Возвращение

Солнечный день. Середина июня. Купалка. Так называли это место деревенские. Все, кто вырос в Михайловке, знакомились с речкой именно здесь. Небольшая и небыстрая Ромашка, в этом месте переваливаясь, через песчаную косу, метров через восемьдесят тонула в Савельевом омуте. Поговаривали, что в этом омуте живёт трёхсотлетний сом, который может легко утащить к себе на дно, даже лодку. Видеть его никто не видел, но иногда, над омутом возникал небольшой водоворот, говорили: «Сом проголодался, на охоту вышел». Скорей всего, это была пугалка для детей, омут действительно был глубокий, с ледяной водой, тем не менее легенда жила.
Но если омут был олицетворением чего - то страшного, неизведанного, может быть даже самой смерти, совсем рядом, перед косой кипела жизнь, небольшой, мелкий, заливчик называемый «лягушатником», был заполнен мелюзгой, те же кто постарше купались в речке, но только выше по течению. Коса, считалась непреодолимой преградой для громадного монстра.
- Серёга, Серёга, пошли – негромко, почти шепотом, потянув за руку старшего брата, говорил Колька - ну пошли же скорей.
- Куда?
-Побежали быстрей, там увидишь
Братья были дружны и Сергей понял, надо бежать, брат не обманывает, там он увидит, что - то важное. Перебежав по косе на другой берег, нырнули в густой кустарник и повернули к омуту. У Сергея бешено заколотилось сердце: «Неужели, сом выплыл?». Но тогда Колька заорал бы так, чтоб все услышали, подумал мальчишка и врезался в остановившегося брата. Тот приложив палец к губам, тихо раздвинул кусты
- Смотри
Сергей приблизившись взглянул в чёрную воду омута, они находились прямо над ним.
-Да не туда смотри, дурак. Вон же, на том берегу…
С трудом оторвав взгляд от воды, Серёга, чуть не упал от неожиданности. На том берегу стояла Венера, как на картинке, в журнале «Юность». Это он сразу так подумал, а потом разглядел, что это вовсе и не Венера, а Анна Степановна, учительница немецкого языка, абсолютно ничем не прикрытая, даже без очков.
Её конечно закрывали покрывалом, её подруги, Варька, председательская дочка и Марина Николаевна, другая учительница, только с другой стороны, от единственного прохода в густом кустарнике, охраняющем это тайное место. То, что, кто - то из местных, решится подойти к омуту, никто даже предположить не мог.
Мальчишки, почти не дыша, дождались когда рыжая копна волос Варьки, скроется за кустами, наконец посмотрели друг на друга, почти в один голос произнеся: «Вот это да!»
Это стало их тайной. Они поклялись, никому не рассказывать об этом месте. Жизнь мальчишек, стала похожей, на приключенческую книжку, которыми они зачитывались.
 Конечно же они продолжали, проводить время, как нормальные деревенские пацаны, игры, купание, прополка и полив огорода. Но как только в их поле зрения попадали три подруги, направляющиеся в сторону речки, братьев, будто подменяли. Они, как будто шли домой, но едва скрывались за зарослями лопухов, пригнувшись огибали огород, ныряли в заросли рогоза, потом скинув одежду, переходили речку вброд в самом узком месте, где ивы, росшие по обоим берегам, почти смыкались ветками, ныряли в кукурузное поле, а удостоверившись, что их никто не видит, бежали к кустам, нависающим над сомовьим жилищем. Тем летом, братья, узнали, что тайный пляж посещают не только, полюбившиеся им нимфы, но и другие представительницы противоположного пола и даже их ровесницы прибегали сюда, чтобы выжать мокрые купальники.
                ***
Автобус тряхнуло на колдобине и Серёга открыл глаза, с трудом и без желания, отпуская, только что увиденное. Старенький ПАЗик, поскрипывая бежал по просёлку. Пассажиров было немного, каждый думал о чём - то своём, на него не обращали внимания, да и он никого не узнавал, двадцать лет здесь не был. Двадцать лет! Даже дорога, была совсем незнакомой. «Может я не на тот автобус сел?», встал, подошел к водителю:
- Извините, а до Михайловки далеко?
- Что браток, укачало? Не боись, немного осталось, через километр поворот, а там и деревня. В гости к кому?
За окном блеснула голубым Ромашка. Сердце сжалось, в ожидании близкой встречи. Какой - то она будет?
- Останови здесь пожалуйста.
- Что совсем плохо? - сочувственно спросил водитель -Вона как тебя растрясло, даже побледнел, ты подыши пойди, я подожду. Как земляки, подождём городского? – и не дожидаясь ответа, лихо свернул к обочине.
- Не надо, не жди, я пешком, тут недалеко
- Ой, смотри не заблудись. У нас тута бабы знаешь какие и не спросят к кому в гости, так приголубят… – и громко захохотал над своей шуткой.
Автобус укатил пыля. Серёга вдохнул чистый, настоянный на травах воздух, нашел, едва заметную, убегающую в сторону Ромашки, поросшую травой дорожку. Пройдя несколько метров, едва не наткнулся на замшелый железобетонный блок. Наверное, никто уже и не вспомнит, как и когда он появился здесь у дороги.
Двадцать лет, а как будто вчера…

                ***

Он сидел, на прохладном бетоне и молчал, а рядом вздрагивая плечами, хлюпала Маринка.
Маринка, самый дорогой в его жизни человечек.
Её отца, военного пенсионера, направили в нашу школу, учителем начальной военной подготовки. Школа как будто ожила с его появлением, интереснейший рассказчик, прекрасный учитель, сразу завоевал сердца мальчишек и девчонок. Он сразу организовал несколько кружков. Дети с удовольствием занимались моделизмом, паяли разные схемы, а еще учились выживанию. Серёга, совсем не замечал Маринку, кареглазую девчушку, с двумя хвостиками. Зато её заметил Колька. Они учились не только в одном классе, сидели за одной партой. Колька влюбился в эту шуструю девчушку сразу, с первого взгляда. Их дразнили «женихом и невестой», парнишка всюду ходил за ней, носил портфель, разгонял дразнившуюся мелюзгу, защищал от ровесников, а она будто и не видела всех этих знаков внимания. Он иногда замечал, что Маринка смотрит на него, но не придавал этому значения. Да и как можно? Она же девчонка брата.
А однажды (в том году Серёжка закончил школу, не за горизонтом была служба в армии) Маринка сама пригласила Серёгу на танец, обняла за шею и положила голову на плечо. Такое себе позволяли только влюблённые и Серёга, вдруг, как будто разучился дышать.
- У тебя сердце бьётся, часто, часто - подняв голову с улыбкой сказала она
- У Кольки наверное, еще чаще, вон как смотрит, дыру прожжет
- Хм. Ну и пусть смотрит - остановилась вместе с музыкой. А потом взглянув прямо в глаза – Вы мальчишки такие глупые.
И ушла, Колька тоже пропал. А у Серёги из головы не выходили эти её слова. Что она хотела этим сказать. Найти? Спросить? А может и не хотела ничего, просто сказала ерунду, а ты дурень придумываешь. И Колька, братишка и лучший дружок, как будто сторониться стал, отвечал односложно, а то и не отвечал вовсе. Может и надо было поговорить с ним, выяснить, что происходит, да только не этим были заняты Серёгины мысли. Со дня на день должна была прийти повестка, в армию.
А Маринка с семьёй уехала раньше. Отца её перевели в райцентр, на какую - то должность в военкомате.
Деревня отгуляла, как положено, с песнями и танцами, на второй день проводив новобранца, к председательской машине, мужики пошли догуливать, за ними потянулись и бабы. Мать прижавшись запричитала: «Вот, батька не дожил жалко, посмотрел бы, как сыночки то выросли. Вот уже и солдат. Ты Серёженька гляди, поосторожней там» и отошла в сторону мелко крестя сынову спину. Обнялись с братом: «Ты мать то побереги, братишка», Николай не ответил.
А на станции, когда военный сопровождающий, пытался их, будущих солдат построить в шеренгу, к Серёге подбежала Маринка, прижалась и зашептала на ухо: «Серёжа, я ждать тебя буду, обязательно буду, слышишь. А ты пиши, я очень тебя прошу. Вот, адрес…»
А Серёга уже в вагоне, всё не мог забыть этот жаркий шепот и неловкий поцелуй в губы. «Как же я мог просмотреть, ведь она меня… А Колька? Да при чём здесь Колька, ведь она же ясно сказала, будет ждать»
Писали они друг другу часто, наверное поэтому и встретились, как будто и не расставались. Вот только долго не могли выпустить друг друга из объятий. А потом, уже когда наболтались, как водится обо всём, что хотелось услышать, Серёга серьёзно сказал: «Завтра поедем в деревню, мамку надо с невестой познакомить».
Родительский дом встретил молодых накрытым столом и многочисленной роднёй. Все старались обнять солдата, а мать в сторонке плакала счастливая. На Маринку, с любопытством поглядывали, она стояла растерянная возле дверей, когда Серёга взял её за руку, подвёл к матери
- Мам, знакомься, моя невеста, Марина
- Благослови вас господь - и расцеловала обоих троекратно.
Веселье было в самом разгаре, бабы уже затянули: «Ой рябина кудрявая, белые цветы…», когда в дом вошел Николай и во внезапно наступившей тишине произнёс
- Ну здравствуй брат- остановил жестом начавшего было подниматься Сергея – сиди, как бы невеста не упорхнула, как от меня тогда.
- Коля, что ты говоришь такое, я никогда…- белыми губами, еле слышно произнесла Марина
- Ты вообще помалкивай. Рассказала она тебе брат, как ждала тебя и кто ей помогал, утешал бедненькую.
Сергей сжав кулаки, медленно встал, сделал шаг к Николаю, но ему в ноги бросилась мать, обняла колени
- Серёжа, не слушай ты его дурака. Он же сам не знает, что несёт. Сядь сынок, не бери грех на душу, брат он тебе. – и вдруг, запрокинув голову, тонко и протяжно заголосила - Господииии, позор то какой. Как теперь людям в глаза смотреть? За что мне это?
Николай выбежал хлопнув дверью. Сергей тихо сказал:
- Мам, поедем и мы пожалуй
Старушка, быстро подскочила на ноги – Не пущу. Серёжа, брат он твой.
- Не брат он мне больше - сквозь зубы произнёс Сергей – не трону я его. Пусти, поедем мы. Не обижайся мать, ты же понимаешь, не успокоится он, пока мы здесь.
Злость, клокотавшая в груди, постепенно отступила, Посмотрел на вздрагивающие Маринкины плечи. Подвинулся по шершавому блоку, обнял. Маринка уткнулась мокрым лицом в плечо Сергея, плечи затряслись сильнее, она всхлипывая быстро заговорила:
- Что ты молчишь, что ты всё время молчишь?
- Ты даже представить не можешь, как я был зол, меня чуть не разорвало от бешенства
- Ты…, - взглянула в глаза - ты что…поверил?
- Какие же вы девчонки глупенькие. Маринка, как ты могла подумать такое. Я же все твои письма, наизусть выучил. Помнишь, ты сказала, что ждать будешь. Вот тогда я тебе поверил и ни минутки в тебе не сомневался.
Из-за поворота выехал трактор, с телегой, груженой мешками.
               
                ***
 
Потом они часто вспоминали, эту поездку на мешках с картошкой. И вот сейчас Сергей, сидел на том самом блоке, а из - за поворота весело выбежал трактор, с телегой. А Сергей сидел и не решался пойти туда, откуда они, давно ушли. Чтобы не возвращаться. И вот теперь он вернулся. А может как тогда, на тракторе…Нет. Поздно. Трактор проехал мимо, оставляя за собой пыльное облако. Мужчина вздохнул и пошел в сторону деревни.
Сердце сбилось с ритма. Вот сейчас, несколько шагов и из – за взгорка, появится родная Михайловка, с огородами развалившимися по берегу речки, с отчим домом и берёзой у калитки, Ромашкой с поросшими кустарником и ивами берегами.
Всё осталось таким, каким было всегда. Как будто время, не тронуло эти места совсем. Сколько раз, они с братом, любовались этими видами сидя на этом самом месте, болтая на разные мальчишеские темы.
Сюда не доносились крики и визги детворы с купалки, не слышен был рокот тракторов, с ближайших полей и даже мотоцикл, вырвавшийся с их улицы, не было слышно. Серёга, стоял и наслаждался, впитывал эту тишину, закрыв глаза.
Далёкое стрекотание мотоцикла приближалось. «Ну вот, сейчас, подъедет этот мотогонщик, обязательно остановится, задаст какой – ни будь глупый вопрос и это волшебство исчезнет» только и успел подумать, как вдруг издалека донеслось
- Серёгаааа! Браааат!
Николай соскочил с мотоцикла, не дождавшись, когда тот остановится, раскинул руки и…замер. Огромный, широкоплечий, фигурой, да пожалуй и лицом он напоминал отца.
Сергей поймал его неуверенный взгляд, потом сделав шаг навстречу тихо произнёс:
- Ну здравствуй, братишка.
Николай, своими ручищами схватил Сергея, поднял и начал не то прыгать, не то танцевать.
- Пусти медведь, задавишь же
- Серёга, какой же ты молодец, что приехал – часто заговорил Николай - А мне ещё тётя Наташа Никитина, говорит: «А что ты брата не встречаешь, иль обозналась я?» Я то и не понял сразу, про что она. С трактором ковыряюсь, во – вытянул вперёд перепачканные руки – а она «Так Сергей кажется приехал, перед поворотом вышел, пешком говорит пройдусь. Давно не видела его, может и обозналась. Опять же, если не он, то, кто ж такой?» А ты мне приснился позавчера, нет вчера, аккурат перед тем как проснуться
Николай не выпускал брата из своих объятий, как будто боялся, что он растает, как во сне. И наверное осознав, что перед ним в самом деле, стоит, тот самый Серёга, только постаревший, тяжело выдохнул и присев на мотоцикл продолжал:
- Ну я Наталье крикнул, чтобы Серёжка (это сынишка мой), баню затопил, а сама, чтобы на стол собрала, на мотик и сюда. Узнаёшь аппарат? Тот самый. Папкин. Берегу. Ты представить себе не можешь, как же я рад… - потом вдруг отвел взгляд и тихой скороговоркой - Сто раз представлял я эту нашу встречу… Готов был к тому, что наорёшь, врежешь мне… а ты вот...
Немного помолчав, тихо заговорил: - Я ведь приезжал даже к вам, постою у калитки и бегом назад. Думал, ну вот покаюсь, а если не простят, как дальше жить то с этим. Лучше уж так… А мать говорила, что…- махнул рукой – Обманывала выходит.
Мамку, сразу после свадьбы Николая, забрала к себе старшая сестра, Людмила, жившая в городе. Братья навещали её, но как сговорившись, ни разу не встретились.
- Колька, не говори ерунду – положил руку на плечо брату – прошло всё и злость, и обида. Маринка тоже… Да если бы не она, так бы и не решился сюда приехать
Николай менялся на глазах, как будто скинул с себя многолетний груз вины, казалось даже, что помолодел, потянулся к брату и вдруг заплакал уткнувшись ему в плечо:
- Как же мне тебя не хватало, Серёга. И винить же некого, всё сам…
- Колька не надо, перестань. Даже представить не могу, как бы поступил на твоём месте.
- Спасибо тебе Серёга, Маринке тоже…- вытирая слёзы огромными кулаками, сквозь всхлипывания, сказал Николай – давай хоть на речку заедем, умоюсь.

Сергей зачерпнул, сложенными ладонями воды из речки, плеснул в лицо, потом намочил шею, волосы. Вмиг растворились и ушли в небытие, все проблемы и печали, как будто не было в этом мире ничего плохого, а была какая - то необыкновенная лёгкость, да еще тихое журчание Ромашки, лёгкое дыхание свежего ветерка, да крики детворы.
- Сома то не выловили? – спросил Сергей
- Да кому он нужен? - улыбнулся Николай – пускай живёт. Николай тоже смотрел в сторону омута - А помнишь наше место?
- Неужели похаживаешь? А ну признавайся…
- Не хожу, как с Натальей задружили, не был – смутился брат –Да что ты? А увидит кто? Стыдобища какая, да и на кого смотреть то, на девчушек малолетних – и тихо склонившись к самому уху – я сыну своему рассказал, вот ему в радость. Я ведь после службы думал, заеду на недельку, мать навещу, да и уеду отсюда совсем. На прииски золотые или еще куда, без разницы было. Из автобуса выхожу, и вижу Наташку. Заглянул в глаза её и пропал. Вот так бывает. Да и сейчас, веришь ли, иногда загляжусь на неё, а сердце так и норовит выскочить. Кто бы сказал, не поверил бы, а тут сам. Поедем что ли?
- А давай я поведу? - Сергей подошел к мотоциклу – Доверишь?

Наталья, красивая, статная женщина, встретила их у калитки, тревожно поглядывая то на одного, то на другого.
- Я уж думаю, не случилось ли чего. Хотела Серёжку послать, где это отец запропастился. Уехал брата встречать и ни самого, ни мотоцикла. А тут слышу тарахтит, да не по - нашему, тихонько, Коля то так не ездит, он у нас как на ракете летает. А он вишь ты барином в люльке расселся.
- А мы на Ромашку заехали - Николай с трудом выбирался из тесной коляски
Увидев, что зря она беспокоилась и оба брата, целёхонькие и улыбаются, подошла протянув руку для приветствия:
- Здравствуйте вам Сергей Александрович, спасибо что не забыли нас.
- Да обнимитесь хоть, что вы как не родные совсем – хохотал Николай – не стесняйся брат, я отвернусь
А Наталья, крепко прижавшись, быстро зашептала на ухо: - Спасибо тебе, что приехал. Извёлся он совсем…Сама уж собиралась – и отстранившись громко – а кого стесняться то? И неожиданно расцеловала опешившего Сергея, троекратно, потом повернувшись, к выглядывавшим из своих дворов соседям: - Ну на этом торжественная часть закончилась, зрителям можно расходиться, а вас Сергей Александрович, прошу к столу.
- Так а чего, может сначала в баню?
- Человек с дороги, голодный поди
Сергей и правда, почувствовал зверский аппетит, а увидев стол, закатил глаза, вдыхая в себя запах горячей картошки, в золотистом топлёном масле, густо присыпанной укропом. Огурцы и помидоры, свежие и солёные, горками на тарелках, аккуратно нарезанное копчёное сало, колбаса домашняя
- Ну к такому то столу, можно и того…- потёр рукой по горлу Николай.
- Мне разве жалко, так вы же в баню, собирались. Так что, достать?
- Может правда потом, а Коля? – повернулся к брату Сергей
- Вот за что тебя люблю, Наташка, так за мудрость твою.
В дверь вошли парень и девушка.
- Ребятишки наши, близняшки, Серёжка и Светланка, красавцы, правда? – Николай, казалось таял с каждым словом – а старшая наша, Клавдия, в техникуме, ждём со дня на день, каникулы же.
- Клавдия?
- Ну да. В честь тёщи. Клавдию Степановну, завуча нашего, забыл, что ли?
- Так ты Наталка… А я и думаю, такое знакомое лицо…
- Ага, Наталка – Заноза. Помнишь какая вредина была – расплылся в улыбке Николай – всё время под ногами путалась, да и Клавдию, тоже недолюбливали. Зато сейчас, мы с ней лучшие друзья. Не тёща – золото.
Вот так, за разговорами и едой, пришло время для бани, а после, они сидели расслабленные, остывали, после горячей парной, пили домашний квас. Николай, скорее, чтобы не обидеть брата спросил: - Серёга, так может по капельке?
- Давай не сегодня, Коль, устал я что - то, в поезде поспать не удалось, да и впечатлений сегодня, на год хватит.
- И то верно. Успеем еще. Я и сам не большой любитель, но по такому поводу, напиться не грех. Пойдём, я тебе покажу, где спать будешь.
               
                ***

Особенными в жизни братьев были дни, когда отец, брал их на рыбалку, на Воронихинские пруды, что в четырёх километрах от Михайловки. Рыбы там было много, всякой разной. А между мужиками был негласный договор, с сетями здесь не появляться, «а то мало ли, запутаешься, когда проверять будешь». Потому и приезжали сюда, для удовольствия, кто с поплавковой снастью, а кто и спининг забросить. А как забыть, ночёвки у костра и долгие разговоры взрослых мужиков, под водочку. А уха, с запахом дымка, казалось, что ничего вкуснее и быть не может.
Намного позже, подростками, нет, нет да кто - то из них скажет: «А помнишь с папкой на рыбалке…» а дальше наперебой, «… я еще окуня вытащил, почти килограммового» или «… вот такенная щука сорвалась»
Отец на них не кричал, а если хотел, чтобы они, что - то сделали, делал вместе с ними. Поливал огород, тяпал картошку, чистил навоз. Это было нормально, братья к этому привыкли и увидев, что отец поднимает воду из колодца, брали свои вёдра и бежали наперегонки к нему.
А однажды он почему - то уронил ведро, которое только что достал, а потом и сам упал в лужу. Сергей это видел, бросил полные вёдра и побежал к отцу, напугавшись, что тот больно ударился, а Колька, гремя своими маленькими ведёрками, кричал: «Пап, а Серёжка воды налил около забора» вдруг остановился и заплакал. Только тогда Серёга понял, что отец не просто поскользнулся, а произошло, нечто страшное, пока еще совсем не понимая, что.
               
                ***

Отца он уже почти забыл, ведь прошло столько лет. А сколько ему было когда… Надо же, мы уже намного старше его… Наверное поэтому, Колька сразу показался таким похожим.
Серёга, проснулся, но вставать не хотелось, он вспоминал всё, что произошло вчера, приснившегося отца.
За окном, разноголосым хором пели птицы, попытался различить их голоса, вздохнул: «Раньше умел». Громко прокричал петух: «Ну и ладно, вставать, так вставать. Можно было и не орать так»
Раздвинув занавески, выглянул в окно. Наталья, тяпала картошку. Солнце, совсем недавно оторвавшееся от крыш, легко скользило по голубому безоблачному небу.
Сергей выйдя во двор искал взглядом умывальник, а увидел колодец. Достав полное ведро воды, поплескал в лицо, на плечи, на спину, а потом, взял, да и вылил оставшееся в ведре, на себя. Всё сжалось в нём, даже дыхание остановилось, а потом, как будто распрямилась пружина и вытолкнула громко: «Эээх…»
- Надо же, сразу видно братья. Коля, вот тоже, иногда обливается, правда орёт погромче, так, что куры разбегаются – смеясь говорила Наталья - А ты что так рано поднялся, я и завтрак не готовила. Брат твой на станцию умотал, с дружком своим, за запчастями к трактору, ребятишки до обеда спать будут, чуть не утром пришли.
- А давай, я картошку потяпаю, а ты приготовишь.
- Еще чего. Соседи засмеют. Приехал гость дорогой, картошку полоть.
- Перестань, я не в гости приехал, к брату родному, в дом родной. Понимаешь? Да и разомнусь заодно – забрал из рук растерявшейся невестки тяпку.
Завтрак был под стать вчерашнему ужину. Сергей, съел большую плошку творога, со сметаной и сахаром (так делала мамка), закусил краюхой свежего, еще тёплого хлеба, запив всё это кружкой холодного молока, откинулся на спинку стула.
- Когда ж ты это всё успеваешь, вон и хлеба напекла и хозяйство у вас, наверное.
- А Коля не рассказывал? Ферма у нас, коровы, а еще овец, коз немного, свинки тоже, ну и мелочи всякой, так что на столе всё своё, натуральное. Помощники есть конечно, да и Коля если не в поле, то на ферме. Мы привыкли – улыбнулась Наташа - зато не скучно. Да и ребятишки у нас молодцы. Клаша, на ветеринара учится, сказала домой вернусь, на свою ферму.
- Наташа, а что если Клаша у нас жить будет, как думаешь? Танька наша замужем, у них квартира своя, Сашка, хочет по контракту служить остаться. Полдома пустует.
- Хорошо бы и нам спокойнее. Она у нас тихая, читать любит, да и учёба ей нравится. Вот только Марина, согласится ли?
- Согласится. Маринка болтушка, не то что я. Ей скучно со мной. Наташа, а что брат рыбачит?
- Ну когда время свободное…, сам понимаешь.
- Но удочки то есть?
- Это да, в кладовке вон место занимают. Уж не за сомом ли собрался? А то в Ромашке, только пескарики плавают.
- А на Воронихинских прудах, что не ловят уже?
- Ездят мужики, потом соберутся и давай рассказывать свои байки. Ловят что – то.
- Да я не за рыбой в общем то, так душу отвести. А червей где накопать можно?
- Там за огородом, около крапивы. Ребятишки, со всей деревни ходят.

                ***

Тихо. Сергей и забыл уже, что может быть так тихо. Даже ветер, затаил дыханье, чтобы не качать поплавок. Беззвучно летали стрекозы и только лягушки лениво перекликались в камышах. С трудом найдя это место, то самое, на которое они всегда приезжали с отцом, Сергей закинул удочку, в «клёвую» ямку, поближе к камышам и огляделся. По заросшим берегам редко стояли машины, иногда, над водой было слышно, как переговариваются рыбаки. На чистине кормилась стайка уток.
Пруды были искусственные. На нижнем когда - то стояла водяная мельница, речка Ворониха, долгое время усердно раскручивала огромное колесо. Потом безжалостное время, а может быть и технический прогресс разрушили мельницу, оставив лишь каменный жернов на берегу, да воспоминания о том, как течет еще тёплая мука, в огромный холщевый мешок. Вторую плотину соорудили уже намного позже. Кажется, собирались разводить какую - то редкость, да не получилось, а вот местная рыбка быстро заселила новый дом.
Сергей, с удовольствием вдыхал, знакомые с детства запахи, стоячей воды, ила, доносящийся с лугов, пряный аромат полевых трав. Лёгкий ветерок шевельнул метёлки камыша и тот недовольно зашумел листьями. Откуда то издалека донеслось: «Чего сидишь, клюёт у тебя». Сергей усмехнулся, на миг подумав, что это кричат ему, быстро взглянул на поплавок. Тот, чуть дрогнув, медленно пополз в сторону. Расслабленное состояние мгновенно улетучилось, уступив место азарту охотника выслеживающего добычу. Кто кого? Поплавок дрогнув, начал опускаться Сергей подсёк и уже ощутив приятное упругое сопротивление рыбы, опять услышал: «Эх ты, кулёма, упустил».  «Ну уж дудки, хренушки вы угадали, не для того я сюда ехал, чтобы рыбу упустить», думал он, не давая добыче уйти в камыш. Рыба оказалась серьёзным противником, она боролась, не давая Сергею ни на секунду расслабиться и вот наконец на берегу, бьётся золотым слитком, линь в полторы ладони длиной. «Это я удачно заехал», усмехнулся, отправляя рыбу в садок.
Только забросив удочку, обратил внимание, что камыш шумит не прерываясь, а ветерок, набирает силу, Сергей хотел оглядеться, но поплавок, вдруг резко нырнул, заставив забыть обо всём, что происходит вокруг. А с юга, со стороны Михайловки, уже клубилось чёрным переваливаясь, через далёкий лес.
В садке было уже около двух десятков неплохих окуней, карасей, линей и один подлещик, когда Сергей обратил внимание, что заметно потемнело. Грозовой фронт наползал, сверкая зарницами. «Ну и ладно, душу отвел, пора и домой». Старенький мотоцикл, лихо катил под горку, свежий ветер врывался под рубаху, надувая её пузырём на спине, боролся с пуговицами. Туча навалилась уже на пол неба, а грома так и не было. Огромный чёрный экран, выбрасывал из себя сразу по несколько молний, а звук как будто выключили. Сергей нёсся навстречу этому световому шоу испытывая необыкновенный, даже первобытный восторг. И только когда загнал мотоцикл в гараж, услышал первые раскаты грома.
Он стоял, не закрывая ворот, стоял и смотрел на дома, напротив, подсвечиваемые миллионоваттными разрядами молний, на деревья, приседающие от громко, разрывающегося неба. Сыпануло дождём, потом как будто передумав закапало редко и вдруг сплошным потоком хлынул дождь. И вместе с ним, в гараж впорхнула молодая женщина.
-Здрасьте, дядь Коля – взглянула огромными глазищами и испуганно – А вы кто?
- Я брат Николая.
- Ой, я же вас знаю. Вы дядя Серёжа.
- Вот как? Мы знакомы?
- Да вы меня наверное и не помните совсем - засмеялась – вы меня от быка спасли.
- Погоди, погоди. Ты пастуха, дяди Миши, дочка? Таня, точно, Танюшка. Надо же, какая ты стала.
- Помните да? - обрадовалась девушка
- Еще бы не помнить, совсем синюю из воды вытащил. Чего стояла то, не убегала?
- Боялась, что сом услышит, в омут утянет. Сейчас смешно даже.
- А дядя Миша, как он?
- Папа умер, двенадцать лет уже.
- Прости, соболезную. Хороший дядька был.
- Кажется дождь поутих, побегу я.
- Куда же ты, промокнешь.
- Я рядом совсем живу, вон там – показала через улицу. И упорхнула, осторожно огибая лужи.
- Вот ты где – в гараж, шурша брезентовым плащом ввалился Николай -  А я смотрю нет тебя, думал уж трактор заводить. А Наталья говорит, в гараже посмотри, вроде как мотоцикл тарахтел. А ты и правда здесь. Ну пошли, что ли. Там гости собрались.
- Коль, гости то зачем?
- Да ты чего, Серёг, они же из - за тебя пришли. Не обижай людей. Пошли, хоть выпьем, по человечески – засмеялся Николай. И братья, укрывшись плащом, заспешили к дому.
 
                ***


Гулянки в деревне случались всё реже. Молодёжь, в основном, уезжала поближе к цивилизации, там и свадьбы играла. Михайловка, всё больше на похоронах собиралась. Сегодня же был повод, совсем не печальный, гости радовались, уже тому, что не надо было сидеть с печальным лицом и изображать скорбь, по поводу ухода, на тот свет древней старушки, которая сама давно заждалась своей смерти.
В деревнях умеют гулять.  Вот уже и закончилась вступительная часть, когда все сидят чинно, пробуют закуски, тихо переговариваясь, пока кто ни будь не скажет громко:
- А на том краю, что, не налито? Ну ка мужики, бабам то подлейте.
- Да не надо бы, а то вас еще по домам растаскивать.
- Это, кто кого, а главное куда, потащит! - смеялся говоривший - Налили? Тогда поднимайте и чтоб до дна. Повод то какой сегодня. Гляньте - ка. Красавцы какие сидят. А!? За вас братья!
А потом как по волшебству, появится гармошка и дед Кондратий, заходил, заплясал пальцами, чтобы не сомневался никто, виртуоз играет. Казалось, руки его, живут каждая своей жизнью, и отпустил их дед прогуляться по кнопочкам, а сам, нарочно отвернувшись, смотрел куда то в угол, около печки и улыбался.
- Поликарпыч, а давай ка нашу – говорит тётка Анна, знатная певунья. У неё низкий голос, с особенным, за душу берущим тембром – Расцвела под окошком, белоснежная вишня…- запевает она
Кондратий Поликарпович, на полуслове, сначала тихо совсем, потом чуть громче, вступает, но аккуратно и бережно, чтобы не мешать литься широкому голосу Анны
- Из – за тучки далёкой показалась луна…- негромко подхватывают бабы и сделав первые, несмелые шаги, песня, почувствовав свою силу выплёскивается многоголосым хором, через распахнутые окна, на деревенские улицы.
- Всё как лучшему другу, я тебе доверяла – песня разливается, рассыпается звонкими голосами, над полями, над Ромашкой.
- Почему же сегодня, я осталась однаааа…
Бабы на лавочке, кленовыми ветками обмахивающиеся от комаров, до этого лениво обсуждавшие будничные дела, замирают прислушиваясь
- Никак поют?
- Ну да, поют.
- А у кого это?
- У Стороженковых кажись.
- А я то думаю, куда это соседи, одетые чисто, пошли. Праздник какой?
- Так Сергей приехал. Годков двадцать не был
- Да ты что? Неужто помирились братья? Ну дай то бог. Дожила значит Мария до радостного дня. Помню, как людей избегала, да глаза прятала.
- Мне Софья рассказывала, что там было. О-о-ой. Никому не пожелаешь позору такого. Поговаривали, что Колька руки на себя наложит. А он глянь ко, мужик, каких поискать, да и жинку выбрал, себе под стать.
- С Натальей ему повезло.
- Ой, не говори…
               
                ***

Сергей сидел на лавочке, запрокинув голову и закрыв глаза. Как долго, у него, всего этого не было. Из дома доносилось пение, в кадку стоявшую недалеко, падали последние капли, стекающие с крыши, а воздух… Как жаль, что нельзя, законсервировать, забрать с собой, этот особенный, после грозы и дождя воздух. Свежий вечерний воздух, с лёгкой примесью тополиного аромата, с речным запахом Ромашки и еще чем - то тонким и неуловимым.
- Ты чего сбежал? – Николай протопав по крылечку, присел рядом.
- Душно там – Сергей не пошевелился – Сейчас пойдём.
- Да мы там уже и не нужны - хохотнул Николай – сейчас напоются, потом раз пять по последней, ну и на посошок столько же.
- Вот и ладно. Хорошо так, уходить не хочется.
- Я это… спросить хотел, может мы того, на рыбалку вместе…
 Сергей посмотрел на брата. Тот мял в пальцах сигарету, глядя в пустоту.
- Коль, мне на работу послезавтра. Завтра уезжаю.
- Ну как же так, только приехал… - с обидой в голосе сказал Николай, не переставая терзать сигарету.
- Я же не знал, что здесь такой воздух, да и если честно, не знал, что приеду домой. Теперь чаще буду ездить, обещаю, вместе с Маринкой. Если пустите.
- Да ты что, Серёга, конечно пустим. Наташка рада будет – Николай взглянул на брата и опустил глаза к земле.
- Коля, что - то не так?
- Да – а… Всё так… Только вот – помолчал, словно не мог решиться - Никому, никогда не рассказывал. Да и кому такое расскажешь? Тебя вот дождался. Такое можно только тебе… Я тогда на наше место убежал. Видел, как вы уходили, всё думал догнать, просить прощения. Сколько ругались с тобой… Только тогда другое было… Знал, что всё простить мне сможешь, только не Маринку. Тогда, после танцев, она мне сказала, что всегда только в тебя была влюблена. А потом думаю, будь, что будет, сейчас речку переплыву, догоню. Встал уже, а подо мной омут. Ну вот думаю и хорошо, прыгнуть, а там как судьба решит. А сам глаз оторвать от воды не могу. До сих пор мурашки по спине, как вспомню. А в голове голос, грубый такой, нечеловеческий: «Никому не будет хорошо, если ты прыгнешь. Запомни. Никому. А теперь беги отсюда. Не нужен ты мне». Не знаю, воображение разыгралось или на самом деле говорил ОН со мной. Жутко мне стало. Побежал, даже не понимая, как бежал и куда. Опомнился на пригорке, там, где Ромашка в Ворониху впадает. Километра три отмахал, не запыхавшись. А назад страшно…Под утро уже, мужики пьяные с рыбалки возвращались, подвезли меня. Такие вот дела, брат.
- Ну вот, рассказал и правильно сделал. А сом не зря столько лет живёт. Мудрый.
- Думаешь он это говорил со мной?
- Конечно он, кому еще…
Братья замолчали, слушая тишину. А на небе убегали облака, освобождая место звёздам. Выглянула Луна и сразу же засмотрелась на своё отражение в Ромашке. Наступала ночь, обыкновенная ночь, которая завтра уступит место следующему дню, а потом опять ночь и опять день. Так было и так будет всегда.