Борьба во времени

- Отец Василий, Вы какой-то озадаченный в последнее время!.. Или я ошибаюсь?.. - спросила настоятельница.

- Есть у меня предчувствие, матушка Евгения, что Обитель наша претерпит тяжёлые времена... Но я не знаю точно, будет это это или нет!..

- Ох, на всё воля Божия, отче. Мы будем служить и молиться. Да и люди к нам ходят и молятся день ото дня, батюшка...

- В России неспокойно. Война снова назревает...

- Ну, что Вы, отец Василий?!. Молитесь! Молитесь за нас всех и за всю Россию!..

- Конечно, мать Евгения!

Шёл 1914 год. Это был рассвет монастыря, места, которое тридцатью годами ранее стало истинной Твердыней Земли Русской усердием одного московского купца.
Отец Василий, который уже много лет был духовным наставником в этом монастыре, знал о том, что монах, благословивший зарождение сей Обители, предрёк трудные времена для неё и что "с неё начнётся возрождение России". Отец Василий хотел знать, что это за времена и что будет с монастырём. О каком возрождении России шла речь?!.

Священник прогуливался после вечернего богослужения по монастырскому саду, что за пределами стен, с северо-западной их стороны. Краснокирпичные стены монастыря блистали новизной. За ними величаво возвышались купола собора, а в конце взмывала в небо новопостроенная колокольня, ставшая вторыми воротами Обители.
Вдруг на одной из яблонь, коих было великое множество в этом прекрасном саду, он заметил какое-то странное колыхание, - будто птица или зверёк раскачивает ветку. Только колыхание сие было каким-то неестественным. Отец Василий перекрестился и подошёл ближе... И вдруг - его будто бы обдуло мощным потоком ветра, что даже дыхание перехватило и отшатнуло в сторону...
Отец Василий огляделся вокруг и не мог ничего понять!..

- Господи, помилуй! Что это?.. Что это, Господи?!. - взмолился протоиерей.

Он начал кружить головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что произошло и где он сейчас, пока не поймал взглядом монастырскую колокольню. Она стояла в полный рост среди деревьев и высоких жилых строений, а на том месте, где только что возвышался собор, были какие-то металлические конструкции в виде горок, качелей. В середине стояла песочница, а вокруг размещены скамейки.
Отец Василий был в полном смятении. Он совершенно не понимал, что происходит. Ему на мгновение показалось, что всё это снится.

- Господи!.. Я же сплю?!. Я просто сплю... Нет... Что же это?!. Где наша Обитель?.. Господи, помилуй!

Отец Василий вышел на асфалтированную тропинку... В этом месте три минуты назад проходила стена Обители. И её вдруг нет... Недоумение и ужас охватили батюшку. Он боялся себе признаться в том, до чего уже почти догадался!..

- Господи, Боже мой!.. Неужели я попал в будущее?!. Либо это столь яркий, но печальный сон?!.

Протоиерей направился в сторону колокольни, - к единственной постройке, которую он узнавал сейчас. Он ступал осторожно, боясь, что это всё ему грезится в какой-то пучине сонной. Его смущали автомобили, стоящие здесь, где ещё мгновения назад были кельи, собор, деревянный храм, больничный корпус, монастырская школа. Их он прежде не видел даже в Москве. Вдоль белого высокого дома проходили люди, одежда которых ему была незнакома. Будто из другого мира они. Наконец, подойдя к колокольне, он увидел, что калитку изгороди, обходящей колокольню, закрывает на замок мужчина в чёрной рясе... И отец Василий чуть не заплакал, увидев священника.

- Отче! Отче! Мир Вам!

Мужчина, коему на вид было чуть более тридцати. Он имел светло-русую бороду, большие глаза и золотой наперсный крест. Он оглянулся и, увидев отца Василия, улыбнулся.

- Мир Вам! Вечер добрый, батюшка! А Вы к нам? А то мы уже закрываем колокольню... У Вас что-то случилось, батюшка? Вы какой-то встревоженный...

- Вы меня простите Господа ради!.. Скажите... Где наш монастырь? Что здесь произошло? - с тревогой и слезами в голосе вопрошал отец Василий.

- Так ведь... Батюшка... Монастыря уже много лет, как нету!.. Его остатки снесли ещё в 1970-ом... Вот, сохранилась колокольня. Её отреставрировали в 1996 году. Сейчас в ней по субботам Литургию служим. И молимся, конечно, о возрождении монастыря.

- Остатки... Колокольня... - голос отца Василия дрожал. Он закрыл лицо руками. Казалось, он вот-вот упадёт с ног.

- Батюшка?!. Батюшка, что с Вами?.. Простите!.. А Вы, наверное, из другого города? Вы не из Москвы?..

Утерев слёзы на глазах, отец Василий глубоко вдохнул и спросил молодого священника:

- Прошу Вас, ради Господа, Вы не будете меня считать за сумасшедшего?..

- Что Вы, батюшка?!. Вы говорите, говорите!..

- Я хочу спросить Вас о том для начала... Какой сейчас год?..

- 2020-й... - с лёгкой паузой и удивлением ответил молодой иерей. - Но... Простите, батюшка!.. Мне лицо Ваше так знакомо... Так знакомо... И ведь я Вас где-то видел... Где-то... Господи, Милостивый!.. Вы похожи на отца Василия... Из нашей летописи о монастыре...

- Две тысячи... Две тысячи двадцатый?.. Летописи?.. - с ужасом в голосе протянул отец Василий. - Значит, это то, чего я боялся больше всего...

- Чего же, отче? - с ещё большим удивлением спросил молодой священник.

- Я понимаю теперь, что случилось то, чего я боялся больше всего, когда, подойдя к яблоне, был отброшен потоком пришедшего неведомо откуда ветра... Я гулял по монастырскому саду... Только-только я отслужил Всенощную в Троицком соборе, здесь, вот, здесь, где сейчас эта площадка... - отец Василий показывал руками на те места, где ещё 20 минут назад был монастырь и всего храмы, строения. - А теперь я здесь, по Божию произволению?!. Я должен что-то здесь узнать?..

- Или мы должны что-то понять, отче!.. - с изумлением сказал молодой иерей. - Меня зовут отец Алексий, батюшка. И... Вы простите!.. Но... Я должен проверить одну важную деталь, дабы мы с Вами друг друга правильно поняли...

- Понимаю, отец Алексий!.. Я Вам кажусь умом обременённый. Я и сам, поверьте, не понимаю, как это произошло, но верю лишь Господу нашему!..

- Вы простите меня ради Бога, батюшка! Но сейчас такое время... Всякое бывает... Поэтому...

Отец Алексий пригласил пройти отца Василия по территории монастыря, которого в 2020 году уже нет, но настоятель точно знал расположение всех построек Обители, поскольку было проведено немало исследований, замеров, собраны документы, а также исторические сводки. Основываясь на этом, отец Алексий хотел проверить, действительно ли батюшка попал сюда из прошлого, не произошло ли недоразумения, которое бывает в случае недобросовестными людьми, либо людьми, страдающими различного рода психическими расстройствами.

- Смотрите, отец Алексий, здесь, вот именно здесь стояла северо-западная стена нашей Обители. - отец Василий показывал на пешеходную дорожку, идущую от угла 12-этажного жилого дома к углам двух пятиэтажек. - А вот эта яблоня, к которой я подошёл, заметив странное движение ветвей... Только здесь она совсем старенькая. У нас она молоденькая-молоденькая ещё!..

Отец Алексий внимательно слушал протоиерея. Но в какой-то он вдруг решил достать смартфон и посмотреть папку с фотографиями служителей монастыря за период от основания общины в 1870-х годах до закрытия Обители в 1930-х... И был поражён, увидев фотографию последнего духовника монастыря. Им был отец Василий, которого расстреляли на Бутовском полигоне. Отец Алексий был ошеломлён. У него уже не было сомнений в том, кто рядом с ним. Он лишь теперь думал, как ему сказать о том, что он знает.

- Отец Василий?.. - с дрожью в голосе обратился отец Алексий.

- Да, отче!..

- Скажите, какой год сейчас там, у Вас?

- Тысяча девятьсот четырнадцатый. - ответил отец Василий.

- Значит, сейчас Австро-Венгрия объявила войну Российской Империи?..

- Верно, отец Алексий. Милость Божия да пребудет с Россией!
Но ведь ты знаешь, что будет?!. Падёт ли Русь? Или выйдем мы из огня этого неправедного, отец Алексий?

- Выйдет Россия, Милостью Божией, отец Василий!
Вы мне вот, что скажите, верят ли люди в Господа сердцем всем, как мы это знаем из истории? Есть ли вера? С любовью ли возносят молитвы на службах?

- Разные люди есть, отец Алексий. Ведь ещё Игнатий Брянчанинов говорил, что мало наставников, - а, как следствие, и верующих меньше стало. Но только чувствую я, по Милости Божией, что познание веры будет у нас новое вскоре!..

- Да... Да, отец Василий. Я не смогу Вам всего рассказать, но скоро у вас наступят времена тяжёлые. Но именно они и пробудят веру в сердцах, - даже у тех, кто и вовсе был далёк от храма.

- Боже Милостивый, дай нам сил претерпеть всё, что дашь нам во Спасение! - обратился молитвенно к небесам отец Василий.

- Я не могу никак осознать это всё, отец Василий. Я должен Вас срочно отвести домой. Вам нельзя оставаться среди современных людей. Конечно, мало, кто здесь может Вас узнать, но в нашем мире к таким вещам одни относятся весьма скептически, ну, а со стороны высших структур власти к Вам может быть интерес уже другой!.. И этого я не могу допустить. Иначе произойдёт временной парадокс. Мы сейчас живём очень свободно, с одной стороны, с другой - не можем добиться правды во многих значимых вопросах. Например, касаемых монастыря. Его не получится возродить в ближайшее время. И причина тому - желание застроить эту местность новыми домами!..

- Господи, помилуй! Да здесь же итак всё измненено до неузнаваемости!.. Я даже боюсь спрашивать о том, как разорили монастырь!.. И... Когда это всё произошло...

Отец Алексий не хотел говорить об этом. Он понимал, как это тяжело будет слышать отцу Василию. Но и сдержаться уже не мог. Раз Господь дал им эту встречу, встречу из разных времён, что это вообще стало возможным... Значит, нужно сей миг использовать максимально с пользой друг для друга. И как бы это ни было странно, поразительно, удивительно, но, видимо, это нужно было для чего-то!.. Это нужно было для чего-то того, что должно, возможно, изменить ход событий!..

- Отец Василий, сейчас мы придём ко мне домой. Моя семья сейчас на даче, в Подсосковье. Это как тогда, в Ваше время - Московский уезд, губерния. Сейчас и Головино уже давно в составе Москвы, - ещё с 1965 года. Вы и сами видите, как всё изменилось. Всё стало совершенно другим. И мы сейчас другие. Наши мысли забиты лишним, зачастую неестественным. Духовность источается не сама по себе, а замещается внешним, временным. Технологии достигли такого пика, что удобства стали обыденностью. Многим уже чужды стали простые радости. То, что в Ваше время уже набирало обороты, в наше приобрело совершенно яркий характер.

- Отец Алексий, мне жаль, что вы живёте в такое время. Я думал, что это мы испытываем духовный кризис. Но, оказывается, мы ещё не так близки к этому краю!.. - сокрушался отец Василий. - Мы ещё не так быстро идём. У нас ещё есть цели. Есть и земное, и небесное. Люди работают на земле. Детей в уезде и губернии учат монастырские школы, а в Москве - гимназии, семинарии и лицеи. Хотя, со стороны Синода и приближённых царю-императору есть определённое напряжение. Но многие из них приезжают к нам из Москвы, слушают Литургии, общаются со мной и другими отцами, когда те бывают у нас на совместных молитвах.

Отцы пришли домой. Отец Алексий напоил батюшку чаем и пирогами, которые накануне напекла жена. Отцу Василию любо дорог был такой приём. В нём он узнал теплоту приветственного дома в Головине, где каждый тебя угостит снедью, приготовленной своими руками, в домашней печи, с молитвою.
Перед сном отцы прочитали вечернее правило - и это ещё больше сблизило их, несмотря на временной парадокс в 106 лет.

1-е августа 2020 года.
Продолжение следует...
Борьба во времени. Часть вторая: http://proza.ru/2020/08/01/2202