Мой польский

                Мой польский
Где-то в конце 70-х я увидел у моего сотрудника Володи Полтавца книжечку на польском.
Володя был умереным националистом и очень интересовался историей Украины. А она неотделима от истории Польши. Поэтому он выучил польский. Я в то время с польским знаком не был, даже популярный журнал Шпильки никогда не читал. Но понять название  «Madrosci  zydowskie» = «Мудрости еврейские, Варшава, 1961»  было нетрудно. Автор, точнее – составитель – Александр Дроджинский.
 
Это потом, уже из Интернета, я узнал, что
« Александр Дрожджинский-Кахане (1925-1980) – узник гетто Лодзи, лагерей  Бухенвальд, Освенцим, Бергенбельсен. Автор бестселлера «Еврейские мудрости» и книг о зверствах гитлеровцев.Создатель и рассказчик еврейских и политическич острот.
Считал Польшу самым весёлым бараком в социалистическом  лагере.»

А тогда, заинтриговавшись обложкой, я попросил Володю дать мне эту книгу почитать. Первая после длинного предисловия страничка содержала, кроме заставки , всего 10 строчек. Я очень долго их читал и понял от силы 3 слова, и те – прилагательные. Вернулся, прочёл ещё раз.
Понял 6 слов. Дальше, как говорил М.С.Горбачёв совсем по другому поводу, «процесс пошёл».
Выяснилось, что самое главное в польском слове – это его прочесть. Это совсем не просто, ибо в польском  масса шипящих, звенящих, цокающих звуков, для которых латинский шрифт совершенно не приспособлен и для передачи каждого  такого звука требуется 2-3-4 буквы. Зато, если слово удалось прочесть, то оно оказывается или русским, или украинским, или угадывается по контексту.
Двигаясь таким образом, я с великими трудами и повторами  прочёл всю книжку. Оказалось, что это сборник еврейских пословиц, шуток,  загадок, проклятий, притчей, анекдотов и т.д. Многие анекдоты,  ходившие в то время, как новые, оказались давно известными. А вот проклятия оказались для меня неожиданностью,  порой весьма забавной. Например:
«Чтобы ты был, как лампа (казалось бы, начало на проклятие не похоже. Но дальше:)) Чтоб ты днём висел, ночью горел, а утром погас!».
Последним я одолел предисловие, ибо оно было  обширно  и написано высоким литературным слогом. Из него я узнал, что большинство анекдотов автор слышал в детстве от отца и деда, т.е они были известны ещё в 19 столетии, в пору расцвета польского еврейства.
 До Второй мировой войны в Польше была крупнейшая в Европе еврейская община. Она превышала 3,5 миллиона человек. В результате Холокоста было уничтожено 2,8 миллиона. Уцелели немногие, однако и они, по сути, вынуждены были спасаться бегством. В 1967-1968 гг. из оставшихся в Польше 30 тысяч евреев подавляющее большинство покинули страну. Это было результатом антисемитской кампании, которой руководил Гомулка.
А, что  касается Польши  1961 года, то автор с горечью отметил, что «нас почти не осталось», поэтому он чувствует обязанность зафиксировать то, что ещё можно сохранить. Эта книга была бестселлером  на многих языках, кроме русского, « в связи с отсутствием в СССР еврейского вопроса». А я, всё же, её прочёл!

Воодушевлённый этим успехом, я стал покупать  вполне тогда доступные детективные книжечки на польском языке.  Это были переводы на польский классиков жанра, поэтому имели захватывающий сюжет.  Они были карманного формата и хорошо читались в поездах, метро, трамваях.  В результате я читаю на польском совершенно свободно, хотя абсолютно не умею говорить и с трудом улавливаю польский на слух.
Забавно, что словарь мне не понадобился, да его у меня и не было ни тогда, ни потом.
Ещё забавней, что похожая  история произошла у меня раньше с языком идиш, а позже – с английским.  Я свободно читаю на английском , но когда пытаюсь говорить, -  меня не понимают, а когда слышу английскую речь, то не в состоянии  разделить  этот  поток звуков на слова.