30. 07. 2020 - 14

«А мне, Пётр Викторович, чья попало поддержка не нужна. Я, Пётр Викторович, человек разборчивый».
Откуда, пустота?
Откуда?
Эта книга, моя любимая книга сейчас безнадежно устарела. Сейчас разборчивость — или миф, или проклятье. В наш век разборчивость непозволительна, она враг народа и всего сущего. Знаешь, почему?
Она оскорбляет чьи-то чувства.
А надо смотреть дальше. Это как в шахматах.
Я вижу парнишку, худого, будто составленного наспех из арматурных штырей, а напротив — пожилой седой мужик в какой-то стереотипной телогрейке. Между ними шахматная доска, исцарапанная временем и краями шифоньера. Парнишка начинает. Парнишка за белых. Он волнуется, его арматурные остро торчащие акромионы постоянно шевелятся под бледной кожей.
Он волнуется заранее. Сейчас ему очевидно. Пешкой. От короля.
Дед реагирует. Дед кустисто хмурится, потирает смятую тяжелыми очками переносицу и наконец выдыхает, глядя на парнишку то ли весело, то ли сочувственно:
— Ой, Алексей, подумай. Подумай хорошо.
У Алексея отвисает челюсть. Алексей не понимает, как.
Но он в 6 классе. Петр Викторович старше Алексея как минимум на 40 лет. Сорок лет спустя. Давай что поироничнее.
За доброе дело не всегда выступают из добрых намерений. Слушай, а здесь почему никто не применяет правило — всех под одну гребенку? С каких пор идеи равенства всего и вся, и так изначально в корне своем ничтожные, выродились в опасный вирус, поражающий мыслительный аппарат?
Да с самого начала. Просто тогда этого никто не понимал. И сейчас не понимает. Они вообще нихера не понимают, пустота. Как они в шахматы друг друга обыгрывают, не пойму. Видать, интуиция.
Еще про толерантность я, плюясь и шипя, двигаю несколько лет назад — нельзя, неправильно. Ведь толерантность — неспособность организма противиться инфекциям.
Равенство сожрет ваши легкие. Поверьте, лучше бы это был туберкулез.
Правильно, нам качество не обязательно. Мы все равны. Нам развитие качественных параметров человеческой личности априори неинтересны по той дикой, как американская мечта, философии, которую мы выбрали новым заветом. Качество деградировало в количество. Бери, что дают. Дареному коню, знаешь ли.
Это равенство переклассифицировало разборчивость в разряд смертных грехов.
И в чужой монастырь со своим уставом не ходи. И засмеют, и накладно, и на кой черт вообще переться в соседнюю деревню — в своем же хорошо.
Давай начнем с того, что все их монастыри баз исключения — зоны комфорта. Что кельи их обклеены плакатами кинофраншиз и каракулями страниц безликих журналов. Такие шкатулки памяти, как жестяной сундучок отца Федора, заклеенный по самое не балуйся фотографиями из «Летописи войны 1914 года», знаешь.
А по сути своей — бетонная махина из рассказа Азимова, в глубинах которой задохнулась последняя оригинальная идея.
Почему они все пытаются найти, как проще?
Вот чего я никак не могу понять.
Удивительно, но каждый раз, слова разные — но одно и то же. Вы ведь не прочность крыла численно оцениваете, упрощать нельзя, надо разбираться и думать, думать и разбираться. А разбираться долго, да? Разбираться — это надо со всей ответственностью, с серьёзным выражением лица, надо напрягаться и заморачиваться.
Начнем с того, что сейчас люди пытаются не напрягаться вообще.
Начнем с того, что люди договариваются со своей неразборчивостью сплошь и рядом. Они запихивают себя в рамки, а потом, шипя и плюясь, портят другим жизнь по мелочам. Посмотрите на него. Он дает советы, которых не спрашивали. Он несчастлив. Ему просто больше нечего дать.
Он захлебывается самим собой.
Ведь все равны, и себя самого быть не должно.
Нет, это не парадокс. Вы просто запутались в словах.
Вы сознательно породили и гения-потребителя, и обывателей с пустыми глазами, и жестоких уродов, сошедших с ума от безнадежно ласкового ко всем равенства. Посмотрите на мир, который вы создали — неужели об этом мечтает ваш запертый рамками глупости, несломленный и гениальный сверхчеловек?;Ведь в дневнике Кольки Синицына, в его наблюдениях и пчелах смысла на самом деле гораздо больше. Потому что есть, зачем. И потому что он хочет быть человеком — нет, не могу я про Заратустру не думать, хоть убей. В моем мире человек не должен умирать вместе со старыми богами, чтобы породить Быкова и Горбовского. Ему не надо. Ему просто надо меньше думать о себе и больше о других, но знаешь… Это ведь тоже совсем не просто.
Но ведь стоит того, а, пустота? Ведь правда же — стоит?
Равенство — совсем другого общества вытребенька. Не пионерия Носовская, не НИИЧАВО и уж точно не КОМКОН-2 хотели сделать человеческую жизнь до клинического идиотизма упрощенной. Все упрощения блестят на солнце и почему-то удивительно хорошо продаются. А это вряд ли совпадение, да?
Впрочем, это уже потом. Сейчас подотрите сопли.
Не плачьте. Слезами тут не поможешь.
Теперь это нужно будет долго и тщательно исправлять.
В конечном итоге все, что я пытаюсь клещами выцепить из себя и чему хочу научить других — банальное самоуважение.