7. Блэк Джэк. Интеллигентные люди

Действующие лица:

Е в г е н и й, коренастый невысокий мужчина 35-ти лет, одет модно, но неброско.

И р и н а, жена Евгения, стройная высокая женщина 33-х лет, на лице всё время блуждает лёгкая улыбка.

К а т я, родная сестра Евгения, 33-х лет, полная, одета в цветастый балахон, густо накрашенная, на руках многочисленные кольца.

А л е к с е й, муж Кати,  33-х лет, высокий красивый мужчина в дорогом костюме.


Место действия:

заброшенная дача покойной тётки Евгения.

Время:

канун Нового года, вечер.


На сцене темно. Слышится звук открываемой двери, и сразу же за ним – звук падения чего-то звонкого и тяжёлого.

Визгливый женский голос. Ччччёрт! Зачем вообще нужно было переться в эту глухомань?

Недовольный мужской голос. Помолчи! Можешь возвращаться к своим диванчикам и кошечкам.

Мужской весёлый голос.  Да что вы, ей-богу… Снег, воздух, красота! О, вот и выключатель!


Сцена освещается.  Перед нами достаточно приличная, но заброшенная большая дачная комната с камином.


Е в г е н и й. Ну, а что вы хотели. Три года уж, как тётка отошла.

А л е к с е й. А мне нравится. Ну-ка, девчонки, давайте быстро протрём стол и начнём праздновать. Пятнадцать минут до Нового года!


Ирина безмолвно идёт готовить стол, Катя, секунду поколебавшись, тоже идёт помогать. На столе появляется закуска, несколько бутылок спиртного.


А л е к с е й. Ну, кому что?

И р и н а, К а т я (почти одновременно.) Шампанского!

Е в г е н и й. Виски.

А л е к с е й (удивлённо).  Ты же вроде завязал, старик?

Е в г е н и й  (зло). Наливай, на мои деньги куплено.


Алексей пожимает плечами и наливает. Все выпивают и закусывают.


Е в г е н и й  (оживленно). А ну-ка ещё разок!


Действие повторяется. Все закусывают. Потом наступает тишина.


К а т я. Тут хоть есть wi-fi?

Е в г е н и й (самостоятельно наливает себе третью.) Ни вайфая, ни телевизора, ни даже людей вокруг. Отдыхай, сестрёнка! (выпивает залпом виски.)

К а т я. За каким же чёртом мы сюда… А карты хоть есть?

Е в г е н и й. Карты? Сейчас посмотрю. (Идёт куда-то вглубь сцены, шумит, возвращается с пустой грязной бутылкой.)  Во!

К а т я. В бутылочку будем играть?

А л е к с е й (весело.) На раздевание?

К а т я. На одевание. Холодно – жуть! Мальчики, можете разжечь камин?


Мужчины уходят вглубь сцены. Алексей  – энергично, весело, Евгений  – тяжело, грузно. Спустя некоторое время в камине разгорается огонь.


И р и н а. Прекрасно!

К а т я  (заметно повеселев.) А я придумала нам игру!

Е в г е н и й (наливает себе.) Да? И Какую же?

К а т я. Каждый из нас расскажет анекдот. Тот, на кого покажет бутылочка. Если анекдот не смешной – штрафную!


Ирина иронично улыбается, Алексей громко смеётся.


А л е к с е й. Зай, ты как всегда…

Е в г е н и й. Мы в другую игру поиграем, гораздо более интересную.


Все вопросительно смотрят на Евгения.


Е в г е н и й. Тот, на кого покажет бутылочка, расскажет свою историю, о которой ему до сих пор стыдно, но никто не знает, что это сделал он.

К а т я. Может, лучше анекдоты?

А л е к с е й. Действительно, лучше поржать!

Е в г е н и й. Уверяю, что поржём мы сегодня обязательно. Так что, крутим? (Крутит бутылку, и та горлышком указывает на Катю.)

Е в г е н и й. Говори!

К а т я. Ну, хоть шампанского подлейте! (Медленно пьёт шампанское, ёрзает в кресле). Ты ведь знала, Ириша, что я с шестого класса по Лёше сохла?


Ирина улыбается, Алексей громко смеётся.


К а т я. Так вот. Лёша меня упорно не замечал, а с тобой в 7-м классе стал крутить шашни. Было?

Е в г е н и й . Ты не допрашивай, такого в регламенте нет. Рассказывай, если есть, что рассказать.

К а т я. Так вот. Морскую свинку в портфеле своём помнишь? Которая изгадила тебе все тетради и учебники?

И р и н а. Конечно, помню! Её ещё этот гад подложил с последней парты, как его, господи… Мои родители тогда покупали новый портфель, я переписывала из вонючих тетрадок  все уроки, нам со скандалом меняли учебники. Я три недели света белого не видела из-за этого урода…

К а т я. Да, всё правильно. Только это была я.


Ирина в изумлении смотрит на Катю. Алексей заливается смехом, а Евгений  наливает себе новую порцию виски.


И р и н а. Но зачем?!

К а т я. Не нужно было целоваться с моим будущим мужем за школой!

И р и н а. Но кто тогда мог предполагать, чёрт возьми…

Е в г е н и й. Тихо! История рассказана. Хорошая история! Тебе за неё стыдно, Катя?

К а т я. Очень. Но, вернись всё обратно, я бы поступила точно так же.

И р и н а. Ну, Катя, знаешь ли…

Е в г е н и й. Внимание, кручу бутылку!


Горлышко бутылки указывает на Ирину.


И р и н а. И прекрасно. Мне тоже есть, что тебе рассказать, Катенька. Училась ты хорошо.  И, да, пока ты свою алгебру-физику-химию дома  зубрила, мы с Алёшей целовались, скрывать смысла нет. Может кто-то из мужчин ещё налить даме? А потом ты, как Шива, заслоняла шестью руками свою тетрадь. Не допроситься было у тебя списать ни шоколадками, ни жвачками.

К а т я. Вот именно. Учиться нужно было, а не по подворотням шляться.

И р и н а. Пришлось тебе жвачку к волосам приклеить, раз уж на нормальный разговор ты не шла.

К а т я.  Что ты хочешь этим сказать?

И р и н а. А ты не помнишь? Когда на следующий день в класс чуть не лысой пришла?

К а т я. (вскакивает) Так это ты сделала? Я же была всю жизнь уверена, что это дело рук того урода с последней парты, как его…   
 
И р и н а (поднимает стакан.) Один-один, дорогая.

К а т я. Ах, ты, су…

Е в г е н и й . …ну, девочки, это же просто игра. Весело проводим время. Вот Лёша нам весёлую историю поведает. Да, Лёша?

А л е к с е й. Ну, моя история очень простая и совсем детская.

И р и н а. Ну-ну?

А л е к с е й. Просто однажды я взял у Женьки взаймы кассету с записью… этих самых…

Е в г е н и й. (мрачно) Pink Floyd.

А л е к с е й. Точно! Я думал, ты не заметишь.

Е в г е н и й.  Я эту кассету собирал по крупицам недели три. Бегал к товарищу, у которого был двухкассетник, платил ему деньги, переписывал, записывал…  Но тебе-то она на хрена была?! Ты же ни ничего не понимал в Pink Floyd! Был же твой Ласковый май и другая хрень. Зачем ты забрал именно эту кассету?

А л е к с е й. А чёрт его знает. Пахла хорошо. Подносишь плёнку к носу, вдыхаешь – и мурашки по спине. Ты же не в обиде, старик? Мы же играем.

Е в г е н и й (елейно.) Ну, конечно, играем, Лёша.


Евгений выпивает большую порцию виски и наливает себе ещё.


Е в г е н и й. Ну, что ж, ребята. Теперь моя очередь рассказывать истории. А вот сейчас мы славно поржём. Итак, история первая.

К а т я. А историй будет много? Мне кажется, на сегодня хватит.

Е в г е н и й. Нет, Катюша, что ты. Истории только начинаются. (Обращается к Алексею.) Так, значит, плёнка хорошо пахла, да?


Алексей глупо улыбается.

Е в г е н и й. У вас с отцом не было ни малейшего уважения к чужой собственности. Когда мне было что-то около шестнадцати лет, а моя сестра уже начала тебя окучивать… (Делает хороший глоток.) …я в парке велосипедом наехал на твоего отца. Он тебе рассказывал?

А л е к с е й. Ну, что-то припоминаю. Какой-то идиот…  ну, в смысле, парень наехал на него грязными колёсами, испачкал светлый плащ.

Е в г е н и й. Да-да. Шёл дождь, и я задним колесом заехал в грязь. Велосипед занесло, и я зацепил какого-то здоровенного  мужика. Я извинялся, просил, но это ничуть не помогло. Он дал мне подзатыльник, от которого в глазах потемнело, а потом вскочил ногами на переднее колесо и прыгал, пока оно не превратилось в  хлам . А я стоял и с ужасом смотрел, как мой новенький велосипед превращается в металлоломом.  После этого он мне дал ещё одну затрещину и пошёл дальше.

А л е к с е й. Мне жаль, старик, что это был ты. Но отец скоро умер.

Е в г е н и й. Конечно, умер. И я даже знаю, что именно помешало его спасти.

А л е к с е й (приподнимается со стула.) И что же?

Е в г е н и й (наливает виски, выпивает.) Я!


Гробовое молчание. Все, кроме Евгения, недоумённо смотрят друг на друга.


Е в г е н и й. Ты же был у моей сестры в гостях, когда отец тебе позвонил, что он плохо себя чувствует. Так?

А л е к с е й. Так. И что?

Е в г е н и й. Ты даже додумался скорую с нашего телефона вызвать. Очень хороший мальчик.

А л е к с е й. Дальше.

Е в г е н и й. Только какая скорая сравнится с велосипедом на хорошем ходу! Мне после того случая пришлось из собственной кубышки вытащить 25 рублей на новое колесо и раму. Уже через 5 минут я был у твоей квартиры. Мы с товарищем истратили последнюю липучку, чтобы запихнуть её в замок вашей двери. Ещё через десять минут была скорая. А дверь сумели открыть когда? А?

А л е к с е й (меняется в лице.) Минут через сорок. Или час. Я что, с секундомером там стоял?

Е в г е н и й. И что обнаружили?

А л е к с е й.  Какая же ты тварь!

Е в г е н и й. У меня тоже были сомнения по поводу моей порядочности. Пока однажды не улетел в командировку и вернулся по недоразумению на день раньше. И что я увидел в своей квартире, как думаешь?

А л е к с е й. Понятия не имею. Что я вижу, это то, что ты прилично нарезался.

И р и н а (глядя в пол.) Меня с Лёшей.


Евгений громко, зло смеётся, все остальные молчат.


Е в г е н и й (становится серьезным.) Я был уверен, что ты меня заметила.

И р и н а. Была включена музыка. Но я услышала  шорох у двери. Я даже испугалась на мгновение, что это ты. Но за эти десят лет уговорила себя, что мне показалось.

Е в г е н и й. Нет, не показалось.

К а т я. О чём сейчас речь? Я не понимаю. Лёша?

И р и н а (обращается к Евгению.) Почему же ты всё это время молчал?

Е в г е н и й. А я, собственно, не молчал. Помнишь тот аборт? Ты была очень против. Десять недель, всё-таки.

И р и н а. Я как раз помню. Я удивляюсь, что ты об этом помнишь. С твоей крокодильей кожей.

К а т я. Послушайте, о командировке. Что там было, я так и не поняла?

Е в г е н и й. Нет, любимая, ты ошибаешься. Я очень заботлив. Настолько, что уговорил своего друга Андрея сделать тебе не просто аборт, а аборт с последствиями. Сколько после этого у тебя выкидышей было, а? Четыре? Пять? Какие из них от меня, а какие – от Лёши? Или ещё кто-то был?

И р и н а. И ты столько лет молчал? Почему сразу не ушёл?

Е в г е н и й. Понимаешь, парочка квартир записана на тебя, парочка машин. Но не ссориться же с такой хорошей женой.

И р и н а. Ну и мразь же ты.

Е в г е н и й. Ну-ну, не станем переходить на личности. Всё же интеллигентные люди.

И р и н а. А чего тогда сейчас не сдержался? Нажрался? Квартиры-то я тебе не отдам.

Е в г е н и й. Во-первых, ещё посмотрим. У меня хорошие адвокаты. И деньги есть. Это ты не в состоянии себе даже на колготки заработать. А, во-вторых, Андрей четыре дня назад помер. Всё он, понимаешь, переживал тот случай, всё признаться хотел. А ведь это я с ним ту липучку в замок запихивал, да…  Повесился Андрюха. Не думаю, что прямо тобой измучился, его давно черти в аду дожидались, слабеньким он был. Поэтому и рассказываю сейчас  смело. Все концы в воду. А, в-третьих, даже если  у тебя и не отсужу ничего, подавись. Заведи в каждой квартире по 20 кошек, раз детей не можешь,  и корми их, пока не сдохнешь.


Долгая тишина. Катя начинает рыдать. Сначала тихо повизгивать, а потом громко, оглушительно.


К а т я. Но я-то за что? Меня ты за что наказываешь?

Е в г е н и й.  А ты думала, что твои грехи ограничиваются морской свинкой?  Посмотри на этого ряженого урода! (Евгений  тычет открытой бутылкой виски в угрюмого Алексея.)  Всё, что на нём, куплено за мои деньги.  Этот итальянский костюм, эти швейцарские  часы, эти туфли из кожи какого-то там, мать его, мадагаскарского питона. Даже крем, который он втирает в свою поганую морду после бритья, тоже куплен за мои деньги.

К а т я. Неправда! Это и моя фирма тоже! Я имею право на прибыль!

Е в г е н и й. Право ты имеешь, да. Вот только прибыль ты никогда не умела получать. Потому что мозгов у тебя хватает только на воскресные шопинги, из которых ты вылупляешься вот в этом дерьме (подходит к Кате и яростно теребит её балахон).  Не работаете уже сколько лет. Присосались. Машины, квартиры,   часы.  Этому скоту. Ты грабила отца, ты продолжаешь грабить меня.  А он всё это время  изменял тебе.  В том числе, с этой сукой.

И р и н а. Всё, я вызываю такси.

А л е к с е й (неуверенно.)  Зай?

К а т я (всхлипывает, но берёт себя в руки.)  Сегодня ты едешь за свои, любимый.  И совершенно в другое место. Не знаю в какое, но в другое.


Ирина, Алексей и Катя одновременно начинают звонить.


К а т я, И р и н а, А л е к с ей.  Алло! Алло! Это служба такси? Можно заказать такси в посёлок Калиновка,  вторая просека, дом 18? Так продолжается несколько минут. Каждый успевает сделать по 2-3 звонка.


А л е к с е й. Никто в эту глухомань в новогоднюю ночь не поедет. Напрасный труд.

И р и н а (Евгению.) Я так понимаю, что просить твою машину бесполезно?

Е в г е н и й. Ты всегда была очень сообразительной, любимая.


Ирина отворачивается и смотрит в свой телефон.


И р и н а. Есть! Есть машина! Будет через  пару минут!

Е в г е н и й. Ну, и прекрасно. Пора, господа хорошие,  честь знать.

К а т я. Я не поеду со всеми. Я вызову своё.

И р и н а. Не будь дурой. Никто сюда больше не приедет.


Слышен подъезжающий автомобиль. Трое выходят за кулисы. Пауза.


Е в г е н и й (стоит в кулисах, в руках почти пустая бутылка виски, его слегка пошатывает.)  Ребята, забить вас в один серпентарий ещё на часик – по-моему, это красивая вишенка на тортике сегодняшней ночи. С Новым годом, дорогие мои! (Громко смеётся).


Ответов не слышно. Шум мотора удаляется.

Евгений  возвращается на сцену, допивает бутылку,  медленно садится на пол и, засыпает на полу посреди сцены,  бормоча что-то невнятное. Впервые за всё действие зритель наблюдает на его лице умиротворённую улыбку.


ЗАНАВЕС


© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2020
Свидетельство о публикации №220062000016

комментарии: http://proza.ru/comments.html?2020/06/20/16