А время, не ждёт...

           Усталость, не тела, а души...С Халхин-Гола, Великой Отечественной да плюс японской компании... Ни одного отпуска. Любой, закалённый мужик сдаст... Генерал лейтенант Остапчук, Василий Егорыч, получил последнее звание, дальше Маршал.. Ему поручили организацию оборонного быта новых Русских островов.. Стоял июль, катера береговой обороны, бороздили акваторию моря. Разруха послевоенная, а обустроить пограничников надо, до осени - времени пшик... И тут, ординарец, якут, Иван, высказал мысль:
- Тут, неподалёку, (и хоть плохая, но дорога есть...) Семь бараков, считай пустые. Пункт пересыла зеков. Одного хватит...
- Так это же Берия вотчина.
- А мы, чужие? Пиши приказ...подпишу и завтра, к вечеру, чтоб были площаки, хотя бы на пару островов.
Успели и угольные площаки нашлись, и размеченные брёвна, на них, немного. С утра парил залив, но предвещал хорошую погоду. Начали с Кунашира, подходы опасные, бухт нету, пришлось два якоря заносить враздрай, но выгрузили, остались строители, бригады по пять человек, да местные погранцы, хотят тепла, пусть помогают... Теперь, чтоб экономить на топливе, решили завезти становые орудия и комплект боезапаса. Появились продукты, значит осень. Как же она рано подступила...
Василь Егорыч, только направил свой катер в бухту, как получили радиогамму. Ему предписывалось, срочно явиться, поджидает "Дуглас", на Москву. Не дали с семьёй проститься, под рученьки и в самолдёт. Уже, где-то, на дозаправке, написал писульку и попросил, отослать, с оказией.
А в столице стояла "маруська" и с трапа, он угодил в неё, потом, в недра НКВД, к самому Берия.
- Ну садись, генерал, что ж ты меня обидел, без спроса?
- Вы имеете в виду старые бараки?
- Вот-вот, они у меня все на учёте
- Если так необходимы - построим, а людей срочно нужно было утеплять... уже поди такие шторма, что душу вытрясет.
- Так, не знаю, а тебя, голубчик, потрясём, чтоб знал субординацию. Уведите его, на хлеб, да воду.

 За три месяца, он, не отощал, но стал пухом, чувствовал - подпрыгни и улетишь! А тут выпустили его в общую камеру и три отморозка, пытались показать ему "кузькину мать". Он, с благодарностью вспомнил Жукова. Горгия  Константиновича. Тот было, не давал поскучать, гремел в коридоре:
- Что это за командир, которого скрутят и вкутузку или на тот свет... Упражняйтесь, товарищи офицеры, каждщую свободную минуту. Пригодится, хоть того и не желаю.
Положил он тех гавриком, крестом, на полу и спросил:
- Есть желающие?
Не нашлось, но впереди ночь...
Он не спал, вспоминал практику, на Холхин-Голе, которая получилась боевой и кровопролитной, помнил личное задание, от Жукова, которое, применив деревенскую смекалку, выполнил, не потеряв, ни единого бойца. Жесткий был он, но бойцов берёг, знал, что одними руками - делать нечего, на фронте.
К нему подползли, почти, не слышно, но он был начеку и, на полном серьёзе, первому сломал руку, втрому надавил яблоки так, что сутки ничего не видел, третий смылся, но он, по запаху запомнил и утром отыскал, прежде, чем влетела охрана, по ушам так врезал - говорят долго в больничке валялся...
А его приказали в душевую, к парекмахеру, форму наглаженную вручили, сводили к эскулапу, выслушали, записали и подземным переходом, сопроводили в кремль.
Сначала повстречался с Маленковым, долго беседовали.
- Ты как, Василий?
- Только от Берия... Провиинилшся, шеть его бараков приспособил, на островах, для зимовки погранцов... ЗлопамятныйЮ министр то...
- Тихо ты...
- Ну вы даёте, боевые офицеры...
- Ну-ну, не угоди ещё раз, в его сети... Иди, тебя сам ожидает.
Поскрёбышев проверил карманы...
- Не извольте, я только, от Берия...
- Идите, товарищ Стали, приболел, долго, не задерживайте.
- Здравствуйте, товарищ Сталин.
- Садитесь, Василий Егорович.
- Лучше постою... Насиделся, у Берия.
- Присаживайтесь... Чем провинились??
- Товарищ Сталин, на новых островах, негде укрыться, от штормов, а зимой там и бури снежные и под тридцать бывает. Узнал, что на пересыльном пункте, семь бараков пустует...
- Да, батенька, как вы Жору то... Голова цела? Тогда, со мной грузинского вина, по бокалу?
- С вашего разрешения, товарищ Сталин.
Они прохаживались по просторному кабинету, отхлёбывая, по глотку...
- Вы на китайском, говорят, хорошо говорите?
- Было дело... Давно, правда, но если поупражняться.
 - Знаю, что вы уважаете Жукова, считаете его своил наставником.
- Да, товарищ Сталин.
- И в отпуске...
- Ни разу, не был...
Сталин глянул с прищуром, допил вино...
- Семья ваша потихоньку едет в Дальний, вас ждёт военный самолёт, попутно забросит в Одессу, поупражняйтесь, с Жуковым, отдохните. После прошу, ко мне...
- Разрешите идти?
- Идите, товарищ Остапчук. И передайте привет Жукову.

Чать вторая.

Георгий Константинович, узнав, о прибытии Остапчука, улыбнулся, "Что-то вождь крутит" сел сам в машину. Только самолёт коснулся дорожки, машина подкатила, к трапу, который выставили, за борт и Остапчук юркнул в чрево лимузина.
- Ну, привет, непоседа!
- Здравствуй, батя. Как ты устроился?
- А бог, не выдаст...
Остаток ночи прошёл в беседе. Они, не только уважали друг друга, но было что-то большее. А узнав, зачем  Остапчука Сам направил сюда, перешёл на китайский.

Уезжал  Василий Егорович поездом, Жуков приказал дать сопровождающего. Сам не провожал. Затеялась операция с ворами, некогда было.
В кабинет Сталина, проводил сам Маленков.
Присаживайся...Как отдохнул? Вроде посвежел... Иди, маршал, мы тут тет.на тет.
- Я готов, к выполнению задания, товарищ Сталин.
- Выполнишь, куда ты денешься... Там быт неустроенный. Харбин - Китай и не Китай. Держи ухо востро, там весь мир крутится.. Знаешь, как я к китайским товарищам отношусь? Вот и стой на том, чем можем - поможем, нужно - научим. Лучше друзей поищи по Планете, а тут рукой подать. Если что - звони в любое время, подумаем... Ну...
- Спасибо, понял, товарищ Сталин.
- Вот и хорошо. Самолёт наготове, лети, а там - поездом, так представительней и проще, без помпы.

Женечка встретила, вся в слезах.
- Юрку оставили здесь...
- В залог... Не переживай. Мы оговорили, что поступит, на ИНЪЯЗ, потом, может, сменит меня... Так положено.
Вещи были упакованы, квартирка голая, еда, из ресторана, неуютно, как на перекладных...
- Мы скоро?
- А вон и машина... 03.08.20