Из бездны к Небесам

Глубокое видение «русского апокалипсиса».
Глава пятая вместо заключения «Из бездны к Небесам»!
      Заблудился я в небе - что делать?
Тот, кому оно близко,- ответь!
Легче было вам, Дантовых девять
Атлетических дисков, звенеть.
Не разнять меня с жизнью: ей снится
Убивать и сейчас же ласкать,
Чтобы в уши, в глаза и в глазницы
Флорентийская била тоска.
Не кладите же мне, не кладите
Остроласковый лавр на виски,
Лучше сердце мое разорвите
Вы на синего звона куски...
И когда я усну, отслуживши,
Всех живущих прижизненный друг,
Он раздастся и глубже и выше -
Отклик неба - в остывшую  грудь.
 С этого четверостишия начинаются два единство составляющие стихотворения.   
Заблудился – но не отчаялся – потому что в Небе, а не в беспросветной мгле,                не «на лестнице чёрной», не в лабиринте лагерей смерти или в лесу с вышками.
Прорыв, полёт, поиск истинного пути, духовное преображение и восхождение!
   Невольно вспоминается знаменитое «Зеркало» А.А.Тарковского. Бесконечные, тёмные, узкие  коридоры типографии словно безысходность, словно «ад» на земле.                И выход только один – Любовь.
Так и в этих загадочных произведениях О.Э.Мандельштама – от мглы и храмы уничтожающего «тарана»,  «чёрных лестниц»  и «сброда тонкошеих вождей», «труса, хлипкой грязцы» и  «зверем» ставшего «века» к Небесам!
  Снова приходит мысль о том, что многие  произведения Поэта-Мученика напоминают картины, которые увидеть, понять, постичь  можно только на расстоянии – и не только в пространстве, но и во времени. Кстати, и знаменитое есенинское «большое видится на расстоянье» тоже о времени – возможно, о духовном взрослении.
 Как некий вывод, итог жизненного пути звучат и многие произведения Поэта, Крестный Путь России, разделившего.   А эти строки созданы  в окаянном тридцать седьмом – за год до смерти в пересыльном лагере... Вот уж поистине – дано великим, много выстрадавшим  видеть за границами земного бытия…   
«Тот, кому оно близко,- ответь!». К кому же обращается лирический герой, явно, считающий себя «неофитом»? Кому Небо «близко»?! Конечно же, Святым, Угодникам Божиим! И вопрошает их  поэт вместе со своим лирическим героем. И звучит «вопрос» сей словно «Все Святые. Молите Бога о нас».  О Богопознании, о Спасении…
   Очевидно, отразилась в произведении и Тайная Вечеря, которой посвящено одно                из самых трагических произведений – мы уже говорили о нём. Отразился, очевидно, и глубоко символический образ Тернового  Венца – повторяться не стоит.
Главное, что Небо больше не безразлично к людям, что есть надежда… На что?! На то, что «раздастся и глубже и выше - отклик неба - в остывшую грудь».                Что  прекращение земного бытия не конец – что есть «продолжение» - в Небе. Потому что Небо «откликнулось»…
 А самое главное, что отразил поэт, как и многие другие - великие, духовное восхождение, лирическим героем совершаемое. Восхождение, отразившееся и в Русском Осмогласии – потому что музыка и стих неделимы, даже если стихи на музыку не положены. А у О.Э.Мандельштама большинство великих произведений  в «ритме вальса» создано…
Но, как мы помним, состоит произведение из двух неделимых по сути частей. И вот -  продолжение  - не только литературного текста, но и восхождения.   
 Заблудился я в небе — что делать?
Тот, кому оно близко, — ответь!
Легче было вам, Дантовых девять
Атлетических дисков, звенеть,
Задыхаться, чернеть, голубеть.
Если я не вчерашний,не зряшний,
Ты, который стоишь надо мной,
Если ты виночерпий и чашник —
Дай мне силу без пены пустой
Выпить здравье кружащейся башни
Рукопашной лазури шальной.
Голубятни, черноты, скворешни,
Самых синих теней образцы, —
Лед весенний, лед вышний, лед вешний —
Облака, обаянья борцы, —
Тише: тучу ведут под уздцы.
 Снова много загадочных образов, снова, наверное, можно сказать о дохристианских символах, смыслом Священного Писания наполненных.
 Прежде всего, конечно, «виночерпий и чашник», который «стоит над» лирическим героем, да и над всеми, конечно. Если в предыдущем стихотворении  обращается лирический герой к «тем, кому» небо «близко», то здесь к тому, кто «над» - к тому, кто выше.  Значит, снова «используя» образ первых веков Христианства, обращается поэт                к Самому Создателю! 
 Обращается, потому что «не вчерашний,  не зряшний» - а духовно обновлённый, хоть немного начинающий понимать суть и  смысл бытия.
Дай мне силу без пены пустой
Выпить здравье кружащейся башни
Рукопашной лазури шальной.
«Дай мне силу» быть причастным Вечному Мирозданию, причастным Небу!
  А образ тучи, которую «ведут под уздцы», стал, возможно, отражением Последней - Самой Загадочной Книги Писания, в которой явлено Откровение. Ведь под уздцы ведут коня. 
   Позволю себе предположить, что здесь – в контексте творчества поэта и времени, когда создавались эти загадочные строки, стала «туча» образом некого преддверия. Сейчас сядет всадник на коня, чтобы потом произнести знаменитые слова: «Иди и смотри» и снять печать с Книги Жизни…
В стихотворении, созданном несколькими годами раньше, стремился лирический герой быть причастным Вечной Руси - её многострадальной истории.
Я за это всю жизнь прохожу хоть в железной рубахе
И для казни петровской в лесу топорище найду. 
Да и само название «Сохрани мою речь» говорит о том же.
А теперь причастность Небу. Вроде бы ни слова о России - но написать такие строки мог только истинно русский поэт, сердцем «видевший» суть с нами происходящего и готовый                на жертву. В следующем году земная жизнь О.Э.Мандельштама оборвалась…
  Я скажу это начерно, шепотом,
Потому, что еще не пора:
Достигается потом и опытом
Безотчетного неба игра.
И под временным небом чистилища
Забываем мы часто о том,
Что счастливое небохранилище -
Раздвижной и прижизненный дом.
 
Эти - созданные в том же кровавом тридцать седьмом строки стали духовным завещанием поэта, разделившего скорби многострадального Отечества нашего и принявшего мученическую кончину.
И пусть «чистилища» в православном понимании нет – это скорее всего символ.
   Главное – помнить о том, что Царствие Божие «нудится», завоёвывается жертвенным служением – независимо от времени земного бытия.
 И  что «назначенье поэта», как и любого, в этот мир пришедшего, «открывает» Господь.

 
                Литература.
1. Кошемчук Т.А. «Русская литература в христианском контексте».
2. Сборник поэзии Серебряного века Москва 1995 год
3. «Сохрани мою речь» - сборник произведений О.Э.Мандельштама
4. Н.М.Тарабукин «Смысл иконы».
5. Трубецкой Е.Н. «Три очерка о русской иконе»            
6. Программа из цикла «Библейский сюжет»канала «Культура», посвящённая О.Э.Мандельштаму  «Иосиф Аримафейский»
7. Собственная сертифицированная методическая разработка творческого занятия «Русский путь»
8. Собственная публикация «От любомудрия к Истинному Христианству».