Сахара. Глава 5

- Тихо… - прошептала Сахара своей сестре и трясущейся рукой взялась за полотно.

- Ну, выходите уже, чего боитесь.

Сахара прислушалась и, за секунду переменилась в лице. Она больше не боялась, ее глаза отражали гнев и какое-то разочарование, словно она что-то проиграла или была кем-то легко одурачена. Она смело одернула полотно, и в палатку ворвался солнечный свет, на секунду ослепивший обеих девушек. Прищурившись, Сахара уставилась на фигуру стоявшего перед палаткой мужчины, сжала в руке песок, а затем с гневом кинула прямо в него.

- Кирам! – гневно выпалила она, буквально вырвавшись из палатки. – Как? Как ты смог найти нас?

- Чем я заслужил подобный гнев, Сахара? – спросил он, улыбаясь и отряхиваясь от брошенного в него песка.

Когда Сафина поняла, что Сахара говорит с Кирамом, то она тоже вышла из палатки и, улыбнулась. Она подошла к сестре и встала за ее спиной. Сахара тяжело и часто дышала, то ли от жары, то ли от злобы, что Кирам так быстро их нашел.

- Уходи, Кирам. – прошипела разгневанная девушка, опустив руку и набрав в нее еще немного песка.

- А то что? Закидаешь меня песком? Я думал, что ты умнее, Сахара. Неужели пустыня так скоро иссушила твой разум? А ты ведь даже и дня в ней не провела… - он улыбнулся и присел на песок рядом со своим верблюдом. – В общем так, идем домой, отец ваш с ног сбился, разыскивает вас.

- Мы не можем вернуться, у нас есть дело. – ответила Сахара, немного успокоившись, но, все еще гневно сжимая в кулаке песок.

- Дело? – Кирам в голос засмеялся, причем настолько сильно, что из его глаз потекли слезы. – Дело! У них есть дело! О, Всевышний, что за вздор… Дело… У вас есть только одно дело, не погибнуть в пустыне, а это вы сможете сделать, только вернувшись домой вместе со мной.

- И не подумаем. – Сахара держалась упорно, она было очень гордой и то, что этот нахал так открыто над ней забавлялся ее ужасно раздражало, даже, несмотря на осознание того, что кроме песков вокруг этого никто не видит.

- Сахара…

- Госпожа Сахара! – перебила его девушка, гордо вскинув голову.

Кирам переменился в лице. Улыбка исчезла, сменившись каменной серьезностью. Он подскочил на ноги и подошел к девушке поближе.

- Госпожа? – вопросительно произнес он очень серьезным тоном. – Ты здесь никакая не госпожа! Посмотри вокруг, что ты видишь?

- Песок… - ответила Сахара уже менее уверенно, но, все еще не изменяя своей упорной браваде.

- Вот именно… Песок. Кругом песок и больше ничего, а это значит, что здесь есть только одна госпожа – пустыня! Здесь есть только одна царица – это вода, и здесь есть только один закон – выживи любой ценой. – Кирам вынул из ножен свою саблю и направил ее прямо на Сахару.

Не растерявшись, девушка бросила в него песок и выхватила свое оружие, которое было в ножнах на ее верблюде. Глядя на то, что Сахара держит перед собой внушительного размера саблю, направленную прямо на него, Кирам снова рассмеялся, принявшись вновь отряхиваться от песка.

- И что ты сделаешь, милая Сахара? Убьешь меня? – он продолжал улыбаться и, видимо, снова пребывавший в хорошем настроении, присел на песок, всем своим видом показывая, что эта девушка ему не соперник.

- Если понадобится… - ответила Сахара не так уверенно, как ей хотелось бы.

- А ты действительно упертая… - Кирам посмотрел сначала на старшую сестру, а затем на Сафину, которая с трепетом наблюдала за всем тем, что сейчас происходило. – Неужели ты думаешь, что если по ночам ты тайком брала саблю своего отца и изображала у себя во дворе какие-то имитации тренировок, то я тебя испугаюсь.

- Меня тренировал Акмаль! – выпалила Сахара, гордо провернув саблю в руке и снова направив ее острие в сторону мужчины.

- Хорошо, я испугался. – сказала Кирам, продолжая улыбаться. - Дальше что?

- Дальше, ты уйдешь, вернешься домой к моему отцу и скажешь, что с нами все в порядке, чтобы он не переживал.

- Не думаю, что мы так договоримся. – Кирам продолжал сидеть на песке, не выказывая никакого беспокойства тому факту, что на него направлена сабля. – Вы вернетесь со мной, без вариантов.

- Не думаю, что мы так договоримся… - повторила его слова Сахара, что опять же сильно позабавило ее оппонента. – Тебе лучше уйти.

- Знаешь, куда в первую очередь пошел твой отец, когда узнал, что тебя нет? – спросил Кирам, играясь лезвием своей сабли, рисуя на песке всякие фигуры. – Он пошел ко мне. Первое место, куда он направился – это была стоянка моего каравана. Он решил, что я украл тебя.

- Тебя это удивило?

- Скорее оскорбило, Сахара… Ты представляешь в каком отчаянии был твой отец, что решил, будто я могу так поступить с его дочерью? Я его слишком уважаю, чтобы сделать что-то подобное, он это знает, но боль, которую он испытал после вашего ухода, толкает его на безумные поступки.

- О, Всевышний… - прошептала Сахара и на ее глазах показались слезы. Заметив это, ее сестра подошла к ней сзади и нежно обняла.

- Вот-вот, Сахара, ты натворила больших дел. Я не сужу тебя, даже, возможно, понимаю, но сейчас ты должна вернуться домой. – Кирам поднялся с песка и, подойдя ближе к Сахаре, уперся животом в острие ее сабли. – Я не могу и не буду с тобой сражаться, Сахара, сила – это самое последнее средство для убеждения женщины, это ниже всякого мужского достоинства. Поэтому, я даю тебе выбор. Ты можешь убить меня, я даже не стану сопротивляться, тогда вы сможете дальше продолжить свое путешествие, и вас уже никто не догонит. Или же ты можешь опустить свое оружие, и мы вернемся домой, где ты извинишься перед своим отцом и передо мной.

- Перед тобой? – удивленно спросила Сахара.

- Да, передо мной, или ты забыла, что бросила тень на мою репутацию, когда твой отец решил, что я тебя похитил. Не переживай, простого «извини» мне будет достаточно.

- Я не хочу тебя убивать… - прошептала Сахара, держа в уже дрожащей руке, упиравшуюся в живот Кирама саблю.

- Это радует… - сказал он, смотря ей в глаза. Она тоже подняла свой взгляд на него и между ними снова просвистел пустынный ветер, который, казалось, на секунду охладил раскаленные пески.

- Но я не могу вернуться домой. Я ушла не ради себя, а ради своей сестры, я должна найти этот шатер, он нужен мне…

- Сахара, это просто сказка. Легенда, передаваемая друг другу караванщиками, чтобы развеселиться ночью у костра. Неужели ты в это веришь?

- Я не знаю… - сказала она неуверенно. – Я не знаю, но, если есть хоть один шанс из тысячи, что этот шатер настоящий, значит, я должна его найти.

- Должна?

- Да… Ради своей сестры. Поэтому я тоже дам тебе выбор. – Сахара опустила саблю. – Ты выше того, чтобы заставить нас вернуться домой силой, как ты сам и сказал, поэтому, ты можешь либо пойти к моему отцу, сообщив ему, что видел нас и оставил в пустыне одних в опасности. Либо ты можешь пойти с нами.

После этих слов у Сафины отвисла челюсть. Она посмотрела на сестру с таким изумлением, будто та совершила что-то, в крайней степени выходящее за рамки реальности. Сахара улыбалась. Она понимала, что перевернула ситуацию в свою сторону всего одним предложением. Лицо Кирама отражало шок от осознания того, что теперь, как бы он не поступил, он все равно окажется виноватым перед старым Наби, которого так уважал.

Вернуть девушек силой он не мог, вернуться без них тоже не мог. Лгать мудрому Наби о том, что девушек он не нашел он тоже не хотел. Его честь в очередной раз загнала его в ловушку из которой был лишь один выход – снова окунуться в авантюру, на которую его толкает судьба. Осознание прошло в нем быстро, буквально за пару секунд, шокированное выражение его лица сменилось на улыбку.

- Умно, Сахара, умно. – Кирам вновь присел на песок. – Я не знаю, почему ты так отчаянно хочешь рискнуть своей жизнью, путешествуя через пустыню практически в одиночку, но, ты права, я не могу вас оставить. Я пойду с вами.

- Я так и знала, что ты согласишься. – Сахара улыбнулась, голос ее стал спокойным, в нем даже прозвучала небольшая издевательская нотка. – Думаю, что такой опытный человек пустыни, как ты, сможет без труда довести нас до окрестностей Триполи.

- Сахара… - сказал Кирам серьезным голосом, посмотрев девушке прямо в глаза. – Я делаю это только ради себя.

- Хорошо, как скажешь. – улыбка моментально исчезла с лица девушки, в какой-то момент она поймала себя на мысли, что ей даже немного обидно, но она постаралась тут же отогнать эти мысли.

- Что ж, тогда вставайте, нам нужно продолжить путь. – Кирам поднялся и стряхнул с себя песок. – К вечеру нам нужно прийти к стоянке.

- Нет. – уверенно ответила Сахара. – Мы будем двигаться только ночью, и обходить все стоянки, пойдем напрямую.

- То есть, вы все-таки решили погибнуть? – теперь настала очередь Кирама говорить с издевкой в голосе.

- Мы так решили, потому что таким образом животные будут меньше уставать, таская нас на себе через пустыню, а лишнее внимание на стоянках нам тем более не нужно. – Сахара подошла к Кираму вплотную, что вызвало небольшое негодование на лице Сафины.

- А кто сказал, что мы поедем на животных? Мы пойдем пешком, а они пойдут рядом с нами, но мы должны идти. Чем больше мы будем отдыхать, тем меньше нам потом захочется двигаться дальше. Поймите, прекрасные дочери мудрого Наби, вы, может быть, много знаете о пустыне, но не столько, сколько знаю я. Ведь, в отличии от вас, я выживал в пустыне в одиночку.

Сахара неуверенно посмотрела на Сафину, сделав шаг назад от Кирама. Ей не очень хотелось путешествовать днем. Не только потому, что это тяжело для них и для животных, но и потому, что она боялась встретить на пути другие караваны. Сафина смотрела на сестру взглядом обозначавшим: «Я ничего не знаю, решай сама». Поколебавшись немного, Сахара, все-таки согласилась действовать так, как им будет советовать Кирам, поэтому, свернув свой импровизированный лагерь, они двинулись дальше.

Кирам шел немного впереди от девушек, ведя за собой своего верблюда. Он молчал и лишь изредка поворачивался для того, чтобы убедиться, что с девушками все в порядке и они не устали идти. Сестры шли где-то в двадцати метрах позади него. Опустив голову, сопротивляясь упорным лучам жестокого пустынного солнца, они тихонько обсуждали сложившуюся ситуацию.

«Мне кажется, что он злится на тебя» - показала жестами Сафина, указывая на идущего впереди Кирама.

- И что? Он будет нам очень полезен в путешествии, придется немного потерпеть…

«Ты будешь терпеть или он?» - спросила жестами младшая сестра, хитро улыбаясь.

- Сафина! Это не смешно. – Сахара сделала вид, что немного рассержена, но она понимала, что резон в словах сестры есть. – Конечно терпеть будем мы.

«Он не хотел идти» - показала Сафина.

- Мы его не заставляли, он принял это решение сам. Ты ведь слышала, что он сказал… Он делает это ради себя, поэтому нечего думать о нем, Сафина.

«Он хороший» - ответила Сафина сестре. Дальше они пошли в тишине. Солнце было слишком тяжелым, но идти придерживаясь за седла верблюдов было относительно нетрудно. Они прошли несколько часов, пока Кирам не повернулся к ним и не сделал знак, что можно взобраться на животных и немного отдохнуть. Сестры поспешили это сделать, но караванщик продолжил путь на своих двоих.

Они сделали пару остановок, чтобы попить воды, но они были очень короткими и Кирам во время них едва говорил несколько слов. Сахару немного беспокоило то, что она не понимала куда они идут, она примерно определяла направление по солнцу, но этого для нее было недостаточно, поэтому, когда под вечер Кирам остановился на очередной водопой, Сахара поспешила к нему, чтобы поговорить.

- Куда мы идем? – спросила Сахара, спрыгивая с верблюда так ловко, будто всю жизнь только этим и занималась.

- В Триполи. – сухо ответил Кирам делая добрый глоток воды.

- Это я понимаю, но чувствую, что ты ведешь нас не прямой дорогой, мы идем к какой-то стоянке? – пока Сахара говорила, к ним успела подойти Сафина.

«Что-то случилось?» - спросила она жестами у сестры.

- Не знаю. – ответила сестра. – Что-то случилось, Кирам?

- Так, прекрасные девушки, я веду вас безопасным путем, разве не этого вы хотели? Для нас не так страшно встретить на пути другие караваны, как погибнуть в этой пустыне, поэтому сейчас мы идем к одной стоянке.

- Кирам! – возмущенно выпалила Сахара. – Я так и знала!

- Так будет лучше, Сахара, поверь.

- Нет! Нам нельзя там останавливаться, кто знает, что может произойти! Нас могут ограбить, нас могут похитить, нас могут вообще убить там! – Сахара говорила повышенным тоном и все, сказанные ею слова отражались проявлением небольших отблесков страха на лице ее сестры.

- Во первых, Сахара, обо всем этом ты должна была подумать до того, как вышла из дома. – Кирам говорил абсолютно спокойно. – А во вторых, все, что ты перечислила может произойти с нами где угодно, но только не на стоянке. Там будет безопасно.

- Нас там узнают. – сказала Сахара, уже более спокойным голосом.

- Вас не узнают, меня узнают. – ответил Кирам и улыбнулся. – Идем дальше, ах да, вот еще, чтобы я не сказал на стоянке, ты должна молчать, Сахара, поняла?

- Зачем это? – Сахара возмущенно посмотрела на караванщика.

- Затем, что это ты вынудила меня идти в пустыню, а не я тебя, и если ты хочешь дойти до своего шатра, то лучше тебе слушать, что я говорю.

«Он знает пустыню» - показала жестами Сафина.

- Вот, твоя сестра поумнее тебя. – сказал Кирам, отвернувшись и зашагав прочь.

- Ты что ее понял? – изумленно крикнула Сахара вслед молодому человеку.

- Понять, что человек говорит относительно нетрудно, дорогая Сахара, гораздо сложнее понять, что он имеет ввиду. – Кирам даже не обернулся, произнося эту фразу, а просто продолжал идти.

Сахара и Сафина вновь остались немного позади, пребывая в небольшом шоке от услышанного. Хотя некоторые жесты Сафины были немного очевидными и понять ее было не тяжело, но они не привыкли к тому, что это могли делать чужие люди. После этой фразы Сахара поняла, что этот караванщик не такой уж и простой, каким казался на первый взгляд.

Вечер наступил довольно быстро. Когда солнце уже закатывалось за горизонт, они были у небольшой стоянки, где пока был только один караван. Когда они спустились с верблюдов, то Кирам приложил указательный к своим губам, делая знак, что теперь нужно молчать. К ним подошел один из слуг от другого каравана.

- Господин, прошу вас, позвольте мне напоить ваших животных. – сказал он поклонившись. – Мой господин приглашает вас выпить вместе с ним воды.

- Я сейчас подойду к нему. – ответил Кирам улыбнувшись. – Как тебя зовут?

- Абу, мой господин.

- Абу, это моя жена со своей сестрой. – он указал на Сахару, которая всеми силами пыталась подавить возникшее в ней возмущение, она хотела было открыть рот, но вспомнила о своем обещании молчать, и ей пришлось в гневе прикусить губу. – Я не люблю, когда моя жена напрягает свои изящные руки в пустыне, поэтому будь так добр, мой друг, поставь им палатку, которую найдешь на моем верблюде.

Кирам говорил таким завораживающим голосом, который заставлял проникнуться к нему каким-то необъяснимым дружественным теплом. Иногда было очень трудно поверить, что этот самый доброжелательный парень может так раззадориться, что будет готов подраться с человеком из-за любой мелочи. Сахара не знала эту спокойную сторону караванщика и, заметив в нем эти черты, она почувствовала себя в безопасности рядом с ним, что немного утихомирило ее гнев.

Вложив в руки слуги какую-то небольшую монету, Кирам сделал знак девушкам, что они могут ни о чем не беспокоиться и направился в сторону другого каравана. Девушки остались наедине. Слуга, который ставил им палатку, казалось, совсем их не замечал. Он завершил свою работу очень быстро и, поклонившись, повел всех трех верблюдов к месту водопоя ни сказав им ни слова и даже ни разу не посмотрев в их сторону.

- Иди поспи, Сафина, я подожду Кирама, а потом приду к тебе. – Сахара отодвинула подол палатки и ее сестра, поцеловав ее в щеку, прилегла в ней, чтобы отдохнуть.

Сахара села на песок возле палатки. Ветер пустыни к вечеру стал довольно прохладным, поэтому она немного съежилась от холода. Небо было покрыто красновато-розовыми оттенками, а уходящее за горизонт солнце уступало место уже показавшейся на небосводе луне. До темноты оставалось совсем немного, но с приходом ночи пустыня становилась не намного ласковее. Пески ее темнели, и на душе у Сахары становилось все мрачнее.

Кирама не было больше часа, но девушка даже не думала спрятаться от прохлады в палатке. Она терпеливо дождалась его с твердым намерением спокойно обсудить все то, что сегодня произошло, тем более, что Сафина уже спала, поэтому она могла говорить свободно. Молодой караванщик появился, когда солнце уже окончательно опустилось за горизонт, оставив лишь немного сумрачного света, в котором Кирам выглядел каким-то подозрительным и пугающим.

- Все хорошо, Сахара? – спросил он, сваливая перед собой принесенные поленья, по всей видимости, позаимствованные у людей из другого каравана.

- Нет, все плохо. Может, ты потрудишься объяснить, зачем мы тут остановились, и как ты посмел назвать меня свой женой? – Сахара была возмущена, но старалась говорить тихо, чтобы не разбудить Сафину.

- Прости, я должен был так сказать. Так вы будете в полной безопасности. Понимаешь, на чужую жену смотреть не принято, а для меня лучше, чтобы вас особо никто не разглядывал. Не хватало еще с кем-нибудь сражаться из-за вашего похищения. – Кирам разложил поленья колодцем и достал откуда-то из своей одежды пару маленьких камней, при помощи которых развел огонь.

- А что если они расскажут моему отцу?

- Они не знают кто ты. Я не сказал твоего имени, поэтому не переживай. Я знаю этого караванщика, он не из болтливых, к тому же, твой отец на вряд ли с ним пересечется, они пройдут севернее его стоянки.

Огонь быстро обрел силу и начал палить сухие поленья. Почувствовав тепло, Сахара немного пододвинулась к костру. Кирам совсем на нее не смотрел, а она не могла оторвать от него взгляд, ей казалось, что на этой стоянке он стал совершенно другим человеком. Спокойным, вдумчивым и расчетливым, а не прежним взбалмошным парнем, которого она помнила. Однако поймав себя на мысли, что она на него смотрит, Сахара поспешила отвести взгляд, устремив его наверх, к звездам.

- Кирам, слушай. – начала она уже более аккуратным тоном. – Я, правда, благодарна тебе за то, что ты делаешь. У тебя совсем нет причин помогать нам, но ты был так добр, что я…

- Сахара, не нужно… - перебил он ее, поправляя поленья в костре. – Я же сказал, я делаю это только ради себя.

Девушка замолчала и протянула к огню руки. Этот резкий ответ караванщика снова вернул ее в чувство, и она вспомнила, что находится не на простой прогулке, а сбежала из дома в пустыню, да еще и с сестрой. Но так же, как и когда Сафина ушла вместе с ней, сейчас Сахара была рада, что Кирам был рядом.

- Сегодня ночью мы в безопасности. – продолжил караванщик. – Животным нужна хорошая передышка, потому что следующую остановку у колодца мы сможем сделать только через два дня. Там будет уже более людно, поэтому на ночь мы, возможно, не останемся. Я и тут не хотел оставаться, но этот караванщик мой знакомый, поэтому все будет в порядке.

- Через сколько мы будем в Триполи? – спросила Сахара немного грустным голосом, так как ей было немного неприятно, что Кирам относится ко всему этому как к какой-то работе, а не искреннему желанию помочь сестрам.

- Думаю, что, где-то, через десять дней, если в дороге ничего не случится, и Всевышний будет охранять нас в пути. Но ведь дойти до Триполи не самая большая проблема, не так ли? – Кирам вопросительно посмотрел на девушку.

- О чем ты? – спросила Сахара, не понимая, что караванщик имеет в виду.

- Я о том, что сложнее будет найти этот шатер, к которому ты так стремишься, а самым сложным будет войти в него.

- Я готова в него войти.

Кирам улыбнулся, глядя на то, как Сахара резко выпрямила свою осанку, всем своим видом показывая, что не боится этого шатра.

- Не спеши идти через пустыню, если не знаешь дороги, юная Сахара. Я знаю, что ты чувствуешь. Точнее, возможно, я тебя понимаю. Твоя сестра – это все о чем ты можешь думать, и так было не один год, но, все же, если вся эта история с шатром правда, то спроси себя, сделает ли Сафину счастливой то, что тебя больше не будет рядом.

После этих слов Сахара невольно вздрогнула. Тело ее покрылось мурашками и стало как-то особенно холодно, поэтому она пододвинулась к костру еще ближе. Желтое пламя освещало ее встревоженное лицо. Собранные волосы оголили изящную шею, мышцы которой подрагивали то ли от холода, то ли от накатившего на нее страха.

- У тебя есть братья или сестры, Кирам? – спросила Сахара дрожащим хриповатым голосом, от внезапно подступившего к горлу комка.

- Был брат… - посмотрев на небо, тихо сказал Кирам.

- Что случилось?

- Он погиб. В сражении.

- О Всевышний… Это очень печально. – Сахара принялась утирать уже проступившие в уголках глаз слезы.

- Знаешь, Сахара, мой брат был великим человеком. Нам очень не повезло в этой жизни, о нас никто не заботился, мы были предоставлены сами себе. Но его это никогда не останавливало. Каждое утро он будил меня со словами: «Кирам, вставай, нас ждет жизнь, которую надо жить!». Для меня было большим ударом, когда его не стало. Когда мы были вместе, то долгое время перебивались на гроши, иногда не ели по два дня, но я был счастлив. Теперь же у меня есть все, но я не могу быть таким же счастливым, как тогда.

- Зачем ты говоришь мне это? – слезы Сахары бесшумно капали на потеплевший от костра песок.

- Затем, чтобы ты сто раз подумала, прежде, чем отдавать свою жизнь. Нужен ли твоей сестре голос такой ценой? Думаю, что нет.

- Кирам, я…

- Не говори ничего. – сказал он улыбнувшись. – Я тебя не отговариваю, не осуждаю, просто хочу, чтобы ты об этом подумала. Время еще есть, оно будет до тех пор, пока мы не дойдем до нашей цели. Нехорошо, если тебе придется решать на ходу.

- Спасибо… - сказала Сахара, утерев свои слезы, ругая себя за то, что Кирам увидел то, как она плачет, хотя он, казалось, совершенно на нее не смотрит. – Я очень люблю Сафину. Я готова на все ради нее и больше всего на свете хочу, чтобы она была счастлива, хочу, чтобы она могла говорить, спокойно выйти замуж, нарожать детей, петь им перед сном колыбельные…

- Это прекрасная мечта, Сахара, но не слишком ли высока ее цена?

- Кому-то всегда приходится платить…

- Я согласен…

Они замолчали. В костре тихонько потрескивали поленья. Пустыня уже полностью была погружена в ночь и яркие звезды манили запрокинуть голову и отдаться течению бесконечной вселенной. Вселенной в которой нет проблем, нет переживаний, в той, где все подчинено единому нерушимому порядку, где даже семечко растения падает именно туда, где мирозданием запланировано его место.

Сахара долго не решалась заговорить первой, хотя продолжить этот на удивление душевный разговор ей очень хотелось. Она не знала, что спросить, чтобы в такой ситуации это не выглядело глупо или грубо, а Кирам продолжал молчать, глядя в огонь, по-видимому, погруженный в какие-то свои мысли. Однако, когда девушка уже совсем отчаялась и хотела пойти в палатку, караванщик, неожиданно, заговорил.

- Можно задать тебе вопрос? – сказал он, немного смущаясь.

- Какой?

- Почему тебя зовут Сахара?

Девушка улыбнулась, но улыбка эта была скорее снисходительная, чем веселая. Когда Кирам задал этот вопрос, то все ее детство вновь всколыхнулось внутри нее, вонзившись острыми песчинками пустыни в ее глубокие душевные раны. Она сделала вдох, и, немного погодя, начала свой рассказ.

- Мой отец – он мне не настоящий отец. Старый мудрый Наби, я люблю его очень сильно и причинила ему немало боли, но он никогда меня в ней не винил.

- О чем ты говоришь? – удивился Кирам, не ожидавший услышать подобный ответ на свой, казалось бы, простой вопрос.

- Наби-аба довольно успешный человек. – продолжила Сахара. – Он всегда им был. Однако, в жизни ему везло гораздо меньше, чем на работе. Еще в юношестве он влюбился в одну девушку, с семьей которой они жили по соседству. Она была очень красивая… Я ее знаю лишь по рассказам отца, но представляю всегда, словно живую. Прекрасная девушка, которую он любил и, которая ответила ему взаимностью. Они были обвенчаны Всевышним на небесах. Им было суждено быть вместе, они поженились и были счастливы, до тех пор, пока не поняли, что не могут иметь детей. Мой отец очень горевал из-за этого, но старался не показывать этого жене, чтобы та ни в чем не винила себя. Они вместе усердно молились Всевышнему о том, чтобы он послал им дитя, но, видимо, этому было не суждено случиться. Когда отцу было тридцать два года, жена его умерла. Никто не знает от чего… Говорят, что она просто зачахла. Наби-аба очень горевал о ней и тогда сказал, что в дань уважения своей любимой больше никогда не женится. Десять лет так и было, пока в его судьбу не вмешалась я…

- Ты? – Кирам слушал Сахару, словно завороженный и теперь уже сам не мог оторвать от нее взгляд.

- Да, я. Когда отцу было сорок два года, он нашел меня в пустыне. Совсем малюткой. Настолько маленькой, что я совсем не помню нашей с ним первой встречи. Отец рассказывал, что я без сил лежала неподалеку от одной из стоянок, когда его караван проходил мимо. Не знаю, как я там оказалась, может, это воля случая, а, может, мои родители бросили меня… В общем-то, я стараюсь об этом не думать. Мудрый Наби подобрал меня и выходил, дав мне имя в честь пустыни, в которой нашел – Сахара…

- Ну, это же хорошо? Он тебя очень любит, Сахара, почему ты говоришь о каких-то страданиях? Ты была несносным ребенком? Точно! – воодушевился Кирам. - Ты и сейчас упертая, представляю какой ты была в девичестве…

- Нет, Кирам. – Сахара сдержанно улыбнулась. – Дело в том, что, когда я появилась в его семье, Наби аба решил, что дочери нельзя будет расти без матери. Он пошел к могиле своей жены и просил ее простить его за то, что он не может сдержать данное ей обещание, но надеется, что она поймет его. Ему было трудно переступить через себя, но, когда мне было пять лет, он снова женился на матери Сафины. Я помню эту женщину. Не так хорошо, как мне хотелось бы, но, все-таки, помню. Она была очень светлой и доброй. Она любила меня, и я относилась к ней с большой любовью. Отец рассказывал, что я прыгала ей на колени и отказывалась слезать до тех пор, пока она меня не поцелует… Через некоторое время она забеременела. У нее родилась девочка – моя сестра. Счастью отца не было предела, но, к сожалению, оно продлилось недолго… Вскоре после родов, его жена скончалась от того, что кровь ее никак не хотела останавливаться. Дочь Наби назвал в честь нее – Сафина. В этом и есть моя вина, Кирам… Из-за меня моему отцу вновь пришлось пройти через смерть жены. Лазиза говорит, что после того дня, он уже никогда не был прежним Наби.

- В этом абсолютно нет твоей вины, Сахара. Ты не причем.

- Он женился из-за меня… - девушка уже не скрывала от караванщика своих слез, которые ручьями скатывались по ее бархатистым щечкам.

- Это вздор, и ты это знаешь. Ты ни в чем не виновата, просто такова была его судьба, с этим ничего не поделаешь. – Кирам хотел было протянуть девушке руку, чтобы успокоить, но потом решил, что это будет неуместно.

- Я всегда винила себя, хотя отец никогда не давал мне для этого повода, но такова уж я.

- Ты берешь на себя слишком много, Сахара. Ты не можешь отвечать за все на этом свете. Тебе просто нужно жить дальше. Если ты будешь брать на себя все грехи мира, то очень быстро иссушишься подобно пустыне, в честь которой названа. Прекращай. А то потом скажешь, что в немоте Сафины тоже ты виновата.

- На самом деле, скорее всего так и есть… - сказала Сахара, прикрыв лицо руками, пытаясь не заплакать громко, чтобы не разбудить сестру. – Когда ее мама была ей беременна, то я все равно запрыгивала к ней на коленки, иногда делая это очень неаккуратно… Может, как-нибудь, я и задела ей что-нибудь и поэтому Сафина такая.

- Сахара, успокойся. Что с тобой? Куда делась та непоколебимая девушка, которую я видел сегодня утром? Ты винишь себя во всех смертных грехах, которые ни разу тебе не принадлежат, а потом даешь им себя сломать? И из-за этого ты понеслась в пустыню? Из-за чувства вины?

- Ты не понимаешь… - сказала Сахара, утерев слезы. – Я могу быть сильной ради других. Я всегда такой и была, но ради себя, ради себя я не могу сделать ничего. Я должна найти этот шатер, может он поможет мне все исправить.

- Ладно. – сказал Кирам, поднимаясь на ноги. – Я считаю, что ты вообще не должна этого делать, но ты уже взрослая девушка, поэтому я не стану переубеждать тебя, надеюсь, что ты переубедишь себя сама. Время пока есть. А теперь иди спать, тебе нужно хорошенько отдохнуть. Я разбужу вас на рассвете.

Сахара утерла свои слезы и, войдя в палатку, легла рядом со своей сестрой и нежно ее обняла. Она долго не могла заснуть, пытаясь вернуть себе свою былую уверенность и упорство. Она думала о том, что, возможно, Кирам прав и цена голоса ее сестры слишком высока. Все эти тревожные мысли заставили Сахару всю ночь видеть плохие сны, поэтому она проснулась немного раньше восхода солнца.

Она присела в палатке и, протерев глаза, заметила, что Сафины нет рядом. Снаружи звучал звон бившихся друг об друга сабель, и Сахара в страхе выбежала из палатки, опасаясь, что на стоянку кто-то напал. Однако ее взору предстала совсем другая картина. Кирам, вооружившись своей саблей, улыбаясь, сражался с Сафиной, убрав сою правую руку за спину. Сафина держалась довольно достойно, но, все же, ее движения были немного неуклюжими и грубыми. Кирам с легкостью парировал ее выпады, иногда даже не прибегая к оружию, а просто от них уворачиваясь.

- У вас тут тренировка, а меня не позвали. – спросила Сахара, обиженно глядя на свою младшую сестру.

«Не хотела тебя будить» - показала она жестами в ответ и снова напала на улыбающегося Кирама, которого очень веселила техника боя молодой девушки.

- Так тебе в пустыне не выжить. – Сказал Кирам, пряча свою саблю. – Нужно больше тренироваться, но на сегодня, пожалуй, хватит.

- Может, сразишься и со мной? – спросила Сахара, глядя на караванщика и протягивая руку к сестре, чтобы та дала ей саблю. – Или ты устал?

- Устал? – Кирам понимал, что Сахара специально его уколола, но не поддаться на ее провокацию он не мог. – Держи саблю покрепче, Сахара.

- Вот и прекрасно. – улыбнулась девушка и взяла оружие у сестры. Она очень хотела показать Кираму, что она по-прежнему та гордая и непримиримая девушка, ведь, после вчерашнего разговора, он явно в этом сомневался.

- Нападай, прекрасная Сахара. – сказал Кирам, убрав свою правую руку за спину.

- Ты будешь драться со мной левой рукой? – возмутилась девушка. – Я, по-твоему, недостаточно серьезный противник? Ну ладно, посмотрим, на что способен знаменитый вспыльчивый Кирам.

Сахара ловко провернула в руке саблю и сделала первый выпад, от которого караванщик с легкостью увернулся, однако выпад был не простым. Сабля девушки, воткнувшаяся в землю, резко вспорхнула, ослепив юношу облаком взлетевшего песка. В ту же секунду Кирам почувствовал удар рукоятки оружия противника на своем правом плече и сделал шаг назад.

- Ну как тебе? – спросила Сахара, улыбаясь своему оппоненту. – Недурно, да? Может, все-таки, возьмешь саблю в правую руку, Кирам?

Караванщик явно был взбешен. Он не ожидал от этой хрупкой девушки такой прыти и, тем более, такого низкого хода с швырянием песка в глаза. Однако, он не побагровел от злости. Кирам сделал глубокий вдох и что был сил, от души, расхохотался. Девушки были несколько смущены такой реакцией молодого караванщика, но сказать ничего не решились. Он тоже молчал и, перестав смеяться, переложил свою саблю в правую руку. На лице Сахары отразилось явное удовольствие – она вынудила его сражаться всерьез, но Кирам неожиданно развернул свою саблю и воткнул ее в песок, сделав девушке знак нападать. Теперь он был совершенно безоружным, а Сахара была возмущена тем, что он стал относиться к ней еще более легкомысленно.

Пустыня понемногу светлела. Из-за горизонта уже проступал солнечный диск. Ветра совсем не было, и вокруг были лишь звуки шныряющих туда-сюда слуг соседствовавшего с ними каравана. Сахара стояла напротив Кирама, направив на него оружие, полная ярости, воспринимая то, что тот отказался от сабли в бою с ней, как оскорбление. Она сделала глубокий вдох и напала. Один удар – караванщик увернулся. Тогда девушка развернулась и нанесла второй, который тоже просвистел мимо цели. Она явно не укорачивала свои удары, поэтому тренировка стала похожа на настоящий бой, что заставляло сильно переживать стоявшую в стороне Сафину.

Подвижность Кирама поражала Сахару и та, в свою очередь, тоже увеличила скорость своих выпадов. Третий, четвертый, пятый, за ними сразу шестой, седьмой – они всё продолжались и продолжались, но ни один так и не попал в цель. Внезапно, когда девушка оборачивалась, чтобы нанести сопернику очередной удар, на пути ее кисти, державшей саблю, встала рука караванщика. Одним ловким движением он выбил из руки девушки оружие и, поймав его, направил прямо к ее горлу.

Сахара замерла. Она смотрела на него взглядом смешанного гнева и восторга. Кирам не улыбался, он был максимально серьезен и тоже не отводил своего взгляда от девушки. Снова между ними просвистел холодный пустынный ветер. Простояв так несколько секунд, Кирам, все-таки, опустил оружие.

- Неплохо. – сказал он, разворачивая саблю рукоятью к Сахаре, чтобы та взяла оружие обратно.

- Спасибо… - ответила девушка немного дрожащим голосом.

- Много думаешь, Сахара. – сказал Кирам, развернувшись и направившись в сторону колодца. – Много мыслей, поэтому не получается меня поймать. В следующий раз думай не о том, где твой противник сейчас, а о том, где он окажется через секунду. Очень поможет.

Сахара осталась завороженная этой фразой. К ней подошла сестра и, обняв ее, показала: «Ты очень сильная». Девушки убрали оружие и принялись собирать палатку. Вскоре работа была выполнена. В это время вернулся и Кирам, ведя за собой их верблюдов. Погрузив на них палатку, а еще немного дополнительного груза поленьев, которые, по всей видимости, выторговал караванщик, они двинулись в путь.

Солнце едва поднялось из-за горизонта, но уже набирало силу. После утренних упражнений Сахаре очень хотелось пить и она, большими глотками принялась утолять жажду, не думая о том, чтобы экономить воду. К счастью для девушек, Кирам позаботился и об этом, наполнив все бурдюки, что у них имелись. Теперь все трое шли рядом, ведя за собой верблюдов.

- Ты вчера так и не сел на своего верблюда. – сказала Сахара, обращаясь к караванщику. Она не знала, как еще начать разговор, поэтому решила сделать комплимент выносливости этого юноши.

- Мои ноги привыкли к ходьбе. Я не сильно устаю. Сила моего друга еще мне понадобится, пусть пока ее сохранит. – Кирам погладил своего верблюда по шее и тот издал какой-то одобрительный вой.

«Мы не смогли бы пройти без него» - показала жестами Сафина своей сестре и указала на караванщика. Сахаре не хотелось этого признавать, но она все больше понимала, что ее представления об этих местах были очень отрывочными, не смотря на то, что это был далеко не первый ее поход. Отец всегда оберегал их в дороге и, когда они шли вместе с ним, то их обязательно сопровождало куча людей. Может, именно поэтому, Сахаре и казалось, что идти в пустыне будет не так сложно. Но теперь, она была готова признаться себе в том, что Кирам – это их единственный шанс дойти до нужного места.

Старшая сестра лишь легонько кивнула в ответ Сафине, чтобы юный Кирам и думать не смел о том, что Сахара признает в чем-то свою слабость. От вчерашней девушки у костра в ней не осталось ничего. Она будто вновь стала другим человеком – сильным, упорным, не знающим отчаяния, и это явно бодрило ее попутчиков.

Они проходили практически весь день. Иногда они с сестрой поднимались на верблюдов, но юный караванщик оставался верен своим двоим. Пустынное солнце уже катилось к горизонту, когда Кирам, внезапно остановился, одергиваемый своим верблюдом. Животные девушек тоже занервничали, и тем пришлось второпях с них спрыгивать, чтобы не случилось ничего худого.

- Кирам, что происходит? – спросила Сахара обеспокоенным голосом, пытаясь усмирить своего верблюда.

- Дело плохо… - ответил караванщик и посмотрел куда-то вдаль. – Нужно действовать быстро!

Он схватил несколько веревок и бросил их девушкам. Сахара растеряно взглянула на караванщика, не понимая, что должна с ними делать.

- Свяжи верблюду передние ноги! Быстро! – крикнул Кирам, пытаясь выполнить то же самое со своим животным.

Сахара подняла с песка веревку и ее взгляд, случайно направленный на горизонт, заметил приближающуюся к ним огромную стену из песка, висевшего в воздухе.

- Песчаная буря… - прошептала она и принялась поспешно завязывать верблюду передние конечности.