Принцесса и носки

Есть женщины как женщины. Они готовят еду, ходят в магазины, делают уборку, занимаются ещё кучей разных дел, ну и вообще бывают очень даже полезны в хозяйстве. А есть принцессы. Они живут в сказочных королевствах, приручают единорогов, питаются пыльцой и нектаром, а какают (если вы вообще допускаете кощунственную мысль, что они на такое способны) исключительно радугой с ароматом лесных орхидей. Не верите? А это и не важно. Главное, они сами в это верят. Искренне и всей душой. У некоторых юных дев состояние прекрасной принцессы – болезнь исключительно возрастная и со временем полностью вылечивается; гораздо хуже, когда расстаться с титулом и короной не удаётся до самой старости.
 
Вот, к примеру, в одном моём походе была с нами совершенно настоящая сказочная принцесса. Такая юная, неземная и прекрасная, что сушила свои носки по ночам, подвешивая их под потолок палатки – там где обычно нормальные люди вешают фонарик. О, стоит ли описывать в ярких и образных выражениях, что такое в походе носки после полноценного ходового дня в ботинках! А после нескольких ходовых дней подряд? Нет, я говорю сейчас не о вольготных расслабленных незаявах, в которых каждый желающий имеет счастливую возможность вечером постираться, помыться и привести себя в порядок, чем с особым энтузиазмом пользуется обычно женская часть группы. Я говорю о настоящих суровых спортивных походах, в которых вечером люди валятся от усталости, и дай Бог, чтобы хватило сил поставить палатку, разложить вещи и приготовить ужин. Именно поэтому простые смертные независимо от пола и возраста имеют добрый и почтенный обычай оставлять свои носки там же, где и ботинки – в предбаннике, храня внутреннее помещение палатки от оружия массового поражения. Но то простые смертные. Сказочная принцесса – существо неземное, волшебное, и ей законы и обычаи смертных не писаны, а любимые носочки к утру должны быть обязательно и непременно просушены.
 
Все попытки убедить наше сказочное создание так не делать и принять для себя, хотя бы на время похода, законы и обычаи смертных людей, не имели ровным счётом никакого успеха. Принцесса была совершенно непоколебимо убеждена в том, что мерзко воняют носки только у мужиков, а у девочек, особенно у принцесс, носочки после ходового дня пахнут исключительно фиалками и ландышами, а после пяти ходовых дней и более обретают аромат садовых роз королевских сортов. Да-да, вы же помните, что финальным продуктом метаболизма у принцесс является радуга и ничего кроме радуги. Объяснение известного феномена, что свои носки не пахнут для каждого, сказочное существо нисколько не убеждало, она считала их нашими гнусными инсинуациями, измышляемыми исключительно из вредности и из зависти. Бурный протест народных масс, конечно, вынуждал особу королевских кровей воздержаться от открытого и публичного применения химического оружия против мирного населения палатки, но как только горожане засыпали (а засыпали усталые горожане практически мгновенно), так мафия просыпалась и делала своё чёрное дело. Особенно сказочным удовольствием было наткнуться на принцессины носки ночью в полной темноте лицом – как раз на уровне лица, если принять положение сидя, она их и подвешивала сушиться.
 
В общем, в один из вечеров долготерпение народа иссякло, и один из двух живших в палатке мужиков взял и демонстративно повесил под потолок на этот раз уже свои носки. Это, конечно, была крайняя мера, сравнимая, разве что с применением стратегического ядерного оружия на своей же собственной территории. Наше выживание было поставлено под прямую угрозу, однако, насущная необходимость и вынужденность данной акции встретила в народе понимание, и остальные обитатели палатки, собрав в кулак всю свою волю, а также душевные и физические силы, сделали вид, что ничего не замечают. Зато наша сказочная принцесса была потрясена таким вопиющим свинством просто до глубины своей нежной и чистой души. В первый момент со стороны казалось, что она в самом деле вот-вот просто потеряет сознание, но, когда немного пришла в себя, то обрушилась на наглого мужлана с яростными упрёками и требованиями немедленно сию же секунду убрать из палатки столь нелюбезный ей предмет гардероба. Не тут-то было. Старый походник – раза в два старше нашей принцессы – резонно заявил, что носки теперь в палатке будем сушить все по очереди, тем более, что вот как раз лично его носки по счастью для всех присутствующих совершенно лишены всякого запаха и вообще ничем не пахнут. Поскольку усмирить бунтовщика собственными силами Её Королевское Высочество явно не могла, ей оставалась только последнее средство к спасению – воззвать к мнению и поддержке народа. Народ, в лице ещё двух остававшихся пока нейтральными обитателей палатки, между тем, прилагал совершенно титанические усилия к тому, чтобы не выдавать своего резко ухудшившегося самочувствия и продолжал делать вид, будто бы воздух в помещении по-прежнему пригоден для дыхания.
 
В ответ на призыв принцессы вмешаться, я с удивлением взглянул на задыхающееся далеко не только от гнева и возмущения Высочество, повёл носом, словно для понимания причины возмущения в самом деле была нужда принюхиваться, и сказал:
 
– Ну, да, действительно пахнет. Но я тебе как биолог скажу: запах пота на самом деле вызывает не сам пот, а живущие в нём бактерии. А между тем, это те же самые бактерии, которые преобразуют творог в сыр и создают всю гамму сырных ароматов. Так что достаточно просто изменить своё отношение, и тот же самый запах будет для тебя ароматом прекрасного вкусного сыра, которого нам так недостаёт в этом суровом походе. Просто закрой глаза и представь, что ты попала на сыроварню или забралась в сырохранилище! Если у нас не хватает сыра, то давайте не будем лишать себя хотя бы напоминания об этом благородном продукте!
 
Принцесса была натурально убита таким глумливым издевательским цинизмом. Но у неё оставалась последняя надежда: четвёртым обитателем палатки была женщина – опытная туристка, прошедшая такие суровые маршруты, которые нам и в кошмарном сне не снились, очень спокойного, флегматично-благодушного нрава.
 
Она тоже потянула носом, словно до того ничего не замечала, и изрекла, как отрезала:
 
– А чего? Ну, мужиком пахнет. Это ж хорошо. Оставь, пусть висят.
 
И тут сказочная принцесса поняла, что пропала.  Её праведный гнев и возмущение враз сменились отчаянием, а непреклонные требования перешли в хотя и молчаливую, но вполне красноречиво выражаемую мольбу о пощаде. Мы дали ей ещё несколько минут на то, чтобы прочувствовать всю полноту ощущений о осознать масштаб нависшей над ней катастрофы, после чего, конечно, смилостивились. Источник её (и, по правде сказать, далеко не только её, но остальные так и не подали вида) нестерпимых страданий был удалён за пределы помещения, палатка тщательно проветрена, и наше сказочное создание начало понемногу приходить в себя и оправляться от пережитого только что шока и ужаса.
 
– Ну, что? – спросили мы её дружно. – Не сушим больше носки в палатке?
 
– Нет, нет, не сушим! – снова испугалась принцесса.
 
– Никто больше не сушит? – с некоторым нажимом уточнили мы.
 
– Никто! – с готовностью согласилась Её Сказочное Высочество.

Не знаю, как потом в обычной жизни, но в нашем походе после этого случая бывшая принцесса более себя в качестве особы королевских кровей никак не проявляла, а вела себя, несмотря на юный возраст, исключительно как нормальная адекватная туристка-походница.