Саранхэ

   Петя Чон был грубиян, драчун и задира. Да ещё имел дурную привычку - кусаться! Из-за длинных густых волос, которые всегда были лохматые, он носил прозвище «Лохматый». Аккуратный небольшой, капризный рот, глубокая ямочка на бородке, маленький нос. Чон был худощавый, стройный, длинноногий. Большие раскосые глаза шоколадного цвета, небольшие брови. Он отлично бегал. Брюки и рукава всегда немного закатывал. На ногах носил кеды. На левой руке серебряный тонкий браслет с иероглифами. На шее - короткие пацанячьи бусы. С Яшей и Серёгой он ходил на каратэ. Они кого угодно могли отдубасить так, что будь здоров! Но приёмов не применяли, так как это было запрещено тренером и правилами спортивной борьбы. У Пети была огромная лохматая собака кавказец по кличке Тунгус. Русская речь паренька постоянно пересыпалась родной ко-рейской.
   Его внезапную тягу Устинова испугалась не на шутку. А тяга Чона просто зашкаливала!
   По парку разливалась эстрадная музыка. Убегавшую девочку Чон увидел в свете фонарей. Не разбирая дороги, как ошпаренная она в панике неслась по аллее! Зная хорошо парк, мальчишка перепрыгнул через кусты и, срезая путь, неожиданно выбежал перед ней и загородил дорогу.
- Наташа, ты не туда бежишь, - сказал он и указал совершенно в другую сторону: - Город там, а ты к морю бежишь...
   Девчонка от неожиданности и испуга, увидев корейца, схватилась за лоб и чуть не свалилась в обморок! Она развернулась и быстро пошла по направлению города.
   Но Петя оказался не простым. Он снова загородил ей дорогу, глядя искрящимися глазами. Устинова с опаской вопросительно взглянула на лохматого пацана. Её сердце готово было выскочить от бега и испуга. Все поджилки противно дрожали. Кореец подошёл вплотную, неожиданно обнял девочку и, прижимаясь к ней головой, прошептал:
- Саранхэ, Тэгонан...
   Девчонка испуганно стала его отталкивать, совсем не понимая его речь. Ей показалось, что от страха перед неизвестным вся шкура от мороза поднялась дыбом! Она совсем не знала этого мальчика и не знала, что он на самом деле от неё хочет.
   Пацанам Устинова не верила. С коварностью она столкнулась на селе у тётки, когда рискнула поиграть с мальчишками в «бутылочку». Тогда она почувствовала силу пацана, который её целовал насильно. У него была страсть коварства и пошлости. Но что у этого корейца в голове?! Ведь он даже взрослее того сельского пацана! 
«Чёрт подери! А вдруг он поспорил на меня!» - с ужасом пронеслось у неё голове.
   Петя сгрёб её в охапку и сделал попытку целуя. Но Устинова снова дала опор, начав вырываться! Он внезапно тихо укусил её за плечо! Таких страстей-мордастей Устинова никогда в жизни не испытывала! В то же время, она вновь почувствовала необузданность пацанячей силы! И тщетно отталкивая пацана, с попыткой образумить Устинова потребовала:
- Отстань от меня и сейчас же отпусти! Ты понимаешь, что мы ещё дети!
- Но дети тоже могут любить. Разве здесь что-то преступное и нехорошее есть? - не согласился Петя.
- Петя, это взрослые отношения, - возразила она.
   Категорически не соглашаясь, Чон покачал головой:
- Нет, Наташа. Если любишь, не важно, старый ты или молодой.
«Любви все возрасты покорны...» - зазвенели в памяти слова Марины, и Наташка с новой силой упёрлась в грудь пацана руками, объявляя протест!
   Но Петя был сильнее! Поняв это, Устинова заревела от испуга и заорала:
- Не трогай меня! Чего я тебе плохого сделала?!
  Брови пацана поползли на лоб! Он страшно поразился такой её реакции!
- Глупая какая, - ласково улыбнулся мальчик и, приподняв Наташку за подбородок, заглянул в заплаканные глаза: - Ну, чего ты так кричишь? Я же тебя не кусаю.
- Врёшь! Вона как укусил!!! – потёрла Наташка плечо после нежного укуса.
- Ой, какая глупая! – тихо захлебнулся пацан смехом, зажмурив глаза и совсем не собираясь выпускать рёву из своих объятий.
   Её слёзы продолжали бежать по щекам! И она ещё больше заревела, не веря в добрые его намерения:
- Отпусти меня… Я домой хочу!
- Я провожу тебя, - ослабил объятия Петя и крепко взял её за руку.
   Наташка из боязни ничего не ответила.
- Оди са сэйо? – спросил Петя.
     Устинова смотрела на него, не зная, что отвечать. Она не понимала корейского языка. Поджилки так тряслись, что сводило ноги! Пацана она боялась больше, чем этой темноты. Петя потянул её за руку.
- Куда?! – испуганно упираясь, присела она.
- Оди са сэйо? – повторил вопрос Петя.
- Я не понимаю, что ты говоришь! – в панике произнесла Наташка.
- Ой, я спрашиваю, где ты живёшь? – приходя в себя, по-русски спросил Петя.
   Наташка замялась. Говорить или не говорить? Надо говорить! Подружки всё равно скажут, где она живёт! И Наташка неохотно и тихо пробубнила:
- На Корсаковской, где Валя…
   Петя кивнул, и они направились вниз с сопки в город. Девчонка попыталась отнять свою руку у Пети. Но пацан так крепко держал её, что все усилия оказались тщетными!   
   В городе улицы были наполнены молодёжью. У ресторана «Весна» стояла большая толпа. Нынче из-за границы пришло много судов с рейсов. Богатые моряки гуляли в ресторане, радостно и бурно отмечая своё возвращение на берег. Город горел ночными огнями.
   Петя довёл Наташку до подъезда её дома. В окне горел свет. Бабушка не спала.
   Кореец руку не отпускал. Наташка боязливо потянула руку:
- Всё, спасибо, я пришла…
    Пацан не выпускал её руки. Он неожиданно обнял Наташку другой рукой и, прижимая с нежностью, начал осторожно и тихо целовать. Не соглашаясь с его чувствами и пытаясь вырваться из его рук, девчонка стала отворачиваться. Поймав её губы, Петя приник сладким поцелуем, с нежной страстью тиская её плечи, шею и голову. В его крепких объятиях Устинова оказалась, словно в нежных тисках. 
   И, доселе неизвестное чувство, вдруг с негой потянулось в душе, сладко закружив юную голову неискушённой девчонки. Она закрыла глаза и в её голове всё закружилось. Петя целовал так, словно чего-то из неё пил, наслаждаясь хмельным напитком, который щедро ему наливала её непорочная юность. Этот пацан без разрешения ворвался в её душу, обжигающим ветром, который грубым толчком разбудил спавшую нежность в уютной тёплой кроватке детской безмятежности.
   Уже совсем стемнело. Этот поцелуй был недолгим, но Наташке показался  бесконечным. 
- Какая ты необычная девочка, - тихо произнёс Чон, глядя на неё блестящими глазами, и провёл рукой по её лысой голове. Потом легко оттолкнул и, не прощаясь, ушёл в густую темноту туманных сопок.
   В голове Наташки всё ехало и кружилось. Она вошла в подъезд и поднялась на второй этаж домой, как пьяная.
«Зачем он так со мной? Поспорил? Может мстит за что-то? Может посмеяться хочет?» - пыталась она хоть что-нибудь понять из его налёта любви и нежности. Больше всего она остерегалась позора, не понимая, что на самом деле корейцу от неё надо! Но поцелуй его оказался настолько сладок, что смутил неискушённую душу до самой глубины!

(Саранхэ – Я люблю тебя!)
(Тэгонан – Наташа)
(Оди са сэйо? – Где ты живёшь?)

продолжение следует -----------------------------