отрывок из романа

        Ксения с усердием стала воспитывать маленького сына. Он должен был ежечасно помнить, что дядю чужого надо называть «папочкой», а её, соответственно – «мамочкой», причём обоих называть на  «вы». Нетерпеливая Ксения, увы, не понимала, что даже и в маленьком сердце есть место страху, привязанности, ненависти и любви. И она, вместо того, чтоб вспомнить, что ещё не существует в сердечке сына ни в каком качестве, пыталась форсировано налаживать взаимоотношений и порой при помощи брани и побоев. И на детские плечи не могла не лечь  огромная тяжесть.

        Сашка припомнил, как днём отыскал в урне синий билетик с контролем  и посмотрел фильм. Приближалась ночь, людей становилось вокруг мало. Но вот из ресторана вышел, пошатываясь, дядька и сел на крыльцо, как будто на улице лето. «Ему не холодно» - подумал Сашка, глубоко засунув озябшие руки в карманы пальто. Сильней дул ветер. Сашка втянул голову в плечи, чувствуя, что дрожит. Чтоб согреться, он пошёл быстрей. Кое-где светились окошки домов. Из пустоты тихой улицы к мальчику  подбирался страх. В голове его крутилась одна мысль: «Что делать, куда идти?» Слезинки  потекли по щекам его, губы стали солёными, он шмыгал носом и заскулил, как щенок, подпевая себе под нос: «Что делать, куда идти?» Хотелось свернуть на железную дорогу, по которой можно бы быстро добраться до дома, но ему представилась мамочка, махающая шнуром, которым он был избит утром. И он быстро пустился в обратный путь, лишь бы уйти подальше от этой узкоколейки, которая сманивала его в сторону дома.
 
        На днях мамочка его избила за нечаянно разбитую лампочку абажура. Сегодня же он подключил к розетке папочкину лампу, с помощью которой печатают фотоснимки, и она разлетелась на кусочки. А мамочка говорила, что такую лампу найти невозможно. О, сегодня… То, что произошло сегодня, оглушило его душу. Мамочка ему приказала снять одежду. Раздеваясь, он мысленно просил боженьку, чтобы она срочно прислала папочку. Но боженька не услышала его. И мамочка, схватив шнур, несколько раз  хлестнула им Сашку. Вдруг шнур выскользнул из руки её, но она, как будто не желая  ярость тратить на его поиски, впилась в Сашку зубами. Ему стало страшно, язык прилип у него к нёбу, он даже крикнуть не в силах был от испуга, даже слёзы капать у него перестали - он лишь стонал, стараясь освободиться от неё. Мамочка, наконец,  расцепила зубы, на  боку сына оставив синяк. А он уже не плакал, ужасно испугавшись; он встал на колени и шёпотом, протягивая к ней руки, произнёс:
        - Мамочка, простите меня…. Мамочка, вы не будете больше кусаться?
        Она, молча, глянула на него, и Сашке показалось, что её глаза  стали не такими злыми. Он подумал, что наказание кончилось. Но  тут рука мамочки наткнулась на потерянный шнур, она судорожно схватила его, и снова проволока взвилась над бедным Сашкой и хлестнула его так, что кожа на стриженой голове затрещала. Он отлетел в сторону и снова шепнул: «Боженька, да пришли же кого-нибудь…». Боженька, наконец, сжалилась - в дверь постучали. Лицо у мамочки  передёрнулось, точно у неё заболел зуб, она, приставив палец к губам и прошипела:
        - Одевайся…
        В дверь опять постучали. Сашка видел, что мамочка не торопится. Тогда он подлетел к двери и откинул крючок. И увидел папочку. Слёзы сдавили  ему горло, из маленькой груди вырвалось рыдание.
        - Папочка, ну почему вы так долго не приходили…- слышалось сквозь стон.
        Мамочка метнулась к нему, но сильная рука Скачкова откинула её в сторону:
        - Скотина!- процедил сквозь  зубы он.
        И в тот же миг прижал Сашку к груди: над головой малыша пролетел мамочкин туфель и ударил каблуком о стену, на извёстке осталась ямка от каблука. Скачков со злостью бросил:
        - Ведь ты убить его могла, стерва!            

        Вся  эта картина проплывала у Сашки перед глазами. Он продолжал скулить, шмыгать носом. Ноги его гудели от усталости, зубы отстукивали дробь. Обдумывая всё пережитое, он не заметил, как очутился на  краю города. От крайних домов тянулась траншея, в одном месте из неё выбивался пар. Подойдя ближе, Сашка увидел  дощатую будку, прикрытую покосившейся дверью. Он влез в будку, нащупал в кармане спички и чиркнул одну. Сердце его забилось радостно: здесь проходили  паровые трубы. Правда, было сыро и парило. Малыш лёг рядом с горячими, как грелка, трубами и уснул.