Телеграмма

“Уважаемый Иван Илларионович, нижайше кланяюсь!

Как Ваше здоровье? Как поживает Дарья Степановна?

Пишу Вам, дабы засвидетельствовать свое почтение, и со всем уважением к Вам и к Вашей семье спешу справиться о том, когда бы Вы изволили найти время и решить мой вопрос.

Вы человек, безусловно, занятой, поэтому, наверняка запамятовали, что брали в октябре месяце у меня n-ную сумму и обещали вернуть в ноябре. Сейчас уже апрель, но те ассигнации, которые Вы обещали вернуть, все ещё у Вас.

В ноябре мы с Вами случайно столкнулись в городе, но Вы меня не заметили и перешли на другую сторону улицы. Уверен, что если бы я был более расторопен и смог бы привлечь Ваше внимание, то мы бы с Вами смогли всё решить ещё осенью.

Зимой я проезжал мимо Вашего поместья, и решил нанести Вам визит вежливости, нисколько не помышляя о том, чтобы лишний раз напоминать Вам о той ситуации с деньгами. Однако Вас не оказалось дома, как мне милостиво сообщила Ваша горничная.

Месяц назад мы с Вами всё-таки встретились у Зои Демидовны, и, когда я, несмотря на крайнее смущение, напомнил Вам о долге, Вы великодушно уведомили меня о том, что все помните и в скором времени обязательно все вернете.

Я чрезвычайно огорчен, что до сих пор не получил от Вас никаких вестей о том, когда же это случится, поэтому прошу Вас хотя бы приблизительно обозначить те сроки, когда я смогу получить обратно данную Вам сумму. Ни в коем случае не хочу показаться назойливым, поэтому прошу глубоко меня простить, если хотя бы на секунду заронил в Вашей голове подобные мысли.

Остаюсь Вашим преданным другом.

Алексей Аркадьевич”.



- Ну что, закончил со своей телеграммой? - Петр Денисович встал и сделал несколько шагов по комнате, разминая затекшие от долгого сидения члены.

- Да, закончил, - задумчиво протянул Алексей Аркадьевич.

- А что так неуверенно? - Петр Денисович за два больших шага оказался рядом со столом, схватил исписанный листок бумаги и, несмотря на вялые протесты Алексея Аркадьевича, стал читать письмо.

- Ты это когда миллионером сделался? - спросил он наконец. - Как думаешь, сколько с тебя за такую телеграмму денег возьмут?

Алексей Аркадьевич грустно пожал плечами.

- Тебе дешевле к нему самолично явиться, понимаешь? - продолжал добивать его Петр Денисович. - А хуже всего то, что он все твои велеречивости со всеми твоими словесными “загогулинами”, - он нарисовал в воздухе резкую закорючку, - даже и до конца не дочитает. На “Уважаемый Иван Илларионович” посмотрит, да скомкает твое письмо и бросит через плечо к чертям собачьим.

Алексей Аркадьевич судорожно вздохнул.

- Он денег тебе должен, денег! - горячился Петр Денисович. - А ты ему “нижайше кланяюсь”! Тьфу, противно!

Он бросил письмо на стол. Алексей Аркадьевич боязливо втянул голову в плечи.

- Дай мне перо! - потребовал Петр Денисович.

Получив требуемое, он схватил чистый лист бумаги, сделал несколько быстрых чернильных росчерков и отдал их загрустившему Алексею Аркадьевичу.

Алексей Аркадьевич прочитал то, что протянул ему Петр Денисович, и выпучил глаза.

- Да разве же так можно?

- А что? - удивился Петр Денисович? - А что? Не нашим русским языком, что ли, написано? Зато кратко и по существу.

- Но… - Алексей Аркадьевич попытался возразить, но Петр Денисович его перебил.

- Запечатывай и отправляй.



На стол перед пухлым мужчиной в бордовом халате положили тонкий конверт.

- Иван Илларионович, Вам телеграмма!

Мужчина лениво пригладил пальцами усы и взял конверт в руки. Повертев его из стороны в сторону, он достал небольшой ножичек, срезал печать и извлёк из конверта свёрнутый лист бумаги.

Раскрыв телеграмму, он уже собрался бегло пробежаться по написанному взглядом и выбросить в урну, но не смог. Замерев и начав медленно краснеть от гнева, он не мог оторвать взгляда от письма, где было выведено всего несколько слов.

“Ну и *уйло же Вы, Иван Илларионович! Верните деньги!”