Безумный день, или домик на озере Комо

      Утро началось как обычно, и поначалу ничто не предвещало тех странностей и того особого безумства, что случилось со мной дальше...
      На бегу выпив чашку черного кофе, я собрала на столе разложенную по главам рукопись, запихнула ее в сумку вместе с ноутбуком, одновременно засовывая ноги в кроссовки. Иванцовой, моей подруге и по совместительству главному редактору известного женского гламурного издания, мало было поднять меня из моей теплой уютной постели ни свет ни заря гораздо раньше звонка ненавистного будильника, так она еще и время встречи передвинула на два часа раньше. Времени было уже в обрез, и она орала в трубку мобильного так, что можно было не только перепугаться до заикания, но и оглохнуть в самом расцвете лет! Ну ничего, я-то не из пугливых, но нервная система у меня очень уж впечатлительная и тонкая, и я, безбашенная и импульсивная, боялась за нее, эту самую мою систему. Иванцова звонила уже в третий раз:

        - Конова, ты сошла с ума? Ты где? Надеюсь, уже в машине? Только попробуй не приехать вовремя - я тебе таакое устрою!

Со вкусом похрустывая, я молча слушала вопли Иванцовой по громкой связи, доела вкусную гренку, посмотрела с тоской на оставшийся кусочек и подумала:

       - Вот умру с голода,  Иванцова будет виновата!

От этой мысли мне стало как-то легче, и мельком взглянув на себя в зеркало, я пулей вылетела из квартиры. В лифте телефон снова заорал истошным голосом Иванцовой или мне уже это мерещилось; брать трубку не имело смысла - связь все равно прервется. Выскочив из подьезда, я решила срезать путь до машины и пробежать по стихийно проложенной на газоне тропинке прямо под окнами моего девятиэтажного дома - до машины так было короче и быстрее на три секунды. Вдруг, наверху что-то заорало странно-истошным голосом, я подняла голову - на меня летело распластанное растопыренное в разные стороны "нечто", и тут же с грохотом шмякнулось прямо к моим ногам. В ужасе я дернулась назад, зацепилась ногой за куст магонии подуболистной и тоже распласталась рядом. Медленно открыв один глаз, я со страхом посмотрела на "нечто" - передо мной лежал черный котяра! Довольно пушистый и симпатичный, он вдруг нехотя пошевелил одной лапой, потом другой, подмигнул левым глазом, зевнул, и махнув хвостом, с перепугу сиганул в соседние кусты акации!
     - Ты - живой!?  - тоже истошно заорала я, прямо как Иванцова на меня пять мин назад. Разлеживаться мне было некогда, я вернулась к подъезду и побежала к своей машине уже по нормальной дороге, опасаясь, как-бы что-то еще неожиданно не свалилось мне на голову. Начало дня мне сегодня совсем не понравилось.
А вообще-то началось все так: несколько дней назад позвонила Нинка Иванцова и затараторила:
       - Слушай, Конова, выручай! Нужно срочно отредактировать текст одному хорошему и нужному человеку. Это как раз твое, ты здорово с такими текстами справляешься. И вообще, плохо, что не идешь обратно ко мне в штат. Да ладно, знаешь - всегда возьму!  Дело срочное, что называется - прям сегодня!!! Платит автор очень хорошо, даже лучше, но важно успеть к утру пятницы сдать в печать. Сделаешь?
  И начала на меня давить силой убеждения и взывать к моей доброте и интеллекту.  Хорошо, что не к моей добродетели. Интеллект был вообще ни при чем, а вот доброта моя, точно, не знала границ. Особенно, когда за это хорошо платили!
Я медлила с ответом, а так как деньги после моего развода были очень нужны - впрочем, как и всегда, я согласилась. При этом я понимала, на что я подписываюсь. Иванцова из меня всю душу вытрясет и не поморщится.  Вообще-то она была классная, эта моя лучшая подруга Иванцова. И умная, и красивая, и даже очень милая временами, но исключительно в тех случаях, когда хотела произвести впечатление на представителей противоположного пола.  Этакая дама в стиле "бохо"- всё разной длины, платья в пол - внешне даже на монахиню смахивает, а у самой любовники в очереди стоят, ну стиль такой, ничего с ней не сделаешь, орет только на всех подчиненных. Я иногда над ней подтрунивала:
        -  Иванцова, а на мужиков своих ты в постели тоже так орешь или сюсю-пусю?
А ей было все равно, по-моему. Иванцова была одна такая у нас, и мы все ее любили любой, даже орущей.
Несколько дней и ночей я, в последнее время писатель и  редактор в свободном полете, работала над этой рукописью, причем, кто автор, Иванцова мне сообщить не удосужилась, кратко сказав - все потом! Рукопись эта  была по меньшей мере странной, но вчитавшись, я уже не могла оторваться - при всей моей нелюбви к театру абсурда в целом да еще и с элементами сюрреализма и всякой прочей дребеденью с примесью конспирологии, астрологии, теософиии и политики - это было невероятно талантливо написано! Увлекательно и живо. Боже мой, как я устала читать за последние годы нескончаемый поток, так называемой, современной литературы, льющийся из глубин подсознания, то ли от слишком большого ума авторов и их гипертрофированного воображения, а возможно от всего этого и многого другого - разобраться в этом я и не пыталась. С какой тоской и любовью потом брала я в руки томик Чехова,  Пушкина, Пруста, Бунина, Хэмингуэя и многих других,  таких любимых мною... Но ничего не поделаешь, работа есть работа, и ее нужно работать,- как говорила Иванцова!
Но эта рукопись с множеством конспирологических фактов, совершенно на мой взгляд не обоснованных, настоянная на сравнительном анализе  астрологических прогнозов из далекого прошлого, сегодняшнего и будущего, заваренная на мистике и приперчённая обычным бредом, меня не оставила совсем равнодушной. Непонятным образом я, совершенно не любительница всего этого, а даже наоборот - все время думала о ней, она странным образом вошла в мое подсознание, мне вспоминались отдельные фрагменты, но ощущение незаконченности повествования меня не покидало...
    Я нежно люблю свою Москву, но раннее утро в Москве - это время сумасшедших пробок. А сегодня еще и светофор сломался - долго не переключался красный свет, заело что-ли!? Я нервно прислушивалась к телефону,  в полной готовности уже огрызнуться на Иванцову после стресса с котом, а может быть уже и послать подальше с ее воплями. В соседнем ряду мордастый дядька все время пялился на меня, ловил мой свирепый взгляд, скалил зубы, пытаясь подмигнуть сразу двумя глазами, я отвернулась - мне он был противен и было не до него. Я натянула поглубже бейсболку, спрятав мои взлохмаченные сквозняком светлые волосы и закрыла окно. Так! Иванцова звонит!
        - Нин! Скоро буду,  Садовому подьезжаю! -
Я нервно схватила трубку и скороговоркой протараторила, но Иванцова не орала, была тишина, номер высветился совсем не знакомый.
Ладно, подумала я, перезванивать не буду, не время.
Телефон зазвонил снова. Незнакомый тетский голос громко и нагло требовал Васю. Ситуация была неподходящей, но я все же схулиганила, сказав, что Вася в ванной! Странная тетка, правильно номер не может набрать... Впереди я увидела стоящего ДПСникаи бросила телефон. Но снова раздался звонок - тот же номер.
Эти звонилки мне порядком надоели, я решила трубку больше не брать.
Вдруг, слева меня подрезала новенькая Ауди с тем мордасто-улыбчивым дядькой и резко затормозив, я чудом  избежала пинка от БМВ сзади! А эта наглая Ауди с мордастым перестроилась в правый от меня ряд и спокойно продолжила движение в общем потоке. Да черт те знает, что происходит! Вот зачем надо было перестраиваться, подрезая меня, чтобы преспокойненько ехать потом справа и снова на меня пялиться!? Просто попросил бы, мигая, я бы пропустила. Я бросила взгляд налево - из БМВ, чуть не наподдавшего мне в задний бампер, еще один мордастый дядька улыбался и подмигивал - просто копия того, что ехал в Ауди! Да что же это такое! Куда не повернись - одинаковые дядьки, все мордастые, наглые, улыбаются, ещё и подмигивают!  Я решила на них не смотреть, может они родные братья? Почему бы и нет! И вообще, Конова, нечего головой вертеть, смотри вперед, сказала я себе.
    - Ну и денек! То Иванцова орет, то летаюший котяра, теперь дядьки мордастые со всех сторон! И все, кроме Иванцовой,  подмигивают!
А Васина дама все продолжала названивать.
    - Не высыпаешься ты, мать! Нервная совсем стала -  просто безобразие!
Иногда поговорить с собой в машине мне было полезно. Никто не имел на меня такого влияния и дара убеждения, как я сама. Я умела договариваться с собой. А бывший муж потерпел полное фиаско в своих попытках меня переделать и исправить. Мой брак продлился восемь лет и развеялся как дым. Нежных воспоминаний я себе не позволяла. Это ни к чему.
Зазвонил телефон. Я схватила трубку и гаркнула:
     - Вася ушел в баню! - И услышала голос Иванцовой:
     - Конова! Ань! Ты чего? Какой еще Вася?
     - Нин, извини, я в пробке на Садовом!
Иванцова орала дальше, но что-то было со связью, и я не разобрала слов.

Да, двигалась я медленно, но взлететь не могла - у моего, уже не такого нового, как бы мне хотелось мерса, мощности для взлета явно не хватало. Шутка, конечно, но как бы это меня сейчас выручило! И я решила пересесть на метро, благо - это был единственный вид транспорта, на который можно спокойно положиться. Хоть Иванцова и разбудила меня, но злить ее мне не хотелось совсем - хоть и подруга, но и работодатель в одном лице. Понятно, поорать она мастер, но надо  заметить - редко вопит не по делу. Значит, это серьезная встреча. Да и гонорар неплохой, получить надо.

У метро Парк Культуры я с трудом нашла на парковке местечко и помчалась ко входу в метро. Ну не люблю я метро в час пик! И есть за что. Все несутся, сломя голову, наступают друг другу на ноги, толкаются, еще и огрызаются! А сумки огромные, эти сумки, как они мешаются! В вагон еле вошла, вернее меня внесла толпа. Держаться тоже не надо - тебя держат  со всех сторон, уж точно никуда не упадешь, если только со всей толпой, при резком торможении состава. Слава богу, все обошлось, и на станции Красные ворота толпа спешащих вытолкнула меня из вагона целой и невредимой на станции. Стремительно огибая спешащих навстречу людей, я уже подбегала к эскалатору наверх, как вдруг,  столкнулась с кем-то, бегущим мне навстречу! Чьи-то мощные руки подхватили мое бежавшее недокормленное   тело (бывший муж называл меня "недокормышем", ему, зануде, все и всегда во мне было не так!), подняли меня, и крепко держа меня в охапке, помчались в обратную сторону к поезду,  откуда я только что вышла. Барахтаясь в крепких мужских руках, я, скованная их крепкой хваткой, пыталась кричать:
   - Срочно поставьте меня на место!
Но шум подъезжающего поезда заглушал мои вопли. Уткнувшись носом в мощную грудь несущего меня, я в крайнем возмущении подняла голову, бейсболка съехала на затылок, и из-под козырька  я увидела синие глаза! Время замерло, и как в замедленной съемке, я поплыла где-то в воздухе, над головами спещащих пассажиров, мне казалось, я вижу всех сверху. Это было по-шагаловски красиво, спокойно и удивительно - мне было очень хорошо! Все остановилось! Полная тишина! Я плыла и тонула в какой-то нереальной синеве. А может быть я уже была не в метро, а в открытом море? Барахталась же... Я ничего не понимала. Как отдаленное эхо пронеслась мысль об Иванцовой - как она там? Но она была далеко, а я здесь, и мне было очень хорошо и спокойно, я отдыхала, а она пусть подождет! Вдруг все вокруг завертелось, у меня приятно закружилась голова, я снова стала слышать окружающие звуки, как будто резко включили звук. Только синева не отпускала, вокруг все было синим! Я стала чувствовать, что лечу уже вниз, и это тоже было невероятным! Наконец, я ощутила под ногами твердую почву, вернее пол вестибюля метро, глаза сами зажмурились, потом открылись, и я почувствовала, что меня поставили на место. Не в переносном, а в совершено прямом смысле. Синие глаза спокойно и внимательно смотрели на меня в упор, а потом приятным мужским голосом спросили:
     - С вами все в порядке? Вы меня пожалуйста простите, я немного не расчитал! Очень спешил, правда, уже забыл, куда и зачем!

И синие глаза засмеялись! По моему вдруг ослабевшему телу разлилась мятная прохлада, руки не слушались, голова не соображала - я была еще в другом измерении. Мимо в разные стороны бежали люди, а мы с этими неприлично синими глазами (как говорила моя экстравагантная и экспрессивная тетка Маргарита Николаевна: "Настоящие синие глаза иметь мужчине совершенно неприлично! Это пошло, такого в природе не бывает, а только в дешевых любовных романах, и обладать ими имеет полное право лишь единственный  мужчина - это Ален Делон!") стояли  у колонны, пока непонятно откуда взявшийся поезд не оглушил нас своим грохотом и не вернул в реальность. Мне было уже неловко находиться так долго в обьятиях чужого мужчины, хотя я уже больше двух месяцев была абсолютно свободной женщиной после недавнего развода. Я бросила взгляд на часы - время действительно остановилось. Потому что, выходя из вагона я посмотрела - было 9.15! А сейчас 9.18! Прошло всего три минуты... все
более чем странно...  А столько всего произошло! До назначенного мне времени оставалось только двенадцать минут и нужно было успеть выскочить из метро и к половине десятого добежать до редакции журнала. Неприлично синие глаза еще держали меня в состоянии странного гипноза, я с трудом возвращалась в настоящую реальность, но высвобождаться из объятий  спортивного мужчины в мягкой клетчатой рубашке, кстати, очень стильной, мне совсем не хотелось, но это было уже слишком - приличия надо соблюдать да и Иванцову подводить нельзя! Я забыла обо всем на свете! Рука дернулась к сумке с чужой рукописью - слава Богу, она была на месте, и я, идиотски улыбаясь, еле выговорила :
     - Что это было? Но спасибо, что не уронили меня в море! А летать мне даже очень понравилось! Я  спешу очень, а мне еще обратно за машиной в метро ехать!
    - Боже мой! - думала я, - Зачем я про машину добавила!? Ну что со мной - несу ахинею полную, не пойми что!
Как-то вдруг сразу поглупев, я снова смущенно улыбнулась, убрала с лица развивающиеся от дуновения сквозняка волосы и резко рванула в сторону эскалатора наверх, быстро смешалась с толпой, пребывая в состоянии совершенной зачарованности произошедшим. Вряд ли такое может когда-либо повториться. Ну, Конова, да ты еще в романтизм ударилась на старости лет! Совсем сошла с ума! Да такого вообще не бывает! Может мне все это  приснилось? Или эта рукопись  и меня с ума свела?
А глаза синие все-таки были.
Дверь в кабинет Нины Дмитриевны Иванцовой, главного редактора журнала, о чем всем напоминала табличка на двери, была чуть приоткрыта и ровно в девять тридцать я, отдышавшись в коридоре, поправила волосы, быстро глянула в зеркальце - пудрить носик и красить губы мне надобности не было,   распрямилась и с независимым видом вошла в кабинет. Конечно, в элегантном костюме и на каблуках я бы произвела большее впечатление на автора, но увы - я редко одевалась в таком стиле, предпочитая спортивный на все случаи жизни. Однажды, мой бывший муж предложил отметить очередную  годовшину нашего, уже трещавшего по швам брака,  в  кафе "Пушкинъ", так я и туда явилась в белой бейсболке, рваных джинсах и майке, считая это для себя нормальным. Муж, нарочито серьезный и  элегантный, (ради такого случая не забыл бабочку нацепить!) весь вечер выражал свое крайнее недовольство моим видом и занудствовал:
    - Анна, когда наконец ты повзрослеешь?
    - А что - нужно было в вечернее платье с декольте вырядиться? И веер не забыть?
Я показала на сидящую девушку за другим столиком, она была тоже в рваных джинсах и в бейсболке. Он подкрутил мне у виска и сказал:
    - Знаешь, моя дорогая, Эглесиасу все можно!  Хоть голым быть! И Курниковой, между прочим, тоже! 
Я повернула голову и внимательно посмотрела  - за тем столом действительно сидели Эглесиас и Курникова. Правда, она была в коротком в цветочек  платьице, а в бейсболке и рваных джинсах был красавец Эглесиас. Они были в компании друзей, все неприлично ржали и говорили на английском, лихо вставляя матерные слова исключительно по-русски. Ну, конечно же, им можно все! Водка лилась рекой, а потом в семействе произошел скандал, и  закончилось все звонкой пощечиной - Курникова от души влепила ее бойфренду! Интересно, а почему это Эглесиасу с Курниковой можно все, а мне нельзя в рваных джинсах!? Сколько можно меня перевоспитывать? Короче, теперь я несказанно радовалась своей новой свободной жизни, больше не отягощенной никакими воспитателями.
     Войдя в кабинет Иванцовой, я немного растерялась - за столом уже собрались несколько человек. Ожидала я увидеть Иванцову и автора, а здесь целое заседание!
    - Что происходит?
подумала я. Что-то, чего я не ожидала. А чему мне удивляться? Безумие и странности уже начались с самого утра, а еще только девять тридцать! До конца дня еще столько времени, мне что - весь день предстоит прожить в нервном напряжении? Нет! Моя тонкая нервная система этого точно не выдержит! Ладно, будем разбираться поэтапно, надо послушать это благородное собрание.
Я поздоровалась и села рядом с Нинкой, вернее сегодня она была Ниной Дмитриевной. Иванцова всем меня представила, но оказалось, все они обо мне уже многое знали - закивали головой, давая это понять. Потом поочередно представила их мне, назвав всех по именам, я, естественно, запомнила только имя одного, лысого, с явно крашеной белой бородой - Майкл. И еще одного - он был нашим, русским. Кирилл Александрович Струнин - где-то я уже слышала это имя?! Иванцова была, как всегда в длинном, но  сегодня явно дорогом и сверх элегантном платье,  волосы подняла наверх, показав нежную линию шеи. Украшения на Нинке были не в стиле "бохо", а дорогими, известного бренда. Значит она знала заранее то, чего мне не рассказала! Она  готовилась! Пока секретарь Иванцовой подавала кофе и печенье, я  оглядела всех остальных. Даже на первый взгляд было не трудно догадаться, что трое из них иностранцы. Один был маленький и щуплый, с колючим взглядом и  скучающими глазами, другой сидел, нагло развалившись в кресле, он нервно оглядывался, чего-то ища глазами, мне показалось, что он примеривается, как-бы сесть поудобнее и положить ноги на стол. Я чуть не прыснула со смеху! А третий - Майкл, был совершенно лысым, с абсолютно белой, аккуратно подстриженной квадратной бородой. Все они были напряжены и не очень спокойны. А вот четвертый мужчина мне сразу понравился - высокий и поджарый и в очках, он был абсолютно спокоен, сидел он с другой стороны от Иванцовой, а те трое напротив нас. Как по протоколу на переговорах - присутствовали две стороны. Я ничего не понимала.   
     - Нин, а кто автор этого бреда, что я редактировала?  - я же должна была спросить Нинку, собственно, я пришла на встречу с ним, чтобы обсудить мою правку - а вопросов у меня было море. Весь текст! Хотя и интригующий, интересный. Иванцова повернулась ко мне и "сделала мне глаза", я  решила - сейчас будет орать... Но она, лишь слегка  шевельнувшись в сторону  сидящего с другой стороны  Струнина, орать как-то вдруг передумала, потом перевела взгляд на иностранцев, и абсолютно волшебным, даже чарующим голосом на английском обратилась к присутствующим с предложением - минут пятнадцать за чашечкой кофе пообщаться с автором, обсудить некоторые вопросы. Нинка извинилась перед присутствующими, взяла меня за руку и увела в небольшую комнатку, смежную с кабинетом. Закрыла за собой дверь и накинулась на меня:
     - Конова! Мне что с тобой делать? Ты одеться поприличнее не могла? Ой, прав был твой Эдик, ты абсолютно невоспитуема! Беда, а не женщина! Она тяжело вздохнула. Я уже устала удивляться происходящим странностям, но спросить же я должна - что все это значит!?
     - Нин, ты вытащила меня из постели, всю дорогу, пока я была за рулем, нервно орала, а теперь ничего не объясняешь! Это что за сборище фриков, может я преувеличиваю, но они все странные какие-то! Кроме одного, этого Струнина. Лицо знакомое - он кто?
     - Хорошо, слушай! Струнин - это и есть твой автор! Вообще-то он очень известный человек, бизнесмен и предприниматель, спонсор и меценат. Его знают все, кроме тебя. В телевизор хоть иногда заглядывай, Конова! Человек он деловой, но со своими особенностями -  всю жизнь увлекается разной билибердой типа книг Блаватской и разных предсказателей, астрологов и конспирологов, многих сам переводит. Это его хобби. Он же живой человек, у него тоже могут быть свои слабости. А эти из Голливуда! Они фильм хотят ставить по его книге. Ты представляешь, что это!? Конова! А ты будешь писать  сценарий! Ты слышишь, Анька! Струнину очень понравилась твоя редактура и вопросы по рукописи, он считает - именно ты сможешь написать сценарий! Он уже сам порылся в интернете, нашел твои книги и очень доволен! Анька! Это такой шанс - твоя жизнь поменяется в корне - сколько можно мыкаться, перебиваясь теми гонорарами, что ты получаешь!? Тебе сорок лет, ты моя лучшая подруга, я хочу твою жизнь перевернуть!

Нинка огорошила меня потоком информации до такой степени, что у меня потемнело в глазах.  Казалось, настал вечер. Но еще же утро, а я мечтала уже о вечере - когда-нибудь уже закончится этот сумасшедший день - я хочу спать!!! Какой Голливуд, какой сценарий! Я не писала сценарии никогда!  Книги - да, у меня вышло несколько сборников рассказов и два романа. Именно по этой причине я ушла из издательства в свободное плавание - чтобы писать книги необходимо время. Гонорары не постоянные, много не заработаешь, я не Донцова, которую в метро читают и на каждом шагу продают. Я, можно сказать, нервнобольная женщина и уже совсем не юная, только недавно обрела покой и свободу, а Нинка уже хотела втравить меня в кошмарную авантюру с Голливудом! Мамочка моя! Мне срочно захотелось к своей маме - обнять ее, зарыться у нее на груди, спрятаться от всего этого безобразия и ужаса. В голове стучало - бежать! Бежать надо срочно - куда угодно, только подальше! Но куда? Мама уже пять лет жила в Париже со своим вторым мужем, прекрасным и умным человеком, адвокатом Полем Марли. Но до Парижа бежать было слишком далеко. Что делать?
Нинка продолжала эмоционально рассказывать о перспективах и прелестях моей новой жизни в Голливуде, увлеклась до такой степени, что фантазия увела ее на десять лет вперед - она предсказала, сколько сценариев я напишу, по ним поставят фильмы, а логическим результатом будет вручение мне на церемонии  ОСКАРА! Короче, все мои сценарии будут не только оскароносными, но и все европейские награды я тоже соберу. И дом куплю на озере Комо рядом с Клуни! И мы с Нинкой будем соседями!
    Я с недоумением слушала фонтанирующую эмоциями Нинку, и меня осенило - она не только проштудировала великое произведение своего друга Струнина, постоянно читает на ночь - теперь это ее настольная книга. Странно, но про дом на озере Комо рядом с Клуни - почему-то меня удивило именно это. Я удивленно посмотрела на разгоряченную Нинку и спросила:
    - Нин, ты что на Комо дом купила?!Что, правда?
 Она отвела взгляд в сторону, покраснела и тихо ответила:
    - Со Струниным у нас давно отношения, я люблю его и  выхожу за него замуж. Да, на Комо у него домик, маленький такой, совсем старый, но милый, не думай - не дворец! Неделю назад мы там провели несколько дней, он сделал мне предложение и подарил кольцо!
Так вот у Нинки откуда это потрясающее кольцо да и все эти новые украшения! День продолжался в том же ключе, что и начался...
    - Ниночка! А тебе не страшно? Он же олигарх!
    - Понимаешь, Ань, мы давно знакомы, еще с университета, он на пять лет раньше нас с тобой поступил на физфак. Ты тоже должна его помнить, мы же несколько раз в общих компаниях были. А потом, помнишь, я вышла замуж за Сергея, его выбрала.  Струнин тогда скромным был, ухаживать не умел и все время куда-то уезжал - это потом в его жизни все именилось - он яркая личность, наполненная и целеустремленная!  С   юности альпинизмом занимается, мастер спорта, серьезные восхождения совершал, и теперь для него отдых - это путешествия с рюкзаком, палаткой, он совсем не пафосный, очень простой в быту и комфортный человек для жизни. Нас жизнь постоянно сталкивала в самых неподходящих для встреч местах. Знаешь сколько раз мы случайно встречались там, где просто невозможно было этого ожидать! Нас, казалось, судьба сталкивала вопреки, а не во имя, и мы снова разбегались. Я долго  не понимала, почему это происходит, возможно, боялась. С ним нельзя, как с другими - поверхностно. Он очень необычный человек. А потом мне в руки попала его рукопись, я не хотела читать, потом не могла оторваться. Конова, ты понимаешь, о чем я? Боюсь, что нет. Нельзя проходить мимо того, что тебе дается, тех подарков судьбы, которыми нельзя пренебрегать. Нужно прочувствовать, услышать, не пройти мимо... Понимаешь? Струнин - это подарок, мимо которого я когда-то прошла мимо, не поняла - это мое! Недооценила или испугалась.  Так и прошла бы моя жизнь. Я не говорила тебе о наших случайных встречах, ты и так меня считала ненормальной - в твоих глазах я слишком часто меняла мужчин. Да, так все это и было - только видимость одна, создать иллюзию востребованности, избежать одиночества. А Струнин ждал или я ждала... В браке он был один раз, детей нет. Вот так! Вот когда ты не смогла со мной поехать в горы покататься на лыжах, мы же и там с ним встретились. Потом мой развод. Я уже начала понимать - все неспроста.  У нас много общего, значит - судьба! Я поняла - не могу без него жить. Понимаешь, почему я тебя сюда заташила? Ты же меня знаешь, как никто другой - я тебя в покое не оставлю! Будешь жить рядом на Комо! Ну хочешь, будешь только на лето приезжать, как на дачу?
 
Лицо у Нинки вдруг стало жалобным, как у обиженного ребенка. Конечно, мы с университета были неразлейвода, переживали друг за друга, всем делились в общаге, вместе в горы ездили, в походы ходили. И моего бывшего Эдика, который всегда находил причины никуда с нами не ездить, зануду, ботаника и всеобщего воспитателя, Нинка никогда не любила, терпела с трудом, а теперь понятно - озаботилась моим одиночеством. Как же так, она замуж за олигарха выходит, а я одна остаюсь! Несправедливость надо исправлять. А меня внедрять в новую жизнь. Ах, Нинка-Нинка! Подружка ты моя, добрая и верная...
Теперь я все поняла. Она не могла мне сказать заранее о своих планах относительно меня - знала, не приеду! И с абсурдным этим текстом, так сказать, авторским, тоже - все она придумала! А я-то думаю, как человек, такой приличный с виду, не похож на графомана совсем, а так серьезно относится к своему произведению, что и Голливуд на уши поставил, спонсируя такой бредовый проект! Я-то что, отредактировала - ведь хоть и странное произведение, но в таланте не откажешь, цепляет и написано здорово, столько литературы перелопатил! А ведь неспроста меня оно не отпускало - столько там всяких аллюзий, намеков, что и жизнь моя после переработки чужого текста и попытки погружения в смысл превратилась в полный театр абсурда.
Надо как-то выбираться из всего этого, не могу же я с бухты-барахты вдруг сценаристкой по щелчку стать! Для Голливуда. Ладно бы для наших мыльных сериалов, а тут - Голливуд! Ну дела... Я слушала Нинку, а сама пребывала в том странном непреходящем состоянии зачарованности, настигшем меня час назад, а казалось, это было всегда. Поделиться этим было невозможно - я сама ничего не понимала, где уж Нинке было понять меня. Все на уровне ощущений - ничего материального! Образ, а не человек. Да и рассказывать толком было нечего. Смешно ведь, но смеяться мне над этим почему-то совершенно не хотелось...
Нинка обняла меня, так и просидели мы. Она смотрела на меня и говорила, говорила - какая я добрая, красивая, умная и настоящая, одни глаза - чего стоят! А волосы - любая девчонка позавидует такой внешности, а характер какой - стоик! И что я достойна нормальной жизни и хорошего нормального мужика. Я вздохнула - никто мне сейчас не был нужен.
А рядом в кабинете реально разыгрывалось действо по сценарию, режиссером которого был Струнин. Голливудские представители с одной стороны, Струнин с другой -  уже подписывали какие-то документы. И что мне делать теперь? Но сценариста же можно и поменять, не сошелся же клином на мне свет?! Ладно, что-нибудь придумаем потом, Нинку не хотелось расстраивать - хочет Струнин фильм - пусть будет! Из такого материала вполне можно что-то вроде "Кода да Винчи" сделать. Ну я так, для примера. А можно вообще все переделать - я поймала себя на мысли, что постепенно включаюсь в нинкину авантюру, голова уже заработала, мысленно я уже разрабатывала возможные сюжетные линии, была уже где-то далеко...
   Струнин оказался классным мужиком, настоящим. С ним было легко и просто. И поговорить было о чем - много всего знал, всем интересовался - и литературой, и искусством, и готовить сам любил. А главное - не был занудой! Его не смущал мой спортивный стиль и мои манеры, и после встречи с американцами мы втроем пошли пообедать в ресторан. Струнин предложил совсем не пафосный - рыбный ресторанчик неподалеку от метро Красные ворота, там отлично готовили из свежей рыбы и морепродуктов, доставка была по утрам ежедневно. Ресторан оказался Струнина, мне шепнула об этом Нинка, а он молчал. Мне понравилось его дружелюбное обращение с персоналом, его любили и уважали сотрудники. Никакого подхалимажа, поклонения я не заметила, и это было приятно. И одет был совсем просто - джинсы и свитер, не дешево, но просто. Мне нравился его стиль. С Нинкой он был нежен, смотрел с восхищением, предупреждал все ее желания, но все было не нарочито-показательно, а естественно. Со Струниным было спокойно и ненапряжно. Нинка ни разу не попыталась повысить голос, не сделала нам ни одного замечаниния - я ее не узнавала! На душе стало радостно и так хорошо, даже захотелось выпить хорошего белого вина, но я вспомнила про машину и пить не стала. Струнин не настаивал, мне это тоже понравилось. Договорились встретиться в выходные за городом, много воспоминаний юности, есть что вспомнить! И будущий домик на озере Комо обсудить просто необходимо. С чувством юмора у меня все было в порядке, Струнин быстро это почувствовал. Нинкин жених меня покорил, я уже полюбила его, как будущего зятя. Смеялись, обсуждая идею со сценарием, прошлись по американцам, правда,  Струнин советовал не судить поверхностно, называл их отличными ребятами, в их деловых  качествах и креативности он  не сомневался - у них уже успешно завершился первый совместный проект. И настаивал отнестись серьезнее и к американцам, и к написанию мной новых рассказов, подумать о сценарии. Оказалось, он прочитал все, написанное мной! Мы поговорили об этом, мне было интересно его мнение, человека серьезного, деятельного, много в жизни всего повидавшего. Прощаясь, он приобнял меня и шутливо сказал:
     - А про домик на озере Комо - это более чем серьезно! Будем в гости ходить друг к другу!
Я посмеялась, но помечтать же не вредно, тем более, мой безумный день еще не закончился. Струнин вызвал водителя, отказаться мне было неловко - зачем обижать хорошего человека, почти родственника. Мы с Нинкой обнялись, на ушко я сказала ей, что Струнин настоящий мужик, вот с ним  бы я в разведку пошла. Она с таким человеком обязательно будет счастлива, а я за нее!
Я села в машину, но через двести метров, увидев вход в метро Красные ворота, я попросила водителя притормозить - произошедшее сегодня утром в метро не отпускало меня весь день, и мне захотелось спуститься вниз и постоять у той колонны. Просто постоять. Со мной, совершенно не романтической особой, что-то произошло сегодня такое, что заставило меня пойти против моих правил - и я, поблагодарив водителя, смело вошла в метро. Спустилась по эскалатору вниз, час пик вечерний еще не наступил, было три часа дня, народу было немного. И я пошла к той колонне. Кроссбоди уже была пустой, только маленький айпад, рукопись, с которой начались все странности моей жизни,  осталась у Нинки. Я прислонилась к той колонне, она была холодной. Мимо сновали люди, но никому не было до меня дела. Я закрыла глаза. И снова увидела синее море, такое бескрайнее и глубокое. Едва уловимый и такой знакомый запах той мягкой клетчатой рубашки бередил мне душу. Сейчас подойдет поезд, и я уеду к себе домой, и опять в моей жизни все будет по-прежнему: ненавистный  звук будильника в телефоне, потом  кофе, бесконечные звонки, переговоры, редактура, айпад, ноутбук, вечная беготня на встречи с авторами, обсуждения, а по ночам снова буду писать, писать и читать, и снова писать - все та же одинокая жизнь в моей уютной квартирке... Тишина ушла и зашумел подьезжающий поезд. Я открыла глаза и вдруг снова окунулась в такую синеву, что мне показалось - я тону. И снова я увидела те синие глаза! Умные и немного смешливые, они смотрели на меня так, будто знали меня всегда. Темные густые волосы, хорошее лицо, чуть тронутое загаром, рубашка в клетку, рюкзак на  плече - я тоже знала его всегда! Он не был мне чужим. Мои руки оказались в его теплых больших мужских руках, и я снова почувствовала то утреннее знакомое тепло, и меня снова зазватило то чувственное состояние полета над всеми! Он вздохнул, назвал свое имя - Иван как-то очень спокойно и просто, как-будто мы знали друг друга уже вечность, потом сказал:
    - Я знал, что ты вернешься Аня. Какой долгий сегодня день, не правда ли?!  Ну что, поедем забирать твою машину? Моя на парковке у метро.
Я снова поглупела и спросила:
    - Но мы же сейчас могли и не встретиться?
    - Не могли. Я все это время был здесь, боялся тебя пропустить. Я больше всего я боялся тебя потерять.
И снова поднял меня, как и  утром. И в первый раз в жизни я почувствовала себя по-настояшему  защищенной, уткнулась носом ему грудь,  совсем по-детски судорожно вздохнула, он показался таким родным и давно знакомым. Он держал меня,   боясь выпустить из рук и   нежно поправлял развивающиеся от сквозняка волосы. Время снова остановилось, и я забыла обо всем на свете!
 
Да, мой самый странный и трудный день закончился самым большим БЕЗУМИЕМ в моей жизни! Спасибо бывшему мужу - он так и не смог меня перевоспитать! И не нужен мне никакой Голливуд! Теперь я знала точно - совсем скоро мы вчетвером будем ездить в горы кататься на лыжах, а летом отдыхать на даче. В крошечном старинном уютном домике, стоящем на берегу нашей реки или может быть и озера Комо.