Любите ли вы осень как люблю её я?

ОСЕННИЕ ЗАРИСОВКИ

Самое любимое – брести по осеннему лесу, когда весь он пронизан солнцем. И чтобы обязательно земля была покрыта слоем опавшей листвы, и чувствовался её запах. И чтобы самого воздуха было столько, что дышать – не передышать, а небо чтобы было голубое-голубое. Впрочем, хорошо и белое, даже серое – «у природы нет плохой погоды».

В гости на дачу к своим друзьям мы часто приезжали именно осенью и долго шли от автобусной остановки по влажным дорогам мимо влажных заборов и кустов, под влажными деревьями, дыша запахами осенней деревни. Вот и в тот раз мы бодро двигались, весело переговариваясь в предвкушении недели, которую было решено провести вместе на даче. Внезапно мамина подруга остановилась: «Я слышу Тошкин голос!»

Тошкой в их семье называли сестру матери, Антонину. Это была старушка с такой степенью дальнозоркости, что серые глаза, огромные в линзах очков, делали её похожей на лори. Душераздирающий диссонанс её очаровательной внешности и поведения объяснялся психическим недугом. Вероятно, благополучно позабыв о договорённости не появляться на даче в эту неделю, она нарисовалась там раньше, чем подъехали мы. Её неостановимый монолог прерывался только во сне. Речь её была правильной, грамотной, богатой оборотами и метафорами, с хорошей артикуляцией, при этом лишённой смысла и оторванной от жизни.

Племянница выговорила тётке за забывчивость, и пошла проводить её до автобуса. Вернувшись, принялась, было, накрывать на стол, но в этот момент вернулась Тошка.  Теперь она излагала резоны, объясняющие, по её мнению, необходимость её присутствия на даче. Племянница, не согласившись с резонами, снова увела Тошку к остановке. Тошка возвращалась ещё и ещё, и всякий раз её бубнёж был слышен издалека. Наконец она послушалась, всё же автобус, на который её посадили, был  в тот день последним.

Пока мы чаёвничали, тема обсуждалась одна – Тошка и её нескончаемые проводы. Вечер был проведён в играх и разговорах,  и мы улеглись на вполне экзотические спальные места: на печь, на сундук и на старинную кровать. Утром Тошка вернулась, поэтому решено было сократить запланированный недельный отдых до полутора дней. После обеда мы отбыли.

Мы приехали на дачу к родным в конце октября. В большом деревянном доме поднялись на второй этаж. Ещё на лестнице встретил нас изумительный аромат яблок, которые лежали везде – на полу, на столах, на кроватях – был урожайный на яблоки год. В небольшом тепло натопленном домике мы уселись пить чай. От обилия воздуха, пьянящего аромата яблок, и тёпла от печки, мы захмелели и поплыли.

Другой осенью мама взяла нам путёвку в дом отдыха – одну на двоих. Первые две недели были мамины и она посвятила их сбору грибов. Наполняя пакеты и любуясь осенними красотами, она не заметила, что забрела на огороженную территорию военной части. Окрик часового маму удивил. Он потребовал её документы. Естественно, с собой их не было. От неожиданности и нелепости ситуации, мама повела себя несвойственным ей образом. Возвысив голос, она воскликнула: «А ну-ка, покажите-ка мне ВАШИ документы! Я доложу вашему начальству, что вы держите ворота нараспашку!» Часовой козырнул и позволил маме удалиться.

Следующие две недели были мои! На мою долю грибов тоже хватило – никогда больше мне не удавалось видеть такое невероятное количество луговых опят – чудесных, крепеньких, не подверженных ни гнили, ни нашествию ползучей живности. Ещё я гуляла и обнаружила на территории дома отдыха совершенно круглое озеро. Женщина, бредущая навстречу, сказала: «Видите, какое оно глубокое – в нём сосны отражаются во весь рост!» 

Осень-осень…. Дороги без конца…. Мелькающие столбы и провода…. Чистый пьянящий воздух…. Огромное небо…. Яркое, но ласковое Солнце…. Праздничное великолепие нарядов деревьев и кустов, их листва под ногами…. Гулкий стук сердца…. Шорох шагов….

Моя жизнь устроена странно. Всё самое хорошее и интересное в моей жизни происходило или начиналось осенью. Все печальные окончания тоже пришлись на осень. Несмотря ни на что, я продолжаю любить её и никогда не воспринимаю как печальную пору. Для меня этот терпкий запах подпревающей листвы имеет надежда. Это – запах драгоценного старинного вина. Или, может быть, моя надежда похожа на роскошную зрелую женщину, загадочную и непостижимую, сильную  и самодостаточную, невероятно красивую. Пожалуй…. Да будет так!...

Фотография из личных архивов автора