Полосатый парламентер

Полосатый парламентер.

С наступлением весны я открыла сарайчик, где долгую зиму хранился огородный инвентарь. Навстречу мне с угрожающим жужжанием стремительно вылетел недовольный рой ос. Надо ли рассказывать, насколько болезненны их укусы? Лично мне это пришлось испытать на себе не один раз, поэтому горький опыт подсказывал, что в такой ситуации нужно просто замереть на месте и ни в коем случае не пытаться от них отмахиваться.
В свое время, как только я не пыталась избавиться от назойливых квартирантов: и глиной соты замуровывала, и палкой их сбивала, но осы продолжали селиться в этом тесном помещении с редкой настойчивостью.
Пока я стояла, чуть дыша, перед грозным войском и размышляла, чем буду смазывать будущие укусы, из памяти всплыл случай, когда в детстве меня ужалила пчела. Тогда моя находчивая подружка подхватила веревку, через которую мы прыгали, и стала нещадно бить ею по укушенной ноге. Душераздирающий детский крик в момент переполошил всю округу.
- Нонка! Ты зачем бьешь мою дочку? - возмутилась ее бесчинством мать.
- Тетя Аня! Я не Люсю бью, а пчелу, только никак не могу в нее попасть! - оправдывалась самоотверженная спасительница, в то время, как остальная ребятня мгновенно кинулась врассыпную.
Легким движением руки женщина смахнула уже недвижную тварь с детской ножки и вытащила из тела жало. Все это время дети с нескрываемым восторгом и трепетом следили за бесстрашными действиями взрослого человека.
- Глупыши, чего вы испугались, - рассмеялась мать, - это же пчела. Когда она кусает, то теряет свое оружие, а после этого умирает.
Позабыв о своей детской неприязни к обидчице, мы с состраданием смотрели на безвременно погибшее насекомое.

- Не пчелы и осы приносят нам беспокойство, а мы, люди, ведем себя агрессивно и заставляем их защищать свои права на жизнь, - подумала я, окруженная встревоженным осиным роем. - Ведь страх усиливает выделение адреналина в крови человека и насекомые это должно быть чувствуют по запаху, то есть, феррамонам. Иначе, зачем бы здоровое работоспособное существо, решило распрощаться с жизнью ни с того ни с сего? И мне в данной ситуации, должно быть, нужно постараться взять себя в руки и быстрей успокоиться, может тогда все и обойдется?
- Послушайте, ребята, давайте-ка мы с вами договоримся и заключим пакт о ненападении. Я не трогаю здесь ваши соты, живите себе на здоровье, а вы не мешаете мне работать. Вот, смотрите, совершенно вас не боюсь, - потихоньку раскинула я руки в стороны, - и вы летайте, сколько хотите.
Как ни странно, но то ли спокойный звук моего голоса, то ли то, что я не делала резких движений, а может быть время, отведенное для атаки, уже вышло, подействовали на них благотворно. Постепенно насекомые вспомнили о своих неотложных делах и вернулись к родным ячейкам. И все же, осталось еще несколько штук, очевидно, стражей, которые продолжали виться над моей головой. Но я поняла, что это уже не агрессия с их стороны, а формальное исполнение своих должностных обязанностей, как и в любом организованном сообществе.
Не обращая уже ни малейшего внимания на их грозный гул, я спокойно покинула спорную территорию. Конечно, всякий раз, открывая и закрывая скрипучую металлическую дверцу хранилища, и, доставая садовый инвентарь, меня не покидало чувство опасности, однако, свою часть договора я не нарушала. Осы тоже вели себя на удивление сдержанно. Хотя, всякий раз, с появлением человека большинство черно-желтых полосатиков тут же покидало свои квартиры, и сердито кружило над головой противника. Но это уже не вызывало у меня такого панического страха, как прежде. Однако, в этом случае нужно было непременно соблюдать определенную последовательность действий: на несколько минут замереть, выказав тем самым, уважение к чужому поселению, после чего уже свободно двигаться, закрепляя тем самым и свои законные права на бунгало тоже. Со временем тревожные паузы насекомых становились все короче и миролюбивее, пока, наконец, они не убедились окончательно, что с моей стороны им ничто не угрожает. С тех пор охранной миссией занимались всего лишь несколько ос, а остальные особи уже почти никак не реагировали ни на сильное громыхание пустых ведер, ни на мокрый шланг, небрежно брошенный на пол.
Вместе с тем дружная осиная семья постепенно росла и укреплялась в своих позициях. В уголках полок появлялись новенькие миниатюрные соты, на которых беспрерывно копошился озабоченный осиный рой. Часть ячеек со временем заполнялась содержимым и запечатывалась белой пергаментной пленкой, пока оттуда не появлялись новенькие взрослые особи.

Как-то после жаркого летнего дня я, как обычно, поливала свой дачный участок. Растения жадно впитывали распыленную влагу и благодарили хозяев щедрым урожаем. Высокие кусты топинамбура с приветливыми желтыми подсолнушками высоко поднимались над металлическим сарайчиком. Желая их освежить, я направила на них издалека упругую струю со шланга. Радужный фонтан окатил слегка привядшие от солнца листья и попал прямо на стены и дверцы контейнера. Незамедлительно оттуда вылетело много ос. Покружив на месте и не обнаружив нарушителя порядка, они тут же вернулись обратно. Но одна из них оказалась бдительней других и решила задержаться. Разведчица расширила свой круг поиска и тут же поймала меня с поличным. Однако, страж порядка повел себя весьма дипломатично. Он не стал жужжать угрожающе над ухом, а миролюбиво наматывал круги высоко над моей головой, стараясь безопасной дистанцией и жестами подчеркнуть свое доверие и объяснить необдуманность человеческого поведения.
- Надо же, насекомое, а ведет себя так разумно, - восхитилась я природной мудростью крошечного создания, - мол, мы ценим добрые установившиеся отношения, так, будь добра, и сама не нарушай перемирия, - означало его энтомологическое послание.
- Ладно уж, извини, дорогая, признаю свою вину и больше не буду вас тревожить, - заверила я мудрую осу и тут же отвела разбрызгиватель в противоположную сторону. Успокоенный парламентер в тот же миг покинул место переговоров и скрылся в узкой щели сарая.

Однако этим диалогом наше знакомство с насекомым не ограничилось. Как-то раз, увлекшись очередным преследованием, оса залетела к нам в дом. Найдя на столе блюдце с вареньем, она по достоинству оценила пользу взаимодоверия. С того момента любительница сладкого наведывалась сюда с раннего утра до позднего вечера, пока не начинало окончательно смеркаться. Перелеты ее были столь частыми, что семья наша просто диву давалась, как у нее хватает сил для такой бурной деятельности.
К неутомимой труженице мы относились с глубоким уважением, и разговаривали с ней как с вполне сознательным существом. Даже, когда оса садилась кому-то на руку, чуть пощипывая кожу, то это воспринималось всего лишь как дружелюбный жест общения. И только пришедшие к нам друзья не разделяли нашего оптимизма и предпочитали держаться от опасного знакомства подальше.
Обращало на себя внимание и то, как по-свойски адаптировалась оса в чужеродной среде. Очень быстро наблюдательное насекомое поделило человеческое жилище на опасные и безопасные для себя зоны, причем сделало это вполне благоразумно. Например, резкие движения людей и внезапные громкие звуки, идущие из динамика или от стиральной машины, осу вовсе не пугали, зато от газовых горелок и хлопающей дверцы холодильника она предпочитала держаться подальше.
По мере того, как гостья знакомилась с домом и его обитателями, все больше проявлялись ее собственные вкусы, и способности. Так, почуяв рыбу или мясо, гурманка приходила в дикий экстаз, но, насладившись их вкусом и ароматом, быстро успокаивалась и возвращалась к привычной для нее приторной сладости.
Иногда хозяева убирали со стола ее любимое лакомство, тогда оса кружила, назойливо выпрашивая угощение. Делала это летунья вполне миролюбиво, намеренно избегая резких нападок. Было достойно восхищения, как эта мелкая невзрачная тварь умело добивалась цели, не прибегая к обычной агрессии.

Порой я пускалась на хитрость и садилась к распахнутому окну спиной, специально перегораживая собой проход. Мне было интересно, что же она предпримет в этом случае? Естественно было предположить, что летающая тварь должна проскользнуть в любую щель между моими руками или просто подняться выше над головой и воспользоваться свободным воздушным коридором, как любой комар или муха. Но не тут-то было! Осторожное насекомое воспринимало недвусмысленный человеческий жест, как отказ в гостеприимстве, и не стремилось злоупотреблять им, терпеливо кружа за окном!
Проходило несколько минут. Наконец, меня разбирало любопытство, и я снова поворачивалась к окну лицом. Обнаружив проход свободным, деликатное насекомое вновь устремлялось в помещение.
Удивлял и тот факт, что полосатая гостья никогда не приводила с собой своих сородичей, хотя осиное поселение находилось совсем рядом. Вероятно, ее природный инстинкт подсказывал, что в таком случае хозяева могут прогнать ее вместе с роем.
И все-таки в один прекрасный день наша разведчица нарушила свои же правила. С намерением или так уж вышло, но она увлекла за собой подружку. Правда, та была заметно меньшего размера. Очевидно, новенькая была еще молоденькой неопытной особью, потому что очень скоро увязла в жидком сиропе из ароматной дыни.
Мне стало жаль невезучую ее напарницу, и я попыталась как-то помочь бедняжке. Аккуратно обмыв под струей воды склеенные лапки и спинку, я выставила пострадавшую на солнечный подоконник. Но она по-прежнему не проявляла никаких признаков жизни. Не теряя в душе надежды, я осторожно подула на утопленницу, и расправила ей крылышки. Увы, эти действия также не возымели успеха. Отчаявшись, в конце концов, ее оживить, я подтолкнула застывшую летунью вниз.
Так, едва успев познать свет и запахи этого чудного мира, подхваченное легким дуновением ветерка, безжизненное божье создание отправилось в свой последний путь. Оказаться в родной стихии пусть даже напоследок – это ли не удача для него?
А вот старая наша знакомая оказалась куда осмотрительней. В отличие от своей неопытной сестры она никогда не лезла в липучую жижу, держа сухое брюшко в сторонке. И только, когда выставленное варенье заветрелось, т.е. покрылось гладкой сухой пленкой, осторожное насекомое поползло по нему без всякой опаски.
К сожалению, недолго радовались мы дружбе с нашей летучей «зеброй». Как-то вездесущая разведчица слишком близко подлетела к исследуемому объекту, и сраженная ароматными парами свалилась в еще неостывшее варенье. Ох, до чего же обидно было потерять такую дружелюбную, и так хочется сказать, разумную тварь! Без неуемно суетливой хлопотуньи чего-то стало не хватать в нашей всегда оживленной кухне. Как хотелось, распахнуть привычно дверь и поприветствовать гостью:
- А, ты уже здесь в такую рань? Ну, здравствуй, неуемная труженица!

Поздней осенью осиное поселение опустело, будто его никогда там и не было. Надеясь, что опасные соседи потеряют, наконец, терпение и навсегда улетят, я смахнула их невесомые постройки вниз. Однако на следующий год ранней весной история повторилась, и я опять наткнулась на свежие соты в том же закутке. Новое поколение ос должно было встретить меня враждебно, как мне казалось. Но они, хотя и встревожились поначалу, повели себя вполне дипломатично и не стали нападать, как это бывало в прежние времена.
- А ведь за весь прошлый год меня не укусила ни одна оса, - вспомнила я.
Известно, что отношение к друзьям и врагам у живых существ формируется из опыта, но может передаваться и по наследству, через генетическую память.
Возможно, пройдет совсем немного времени, и послание летучего племени потомству будет гласить:
- Братья, осы, помните! Человек нам не враг – теперь он наш друг!
Вот только мы, люди, достойны ли такого доверия матушки природы?

Р.S.
Следующей весной на нашем садовом участке было наводнение. Все осиные соты были затоплены. Конечно же, хозяева их спаслись, но селиться здесь больше не стали ни в этот год, ни в последующие сезоны.
И вот по происшествие нескольких лет грозные соседи вспомнили о родных местах и вернулись на прежнее место. Поначалу они встретили шумные действия постороннего недовольным гулом, но постепенно успокоились и разлетелись по своим сотам. Лишь одна, как видно ответственная за порядок особь, упорно сидела на моей руке, упреждая возможную человеческую агрессию. В конце концов такая опасная опека меня утомила:
- Лети себе с Богом, дорогая, никто не тронет ваше семейство, - уверила я ее ласково и легонько встряхнула осу вверх.