Синяя морда

   До дому Наташка насилу приплелась. Лицо разнесло не на шутку. Оба глаза начали заплывать красно-фиолетовыми синяками, словно она сунула лицо в улей, получив ответный удар между глаз. В голове всё гудело, будто вместо мозгов ревел мотор бомбовоза! Увидев внучку, Баба Люба чуть не упала в обморок, испуганно вытаращив глаза:
- Господи! Что это с тобой?!
- Я упала лицом на камень с высокого дерева! - соврала Наташка, опустив заплывшие глаза, и заревела: - Бабунь, миленькая, сделай хоть что-нибудь! Я не хочу такой некрасивой ходить, как урод!!!
   Она боялась признаться бабушке в настоящей причине. Ведь в её глазах она была хорошей прилежной деточкой. А теперь, ко всей своей нечестности, она стоит и врёт! Бабушка обняла Наташку, целуя в голову, и повела на кухню, приговаривая:
- Полечу, мой хороший, конечно, полечу! - и вдруг повысила голос: - Где тебя носило, что ты так долбанулась?! Чего ты, как пацан лезешь везде?!
- Баб, надо бодыля приложить, чтобы синяки быстрее прошли, - не слушая её, горько плакала девчонка, забыв, как назвал лекарство белобрысый пацан.
- Какого ещё бодыля?! Ремня тебе приложить к одному месту надо! - причитала бабушка, ставя чайник на плиту.
- Ой, баб, приложи ремня, куда хочешь! Приложи, только чтоб морда синяя не была! - соглашалась Наташка, плача от боли и чувствуя, как неумолимо заплывают глаза.
   На столе стояла коробка, из которой бабушка насыпала какую-то не то труху, не то траву в кастрюльку и залила кипятком. Наташка прочитала на коробке «Бодяга». О! Точно! Яха говорил про бодягу!
   Третий день Устинова сидела дома, прикладывая к глазам бодягу. Пацан врезал в торец от всей души! Можно сказать за всё сразу! И это оказывается только начало его мести! А что же будет дальше? Зубы что ли повыбивает? И будет она тогда ходить шепелявить, как беззубая кандала, на манер Нинки Жариковой. Этого допускать никак нельзя! Мириться, мириться и ещё раз мириться!
   Но Наташкина дурацкая гордость мешала подойти к соседке и помириться. Из-за её выходки Алёна долго не приходила во двор к подружкам. И, как-то, глядя из окна, Устинова увидела Алёну во дворе с Валей.
   Девчонки то в прыгалки прыгали, то обруч крутили, то в классики скакали. Играли в догонялки или в «колечко». Толстикова не заводила разговор за Устинову. Она очень дорожила дружбой с корейской девочкой. А Устинова стояла у окна, пряталась за занавеской и страшно скучала, с завистью подглядывая за девчатами.
   Однажды она увидела во дворе Серёгу с Яшей. Они разговаривали с девчатами и смеялись. Серёга внезапно посмотрел на Наташкины окна. Она отлетела от окна так, что запнулась за маленький пуфик и с размаху села на задремавшую перед телевизором бабулю в кресле!
- Ай!!! - подскочила та и набросилась на внучку: - Что это за игры ещё?!
- Я нечаянно! - подхватилась Наташка и невольно, прыснув, расхохоталась над бабушкой.
   Бабушка глянула на внучку и тоже расхохоталась.
   Но с этого дня Наташку не оставляла тревога, тихо бродившая за дверью и во дворе. И прежде чем выйти на улицу, она очень долго с опаской смотрела в окно. Под подозрение попала обиженная Толстикова.
«Неужели Валька навела на меня корейцев?» - с испугом думала Устинова.
   И сидела сидьмя дома, притворяясь совершенно разбитой и больной. Толстикова к ней не приходила принципиально и не звонила. Её телефон Наташка не помнила.

продолжение следует ----------------------