Башмачки

                Памяти Тамары Габбе


                ***

Майское яркое солнце дробилось в мозаичных окнах замка цветными солнечными зайчиками.

- Ваше Высочество! Осмелюсь напомнить – время занятий! – это дворецкий Канопус снова неслышно вошел  в тронный зал.

Принцесса Альтаис, разглядывающая в окно Дворцовую площадь,  вздрогнула от неожиданности, но к дворецкому не повернулась. Какое-то время водянистые глаза Канопуса за сильными линзами очков изучали безукоризненно прямую спину маленькой принцессы, затем он отступил в сторону и пропустил вперед сухощавого высокого старика в черной мантии.  В руках у того был поднос с колбами и ретортами.

 - Занятие по химии  будет проводить Главный Астролог, Главный Лекарь и Алхимик нашего королевства! – провозгласил  Канопус и кивнул астрологу.
 
- А скажи, Альзир, что за праздник готовится  на  Дворцовой площади ? – повернулась к подошедшему учителю Альтаис.

- Н-ну как же, Ваше В-высочество, - Альзир по обыкновению слегка заикался. – Вы   в-ведь должны помнить: ежегодно в мае горожане отмечают Избавление от мора, п-принесшего неисчислимые…

- А вот он, – прервала, кивнув в сторону  дворецкого Канопуса  Альтаис. – все время говорит мне, что мор не побежден, что вторая волна, и все должны сидеть по домам… А?!

- Н-ну, так… - смущенно прокашлялся Главный Астролог, покосившись на дворецкого.

- Негоже принцессе подвергать опасностям судьбы королевства, рискуя заразиться от немытых рудоко… – не закончив фразу, Канопус проворно увернулся от брошенной в него меткой ручкой  колбы. Ударившись о массивную дверь, колба  брызнула мелкими осколками.

- В-ваше Высочество!.. – сконфуженно поднял поднос с оставшимися колбами повыше Альзир.
А принцесса уже уперла кулачки в бока и ,сощурившись на дворецкого, сделала повелевающий жест алхимику:

- Альзир! Вели отрубить голову этому зануде!

Тот несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, а Канопус отозвался смиренно:

- Чем я так не угодил Вашему Высочеству?

- Да?! Я тут пропадаю среди дурацких молчаливых стражников и противного дворецкого, а они там веселятся! Это  - по-честному?!

 - И в самом деле, Альзир, – взглянул на астролога через сутулое  плечо Канопус. – Неловко как-то получается! Подготовьте приказ об отмене праздника!

- Как?! – охнул астролог и выронил поднос.

                ***

После дождя дорога не пылила, и крытая повозка, мерно поскрипывая, катила по проселочной дороге мимо золотых звездочек одуванчиков. Старый Процион в потертом сюртуке сидел на облучке, хлопая вожжами лошадей по тощим бокам, и свежий ветерок шевелил длинные его седые волосы.

- … А потом главный ученый королевства Альзир создал лекарство и победил мор.  Только к этому времени умерли многие уже: и твои родители, и Король с Королевой, оставив сиротой принцессу Альтаис, - в который раз рассказывал он внучке историю королевства.

- А я знаю, деда! Альзир – тоже мой дед! - маленькая Тиль сидела рядом, прижавшись к потертому сюртуку, пахнущему табаком.

- Дядя твоей мамы, она тебе о нем рассказывала. Теперь он учитель  маленькой принцессы…

 Тут Тиль вскочила на облучок и, тряхнув коротко стриженными волосами, громко провозгласила:

- Я, принцесса Альтаис, в честь празднования Дня Избавления…

- Божьей милостию! – прервал Процион внучку

- Что, деда?
- Божьей милостию принцесса.

- А, да… Божьей милостию принцесса Альтаис повелеваю вручить Тиль –лучшей девочке нашего королевства – большую куклу!

И тут же, спрыгнув с повозки, побежала вперед, мелькая босыми пятками и распевая во все горло:

                - Ходишь в бархатном жилете
                Или с дыркою в штиблете,
                Воду пьешь или вино –
                Это, братцы, все равно! 
      

                ***

На Дворцовую площадь повозка прикатила вечером, когда на желтом закатном небе замок высился, словно вырезанный из черной бумаги.

  Процион, ослабив вожжи, удивленно осматривал  малолюдные улицы, прежде заполненные любопытствующими накануне праздника горожанами.  Посреди площади белел свежесрубленный  помост, у которого в окружении плотников Процион узнал несогбенного годами Альзира. Когда повозка приблизилась к помосту, плотники уже уходили, а Процион, спустившись с повозки, коротко  обнялся с родственником:

- Что происходит, Альзир?  Отчего не чувствуется праздник?

- З-здравствуй, Процион, дружище! У нас тут т-такие события, что голова кругом…  А это что за чудо к-конопатое?

 Это Тиль,  спрыгнув с повозки, дергала за камзол: «Дед, а деда?»

- Тильда, внучка. Вот – на праздник привез… Чего тебе, Тиль?

- Можно я туда заберусь? – и старики глазом не успели моргнуть, как крепкая Тиль проворно вскарбкалась на помост, бормоча: «Сам ты чудо к-конопатое…»

- Как похожа на мать! – улыбнулся Альзир. -  Помнишь, П-процион, как та пела на п-праздниках, как любила ее публика!

 А Тиль, пританцовывая, уже прошлась по пахнущим сосною доскам. Дробно стучали каблучки поношенных туфелек,  и платье ярким синим пятном на белом фоне – когда только успела переодеться!
 Заинтересованно оглядывая площадь, Тиль напевала вполголоса:

                - Три розочки я посажу в саду.
                Сама не знаю, куда пойду…

Два старика тем временем что-то горячо обсуждали, и до нее доносились обрывки разговора:
 « … держит ее взаперти – оно и п-понятно: получается, он при ней вроде как регент…»
«… злится, понятное дело. У нее и п-при живых родителях характер б-был не сахар, а теперь…»

 Тиль захотелось вдруг пройтись колесом по помосту, да жаль шаровары не надела! И она запела громче:

                - Поди, там, в небе, и вам невмочь
                Глядеть, как ваша страдает дочь…

А два друга приуныли тем временем:
«И что теперь? Неужели Дня Избавления не будет?»
« Д-да я Указ не готовил пока… х-хотя слухи уже ползут по городу. А я ума не п-приложу, что можно сделать…»

Вечер угасал, во дворце зажглись окна, и в одном из них Тиль увидела нарядную девочку,  внимательно смотревшую на нее. Повернулась ко дворцу, и запела во весь голос:

                - Пойду бродить по чужой стороне.
                Молитесь, матушка, обо мне!

Допев, сделала приглашающий жест девочке: выходи! И ясно увидела, как та показала ей язык в ответ… ну и Тиль, понятное дело, не осталась в долгу.

 - Смотри – как похожи! – улыбнулся невольно Процион.

- Да, да, ровесницы… и п-палец им в рот не клади. С-слушай! А что, если... – и Альзир, наклонившись к Проциону, что-то с жаром зашептал тому на ухо.

                ***

- Руки мыть до еды и после, - заложив руки за спину и делано сутулясь, Альтаис ходила взад-вперед перед шеренгой больших фарфоровых кукол, прислоненных к стене. – И ни в коем случае не здороваться за руку!
Остановившись, выразительно посмотрела на присмиревших учениц и так убедительно качнула воображаемой кисточкой на шапочке. что Альзир фыркнул, не сдержавшись.

- Канопус, что опять?! – резко повернулась и удивленно распахнула глаза. – Альзир? Сегодня разве есть занятия?

- З-здравствуйте, В-ваше Высочество! – Альзир почему-то заикался больше обычного. - Нет, я не на з-занятия. Скорее наоборот: я вчера в-видел, как Вас заинтересовал п-помост на площади и хотел бы предложить по-обывать завтра на празднике…

- Как – «на празднике»?! – вскрикнула удивленно, и тут же невольно перешла на шепот, увидев, как прижал палец к губам Альзир. – Ты же его отменил…

- Хотел б-было, но подумал: если отменить –к-как же Вы на нем п-побываете?

Альтаис склонила гладко причесанную голову набок и беззвучно пошевелила губами:

- Опять ты меня запутал, Альзир…

- Поясняю, Ваше В-высочество, - воровато оглянулся алхимик. – А давайте сбежим завтра на п-праздник!

- Так Канопус не даст. И стража не пустит.

- Не пустит. Но В-вы же изволили говорить как-то, что алхимики должны быть в-волшебниками, верно?

- Говорила, - загорелись глаза у Альтаис.

- Вот! – достал очки из складок мантии Альзир.

- И что? Очки…

- Наденьте, Ваша С-светлость.

Альтаис надела большие очки, придерживая за дужки, чтобы не свалились, глянула на Альзира и отшатнулась: «Канопус!». Сняла: «Нет,Альзир!», вновь надела и рассмеялась:

 - Снова Канопус…  Это как?
- Устройство этих очков м-мне знакомый астролог п-подсказал, Нострадамус…

- Как? Нострадамус?

- Вы его не знаете, В-ваша Светлость. Он забежал немного вперед во в-времени и дал подсказку по ай-ти т-технологиям…

-  «Ай!» «Ти… те…» Ты меня опять путаешь, Альзир -  ведь  о празднике говорил!

- Вот! Теперь о самом г-главном: из замка мы сможем выйти, м-минуя всякую стражу – у м-меня есть древний свиток с указанием п-потайных подземных ходов из замка за город.

- Ух ты!  Нет… а здесь? Канопус увидит, что меня нет, стража станет искать, нас найдут и тебе отрубят голову!

- ( вполголоса) Д-да что ж т-такое, опять «г-голову рубить»… (громче) На чьи очки похожи эти, Ваша С-светлость?

- У Канопуса точно такие! Ты хочешь сказать…

- Вот именно, Вы очень д-догадливы! С-стоит подменить ему очки…

- Я! Я подменю!

- Только на В-вас я и рассчитывал! В этих очках он п-посмотрит на другую девочку, а увидит В-вас.

- На какую девочку? – подобралась Альтаис.

- Ту, которую Вы в-видели в окне в-вечером.

- Вот еще! А что, если она…

- …не захочет остаться во д-дворце, Ваша Светлость. Д-да и не сможет играть В-вашу роль.

- Да, -  процитировала заученное принцесса. – Мой тяжкий крест только мне по плечу… Постой, Альзир! А рудокопы будут на празднике?

- А к-как же! Ведь это их г-город.

- Знаешь, - судорожно вздохнула.– Я их боюсь. Канопус говорил, что они огромные и злые. И руки не моют…

- Ну-у, Ваша С-светлость! Если Канопусу верить!..

- Думаешь, моют?

- А то как б-бы мы мор победили! Ну, что – п-по рукам?

- По рукам! – хлопнула Альзира по ладони и крикнула вдогонку. – А очки потом дашь поносить?

- Нет. Д-детям носить очки в-вредно.

«Такой же зануда, как и Канопус, - подумала Альтаис. – Что ли и ему голову отрубить?»

                ***

Вдоль стены шеренгой стояли большие фарфоровые куклы - Тиль не могла налюбоваться на эту картину, забывая о тесных лаковых башмачках, которые мучили ее все утро.  Вот бы взять с собою, хоть одну!..  глубоко вздохнула: «нельзя!»  А здорово бы с нею вместе, под поскрипывание  старой повозки, укрывшись лоскутным одеялом…

- Ваше Высочество!

Тиль вздрогнула: это он, дворецкий. Альтаис предупреждала: ходит неслышно и появляется внезапно – не пугайся!

- Чего тебе, Канопус? – повернуться к вошедшему было страшно: а ну как волшебство очков не сработает!

- Там, на площади народ волнуется… - в голосе дворецкого слышалось явное замешательство. – Наверное, после указа об отмене празднования. Правда, я не слышал глашатаев, оповещающих… а что у Вас с голосом?

 Тиль в испуге оборотилась – что же Альзир ничего не сказал о голосе?! Но Канопус, привычно поправляя уже подмененные очки, смотрел безучастно – это успокоило, и Тиль прохрипела нарочито:

- Воды холодной попила.

- Холодной воды?! – потерялся Канопус. – Уволить лакеев к чертовой бабушке… Да! По Протоколу Вам бы следовало с балкона обратиться к народу…

- Вот и хорошо! – обрадовалась тому, что все так удачно сложилось. -  Пойдем на балкон!

- Но, Ваше Высочество, - дворецкий явно не ожидал такого подъема. – Это небезопасно… и потом…

- Пойдем, пойдем! – не зная, куда идти, Тиль дергала Канопуса за камзол.

- Тогда так, - взял  «принцессу» за руку дворецкий.  – Я Вас представлю, а Вы как можно громче скажете, что из-за опасности заражения празднование переносится на неопределенный срок. Запомнили?

- Да, да, - они уже выходили на балкон. У Тиль защемило в груди, когда внизу распахнулось большая площадь и разноцветье жужжащей толпы внизу. При их появлении толпа стихла.

- Слушайте, слушайте! – неожиданно сильным голосом провозгласил Канопус. – И не говорите, что не слышали! Сейчас к своему народу обратится принцесса Альтаис!

 Вцепившись побелевшими руками в балюстраду, Тиль с ужасом почувствовала, что ком в горле не дает вымолвить ни слова. Внизу молчало людское море, посреди которого островом помост , а на нем такое знакомое синее платье и Альтаис ухмыляется, наверное…

 «Ну же, Тиль!»

- Я, Божьей милостью принцесса Альтаис… - выкрикнула звонко, и голос не дрогнул. – Повелеваю!

Все замерло:  только она и внимающие ей  внизу…

-  Празднование Дня Избавления…

Где-то на грани слышимости звенела муха…

- Начать!!

«Слава!!» - грянула  площадь. Пораженно дернулся Канопус, очки соскочили с его носа и по дуге канули вниз.
               
                ***

В поношенных башмачках Тиль  Альтаис было неожиданно комфортно – «хорошо бы заказать себе по этой мерке!»  Она стояла у края помоста,  держа за руки  Альзира и Проциона, и вместе со всеми, задрав голову, смотрела на балкон. Там Канопус, подведя Тиль к балюстраде (сработали-таки волшебные очки!) призвал народ выслушать  Принцессу. Альтаис занервничала, но успокаивающе кивнул ей алхимик, и когда «принцесса» пискнула с балкона «начинаем праздник!» с удовлетворением отметила про себя: я бы сказала лучше! В этот момент, сверкнув на солнце, слетели очки Канопуса и звякнули о брусчатку. Крепче сжали ее руки два деда, но там, наверху, близоруко зашарившего руками дворецкого, взяв за рукав, увела с балкона «принцесса».

 Тут в сотни глоток взревела толпа вокруг, Альтаис испуганно подалась к Альзиру,  а здоровенный рыжий бородач, стоявший рядом, вдруг подхватил ее и высоко подбросил.  Задохнулась было, но бородач, ловко поймав, поставил ее на помост и гаркнул: «Спой нам, муха!»

 - Спой! – зашумели вокруг. Альтаис стушевалась, а Процион, нагнувшись, провокационно зашептал: « А у Тиль так здорово получалась «Песня Рудокопов»… Вы не запомнили ее наверное, Ваше Высочество?»

- Я не запомнила?! – струною выпрямив спину,  шагнула Альтаис к центру помоста и, топнув башмачком, выкрикнула, перекрывая шум:   

                -   Какие дивные дары,
                Богатств несметных груды,
                Таятся в глубине горы,
                Где добывают руды!...

Страх прошел, гомон затихал – ее слушали, и песня лилась все свободнее. Альтаис отбивала ритм каблучком, в такт ей начали хлопать слушатели, а под конец запела вся площадь:


                - Давайте ж все хором,
                С присвистом, с задором,
                Воскликнем, в ладоши захлопав:
                Да здравствует труд
                Добытчиков руд!
                Да здравствует труд рудокопов! 

                ***

За дверью что-то грохнуло и покатилась со звоном. «Опять на чучело рыцаря наткнулся, - отметила Альтаис с удовлетворением. – Теперь не будет подкрадываться неслышно!»  Послышались невнятные ругательства, и дворецкий  тут же возник в проеме:

- Ваше Высочество! Альзир сказал, будто Вы велели готовить выезд в город?

- Да. Вели карету заложить. Алхимик обещал мне рудники показать.

- Как- алхимик?! Как – рудники? Он ведь обещал мне очки изготовить… сколько ж можно!?

- А мне он первее обещал! – принцесса показала дворецкому язык в уверенности, что все одно не увидит.

- Да, но рудники… - беспомощно забегали бесцветные глаза дворецкого. – Там ведь рудокопы, там грязь – заразиться можно!

- Там руда, Канопус. А ты мне все про пустую казну говоришь! Кстати -  ты заказал мне  башмачки по новой мерке?

- Так  дворцовый башмачник говорит, что данная Вами мерка впору простолюдинке, а не изящной королевской ножке…

- А Альзир говорит, что никак сукно не подберет очки тебе полировать…

- Как скажете, Ваша Светлость – я могу поторопить башмачника! И где Вы только взяли эту мерку?

- Нострадамус подсказал! – улыбнувшись, Альтаис вышла, а Канопус остался стоять с раскрытым ртом.

                ***
- … А еще, деда, там у дверей стоят такие страшные железные рыцари – но их не надо бояться: они пустые внутри!

 Солнце в зените припекало, и приходилось прятаться в куцую тень тента повозки. Отпустив вожжи, Процион с улыбкой слушал внучку, а та любовалась красными лаковыми башмачками, что держала на коленках.

- А куклы там были?

- Много, деда! Но мы ж договорились! – приуныла Тиль. – И я не взяла с собой ни одной… А про башмачки договора не было! И мне принцесса сама  их подарила!
- Красивые, Тиль! Когда наденешь? Во дворец мечтаешь вернуться?

Тиль вздохнула и поставила башмачки на облучок рядом.

- Они мне тесны, дедушка… И, знаешь, когда выходишь на балкон, а внизу так много людей, и все на тебя смотрят…

- Страшно?

- А ты думал!

- А с помоста петь, Тиль?

- А с помоста петь здорово – все подпевают! И пою я лучше принцессы – верно, деда?

 Набежала тучка, подул ветер, вздымая пух отцветших одуванчиков, и слышалась над степью звонкая песня Тиль:
               
                - Всем быть нынче заодно -
                Все, кто эту песню пели,
                Да идут к единой цели!
                Это нам не все равно!
   

                Средневековые народные немецкие песни в переводе Л. Гинзбурга