Глава 4

 
   Княжич пустил коня по дороге, которая, как трактовал древний путеводитель, привела бы его к смерти. Пока же Иван спустился к пойменному лесу. Смеркалось, – пора было подумать о ночлеге. Вскоре, как по заказу, в просвет между деревьями «спутники» увидели водную гладь. Выехав на берег небольшого озера, невдалеке на холмике, приметили чье-то строение на сваях.

   Иван направил Сивку к воде, спешился, а когда тот напился, тоже утолил жажду и повел коня к жилищу.

   По дыму, который поднимался над печной трубой, «спутники» поняли, что жилище обитаемо. Его вид смутно напомнил Вовану картинки из детства:
«О-па, чисто избушка на ножках Буша!»

   В данном случае роль куриных ножек выполняли столбы, которые были вкопаны в землю. Дополнительное сходство с упомянутыми конечностями придавали торчащие из стволов длинные не спиленные сучья. В плохо освещенном пространстве под настилом они смотрелись настоящими петушиными шпорами.
 
   Подойдя поближе, «спутники» заметили на деревянных сваях белесые полоски, которые оставила вода во время весеннего разлива озера. По периметру настила, сбитого из крепких досок, через равные промежутки в землю были воткнуты тонкие шесты. По высоте одни достигали уровня середины единственного оконца в избушке, другие заканчивались чуть ниже притолоки двери.

   На этих шестах были насажаны человеческие черепа, потемневшие от действия солнечных лучей и непогоды. Из черепов, которые после соответствующей доработки использовались в качестве плошек, распространялся беловатый дымок. Он исходил от тлеющих гнилушек и отпугивал от избушки тучи комаров и прочий гнус.

   На пороге избушки стояла старуха, которая несмотря на жару помимо сарафана облачилась в душегрейку. На ее ноги в шерстяных носках были надеты лапти. Старуха сделала шаг по настилу, чтобы выйти из клубов дыма, который окуривал ее с головы до пят. Шагнула и, прищурившись, начала рассматривать нежданных гостей.
   Вован приготовился было услышать сакраментальное «фу-у, здесь русским духом пахнет!», однако неожиданно почувствовал, как что-то неуловимое коснулось его сознания.

   Минуту спустя эта старая бабка слегка поклонилась и произнесла:
– Здравствуйте Вам! Куда путь держите, добры молодцы?
 
   Сначала Вовану показалось, что он ослышался. Неужели старуха обратилась к Ивану во множественном числе? Когда же «странник» проанализировал ее вопрос, то понял, что ошибся в предположении. Обращение «Добры молодцы» поставило все на свои места. Старуха узнала, что в теле Ивана прячется сознание другого человека. Узнала, что оно принадлежит мужчине и, вроде бы, не испытывала к приезжим злых чувств.
 
«Хотя, кто ж ее знает, может, хитрит старая ведьма?» – подумал Вован.    
– Не все должно, что можно! – моментально последовал ответ колдуньи.

   Тут Волков спохватился, что обозвал хозяйку ведьмой, хотя ничего плохого она пока не сделала ни ему, ни княжичу. Потом догадался, что последняя поговорка была адресована только ему. Иван даже не почувствовал, что разговор идет за его «спиной».

Напротив, его «спех» пришел к выводу, который в ту же секунду озвучил:
– Бабуся, да ты банкуешь!
– Неразумно говоришь!

   Последняя фраза ведьмы толкнула Вована на мысль, что в новом для него мире не все, оказывается, известно даже сильной волшебнице, и решил на этом сыграть:
– Банк говорю твой! Выиграла ты!
– Нешто есть такая игра в твоем мире, как мысль чужую познать?
– Э-э, нет! Игра заключается в другом. Ты угадываешь мою историю, и если она кажется тебе невероятной, небылью какой-нибудь, а на самом деле сущая правда, то я выиграл. Тогда ты выполняешь мое желание. Конечно, только прежде ты нашему коню дай корма, а потом, – вижу, баньки-то у тебя нет – когда мы пойдем искупаться на озеро, ты ужин приготовь. А вот как Иван уснет, мы с тобой и сыграем!
– Хм-м, на ряд-уговор согласна! – промолвила старая. – Однако если проигрыш за тобой, бравый молодец, уж не обессудь! В хозяйстве плошки новые для окуривания смастерить надобно. Две заменила, только народец что-то плохо идет. Знать, не сезон. Так что размер головушки твоего княжича мне в самый раз годится.

   Когда до Волкова дошло значение мыслей этой «милой бабуси», то вся добрая сказка, происходящая до последнего с ним и вокруг него, в один миг приказала долго жить. Мало того, в ту же секунду на ее место явились, не запылились жесткие методы работы «странников».
 
   Во время тайного разговора между «спехом» и ведьмой, княжич стоял столбом и недоуменно пялился в лицо старухе. Все пытался понять, что происходит? На его призывы «спех» не отвечал, а ведьма и того хуже. Глаза закатила, и вроде бы думает о чем-то своем. В общем, чем дольше продолжалась, как думал Иван, эта нелепая игра в молчанку, тем сильнее начинала болеть у него голова. 

*****

   Княжич извелся весь, дожидаясь в густых зарослях багульника, когда наконец стемнеет. Изредка перебросится с «личным спехом» несколькими фразами, и опять замолчит. Вот и сейчас княжич как-то нехотя произнес:
– Старая, верно, сказывала, стена сажени три будет…, – но, не докончив мысль, вдруг замолчал. Правда, спустя время все-таки добавил: – Веревка-то крепка, но когда возвращаться начну, то неудобно ухватить ее будет с землицы!

   Вован, переведя сажени в метры, задумался: «Три вверх, три вниз, да плюс толщина стены – старая говорила, что одна сажень, – все умножим на два, в итоге это будет, это будет, м-да, веревки хватит впритык!» – После чего согласился с выводами княжича.

*****
 
   Дело в том, что ведьма, которая два дня назад проиграла Вовану в новую для нее игру, сдержала-таки обещание. Потому сегодня и оказались «спутники» у цели своего путешествия. Сказала ведьма и заветное слово, которое должен был передать Иван ее старшей сестре, когда доберется до нужного места.

   По указанным приметам «спутникам» удалось легко отыскать избушку, где проживает эта сестра. Кстати, она тоже оказалась колдуньей.

   Здесь Вован впервые почувствовал, что его «спутник» потерял самообладание. Все началось с амулета, который висел на тесьме на груди княжича. Перед тем, как постучать в дверь, Иван вытащил из-за пазухи свой оберег с символами защиты и благополучия. Он представлял собой серебреное кольцо с орнаментом-заклинанием, нанесенным гравировкой. На кольце висели три цепочки. На первой крепилась фигурка ложки, которую исполнили литьем, на второй – фигурка ножа, а на третьей слабо звякнул предмет, напоминающий замочный ключ.

   Иван только поцеловал амулет, только захотел его спрятать обратно за пазуху, но от волнения не рассчитал силы. Так крепко сжал амулет в руке и до того неловко, что краем металлического диска порезал ладонь. Оберег словно предупредил княжича, что он взялся играть с огнем! Тем не менее, Иван, хоть побледневший, в избушку все-таки вошел.
 
   В помещении под низким потолком сушились связки мухоморов и березовые веники. Стоял сильный травяной дух. На подоконнике маленького оконца умостился старый ворон, и тотчас скосил на княжича черную бусинку глаза. Глаз сначала будто бы приворожил княжича, но затем как-то нехотя оставил его в покое.

   Иван до того растерялся, что не сразу смог перевести взгляд налево. Когда же посмотрел, то увидел старуху с прядями седых взлохмаченных косм и длиннющим носом, которая восседала на громадном ларце. На руках у нее нежился и мурлыкал от удовольствия громадный черный котище. К сожалению, необычная обстановка в избушке явилась для княжича и, самое главное для «спеха», только прелюдией, так сказать цветочками. Ягодки их ожидали впереди.
 
   С колдуньей, более сильной, нежели ее младшая сестра, общаться было и легко и в то же самое время жутко. Легко, потому что Иван не успел и рта раскрыть, чтобы поздороваться, как старая ведьма, – а звалась она Бабой Яшкой, – уже отвечала и на приветствие, и на пока не спрошенное заветное слово. Страшно же из-за того, что в княжиче исподволь зрело полное неприятие подобной манеры общения. Одно дело – спех, с которым Иван уже свыкся, и воспринимал его как родного. Но даже тот не позволял себе лишнего… В итоге после нескольких фраз, которые княжич произнес дрожащим от трепета голосом, он замолчал.

  Впрочем, старую колдунью это не остановило. Она, даже не спросив из вежливости разрешения у княжича, бесцеремонно вторглась в его сознание и «начала там копаться» «корявыми пальцами». Решила узнать истинные намерения незваного гостя. В результате не прошло и минуты, как произошла встреча двух сознаний, – колдуньи и «странника».

   Баба Яшка, – тут надо отдать должное ее выдержки, – явного удивления или неприятия не высказала. Даже наоборот отнеслась с затаенной доброжелательностью к внезапному появлению чужака в ее мире. Она будто знала, что «странник» принесет удачу в ее замысле. Хотя почему, будто? Ведь она являлась очень сильной колдуньей.

   Волков тоже ощутил интерес к нему со стороны Бабы Яшки. Поэтому их дальнейшая беседа прошла, так сказать, в деловой и дружеской обстановке. В итоге «странник» выяснил следующее.
 
   Нужные Ивану яблоки растут в тенистом саду, который принадлежит некоему местному князьку Афрону. Он же владеет источником с целебной водой. Да не одним, а двумя – с водой «живой» и «мертвой».

   Однако вся сложность заключалась в том, что Афрон был патологически жаден и тщеславен. И получалось, что пусть лучше яблоки сгниют в саду, а вода из источника будет попусту уходить обратно в землю, чем эти чудодейственные дары природы достанутся еще кому-нибудь, кроме хозяина. Поэтому ни о каком разговоре княжича с владельцем яблок и воды на предмет их продажи или обмена не могло быть и речи.

   Буквально днями, по словам Бабы Яшки, Афрон поймал одного удальца, кто позарился на его богатство. Результат оказался печальным. Удальца схватили. За руки за ноги привязали к четырем коням, и на широком дворе княжеского терема разом по команде хлестнули по бокам лошадиным. Бедняге при жизни яблочка молодильного отведать не пришлось.
 
   Когда Баба Яшка живописала эту ужасную историю, то внимательно изучала мимику лица у княжича. Теперь она не пыталась прощупать сознание Ивана, и за это «странник» был ей признателен. Однако заметив интерес колдуньи, Волков понял, что ее рассказ неспроста. У ведьмы, догадался Вован, готов личный план, как заполучить эти волшебные дары природы.
 
   К сожалению, здесь у «спутников» возникли разногласия. Княжичу претило вступать в соглашение с Бабой Яшкой. А в том, что она злая колдунья, Иван теперь ни капельки не сомневался, и последнее его останавливало.   

   Напротив, Волков, который выполнил лишь только часть задания, был кровно заинтересован в обретении и яблок и воды. Поэтому, чтобы их заполучить, готовился заключить договор с кем угодно. Вот он-то и явился инициатором сговора, а всю ответственность взял на себя.

   Тем более что кроме ответственности Вован решил взять и унести с Иваном «мертвую» воду. Для чего? Довольно скоро, как посчитал этот авантюрист с деловой жилкой, с данным активом можно будет очень хорошо обогатиться.
 
   Наконец после недолгих переговоров, три стороны пришли к соглашению. Его результатом явилось, что Баба Яшка дает «спутникам» описание, где и в какое время лучше проникнуть в сад.
   
   В свою очередь, Иван получает весь запас крепкой веревки, который имелся у колдуньи. Набралось чуть больше шести метров. Оставив коня под присмотром старой ведьмы, княжич отправляется дальше пешком. Булатный меч оставляет в избе, разумно посчитав, что в предстоящей ночной вылазке ему скорее понадобится кинжал. Этот острый короткой длины клинок на славу сработали кинжальных дел мастера Кидиша.

   В котомке Ивана к взятому еще в городе кувшину прибавился второй, который позаимствовали у колдуньи. Чтобы в самый неподходящий момент два металлических кувшина не стукнулись друг о друга с громким звуком, княжич тщательно обвернул их рубахами. В объемистой котомке нашлось место и для пары деревянных палок.

   Затем «спутник» под руководством «спеха» долго провозился с этой важной сумкой, от сохранности которой зависел не только исход их набега, но и сама жизнь. Для чего после известных доработок с котомкой, она надежно крепилась на спине, будто современный рюкзак. Из нее можно было легко извлекать необходимое. Ну и, конечно, она быстро снималась с плеча.
 
   В завершение сборов Иван по обычаю на несколько минут присел на пенек, затем встал и размашисто перекрестился.

  Княжичу пришлось пройти километра три по лесу, а позже залечь в густых кустах недалеко от стены усадьбы Афрона. Фамильная вотчина этого князька, скорее, напоминала собой небольшой замок владетельного феодала на Западе Европы, чем богатое имение на бескрайних и малолюдных просторах Северо-востока. Хотя почему напоминала? Это был настоящий хорошо укрепленный замок.

*****

   «Весть отменная, дождю быть точно!» – вдруг изрек Вован, которому надоело лежать в тишине. Все равно их разговор никто не услышит, и в этом было несомненное преимущество «спутников» перед другими возможными лазутчиками.
 
   Между тем и без того серое вечернее небо потемнело и начало заволакиваться тучами. Несколько раз Иван заметил всполохи зарниц, послышались отдаленные раскаты грома. Ветер стих, все живое в лесу тоже примолкло в ожидании приближающейся грозы. И она пришла. Небо озарила гигантская молния, раздался оглушительный грохот. Следом потемневший небосклон расчертил огромный зигзаг второй молнии и ударил в одиноко растущее дерево.

   Оно стояло неподалеку от смотровой башенки, которая высилась на углу стены, окружающей усадьбу. Дерево вспыхнуло свечой. Через секунду громыхнуло прямо над головой княжича, да так, что у него екнуло сердце, а уши, словно ватой, заложило.
 
   Уткнувшись лицом в траву, Иван испуганно забормотал:
– Благослови, Троица Богородица, нам из леса выйти! – Потом решил воззвать и к древнему богу. – Славься, Перун, бог огнекудрый! Свой гнев ты от нас отврати! – И уже напоследок тихо-тихо прошептал, – Спех, а спех, будь удачей моей!

   В этот момент в ушах княжича раздался ужасающий треск, – опять громыхнуло над головой. А в следующую минуту на землю буквально стеной обрушился холодный ливень. В один миг одежда Ивана промокла до нитки.

 Тут отозвался его «спех»: – Без вопросов, Ваня! Желаешь удачу, она тебе будет! – И неожиданно, – По-о-дъем!
 
   Княжич открыл глаза и не увидел за пеленой дождя даже стены от усадьбы, которая должна была находиться в ста метрах от него. Только смутно выступили из тьмы близстоящие стволы деревьев.

– Побежали, княжич, побежали!
– Баба Яшка речь вела про средину ночи, – не особо уверенно забурчал Иван.
– Айда-пошел! – не слушая возражений, закричал Вован. – Под прикрытием ливня возьмем стену! Кому сказал, вперед!
Княжич вскочил и бросился сквозь кусты в темноту. Туда, где он предполагал,  находится крепостная бревенчатая стена.