся очень быстро и, когда все поймут, что приобретение этих товаров очень выгодно, то будет уже поздно, и я не сумею на них заработать, поэтому я решил немного поспешить.

Сахара начала есть, пока ее отец и Кирам обсуждали свои дела. Она не любила торговлю, и сами разговоры о ней навевали на нее скуку. Украдкой поглядывая на лежащую на столе заколку, Сахара немного успокоилась, заметив, что Кирам совершенно не обращает на нее внимание. Она решила. что все ее опасения были беспочвенными и юноша. скорее всего, зашел в гости за советом от ее отца, нежели за тем, чтобы оказать ей какое-то внимание. Разочарованные нотки во взгляде Лазизы только подтверждали ее теорию и, вскоре, девушка совершенно успокоилась и погрузилась в себя. до тех пор, пока ее внимание не привлекло нечто очень интересное.

- Эту историю о шатре уже все знают. – сказал Кирам, и Сахара тут же подняла на него взгляд. – Я говорил с торговцами, которых мы встретили на пути сюда, и, представляете, они ее знали, к тому же я мельком услышал эту историю и на стоянке у вашего колодца, почтенный Наби-аба.

- Ты серьезно, мой юный друг? – пожилой караванщик удивился, обычно он первый узнавал все новости в этой округе, видимо его долгое отсутствие, все-таки сказалось, к тому же, он уже не так молод и деятелен, как раньше. Глядя на энтузиазм Кирама, Наби невольно вспоминал свои молодые годы. Хотя даже тогда, он никогда не решился бы разделять караван.

- Разве я посмею лгать вам, мудрейший? Я слышал собственными ушами, даже что-то о том, что у кого-то сбылось желание. Я очень хотел остаться и полюбопытствовать, но торопился к вам, не люблю опаздывать.

- Хорошее качество, для караванщика. – Наби улыбнулся. – Сейчас позовем Акмаля, он мой помощник, управляет делами, пока меня нет, если и есть какие-нибудь новости, то он точно будет о них знать.

Акмаль подошел к столу, спустя несколько минут после того, как за ним послали слугу. Сахара с нетерпением ждала продолжения этой истории. Все ее былые мысли, которые сегодня так назойливо крутились в голове, казалось, разбушевались с еще большей силой, не давая ей спокойно усидеть на месте. Она ерзала на стуле и прикусывала губу. Никогда время для нее не тянулось так долго. Сафина заметила беспокойство сестры и бросила на нее вопросительный взгляд, но Сахара ей ничего не ответила. Она могла сейчас думать только об одном: «Неужели шатер действительно исполняет желания?».

Акмаль уже много лет работал с Наби и пользовался его безграничным доверием. Естественно Сахара понимала, что он не станет перевирать сказанные кем-то слова и в точности передаст господину то, что услышал. Акмаль был низкорослым и довольно полным мужчиной. Его практически лысая голова имела лишь небольшую окантовку из седых волос, начинавшуюся на висках и тянущуюся вдоль затылка. Пусть этот мужчина был низок, не имел хорошей фигуры, но силу его характера в этих краях знал каждый. Ссориться с Акмалем было себе дороже, только старый Наби позволял себе такую роскошь. Именно это качество, а также безупречная верность своему делу и порядочность, помогли этому мужчине стать главным в хозяйстве мудрого Наби.

Когда он вошел, то Сахара и Сафина привстали, чтобы его поприветствовать, но он поспешил усадить их на место. Дело в том, что несмотря на свой довольно суровый характер Акмаль питал отеческую слабость к дочерям Наби. Очень редко было такое, чтобы он мог на них прикрикнуть или как-то наказать, для таких дел в доме была Лазиза. Так и сейчас он им тепло улыбнулся, но, когда его взгляд перешел с них на молодого Кирама, то лицо его мгновенно изменилось, став более похожим на камень.

- Вы звали меня, господин Наби. – спросил он отрывисто, словно солдат у командира.

- Да. – ответил резко Наби, подыгрывая суровой манере своего помощника и улыбаясь. – Дело в том, мой дорогой Акмаль, что юный Кирам говорит, мол слышал от постояльцев на нашей стоянке историю о шатре, исполняющем желания. Ты не в курсе таких разговоров?

- В курсе, слышал такие слова. – ответил Акмаль, заметив, что Сахара пристально на него смотрит.

- Что же говорят наши почтенные гости? – спросил старый караванщик.

- Эта история гуляет среди нашей стоянки уже пару тройку дней, почтенный господин. Ходят толки, мол в пустыне, где-то близь Триполи, есть черный шатер.

- Это мы знаем, мой дорогой друг. – прервал его Наби. – Расскажи о том, исполнилось ли у кого-то какое-нибудь желание? Что ты об этом знаешь?

- Так вот я и говорю, мой мудрый господин. Пару дней назад, у нас гостили сирийские торговцы, которые отправлялись дальше на восток из Триполи. Они остановились в нашем городе, чтобы пополнить свои запасы. Так вот эти самые торговцы и рассказали мне эту историю. Мол есть шатер, да старик при нем. Кто в шатер войдет, тот из шатра не выходит, а старик, мол рассказывает, будто шатер исполняет желания. Они рассказали мне, что несколько их людей вошли в этот шатер, а потом так и не вышли. Они уже сочли все это проделками сил шайтана и хотели даже уничтожить шатер, когда вдруг поднялась песчаная буря.

- Странное совпадение… - сказал Кирам, глядя на старого Наби, не замечая того, как Акмаль смотрит на него разгневанным взглядом, раздраженный тем, что его рассказ прервал какой-то мальчишка. Сахара снова подумала о том, что Кирам совершенно не умеет сдерживаться, хотя с его суждением о странном совпадении она была согласна.

Наби, заметив разгневанный взгляд Акмаля, поспешил его успокоить.

- Продолжай, мой дорогой друг, что же еще тебе рассказали эти торговцы? – спросил Наби, поглаживая в раздумьях свою бороду.

- Сказали, что одним из вошедших в шатер был мужчина, имевший больного сына. Говорят, что после того, как буря песчаная прошла его сын чудесным образом исцелился. Они разошлись во мнениях о случившемся. Одни решили, что Всевышний послал ему избавление из-за того, что отец его погиб в руках шайтана, другие же, и вправду поверили, что шатер может исполнять желания. Ведь, что еще мог пожелать в шатре мужчина, как не избавления от недуга своему сыну?

По телу Сахары пробежали мурашки. Ей стало очень холодно. Сердце забилось с неистовой частотой. Глаза расширились от удивления. Она приложила все силы, чтобы отец не заметил ее состояния. В голове мысли проносились одна за другой. Но самой главной была мысль: «А что, если это правда?».

- Ты видел этого парня, который излечился? - спросил у Акмаля старый караванщик.

- Да, я видел его, мой господин. Видел его и говорил с ним.

- По нему было видно, что он чем-то болел?

- Нет, совершенно нет. Он говорил, что захворал от чего-то в Триполи и совсем ослаб телом, не мог сам передвигаться, отец вез его обратно в Сирию, чтобы он мог умереть на родной земле, но по пути случилась эта история.

- Ты веришь этому, Акмаль? – спросила Сахара дрожащим голосом.

- Моя юная госпожа, не стоит верить всему, что говорят люди. Я не знаю правда это или нет, но я склонен к тому, чтобы не верить в эти байки, которые бедуины рассказывают друг другу, ради развлечения. – Акмаль улыбнулся и с нежным отеческим взглядом посмотрел на разочарованное его ответом лицо Сахары. – Не переживайте, моя юная госпожа, в мире много всего неизведанного, возможно, что я и ошибся.

Остаток ужина прошел все в той же беседе о теме шатра. Сахара, обычно имевшая свое собственное мнение по всякому вопросу, на этот раз затаилась и подозрительно молчала. Не вымолвив ни слова после своего вопроса Акмалю, Сахара после ужина поднялась к себе в спальню.

Ее комнату освещал лишь яркий лунный свет, проникавший через широкое окно. Она подошла к нему и , по своей привычке, присела. Небо было затянуто мерцающими звездами, лишь немного оттенявшимися ярким светом лунного диска. Пустыня казалась мертвой, песок, словно черный пепел, покрывал все пространство вокруг, не оставляя ни малейшего шанса любой жизни.

Сахару охватила тоска. Тяготившее ее чувство стало еще более явным. Теперь, когда она своими ушами услышала от Акмаля, что шатер может исполнять желания, она все больше думала о том, что это ее моральный долг, спасти свою младшую сестренку, избавив ее от страданий. В конце концов, ведь она ее старшая сестра и должна о ней заботиться.

Она продолжала смотреть на звезды и в голове ее рождались светлые образы полночных мечтаний. Она думала о том, как ее сестра говорит свое первое слово, как отец радуется и плачет от того, что его дочь, наконец, избавилась от страшного недуга. Она представляла свадьбу Сафины, и ее маленьких детей, как они радуются и резвятся, бегая возле моря, куда Сафина непременно переедет после свадьбы. Ведь она так любит это море… От этих мыслей на глазах Сахары проступали слезы. Ей хотелось верить, что все это не мечта, что все это реальность, что все те тяготы, которые приходится нести Сафине сегодня – это просто страшный сон.

Конечно, на первый взгляд, ее младшая сестра была счастлива. Отец окружил ее заботой и сделал все, чтобы она жила в комфорте. Но, с другой стороны, у нее никогда не было друзей, единственный человек, с которым она могла свободно общаться – была Сахара. Сафина никогда не могла позволить себе думать о замужестве или о детях, не только потому, что она боялась, что не найдется такого человека, который составит ей пару, но еще и потому, что боялась передать свой недуг детям. Все это ужасно тяготило юную девушку, но та, в силу своего характера, предпочитала отмахиваться от этих грозных мыслей, пряча их где-то в глубине себя, до того дня, когда бежать от них станет некуда.

Сахара лучше других знала, через что проходит ее младшая сестренка. Она постоянно говорила с ней, обнадеживала и рассказывала, что когда-нибудь, в один прекрасный день, все ее мечты исполнятся и она встретит того человека, который полюбит ее такой, какая она есть. Но, говоря сестре обо всем этом, Сахара, невольно, спрашивала себя, верит ли она сама в сказанные ей слова? И ответ, который она видела у себя в душе, пугал ее, заставляя стыдиться и грустить.

Но теперь, теперь все иначе. Теперь, на горизонте мрачных песков пустыни забрезжила легкая заря надежды. Это успокаивало и пугало Сахару одновременно. Ей было приятно думать о том, что на свете есть средства, которые позволят ей помочь младшей сестренке, но она понимала, что цена за эти средства будет очень высока. Душа ее была неспокойна, она не могла понять, чего же она хочет, не могла решиться.

Как она вообще сможет найти этот шатер, если вообще пойдет его искать. До Триполи путь неблизкий, она может погибнуть в пустыне, к тому же ей – девушке, одной бродить по безлюдным местам довольно опасно. По пустыне опасно бродить даже с полным караваном припасов, не то что в одиночку, но разве она не обязана попробовать? Разве она не будет потом всю жизнь сожалеть, глядя на свою сестру и думая о том, что она могла ей помочь, просто у нее не хватило смелости, чтобы решиться.

Осознав, что она просидела у окна довольно длительное время, Сахара переоделась в свое ночное одеяние, чтобы поспать. Она подумала о том, что утром ее голова будет соображать лучше, и тогда она уже примет решение, как именно ей поступить. Укутавшись в свое покрывало, Сахара невольно подумала о том, что если она, все-таки, решиться на этот поступок то, возможно, ей уже никогда не придется спать на таком удобном покрывале. Мысли о тех вещах, которые она уже больше никогда не сделает увели ее вдаль и, вскоре, она беспокойно заснула.

Утро настигло ее внезапно. Ее снова разбудила сестра. Когда Сахара открыла глаза, то увидела, что Сафина лежит рядом с ней, подергивая ее за разбросанные по покрывалу волосы.

- Сафина? Опять ты встала ни свет ни заря? – Сахара протерла глаза и увидела широкую улыбку своей сестренки. – Ладно тебе в пустыне не спалось, тут-то что на тебя нашло?

Сафина пожала плечами, все еще продолжая беззаботно улыбаться. Она смотрела на свою сестру с неподдельной любовью и уважением, для нее она была всем – единственным человеком, с кем она могла «говорить» свободно. Приподнявшись на кровати, Сафина жестом спросила у сестры, чем они будут сегодня заниматься, но Сахара, проигнорировав ее вопрос, накрыла голову покрывалом, чтобы сестра от нее отстала. Сафина была не настроена сдаваться и начала дергать сестру за плечо.

- Какое же ты неугомонное дитя… - пробубнила Сахара, приподнимаясь на кровати.

Сафина согласно закивала, а затем принялась щекотать свою старшую сестру. Сахаре было все равно, ведь щекотки она не боялась, но она знала, что Сафина это делает не для того, чтобы достать ее, просто она хочет чтобы сестра ей отомстила. Отбросив покрывало, Сахара принялась щекотать свою младшую сестру и та весело стала дергаться, пытаясь извернуться от цепких пальцев своего врага. Но это было бесполезно, если Сахара ловила Сафину, то сбежать ей уже не удавалось. Только тогда, когда младшая сестра, по своему обыкновению, сделала знак, что больше терпеть она не может, Сахаре пришлось остановиться.

Она встала с постели и спустилась вниз, для того, чтобы выбрать себе какой-нибудь наряд на сегодня. Сафина, естественно, спустилась за ней. Пока Сахара одевалась, она заметила, что младшая сестра не отводит от нее взгляда и, не выдержав, спросила:

- Что-то случилось?

Лицо Сафины быстро переменилось, став каким-то грустным и сочувствующим. Она сделала несколько жестов, которые означали: «Я знаю, о чем ты думаешь…».

- Да неужели? –Сахара улыбнулась, но по ее телу, все же, пробежал небольшой холодок, она испугалась, что сестра, действительно все поняла.

Сафина снова сделала несколько жестов, которые означали: «вчера», «ужин», «видеть», «печаль», «страх». Она говорила сестре о том, что заметила ее состояние за вчерашним ужином и это явно ее беспокоило.

- Слушай, Сафина, давай не будем говорить с тобой об этом. Ты же знаешь, что эти вечные попытки отца выдать меня замуж, очень раздражают. Иногда я не могу сдерживаться даже за обеденным столом. Я надеюсь только, что отец не заметил. – Сахара отвернулась от сестры, чтобы не смотреть ей в глаза, но та, подойдя сзади, взяла ее за руку и развернула обратно.

На глазах Сафины проступали слезы, в то время, как Сахара держалась из последних сил. Сафина жестом сказала сестре: «Ты лжешь…». И это было правдой. Несмотря на все то ребячество и несерьезность, которые присутствовали в Сафине, она очень четко чувствовала волнения своей сестры, ведь, как ей казалось, она была для нее тяжелой ношей и препятствовала ее счастью.

- Прости меня, Сафи… - так Сахара ласково называла свою сестру, когда чем-то перед ней была виновата. – Я не хочу, чтобы ты переживала за меня, все будет хорошо.

Сафина сделала жест, означавший «лжешь». И теперь слезы уже покатились по ее щекам беспрепятственно. Она знала, что ее сестра задумывается о чем-то страшном и волнующем, и знала, что сестра решится на это, несмотря на любые препятствия. Сахара была очень смелой и упертой и Сафина это знала, она лишь хотела убедить сестру остаться, но эти слезы, только помогли ее старшей сестре решиться на поступок.

- Я уйду завтра ночью. – сказала Сахара шепотом.