Учительница глава 8 У жизни на виду

Жизнь школьная кипела и бурлила. Мне было уютно в нашем дружном педколлективе. Я была самая младшая. Директор, Алексей Иванович, относился  по отечески. я чувствовала, что он всегда придет  на помощь, подскажет, исправит, если я бывала неправа. Во время перемены успевали и пошутить, и посмеяться над чем-нибудь.
Помню, к нам приехала новая, лет двадцати пяти, учительница истории , Нина Викторовна.  Симпатичная блондинка. Общительная, располагающая к себе. Быстро влилась в наш коллектив. Была она стройненькая, невысокого роста.
Как-то попросила меня сделать ей прическу. Я обожала делать прически всем. Прическа получилась что надо. Всем понравилось. Вдруг директор говорит мне:
-Людочка, а причеши-ка и меня как нибудь красиво, чтобы жена моя не бурчала на меня, а любовалась.
И достает из карманчика пиджака свою маленькую расческу. Я  подошла к сидящему Алексею Ивановичу. Только подняла руку, чтобы причесать, и тут же опустила. На голове директора блестела большая лысина! Он был высокий и я не могла раньше это видеть. Он свою лысину искусно зачесывал оставшимися волосами. Надо было видеть мой растерянный вид. А в учительской стоял хохот.
Все праздники, дни рождения отмечали на дому в семье Ребекиных (директора). У них был просторный дом. Несли кто что мог. Никогда не складывались деньгами.Эти праздники запомнились до сих пор.
Первый Новый год я также отмечала в молодежном коллективе. До сих пор хранится фотография этого события. Вглядываюсь в эти лица и вспоминаю, вспоминаю...
Вот Ваня Крючков, широкая улыбка, что-то говорит своему другу, Леше Никишину. Ваня в последствии закончит институт и станет главным инженером завода.
А вот симпатичный, круглолицый, с кучерявыми волосами Иван Солдатенков. Он поступит в летное училище, станет летчиком и будет иметь звание майора.
Леша Никишин погибнет в автокатастрофе.
А вот Ваня Романов...Будущий предприниматель.
Девчонки, все такие красивые, молодые. У каждой своя судьба. Стали матерями, а потом и бабушками.
А вот и моя подружка Оля. Стоит в обнимку с будущим мужем, Лешей Мастихиным. Красивая пара. Она с вьющимися русыми  волосами по плечи, распахнутый, открытый всему миру взгляд, пухлые губы. Он склонился к ее голове, русый чуб свисает на лоб. И счастливая улыбка. Леша, Леша...Заболел совсем молодым, не увидел рождения своей, третьей доченьки. А она так похожа на папу.
Судьбы...судьбы...
Зимние каникулы дали немного всем отдохнуть, расслабиться. Единственно, что обязан был сделать классный руководитель-это посещение на дому  детей, которые отстают в учебе.
Я должна была посетить трех учеников. Двое жили в нашем поселке, а вот третий жил в пяти километрах от нашего. Оттуда дети ходили гурьбой, короткой дорогой через лес. Мне же директор запретил строго настрого идти через лес, не зная этой дороги.
Зима. Морозы стояли сильные, трескучие. Заблужусь, где меня будут искать?
Самый надежный путь-вдоль железнодорожного полотна.
Я отправилась в поселок на лыжах, прихватив ломоть хлеба, вдруг проголодаюсь.баба Маша сунула в карман яблоко-антоновку. Ах, какое же оно было ароматное!
Ехала, любовалась красотой. Вдоль железнодорожного полотна с обоих сторон стоял густой лес. Снег блестел на солнце мелким серебром. Наст под лыжами был твердый, сверху присыпанный пушистым снежком. Поэтому лыжи не разъезжались. Идти было легко. Но начали замерзать руки. Мне бы рукавицы теплые, а я в перчаточках. Растирала, дышала  на них и ехала дальше. Наконец, появились вдали домики. Я ожила. Бодрее стал шаг. И вот я въехала в небольшое село. Спросила, где живет мой ученик. Мать Саши очень была удивлена и растеряна. Надо же,  сама учительница пожаловала, да еще в такой мороз. Сашка обрадовался. Помог почистить лыжи, поставил их в сени.Привязал на цепь огромного пса, который набросился на меня с лаем. Пришел отец Саши. Тоже был удивлен такому вниманию. Пригласили в дом, посадили около топящейся печки, чтобы я согрелась. Мать стала собирать стол, Сашка рассказывал,как проходят каникулы, показал тетради, в которых выполняет задание. Пригласили к столу. Я не отказалась. И замерзла, и проголодалась. Деревенский стол украшали разные разносолы: соленые огурчики, капуста квашенная, хрустящая, вкусная. Но самым соблазнительным были грузди! Белые, тоже хрустящие, пропитанные укропом, лавровым листиком и еще чем-то. А сало! С прослойками, мягкое, тает во рту. И,конечно же, картошечка тушеная, с мясом, в чугунке. Мне подсовывали то одно, то другое. а потом чай с оладьями. Вкусными, ноздреватыми, рыхлыми так, что пальцы утопали в них.
Эх, полежать бы...но я же не дома. Мне понравился порядок в хате. Печь побелена, самотканные дорожки застилали пол, отскобленный до желтизны. Занавесочки на маленьких окнах веселили взор, неприхотливые цветы на окнах. Так по деревенски всё уютно.
Сашина мама была еще относительно молода, лет сорок пять. Отец выглядел старше. Но бесконечный труд на земле добавил им и морщин, и седины в волосы...
Поговорили о Саше. Попросила контролировать его почаще. Дала новые задания.
Уходила с теплым чувством на сердце. Мать нагрузила мне еды: Сало, банка грибов, яблоки, которые источали аромат, сметана и творог... Я отказывалась. Ведь не за тем пришла, но бесполезно. Мой рюкзак был набит полностью.
Попрощались. Сашка проводил до околицы, указал дорогу и...в путь.
Самое мое счастливое время! Жить, зная, что ты нужен, что приносишь пользу. В окружении товарищей и учителей и комсомольцев.
Я крутилась, как белка в колесе, полностью, без остатка отдавая себя работе в школе. Да и быть секретарем комсомольской организации тоже не совсем просто. Собрания, подготовка к праздникам, оформление клуба, даже политинформация. Но здесь я обязала одного из комсомольцев, Андрея Кузина.  Политика-это было его хобби.
Прошло три года.Так получилось, что я вышла замуж и вынуждена была уехать с мужем в Томск. Там родила сынишку. Но он в Сибири часто болел. Врач сказала, что нужно уезжать в среднюю полосу страны. Муж остался. У него договор с военным заводом. Нам с сыном пришлось ехать одним.
И так, я снова в своем городе.В районо предложили снова мою школу, на что я с радостью согласилась.
Но это уже совсем другая история. И я о ней обязательно расскажу в девятой, последней главе.

Продолжение следует.