Лунное затмение. 7 глава

ОТБЛЕСК ВОЙНЫ ТОЙ, КОТОРУЮ НИКТО НЕ ЗАБУДЕТ...

Цинковый гроб на транспортировке,
Встречает с Афгана горемычная мать.
Летит самолетом без остановки,
Последний свой долг Отчизне отдать.

Сколько таких, молодых, несмышлёных,
Приказ выполняя ушли на войну?
Только понять их мечтой опоенных,
За что погибали, никак не пойму.

Шли по пыли в сапогах, с автоматами,
Ноги натёрты в поту и крови.
Там, на войне, они стали все братьями,
Совсем не узнавшие вкуса любви.

Милые матери, жёны, невесты,
Знаю, Вы молитесь, чтоб живы остались.
Там далеко, в чужой для них местности,
Выжить в никчемной войне попытались.

Те, кто вернулись, друзей хоронили,
Куски от их тел, собирая в мешок...
Родины вёсна к себе их манили,
Чтобы испить там берёзовый сок.

Отблеск войны той никто не забудет,
Стали седыми ребята давно.
Когда на планете мир уже будет,
Не будет посмертных им орденов?

Милые матери, невесты и жёны,
Ничто не уймёт Вашу горечь потерь.
Осталась земля, огнём обожженная,
А в памяти образы милых детей.

   - У тебя какое образование? - тихо спросил капитан Трофимов, не оборачиваясь.
   Капитан лишь слышал в затылок тяжелое дыхание Димки.
   - Среднее, товарищ капитан, - так же тихо, ответил Димка.
   - Жаль... из тебя хороший командир бы получился. Ты смел и умеешь ориентироваться в обстановке. Тихо! Слышишь? Вон там, за кустами... - вдруг сев на корточки и внимательно приглядываясь, спросил капитан.
   - Слышу, - ответил Димка, присев рядом и держа автомат наготове.
   Но капитан, вдруг, резко встал и прошёлся автоматной очередью по кустам. Наступила тишина.
   - Пошли, посмотрим, что там, - сказал капитан, вставая и направляясь к кустам.
   За кустами лежала мёртвая собака огромных размеров. Она истекала кровью.
   - Тьфу ты! Чёрт... жалко, - произнёс капитан, растерянно глядя на собаку.
   Вдруг раздались выстрелы, капитан как-то неестественно взмахнул руками и упал на куст. Димка начал стрелять, увидев двоих мужчин в широких штанах и таких же рубахах, поверх которых были надеты льняные безрукавки и на головах тёмные тюрбаны. В руках они держали автоматы Калашникова. Пули, выпущенные Димкой из автомата, попали в цель, душманы были мертвы. Димка нагнулся над капитаном, тот лежал и стонал.
   - Товарищ капитан? Что с Вами? - спросил Димка, осматривая раны на правой стороне груди и левом плече Трофимова.
   - Гады, попали... - со стоном прошептал капитан, теряя сознание.
   Димка подбежал к мёртвым душманам, подобрал автоматы и вытащив из-за их поясов кинжалы, закинул их за плечо. Потом, подойдя к капитану, с трудом приподнял его и взвалив на плечи, пошёл обратно, где стояли ребята в ожидании своего командира и Димки. Увидев их издалека, двое из ребят побежали им навстречу.   
   Капитана пришлось нести до самого расположения части. Там их встретил полковник Сазонов, который приехал из Москвы с приказом сверху. Вместе с ним приехали двести человек солдат, но это были не новобранцы, а отслужившие армию парни.
   Увидев тяжелораненого капитана Трофимова, он велел везти его в госпиталь, который находился в близлежащем городке, городок был освобожден и занят советскими войсками. Капитана увезли на УАЗике. На этом же УАЗике, в часть приехали трое офицеров: капитан Смирнов, лейтенант Хашимов и лейтенант Бондаренко. Они прибыли вместо капитана Трофимова. Полковник Сазонов передал пакет капитану Смирнову и дав указания, обратился к солдатам, выстроившимся в ряд. Новобранцы, несмотря на усталость, стояли перед полковником смирно, к ним присоединились и вновь прибывшие. Более трёхсот человек смотрели на полковника в ожидании.
   - Солдаты! Знаю, сейчас, в мирное время, трудно воевать, но мы давали присягу Родине и наш долг, выполнить приказ. Берегите себя, не давайте вздохнуть врагам! Постарайтесь остаться в живых, сынки! Капитан Смирнов заменит капитана Трофимова... на время его отсутствия. Надеюсь, Трофимов в скором времени вернётся в строй, - громко говорил полковник Сазонов.
   Все молча слушали. Отойдя в сторону, он подозвал себе капитана Смирнова.
   - Капитан? Тебе поручено освободить населённый пункт Мозори Шариф, а через десять дней, твое подразделение передислоцируется в Кандагар. Смотри в оба, береги ребят, дети совсем. В Кандагар я сам приеду и встречу вас. В Кабуле идут жестокие бои, полковник Березин Иван Матвеевич, погиб, много ребят полегло. Будь осторожен, береги ребят, хотя... какой там береги, война... Хорошо, снег растаял, до метра доходил, говорят давно такого не было. Теперь слякоть, грязь. Через два дня, с полковником Малышевым Андреем Павловичем, подойдут бронетранспортёры, боеприпасы, танки, он сам будет руководить тут всем. Ты, с сотней ребят, отправишься в Кандагар, остальные отправятся в Кабул. После Кандагара, в Джалилабад, там я сам буду руководить операцией. Ты понял? Боеприпасов хватит дней на десять, пока прибудут новые, - говорил полковник, бросая короткие взгляды на ребят.
   - Так точно, товарищ полковник! - ответил капитан Смирнов, взяв под козырёк.
   - А сейчас, пусть парни отдохнут, завтра тяжёлый бой. Пойдёшь с ребятами к ущелью Караташ. Пришли сведения, что там залегли душманы, а вам нужно будет проезжать через это ущелье. Дороги здесь, сам видел, сплошной серпантин. А через два дня, пойдёте к Мозори Шариф. Да... и накорми их. Всё, поехал я. Надеюсь, завтра всё пройдёт с минимальными потерями, возьмёшь с собой взвод из сорока человек. Надеюсь, вернётесь все. Берегите себя, сынки, желаю удачи,  - устало произнёс полковник Сазонов.
   Капитан проводил его до УАЗика и вернулся к ребятам, выстроившимся в ряд, держа автоматы на плечах.
   - Вольно! Сейчас всем отдыхать. Но сначала поешьте. Разойдись! - громко крикнул капитан.
   Про завтрашний бой капитан решил всем сказать вечером. Ребята разбрелись в разные стороны. Кто-то, отойдя в сторону, курил, другие, прошли в сторону столовой. Димка был рядом с Юркой, от усталости у ребят закрывались глаза, но и есть очень хотелось.
   - Пошли, покурим, - сказал Димка, проходя за палатку.
   - Страшно что-то, не пойму, зачем это война... ведь душманы на своей земле, а значит, они и защищают своё, понимаешь! Своё! Ну, как мы, то есть наши отцы и деды в Отечественную, защищали Родину от фашистов. Я люблю читать про войну... только теперь, когда я сам видел, как гибнут люди, что нужно убивать людей, навряд ли смогу читать и дальше о войне, не смогу, наверное. Если, конечно, живыми вернёмся домой, в чём я стал сомневаться, - нахмурясь, говорил Юрка, глубоко затягиваясь сигаретой.
   - Ты это брось, Юрка! Понял? Вернёмся мы, нас дома ждут, - сурово посмотрев на Юрку, сказал Димка.
   - Слушай, Димка... а у тебя девушка есть? - вдруг спросил Юрка, с какой-то грустью в голосе.
   - Нет, а что? - спросил Димка, не совсем понимая, вопрос был не к месту и не вовремя.
   - Да так... просто спросил, - опустив голову, ответил Юрка.
   - Я так понимаю, у тебя, значит, есть девушка? - спросил Димка.
   Юрка лишь кивнул головой, не поднимая её.
   - И хорошо, значит и она тебя ждёт. Выше голову, Юрка! Не дрейфь, прорвёмся! Ты, главное, не лезь, куда не надо и держись ближе ко мне, - сказал Димка, хлопая парня по плечу.
   - А ты молодец ,Димка. Смелый, я бы так не смог. Помнишь, как ты нас с Петькой тогда? Поделом нам было, сам не пойму, зачем мы тогда с ним скрипку разбили? Дураки были, - ответил Юрка, сказав неправду про то, что у него девушка есть. Это он так, для солидности соврал...
   - Да Ладно! Что было, то было, чего вспоминать, детьми были. А припрёт и ты сможешь. Нам, главное, остаться в живых, понял? Ладно, есть пошли, жрать охота, живот сводит, - сказал Димка, бросив окурок на землю и придавливая его сапогом.
   Под навесом, где стояли столы и скамьи, сидели солдаты и молча ели. Димка огляделся и увидел, что многие сидели и ели прямо на земле. Димка с Юркой, взяв обед, тоже сели на землю и поели. Сдав алюминиевые чашки и ложки повару, они ушли отдыхать. О том, что произойдёт завтра, никто не знал. Парни лежали на матрасах на земле и спали, правда сон был беспокойный. Кажется, им снился бой, который прошёл утром. Перед глазами Юрки стояла картина с телами четверых ребят, ведь ещё этим утром, они смеялись и шутили, а теперь их нет. Вечером их разбудили и построили в шеренгу.
   Капитан Смирнов, оглядев ребят, отобрал сорок человек, среди которых были и Димка с Юркой, все сорок человек отошли в сторону от других парней.
   - На рассвете, идём к ущелью Караташ. Приказано очистить ущелье и дорогу, ведущую на Кандагар. Через два дня нам предстоит бой в Мозори Шариф. А сейчас ужинать и отдыхать. Всем разойтись! - сказал капитан.
   У Юрки засосало под ложечкой в желудке, Димка стоял нахмурившись, с каменным лицом. Они побрели в сторону навеса. Молча поев, ребята покурили и ушли спать.
   - Неужели каждый день придётся воевать? - растерянно спросил Юрка.
   - Хватит ныть, Юрка! Мы мужчины, понял? Сам вспомнил Отечественную, а там похлеще было, будь уверен. Мы защитники Отечества, понял? И приказы не обсуждаются. А сейчас спи, завтра в бой идти, - спокойно говорил Димка.
   Казалось, мальчики только уснули, как услышали громкий крик:
   - Подъём!
   Быстро вскочив на ноги, сорок человек ребят, спавшие отдельно от других, выбежали из палатки и выстроились в ряд. Благо дело, спали в одежде, прохладно было, а ночами и того хуже.
   - Вам приготовили сухпаёк, поедите на ходу, некогда рассиживаться. Пешком идти далеко, поедем на двух грузовиках. По машинам! - крикнул капитан Смирнов и сам сел в первую машину, за рулём которой сидел молоденькой узбек из Коканда, Эгамбердыев Рахмон Рахимбердыевич, как он сам себя называл, когда просто спрашивали его имя. Его простота вызывала улыбки, но в бою он был смел и неудержим, поэтому никто не смел над парнем подшучивать.
   Сев в грузовики по двадцать человек, выехали в путь. Ехали молча, никто не знал, вернётся ли он с этого боя.