Пернатые истории. Часть третья

   24 августа – «чудеса» продолжаются! Синицы, как всегда, весело озвучивают парк и, заметив вежливо протянутую к ним руку, направляются ко мне. Совершив мягкую посадку, пернатая гостья громко здоровается, некоторое время смотрит на меня глазками-бусинками, и только потом приступает к желанной трапезе. Приветствие звучит примерно так: «та-ра-ра-ра»! Возможно, это означает «победный клич»: место занято! Четыре звука «шестнадцатыми» с ударением на последней ноте! А во время трапезы синички тонко попискивают, комментируя качество пищи, и возникает впечатление, что они делятся впечатлениями друг с другом. Крик нетерпения совсем другой: «пи-пи-пи-пи»! В переводе это явно означает: «ну, скорей же, чего замешкался»!

   В этот день был поставлен рекорд – восемь синичек на руке: шесть веером на ладони, две – у локтя! А девятая устроилась на плече! Пир сопровождался восторженным писком и ветерком, от которого во все стороны рассыпались крошки. Одна синичка унесла кусочек печенья ко мне на голову и принялась с ним расправляться, постукивая клювом по моей терпеливой макушке. Другая синица устроилась на воротнике рубашки и старательно выбирала крошки, застрявшие в моей бороде! Композиция менялась стремительно. Синицы усаживались на плечах, на голове и собирали рассыпанные на «моей поверхности» крошки, извлекая их из складок материи. Был и такой момент: три синички на голове, четыре на ладони и ещё одна, прикорнувшая на плече. Одна принялась долбить клювиком у меня на затылке, и довольно ощутимо, но всё это отзывалось в Душе неподдельным восторгом! Вокруг прогуливались люди, но синички уже начали к ним привыкать. От какой-то ложной тревоги голуби иногда стайкой взмывали в воздух. Некоторые синички тоже разлетались, но всегда на ладони оставалась одна красавица. Она лишь оглядывалась недоумённо, а затем спокойно продолжала прерванную трапезу!

   В Нескучном саду обитают два вида синиц. В чёрной шапочке и с зелёной спинкой (они покрупнее и количественно преобладают – это «большие синицы»), а у других шапочка голубая и в хвостике тоже сияют голубые пёрышки (это «синицы-лазоревки»). Солнце просвечивает сквозь кроны лип, и его лучики играют на разноцветных пёрышках. Роща звенит от синичкиных голосов, и на пир слетаются воробьи и зяблики, и впервые появляются более осторожные зарянки-малиновки. Эти пташки держатся на отдалении у стволов лип и собирают крошки, оставшиеся от коллективного пиршества. Пора уходить, но синички не отпускают. На ладони всегда кто-то есть, и трудно выбрать момент, чтобы извлечь из сумки новую порцию лакомства. Сажусь на скамеечку, и ватага синиц окружает меня, расположившись на ветках липы и прямо на асфальте. Достаю целую дольку печенья, и синицы, как и в прошлый раз, набрасываются на неё, не позволяя раскрошить. Если оставить печенье на ладони, большая синица способна унести в клюве целую дольку! Я ставил такой эксперимент. Отнеся печенье в кусты, синица крошит его, а за рассыпающимися крошками тут же слетаются её подружки.

   25 августа. На подходе к лужайке синицы заметили у меня в руках пирожок, предназначенный на этот раз для моей личной трапезы. Завершить её мне не удалось: синички атаковали пирожок, и пришлось с ними поделиться. Здесь же, на краю лужайки, достаю лакомое печенье, и пир начинается! Через полчаса мимо проходят бабушка с внучкой, и сцена кормления привлекает их внимание. Я объясняю, что ничего необычного в происходящем нет: и у вас точно так же получится, только терпение и ещё раз терпение!

   А разлетевшиеся поначалу синицы, вновь собираются на ладони. Три, четыре, пять! «Видите, как это просто»,- улыбаюсь я. Воистину: лучше один раз показать, чем сто раз объяснять! А синички оказались на высоте: помогли мне организовать великолепный «мастер-класс»! В этот день на ладони долго сидела изящная лазоревка, позволяя любоваться своей красотой с расстояния в 25 сантиметров. Она старательно собирала мельчайшие крошки печенья, изредка отдыхала, поглядывая вокруг, а потом вновь продолжала трапезу. Редкий случай: ей никто не мешал (подружки, утолив голод, сидели на ветках, греясь на солнышке). На ветках надо мной расположились воробьи. Они с явным вниманием присматривались к пирующей синичке. Вероятно, им тоже хотелось оказаться на ладони, но преодолеть свою нерешительность они так и не смогли... Зяблики доверчиво собирали крошки у моих ног. Я бросал им персональные порции, но синицы с писком уносили крошки из-под самых клювов своих соперников. Интересное значение приобретает в этом случае слово «соперник»: тоже имеющий перья!

   26 августа я кормил синичек вместе с дочерью Аней, и у нас получился «концерт для синичек в четыре руки»! Мы расположились на краю оврага в траве под столетней липой, и в наши четыре ладони вскоре стали слетаться синички. Часто бывали моменты, когда все четыре ладони заполнялись пирующими птичками! На лужайке за нашими спинами отмечалась свадьба: шум и гам, хлопанье пробок от шампанского, а синицы весело пировали на наших ладонях. Синицы перелетали, весело попискивая, с ладони на ладонь, и композиция менялась в стремительном темпе! Некоторых синичек мы уже узнавали по прошлым встречам: по их внешнему виду и манере поведения. Большинство синиц дружно участвуют в коллективной трапезе, но есть и яркие индивидуалисты. Эти постоянно вступают в конфликты, стараясь удержать ладонь в своей собственности. Распушив крылья, они сердито клюют своих соперников, вступают в драки и не желают сдавать завоёванные позиции. Утолив голод, синицы присаживаются на ладонь просто так: немного отдохнуть, и это наиболее ценный момент общения.

   Синицы садились к нам на плечи, на колени, тихо и мирно сидели на земле вокруг нас. Солнце, выходя из-за облака, не могло нарадоваться наблюдаемой сцене и светило особенно ярко. Сквозь облака просвечивала необычно окрашенная радуга…
Мы переговаривались, узнавая прилетавших синичек, но наши голоса их не смущали. «Вот эта с пушистым хохолком опять на моей ладони... то есть, на твоей»! Так быстро менялась дислокация: начав фразу, нужно было заканчивать её уже по-другому! «Концерт в четыре ладони» продолжался около часа, привлекая воробьёв, зябликов и зарянок. Со ствола липы поглядывал поползень, а где-то на верхних ярусах выстукивал свои барабанные «коленца» пёстрый дятел. Обернувшись, мы заметили на лужайке людей, стоящих с протянутыми руками. Они тоже кормили синичек! Мы поняли, что свою задачу выполнили, и уступили место другим «кормящим»!

   27 августа. В этот день шёл «грибной дождик». Солнце посылало свою улыбку сквозь слёзы дождя. Я рассыпал крошки прямо на широком козырьке моей шляпы, и синицы тут же заметили новый «банкетный столик»! Первая гостья уверенно «прикозырнула» и унесла с собой «драгоценную» крошку! Вторая принялась пировать с радостным писком, сидя на козырьке, и пробыла там не менее трёх минут! За ней последовала новая гостья, и тогда я приготовил для трапезы раскрытую ладонь. Образовалась новейшая композиция: четыре синички – на ладони и две – на козырьке шляпы! Синички перелетали с козырька на ладонь и обратно, весело пищали, садились на плечи. Минут через сорок волнение утихло, и я решил посмотреть, что творится на лужайке у Летнего домика. Там меня ожидал приятный сюрприз! На каждой скамеечке сидели «кормящие» с протянутыми руками! Под кустом сирени стояли бабушка с внучкой, те самые, которым я объяснял премудрости общения с царством пернатых. И бабушка и внучка успешно овладели мастерством и, радостно улыбаясь, кормили синичек вдвоём! «Добрый пример заразителен» – вот так в наше время звучит известная всем поговорка!

   День 30 августа был пасмурным, почти осенним днём, но синицы радостно слетелись на знакомую лужайку. Пиршество началось, а воробьи, как всегда, устроились на ветках сирени в качестве наблюдателей. И вдруг один воробушек сделал попытку слететь на мою ладонь! Такое случилось впервые: воробушек парил над ладонью, но прилетевшая синица его спугнула... Через некоторое время он сделал вторую попытку, и даже коснулся лапками моей ладони, но опять его прогнала сидевшая там синица! Синицы считают мою ладонь своей собственной кормушкой и «посторонних» к столу не подпускают.

   В самый разгар трапезы со ствола голубой ёлки спустилась пушистая белочка. Заметив оживлённое пиршество, она присела в траве на задние лапки, сложив передние на груди, а потом решительно направилась прямо ко мне и принялась собирать крошки печенья у моих ног. Она касалась пушистым хвостом моих ботинок и очень хорошо смотрелась в компании воробьёв и зябликов. К сожалению, её спугнули прилетевшие шумной ватагой голуби...

   Один из голубей, подражая синицам, взлетел на мою ладонь, гордо устроился там и приступил к трапезе! Возмущённая его поведением синица парила над его головой с громким писком. Пришлось раскрыть левую ладонь, где притаилась запасная долька печенья, и на ней тут же оказалась проворная синица! На правую руку взлетел ещё один голубок. Место на ладони было занято его пернатым собратом, и новому гостю пришлось собирать крошки с рукава моей куртки. А на кончик пальца присела синица, и, вытягивая клювик, принялась вытаскивать крошки прямо из-под носа сидящего на ладони голубя! Эта парочка – синица и голубь – соседствовали на ладони чуть больше минуты. Потом синица улетела, а два оставшиеся на руке голубя просидели там ещё пару минут. Синицы летали вокруг с возмущённым писком, но голуби не обращали на них никакого внимания. Рука устала держать двух таких крупных «экземпляров», но они и не собирались её покидать. Я поднял руку вверх, и голубь, сидящий на ладони, оказался выше моей головы. Видимо, ему понравилось восседать на таком «постаменте», и голубь гордо осматривался вокруг. Его собрат перешёл с руки на моё плечо и тоже улетать не собирался.

   Я решил, что «экспериментов» на этот раз достаточно, и медленно направился к ближайшей скамеечке. Голуби нехотя покинули «насиженные» места, а синицы, заметив свободную ладонь, устремились следом за мной! Присев на скамеечке, я держал печенье в руках, а окружившие меня голуби требовали добавки. Пернатый красавец с белыми пёрышками присел на мой ботинок. Тогда я положил печенье на колено, и голубь, цепляясь лапами, медленно «взошёл» на моё колено и принялся за угощение. Покончив с печеньем, он остался на колене в позе безмятежно отдыхающего туриста, которому удалось покорить горную вершину. Второй голубь взлетел на спинку скамейки и прогулочным шагом перешёл на моё плечо. Оттуда он поглядывал на голубя, сидящего на колене, и вероятно думал: «вот так! а я ещё выше!» Обернувшись, я обнаружил сидящих на кустах синиц и предложил им печенье на ладони. А для них это дело уже привычное: одна за другой пернатые красавицы принялись растаскивать с ладони лакомые крошки.

   Вероятно, я уже утомил вас своим рассказом? В заключение хочется ещё раз повторить: Нескучный Сад воистину оправдывает своё название! И на этой оптимистической ноте я бы хотел завершить моё затянувшееся повествование! До встречи в аллеях парка, дорогие друзья!