Оные. Часть 11. Жатва нечестивых

  «Так видел я в видении коней и на них всадников,
которые имели на себе брони огненные, гиацинтовые и серные;
головы у коней — как головы у львов, и изо рта их выходил огонь,
дым и сера. От этих трех язв — от огня, дыма и серы, выходящих
изо рта их, — умерла третья часть людей; ибо сила коней
заключалась во рту их и в хвостах их; а хвосты их были подобны
змеям и имели головы, и ими они вредили».
© Откровение Иоанна Богослова (9:17–19)    






    В этом мире определенно что-то творилось… На большом экране за спиной ученого-биолога Йоши Каванаки из Висконсинского университета одна за другой сменялись фотографии людей, обезображенных страшной болезнью: чёрные гнойники-нарывы, уродливые струпья — кожа на зараженном сгнивала буквально за несколько дней; красные белки глаз и выпадавшие клочьями волосы. Созванная в экстренном порядке Генеральная ассамблея ООН с напряжённым вниманием слушала лектора, не отвлекаясь на обычные переговоры, ведь в мире практически не осталось страны, которую бы не коснулась загадочная пандемия.

      — Итак, дамы и господа, на сегодняшний день известно о нескольких сотнях тысяч заболевших атипичной формой Антракса. Самая тяжелая ситуация в странах Африки: в Зимбабве заболели триста человек; в Намибии — двести двадцать; в Замбии — девятьсот; в Гане — четыреста… — докладчик поправил очки и отложил распечатку. — Уже совершенно точно ясно, что мы имеем дело с химерой, состоящей из ДНК Антракса и другого неизвестного нам вируса, скорее всего, имеющего искусственное происхождение.

      В зале поднялся гул: страшные слова о возможном теракте ещё не прозвучали с трибуны, но извечные политические оппоненты уже приготовились спорить друг с другом. Представляющий делегацию от Великобритании Роб Бердс с самого утра чувствовал себя отвратительно и, поежившись, с опаской оглянулся по сторонам, прикидывая возможный расклад коалиций. Неужели все так плохо, и они на пороге Третьей Мировой?..

      — В какой-то мере можно сказать, что нам повезло, ведь у данной мутации вируса картина практически идентична, но пока рано делать какие-то выводы. Нельзя утверждать, что доминирует определённая форма болезни: с одинаковой частотой встречаются как кожная, так легочная и желудочная. И летальность, по последним данным, составляет не менее тридцати процентов…

      Фабио Хубер вздрогнул, наглядно представив себе масштабы грядущего бедствия. «А ведь нет никаких гарантий, что пандемию искусственно не спровоцировали! Гребаные Штаты, Китай, Россия… В конце-то концов, любая из этих держав могла создать и выпустить вирус».

      — …в основном заражение наступает в следствие контакта с инфицированным, или же его провоцирует употребление плохо обработанного мяса животных, но в Европе также зарегистрированы случаи инъекционного заражения атипичной формой Антракса… — голос лектора на трибуне выдавал нешуточное волнение. — Я вынужден констатировать весьма неприглядные факты…

      — Неужели не ясно, что это начало бактериологической войны? Моя страна немедленно подаст ноту протеста! — откашлявшись, перебил Каванаки представитель Ирака Бархам Абдул-Махди. — Мы недавно узнали, что Израиль снова проводит испытания небезызвестного химического оружия… До каких пор мир будет терпеть выходки страны-паразита?

      — Вы не имеете права разбрасываться беспочвенными обвинениями! — подскакивая с места, горячо парировал Моисей Зильберман. — У вас нет доказательств!

      — У вас тоже их не было, но правительству Израиля это не помешало бомбить наши территории на Ближнем Востоке…

      — Виноват Китай! Не зря с Северной Кореей он вступил в коалицию!

      — Москва не успокоится, пока не уничтожит своих оппонентов! Мы вас предупреждали, что с Кремлём шутки плохи! — еле справляясь с нарастающей тошнотой, вступил в перепалку Роб Бердс.

      — Соединённые Штаты до сих пор не представили никаких доказательств о прекращении экспериментов в области мутагенных… — всегда сдержанный и тактичный Станислав Хоботов сорвался на крик.

      «Похоже, действительно началось, — обречённо вздохнул Фабио Хубер, молча следивший за нарастающей склокой представителей сверхдержав. — Теперь точно каждый сам за себя. Моей маленькой Швейцарии надо хорошенько подумать, прежде чем примыкать к кому-либо».

      — Мистер Хубер, у вас дети есть? — прошептал неведомым образом оказавшийся рядом с ним незнакомец в чёрном костюме и совершенно неуместной зелёной бандане. — Пока этот мир не уничтожен окончательно, вы должны успеть передать их в руки великого Бога. Они будут жить в безопасности и достатке, смогут пережить все грандиозные катастрофы, потом женятся или выйдут замуж, а потом родят новых деток. Богу нужны свежие силы и новая кровь.

      — Как вы сюда попали?! Вы что, сумасшедший?

      — Отнюдь, конец света уже наступает, и все города, страны и нации рано или поздно умрут. Поверьте, потери будут поистине невосполнимы, — улыбнулся незнакомец, хитро прищурив и без того узкие глазки. — А Господь все равно заберёт к себе тех, кто сможет укрепить Его силу. Как Целитель ответственно заявляю, что эта болезнь неизлечима, и лишь только укрывшись под сенью могучего Бога, ваши дети станут неуязвимы к ядовитым испарениям из Ангельской чаши. Так что, мистер Хубер, есть у вас дети для Господа?

***



«Первый Ангел вострубил, и сделались град
и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю;
и третья часть дерев сгорела,
и вся трава зеленая сгорела».
© Откровение Иоанна Богослова (8:7)



      Йон Бауэр без сил сел прямо на землю, облокотившись спиной на колесо пожарной машины, одной из немногих, уцелевших в огне. Впрочем, они теряли не только технику — из экипажа в живых оставалось лишь трое, и уже было понятно, что все усилия напрасны. Ни координации, ни тушения, ни эвакуации — они просто неслись впереди наступающей огненной стихии, как страшные предвестники, от городка к городку, стараясь предупредить население до прихода огненного шторма, быть может, даже кого-то спасти… Заправлялись, запасали воду и под вой сирен неслись дальше.

      Прокопченные, покрытие слоями сажи, они постоянно слышали несмолкаемый вой огня за спиной, который, как дикий зверь, гнался за ними, пожирая все на своём пути: кроны деревьев, засыхающих на корню ещё до первой искры, словно сделанные из картона дома, истекающие пластиком окна…

      Вчера в чудом уцелевшей придорожной кафешке по телевизору показали очередное обращение премьер-министра, который призывал поддерживать порядок, не поддаваться панике и прочую ерунду. А впрочем, какой теперь смысл? Прошлой ночью огненной бурей были атакованы города в Индии, Японии и Бразилии, и всё это команда пожарных видела в новостной ленте: рушащиеся здания, пылающие деревья, изуродованные тела, плавящийся асфальт, нескончаемые потоки огня. Раскалённые добела огненные шары падали с неба горстями, и паникующие люди, которые бегали и кричали, пока всё, что было им дорого, обращалось в пепел… Бледные и напуганные корреспонденты молчали, лишь смотрели вместе со всеми, как в небе возникали очередные яркие вспышки. Но порой слушать описывающих ужасы очевидцев было страшнее, чем смотреть мрачные кадры поверженных стихией земель.

      — Эй, ты меня слышишь?

      Бауэр с трудом разлепил глаза. Ему показалось, что он знаком с человеком, который склонился над ним, держа что-то в руках.

      — Какого черта?.. Всех гражданских из этого сектора эвакуировали, — у Йона вырвался хриплый смешок, а зубы начали выбивать нервную дрожь. — Кто вы?!

      — Слишком много вопросов, Йон. Лучше вспомни, как однажды ты обидел томте. Мать под Рождество приготовила для него миску каши с маслом, а ты туда плюнул, — мягко укорял его человек в длинных темных одеждах, половина лица которого закрывала густая серебристая борода, а на голове красовался остроконечный красный колпак. — Теперь Мне придется тебя наказать.

      «Это какая-то злобная версия старика Санта-Клауса, — думал обессиленный Бауэр, безучастно наблюдая, как странное существо разворачивает в руках сверток. — Это абсурд, но разве в наше время не роскошь вести себя адекватно и рассуждать здраво?»

      — Ты ведь любишь свою страну? И всегда интересовался народным фольклором, поэтому напоследок я решил явиться к тебе в образе томте, — кем бы ни был этот сумасшедший, играющий в сказочного домового, но он явно хотел шокировать Йона: развернув толстую ткань, Санта-Клаус показал ему содержимое свертка.

      — Это же… — прошептал Йон, всё тело которого сковал сверхъестественный паралич. Он смотрел как зачарованный на мирно спящую малышку, фотографиями которой был битком набит его телефон… и совершенно не чувствовал, как огонь, обвив плотным кольцом, пожирал его ноги.

      — Ну да, твоя дочь Эллквист. Первенец — особенный ребёнок, поэтому её Я забираю к себе! Она будет жить в чудесной Долине, научится много работать и родит кучу здоровых детей. Скандинавская кровь самая чистая, а Мне очень нужна чистая кровь. К тому же время настало, и все нечестивые скоро погибнут.

      — Как это возможно?! Моя семья далеко, они уехали в Швецию, там безопасней… — хрип боли вырвался из пересохшего горла несчастного Йона.

      — А как возможно всё, что ты видишь вокруг? — томте пожал плечами с таким видом, словно никогда не задавался подобным вопросом. — По-твоему, огненный смерч и дожди из пламени в Дании стали нормой? Бог иногда бывает мстителен и жесток, но Он всегда рядом и забирает в Свои земли маленьких праведников, в то время как все остальные умрут в страшных мучениях. Вот это норма, Йон Бауэр. Теперь это норма!

***



«Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора,
пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря
сделалась кровью, и умерла третья часть одушевленных
тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла»
© Откровение Иоанна Богослова 8:8-9



      Только начало светать, а Пайк уже был в пути, направляясь в северо-западную часть заповедника к Мамонтовым источникам. В обязанности рейнджера Йеллоустонского национального парка входило ежедневное патрулирование территорий, и если раньше его основная работа заключалась в выписывании штрафов неугомонным туристам, которые, наплевав на все предупреждения, рискуя свариться заживо, лезли в гейзер купаться, то сейчас одолевали совсем другие заботы…

      Как назло, несмотря на межсезонье и плохую погоду, туристов с каждым днём прибывало всё больше, и основной ажиотаж поднялся после того, как парк стало слегка потряхивать, а ученые объявили, что ещё чуть-чуть, и начнётся настоящее извержение. Слушая новости, Пайк справедливо опасался, что система гражданской обороны США совершенно не готова к такому масштабному катаклизму, хотя к пробуждению Йеллоустоуна вообще невозможно никак подготовиться. Как любил приговаривать его приятель, потомственный индеец Ванбли Ваштэ, зарабатывающий на жизнь фотографиями в образе Великого вождя: «Бледнолицый человек сам виноват, что проснулись злые древние духи».

      Уже несколько лет мир будоражили новости о том, что Йеллоустоун вот-вот проснется, и это повлечет за собой поистине глобальную катастрофу. Соединённым Штатам придет конец, а весь континент погрузится в ядерную зиму. Пока супервулкан спал, люди могли только предполагать, прогнозируя различные варианты сценариев, самый пессимистичный из которых гласил, что это будет взрыв, сравнимый со взрывом тысячи атомных бомб…

      С начала года уже зафиксировали семнадцать подземных толчков, а когда магнитуда последнего приблизилась к шести баллам по шкале Рихтера, в близлежащих районах началась настоящая паника. Первыми среагировали зубры, стремительно кинувшись прочь от супервулкана, и ученым ничего не оставалось, как открыто признать этот факт и перестать прикрывать бегство животных сезонной миграцией.

      Пайк стиснул зубы, когда земля ушла из-под колес, а пикап подбросило высоко над дорогой, и лишь успел произнести вслух имя дочки, когда наземная часть супервулкана с ужасным грохотом начала погружаться в огромную, многокилометровую воронку, которая, казалось, упиралась основанием в центр многострадальной планеты.

      Рут всё понимала. Несмотря на свой юный возраст, она каким-то образом почувствовала, что жить осталось недолго.

      — Иди разбуди брата, — ласково повторил страшный человек в тёмной одежде до пола. — Я заберу вас и отведу туда, где вы будете в безопасности.

      — А мой папа? А другие дети? У меня есть подруги Джейн и Аннета, как насчет них? — отчаянно картавя, упрямилась Рут, по-прежнему стоя в одной пижаме возле окна; ей были хорошо видны языки пламени, вздымавшиеся над крышей дома Уилсонов и уже лизавшие их крыльцо.

      — Пусть о них позаботится Иисус, — сказал человек, приглаживая на лице красивую золотистую полумаску, — а о тебе позаботится новый Бог. Иди разбуди Ларри и выходите через заднюю дверь.

      Наконец-то девочка отцепилась от подоконника и нехотя пошла в смежную детскую. Лжец не сомневался, что Рут всё поймёт, ведь она — избранное Богом дитя.

      Если бы Рут была повзрослее и хорошо умела читать, то непременно бы знала, что огромная скрытая под землей кальдера в два раза больше Токио, и в целых четыре — Нью-Йорка, что, по прогнозам, после извержения температура воздуха резко упадёт, и на Земле наступит очень холодное время… Но сейчас она поняла, а может, просто почувствовала, что папа никогда не вернется домой, а сам дом скоро будет разрушен проснувшимся древним супервулканом.

      Держа за руку капризничающего Ларри, Рут стояла на крыльце, как на перепутье, готовая, с одной стороны, убежать обратно в дом и спрятаться ото всех бед под кроватью, а с другой… Ларри захныкал, и Лжец взял его на руки, а потом, осторожно придерживая, посадил мальчика к себе на плечи. Рут не знала имя этого человека, не знала, кто такой новый Бог: мстительный и кровожадный или, напротив, веселый и добрый — она просто собиралась воспользоваться его приглашением… лишь бы выжить.

***



«Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду,
падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от
кладезя бездны. Она отворила кладезь бездны,
и вышел дым из кладезя, как дым из большой печи;
и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладезя».
© Откровение Иоанна Богослова (9:1-2)



      Мало кто всерьез воспринимал регулярные предупреждения МЧС, зато повсюду гремели бесконечные торжества, посвященные открытию новой кометы…

      Переступая ещё не остывшие тела бывших коллег, Николай Юрьевич преодолел последний лестничный пролёт и толкнул тяжелую противопожарную дверь. Наружный тамбур тоже был завален трупами, но и те, кому удалось вырваться на улицу, далеко не ушли. Прикрыв нос ладонью, Николай Юрьевич старательно обходил разбросанные в беспорядке, словно сухие осенние листья, бренные останки человеческой плоти.

      Проспект Вернадского больше всего напоминал дьявольскую инсталляцию: мертвые мужчины, женщины и дети на порогах разрушенных зданий; мертвые водители за рулем автомашин, двигатели которых продолжали работать. Тела пассажиров, осыпанные осколками витрины, которую протаранил автобус… Завершали картину десятки, сотни и тысячи мертвых голубей, чьи перья медленно кружились в воздухе, как зловещие конфетти.

      Земля снова вздрогнула, когда по ней прошлась ударная волна от очередного упавшего осколка метеорита. С грохотом обрушилось несколько многоэтажек, порыв ветра лишил Николая Юрьевича возможности дышать, швырнул на землю и, прокатив полквартала, бросил среди искорёженных урн, вывернутых с корнем деревьев и дорожных знаков, перевернутых автомобилей и свежих трупов. Придя в себя, он понял, что лежит лицом вниз в какой-то грязной лужице, одежда изорвана в клочья, ладони и локти ободраны, в ботинки стекает кровь из разбитых коленок.

      — Это кара Божья, брат мой! Мы Господа прогневили, — завидев ползущего по тротуару Николая, прокричал мужчина в форме охранника банка; с окровавленной головой и в одном ботинке он стоял, тяжело привалившись к стене. — Нас теперь ничто не спасёт, но тебя я избавлю от мук.

      Охранник выстрелил, проделав во лбу Николая Юрьевича аккуратную круглую дырку, а потом перевел мутный взгляд на изменившуюся до неузнаваемости дорогу, по которой из-под пелены темного дыма к нему приближались…

      Обогнув дымящуюся, как вулкан, груду металла и кирпича, немая процессия двигалась в сторону центра. Высокий человек в длинном чёрном балахоне и странной серебристо-белой полумаске величественно ступал, вызывая своим появлением небывалую волну жара, а за ним, словно крысы за Гамельнским крысоловом, шла дюжина маленьких растерянных ребятишек.

      — Господь благосклонен к праведникам, но ты в их число не войдешь: слишком грешен и стар, — поравнявшись с полумертвым от страха охранником, уверенно проговорил человек в балахоне и погладил по голове прильнувшего к нему белокурого мальчика. — А для них из череды войн и смертей возникнет свет, озаряющий путь к новой жизни.

      Издав предсмертный хрип, охранник со сломанной шеей упал на асфальт, который встретил его медленным и ритмичным, как звук метронома, биением. Процессия двинулась дальше, а плотную завесу тяжелых туч на западе озарила вспышка, свет от которой длинными извилистыми щупальцами пополз по руинам, словно надеясь найти ещё кого-то живого и уничтожить.

***



«И видел я и слышал одного Ангела,
летящего посреди неба
и говорящего громким голосом:
горе, горе, горе живущим
на земле от остальных трубных
голосов трех Ангелов,
которые будут трубить!»
© Откровение Иоанна Богослова (8:13)



      В начале облаков было немного, но сильный ветер уже вовсю срывал с людей шапки, залезал под одежду, пробирая холодом до самых костей. Потом погода резко испортилась: небо над городком затянуло тёмными грозовыми тучами, которые, если приглядеться, как будто бы вращались вокруг единой оси.

      Покинув уютный ресторанчик и подмигнув на прощание гостеприимной хозяйке, Роджер Фрай сел в машину и двинулся в сторону городка, над которым как раз собирался невиданных доселе размеров смерч. В усиленное лобовое стекло его бронированного на заказ автомобиля летели огромные ветки, сорванная шквалом с крыш черепица, даже мертвый енот пролетел. Безусловно, такое нельзя упускать, тем более, что канал ВВС обещал неслыханное вознаграждение тому, кто первым пришлёт сенсационные кадры.

      От чёрной тучи к земле потянулась огромная воронка, которую пронизывали десятки молний, шквальный ливень не давал даже на мгновение высунуться из машины, но Фрай не волновался: как опытный охотник за торнадо, он нашел такое место для наблюдения, откуда в любой момент можно было удрать.

      Молнии били каждые полсекунды, и смерч наконец-то коснулся земли. Под аккомпанемент из барабанящего по крыше машины дождя Фрай переключил на ночной режим камеру в надежде снять мезоциклон — вращающийся столб воздуха внутри поистине адских размеров тучи. Роджер ликовал — наконец-то ему улыбнулась удача! Этой съемкой он, несомненно, окупит затраты на технику и оборудование: камеры, компьютер, радары, рации и локаторы — всё, что позволяет быстро получать информацию об изменениях погоды, координировать действия таких же штормхантеров, делать прекрасные кадры и продавать их различным телеканалам.

      В десять лет Фрай впервые увидел торнадо и с тех самых пор всё никак не мог успокоиться. Зрелище вблизи было гораздо масштабнее и красивее, чем по телевизору, и Роджера совершенно не волновало, что оно могло стоить ему собственной жизни. Да и чего зря переживать? Он же профессионал, который прекрасно разбирается в метеорологии, умеет оценивать ситуацию, просчитывать риски…

      Однако это торнадо было каким-то неправильным: мало того, что смерч напоминал гигантский бурлящий котёл, так ещё он двигался скачками, волнообразно, будто его что-то направляло или подталкивало изнутри. Затем, сминая, как консервные банки, дома и чужие автомобили, из воронки вырвались три грибовидных облака и взмыли вверх, а на землю обрушился град…

      Не веря своим глазам, Фрай судорожно ощупывал дверцу — закрыто и заблокировано, — но бледно-желтый свет упрямо просачивался сквозь бронированные стенки его автомобиля. Потом появился запах, точнее зловоние из гниющего мяса и экскрементов. Роджер интуитивно почувствовал чье-то присутствие и обернулся: сзади сидел давно покойный отец и улыбался усталой, мутной улыбкой… Фрай сам не знал, как нашёл в себе силы, чтобы улыбнуться в ответ, а потом в его голове возник голос: тихий, умоляющий шёпот, переходящий в обвинительный крик.

      «Ты бросил меня умирать в этом проклятом хосписе! Ты бросил меня, заграбастав все деньги! — голос отца надрывался в голове Фрая, а в противоположность ему чьи-то мягкие руки гладили его спину и плечи. — Ну, ничего! Теперь ты тоже, как собака, подохнешь!»

      Мимо проносились поднятые смерчем обломки деревьев, оторванные двери домов, расплющенные тела несчастных, которых настигла стихия. Боясь пошевелиться, Роджер вглядывался в основание смерчевой воронки, а на него оттуда смотрели желтые глаза, полные нечеловеческой злости.
      
      — Твою же мать! Что это было?! — согнувшись вдвое над рулем, кричал Роджер Фрай, стараясь не встречаться глазами с беззубым оскалом отца в боковом зеркале.
      
      — Ничего особенного, просто умирает твоя Оклахома. Иллинойс, Индиана и Миссури уже уничтожены. — Еле отводя завороженный взгляд от лица, переместившегося в центр мощной воронки, Фрай обернулся на голос. — Но это всё мелочи: штатом больше, штатом меньше. То ли дело Бангладеш — там было красиво по-настоящему. Когда-то давно я в этой дыре выполнял два контракта. Честно скажу тебе, Роджер, что это самая настоящая гнилая помойка, не то что твой симпатичный домик на побережье…
      
      — Кто вы такой? — трясущейся рукой Фрай пытался нащупать в бардачке пистолет, который на всякий случай купил в прошлом году.
      
      —…кстати, я недавно оттуда. Твой сын немного капризничал, но это пройдет, ведь у него режутся зубки, — проигнорировав вопрос Фрая, Воин сорвал красную полумаску, уставившись на перепуганного штормхантера ввалившимися желтыми глазами. — Мать, разумеется, была против, но твой ребенок достоин того, чтобы счастливо прожить жизнь в Божьей Долине, а эта глупая женщина, как и ты, скоро умрёт. Бог призывает к себе только избранных праведников, и твой сын очень подходит ему.

      Фрай сделал судорожный глоток, словно хотел что-то сказать, но подавился словами, холодный ком в желудке упал вниз, отчего мочевой пузырь не выдержал, и теплая струйка мочи потекла на сиденье.
      
      — Возрадуйся, Фрай… и прощай! Мне ещё надо показать Книжнику твоего сына. Нашему умнику, конечно, видней, но лично я полагаю, что именно та кареглазая малышка из Москвы ему больше всего подойдет.

      В голове у Роджера что-то лопнуло, а его раздавленный, словно консервная банка, автомобиль швырнуло на дерево, протащив по воздуху несколько километров. Последнее, о чем успел подумать штормхантер, была мысль о том, что он наконец-то постиг природу торнадо, ведь Фрай давно подозревал, что смерчем изнутри управляет сам Дьявол.
 

Примечания:
[1] Томте — домашний дух в Скандинавии, который живет в домах, сараях или дворах, защищают семью, жилище и домашних животных от несчастий, помогает по хозяйству. Однако не терпит обид и весьма вспыльчив.