Оные. Часть 13. Некромант

За два дня до экстренного заседания Конгресса Объединённой Федерации Выживших.



      Прошло много времени, и Йоэль-Шафату уже казалось, что его наконец-то оставили в покое, но внезапно снаружи раздались шаги, механизм замка щелкнул, дверь распахнулась, и на пороге появился генерал; его усталое, осунувшееся лицо и залегшие под глазами глубокие тени свидетельствовали о бессонных ночах. Генерал решительно вошёл, сделал несколько шагов и, широко, по-военному расставив ноги, встал перед неподвижно сидящим пленником, тщательно обдумывая, с чего бы начать разговор. В руке Уитмена появилась знакомая монетка, которую он по привычке тут же начал крутить между пальцев.

      — Йоэль-Шафат, настало время серьезно поговорить, — наконец произнёс генерал, размеренно прохаживаясь по камере взад-вперёд. — Президент уполномочил меня сделать тебе предложение, которое два часа назад было одобрено общим голосованием…

      Арестант по-прежнему молча и безучастно сидел на полу, лишь прислушиваясь к тяжелым шагам генерала. Они звучали глухо и равномерно, как тиканье огромных часов, отстукивающих мгновение за мгновением от неизбежного.

      — Йоэль-Шафат, я не буду больше тянуть и сразу перейду к делу. Ты же наверняка знаешь, что наша Планета дышит на ладан, и о полном возрождении цивилизации речь уже не идёт. Дальше только предсмертная агония…

      В ответ на эти слова Йоэль-Шафат, казалось, задумался, а потом медленно стянул чёрную полумаску. Зрелище было не из приятных. Вообще-то Уитмену и раньше доводилось видеть выколотые глаза, но пустые глазницы, как правило, были впалые и прикрытые веком, как шторами, здесь же уродство как будто бы выставили напоказ: ярко-розовые складки нависали над высохшей пористой массой и чуть расходились, обнажая белые кости.

      — Я — Божий Апостол и служу только Ему. Мне нет дела до вашего человечества, — надтреснутым, глухим голосом неожиданно заговорил Йоэль-Шафат. — Я не стану вам помогать. Вы уничтожили Долину, Его благодатную землю. Уничтожили Его паству, вам нет и не будет прощения!

      — Ну, знаешь, когда людям нечего есть, когда они умирают в мучениях, то самые крайние меры оправданны! Жизнь в вашей Долине не идет ни в какое сравнение с нашим существованием, — превозмогая отвращение, Уитмен наклонился вперед и придвинулся ближе, чтобы Некромант ничего в дальнейших словах не упустил. — Да, мы решили построить свой собственный рай, которого обойдут стороной грядущие катаклизмы, где не будет голода и болезней. Оставшееся человечество должно выжить в неравной схватке с гневом Вселенной, поэтому предлагаю тебе отдать нам своего Бога, чтобы выстроить другую Долину, больших... гораздо больших возможностей и масштабов.

      На полноценную улыбку Йоэль-Шафат, видимо, был не способен, но всё-таки сумел изобразить некое подобие ухмылки, отчего неровный шрам, тянущийся от левой скулы до подбородка, стал ещё глубже и уродливее.

      — Бог мертв, генерал. Ваши солдаты всё для этого сделали.

      — Это не так, Некромант, ты же знаешь! — резко меняя тон, жестко накинулся на него Уитмен. — Ведь недаром твоё прозвище «некромант»? Мои яйцеголовые-ученые опросили жителей, провели кое-какие исследования, сравнили образцы твоего ДНК и ДНК существа, обитавшего в Храме. Они получили весьма неожиданный результат, — сделав многозначительную паузу, генерал долго смотрел на Некроманта в упор и наконец произнёс: — Твой бог всегда с тобой, вернее — в тебе, и именно ты носитель его кода. Надеюсь, хоть это отрицать ты не будешь?

      — Возможно. Ну и что с того, генерал? На что вы рассчитываете? Даже если просто представить, что я, отрекаясь от служения своему Богу, соглашусь помогать нечестивым, то без Его благословения таинство не свершится. Вы точно просчитали все риски? — видя замешательство генерала, Йоэль-Шафат издевательски расхохотался. — А что, если Бог, воскреснув, тут же покарает неверных? Ночью я видел знамение, в точности такое же, как перед первой Жатвой…

      — Йоэль-Шафат, я тебя умоляю, природные катаклизмы происходили всегда, на протяжении всей истории нашей Планеты, а вот твой симбионт, которого ты возродил в благоприятных условиях, тварь действительно очень занятная. Ни я, ни мои ученые до сих пор не понимают, как столь долгое время вам удавалось держать втайне Долину? Почему именно эти земли избрало существо? Как сумело оградить от всего, что выпало на долю нашей Планеты? А впрочем, неважно! Ведь главное то, что там люди сумели выжить, построить полноценное общество со своими порядками и законами. Короче говоря, Президент Объединённой Федерации Выживших в моём лице предлагает тебе сделку, выгодную, между прочим, для обеих сторон. Существо обеспечивает нам благоприятные условия для жизни, а мы обеспечиваем его… всем остальным. Согласитесь, когда богу служит целая армия, это гораздо удобнее и надёжней, чем кучка апостолов. И рацион мы можем обеспечить ему гораздо богаче: у нас много преступников и бродяг-анархистов.

      Некромант надолго задумался: сложив руки на груди, он запрокинул голову и закатил глаза, его губы едва шевелись, будто бы тот вёл разговор с кем-то невидимым.

      — Скажи мне правильные слова, генерал, — прошептал апостол совершенно чужим грубым голосом. — Произнеси то, что Ему нужно.

      — Обещаю, что мы возведем для него самое надежное убежище из всех возможных. Солдаты будут его круглосуточно охранять, а после начнут приводить к нему тех, на кого он укажет. Дети, взрослые, старики — сколько угодно, не имеет значения! Две трети населения Земного шара уже уничтожены. Индия, Китай, Африканский континент полностью ушли под воду, разрушена половина Евразии… Оставшееся земли опустошены и бесплодны. Как ты думаешь, хоть что-то способно остановить человечество, когда все узнают о том, что появился реальный шанс выжить?!

      — Вера, — тихо, но настойчиво перебил пылкую речь Некромант. — Ему нужна вера.

      Подняв бровь, генерал пристально вглядывался в обезображенное лицо Некроманта. Он, конечно, многое утаил. Сущности не собирались давать хоть какую-то волю и самостоятельность, а его апостолу — полномочия. Вся задача «бога» сводилась к тому, чтобы очистить земли от последствий аварий и катастроф, обеспечить защиту и нормальную жизнь гражданам-федератам. Ну, а всю деятельность сущности-бога предполагалось строго контролировать армией или Конгрессом…

      — Если люди в него не поверят, то ничего не получится, — Некромант печально покачал головой. — Вера и страх, вот то, что ему нужно. Понимаешь теперь, почему в Долине мы так жестоко карали еретиков и отступников? Когда-то много веков назад я и сам усомнился в деяниях своего Бога, Он вырвал мне оба глаза и сказал, что раз я им не доверяю, то пусть меня дальше ведет лишь вера в Него. Как ты успел, наверное, заметить, моя чёрная полумаска сплошная, без прорезей. Больше глаза мне не нужны, у меня есть моя Вера, и вижу я лучше многих из вас.

      — Наш Конгресс официально упразднил все религии…

      — Значит, пора одну возродить, — проговорил Некромант, и немного дезориентированный генерал отчетливо расслышал неприкрытую угрозу в словах и… приказ? — Бог истинный, и Бог единый! Он есть начало и конец, Альфа и Омега. Его воля священна, Его деяния не обсуждаются. Он вам обеспечит нормальную жизнь, оградит от всех будущих катастроф. Вы будете служить Ему и молиться, а взамен получите богатые возрожденные земли, защиту от радиации, наводнений и метеоритных дождей. Жатва нечестивых прошла, но среди вас остались те, кто ещё не готов принять Бога. С ними нужно покончить в первую очередь, а потом начать строить Храм. Передайте мои слова Президенту, Уитмен. И обязательно расскажите, что если люди хотят снова обрести Божью милость, то многим придется пожертвовать.

***



Год спустя после экстренного заседания Конгресса Объединённой Федерации Выживших.



      Сгорбившись, опустив головы, они упрямо двигались на восток. Под ногами хрустела сухая кора, разлетаясь на куски под тяжестью армейских ботинок. Колючие ветки с жухлыми листьями нещадно хлестали идущего позади Фортуната...

      На крошечной полянке Фортунат остановился и, загнанно дыша, уперся руками в колени. Здесь слой сухостоя и гнилых листьев был не таким глубоким, а ветки больше не цепляли одежду, поэтому можно было позволить себе немного передохнуть.

      — Я уже весь исцарапался, — присев на корточки и закатав рукав форменной куртки, Марк заговорил первым. — Давай немного остынем?

      — Мы ушли не слишком далеко от нашей базы, — вздохнул Фортунат, лицо которого было абсолютно белым, даже губы казались бескровными. — Но ты прав, надо чуть-чуть отдохнуть.

      Он плюхнулся на землю без сил и перекатился на бок, а потом прочертил грязным пальцем линию в небе, которая обозначала бы их маршрут. Эх, может, зря они убежали? Ведь могли бы по-настоящему стать своими среди оных…

***



      В казармы армии Федерации Выживших они попали порознь: Фортунат пробыл на карантине всего две недели: несколько раз у него брали кровь, затем вкатили целую серию «стандартных прививок», ну а после набили положенные солдатам татуировки — с порядковым номером на правом предплечье и группой крови на шее. Когда комиссия вынесла вердикт «годен», его перевели в действующую часть для прохождения «курса молодого бойца».

      Фортунат, хоть и смертельно скучал по товарищу, но в казармах освоился быстро и почти безболезненно. Система ценностей и негласная иерархия в армии была похожа на ту, что действовала в бандах «независимых», и разобраться в ней не составило никакого труда. На вершине пирамиды всегда находилась жратва, и больше всего ценились, конечно же, сахар и жир. Хотя командир и говорил, что на казенном довольствии бойцы катаются как сыр в масле, получая по четыре тысячи калорий в сутки, но это была лишь теория, далекая от действительности. Фактически ни один боец не доедал причитающуюся ему норму, выменивая продукты на другие полезные вещи, делающие тяжелый армейский быт более-менее сносным: либо на лишнюю пару тёплых вещей, либо на никотиновую жидкость, которой пропитывали бумагу и смолили по вечерам. Фортунату, можно сказать, повезло, ведь ремесло кузнеца внезапно возвысило его среди всех остальных. Но, как ни допытывался командир, он стойко молчал, откуда знает, как раздувать горн, кто научил так ловко управляться с молотом и клещами.

      Как бы то ни было, а оные тоже умудрились наладить добычу руды. Фортунат ещё помнил, как они вдвоём с отцом толкали тяжелые тележки и махали киркой, поэтому искренне порадовался громоздким ржавым механизмам, которые поднимали руду на поверхность, и тому, что его взял в подмастерья штатный кузнец Иоландий, который занимал почётное место в рядах инженерно-технического состава на базе. Целыми днями Фортунат был занят, с утра вместе с другими курсантами он изучал математику и остальные странные науки, о которых никогда раньше не слышал: физика, динамика машин, электромеханика, гидравлика… даже рассказывали про способы добычи и очистки воды. Вечерами Фортунат практиковался в «механичке Иоландия», которая с виду была хуже самого старого сарая в Долине: какие-то металлические бочки, самодельные конструкции из кирпичей, труб, железок… Но зато Иоландий многому научил Фортуната, а тот впитывал всё как губка, чем радовал старого мастера-механика.

***



      Прогнав паническую дрожь, не покидавшую его с того самого момента, как оба решились дезертировать, Марк принялся массировать ноющие от быстрого бега икры и бедра. К физическим нагрузкам ему не привыкать, а сейчас они как никогда отвлекали от спекуляций насчет того, насколько правилен их поступок.

      — Река должна быть где-то рядом, — поглядывая на небо, темнеющее сквозь верхушки деревьев, Фортунат откашлялся и полез в карман за невкусным энергетическим батончиком. — Осталось недолго.

      — А что дальше, Фортунат? — нервно моргая, Марк откинул капюшон и повернулся к Фортунату. — Какие у тебя мысли? Каковы наши дальнейшие действия?

      — Ноешь, как мой бывший инструктор, тупой солдафон Хатч.

      — Просто я уже, Фортунат, не уверен…

      — Да что с тобой такое, Марк? — он буквально чувствовал клубящееся вокруг них напряжение. — Может, хочешь вернуться, а? Не будь тупицей, мы должны это сделать!

      — Я знаю, но мне страшно, — признался Марк, стыдясь смотреть Фортунату в глаза.

      — Не думаю, что у нас есть иной выбор, дружище, — ответил тот, чувствуя, как, несмотря на уверенный тон, к горлу опять подступает противный комок. — Мы должны убить Некроманта и уничтожить бога в зародыше. Ты прекрасно знаешь, для чего строят Храм. Ведь они даже не скрывают важность этого мероприятия. Я не могу спать спокойно, зная, что скоро Он возродится и всё повторится…

      — Я тоже, — прошептал Марк. — Может, это нелепо звучит, но мы с тобой здесь единственные, кто понимает всю опасность повторного воскрешения Бога. К тому же я первым тебе предложил дезертировать…

***

      Раненому Марку повезло меньше, ведь за него взялись основательно, первым делом поместив в подземный изолятор, где постоянно кололи антибиотики и пичкали странного вида таблетками и порошками. А потом… потом нещадно гоняли по плацу, учили правильно держать в руках винтовку, чистить её, собирать-разбирать и, конечно, стрелять… иногда даже по двигающимся, живым мишеням.

      В конце концов Марк всё-таки нашёл Фортуната. Поздно вечером, возвращаясь в казарму, Фортунат заметил, как от стены общей столовой отделилась темная фигура и кинулась ему наперерез. Хотя Марк выглядел неестественно худым и бледным в армейской форме, выданной ему не по росту и не по размеру, но Фортунат тут же узнал его и сжал в крепких объятиях…

      — Я слышал, ты хорошо устроился… Кто же знал, что твое ремесло пригодится больше, что мое знание Книги? — Марк отстранился, внимательно вглядываясь в лицо друга. — А я в рядовых, Фортунат, просто «мясо». Я больше так не могу... Скоро набью морду нашему взводному, и делу конец — в штрафную роту, а там сдохну… Ну и пусть, я больше не желаю смотреть, как эта сука ворует наши пайки.

      — Не знал, Марк, что ты здесь, иначе нашёл бы тебя! Не страшно! Я вытащу тебя, Марк! Обязательно вытащу! Иначе эта военщина тебя доконает…

      Вытащить Марка из артиллерийского подразделения удалось, конечно, не сразу, но Фортунат буквально из кожи вон лез, доказывая старшему механику Иоландию, что им двоим с таким огромным заказом в срок никогда не управиться, а генерал давно никого показательно не наказывал… Иоландий нехотя согласился, но пригрозил, что при малейшей промашке лично походатайствует о бессрочном переводе Марка в штрафную роту. К слову, Марк действительно быстро учился и уже через неделю сносно утрамбовывал опоки, орудовал молотом, вставлял в основную наковальню шперак и даже самостоятельно выковал кривоватый клинок.

***

      — У нас всё получится, Марк. Мы знаем все Его слабые стороны, для начала рискнём примкнуть к какой-нибудь строительной бригаде, а потом найдем Некроманта. Не знаю, возродился ли Бог или нет, но в любом случае пока у апостола нет прежней силы, значит, его можно убить.

      — Конечно, нельзя снова допустить это безумие. Люди очень сильны и должны быть свободы, а эта тварь, сущность, бог просто паразит на наших телах и душах.

      — Вот именно, — Фортуна притянул к себе Марка, пока они не уперлись лоб в лоб, и глядя в глаза, прошептал. — Мы с тобой его уничтожим, сделаем все быстро и тихо, как нас на базе учили, а потом уйдем, убежим. Найдем себе новое место, которое станет нашей Долиной.

      — А если всё-таки ничего не получится? —  Марк отшатнулся, сбрасывая с плеч руки Фортуната.

      — Все получится, не паникуй раньше времени. Сначала давай дойдём до реки и наймемся к строителям? А там видно будет, как лучше к нему подобраться.

***

      Фортунат сосредоточенно разглядывал механизм поворотного редуктора, пытаясь понять, что именно в нем не так, когда дверь открылась, пустив в закопченную мастерскую яркий уличный свет.

      — Пакет для бойца № Т343618. Прошу предъявить личный номер, — устало бросил с порога курьер, брезгливо озираясь по сторонам и с опаской косясь на Марка, держащего в руках увесистый молот.

      Разобравшись с формальностями и подписав формуляр о секретности, Фортунат наконец разложил вытащенные из пластикового пакета чертежи и нахмурился.

      — Что-то сложное? — Марк неслышно подошёл сзади. — Мне вообще можно смотреть, или от меня тоже секрет?

      — Нет, смотри, — озадаченно бросил Фортунат. — Здесь странная штука… чертежи механизмов, похожие на те, что мы делали с отцом в Долине для Храма. Они что, собираются строить Храм? Не очень понимаю, зачем это надо?

      Взъерошив непослушный вихор, Марк склонился над чертежами, а потом достал из кармана скомканную бумажку и протянул Фортунату.

      — Хотел показать тебе и забыл. Думал, что это какая-то шутка… — он развернул листок и ткнул пальцем в крупные буквы заглавия. — Вот: «Бог истинный, и Бог единый». Раздавали возле медсанчасти. Очень напоминает цитату из «Свя­щен­ной Кни­ги Зем­ной и Не­бес­ной Пе­чали». Значит ли это, что Правительство Выживших хочет вернуть «нашего» Бога?

      — Некромант… Марк, я сам видел, как солдаты куда-то вели последнего Божьего апостола… Вспомни, что про него сказано в Книге? «Некромант есть извечный хранитель Мой, в нем возрождение Мое»! А что, если его держат в заложниках? Вполне могли заставить воскресить бога или просто договориться с ним, — Фортунат перевёл дыхание, облизав пересохшие от волнения губы. — Слушай, если это правда, то этой твари опять будут приносить жертвы… детей!

      — Надо всё разузнать, — отозвался Марк, быстро кидая листовку в жаровню. — Если оные хотят вернуть «нашу» религию, то всё выжившее человечество окажется в рабстве, как мы когда-то были в Долине. Давай узнаем про место, где оные планируют строить Храм, а потом… потом мы найдем и убьем Некроманта.

      — Как мы с тобой это сделаем? — тихо спросил Фортунат, нервно грызя ноготь на большом пальце и стараясь не смотреть Марку в глаза. — Ты вообще представляешь, во что хочешь ввязаться?!

      — Пока что не очень, — Марк вплотную подошёл к другу; его лицо, выпачканное грязью и копотью, светилось уверенностью, а глаза казались неестественно яркими и большими. — У нас будет время всё обсудить. Только давай сперва выберемся отсюда? Ты со мной, Фортунат?

***



Экстренное заседание Конгресса Объединённой Федерации Выживших.



      Генераторы работали на полную мощность, система вентиляции нещадно гудела, но в зале Конгресса всё равно было душно и жарко. Конгрессмены заседали почти что всю ночь, однако никак не могли достичь соглашения. Эти люди собрались здесь по приказу Президента Объединённой Федерации Выживших, чтобы сформулировать официальную версию того, во что людям предстоит в ближайшее время поверить. Ожесточенные споры на тему «можно ли сущность считать новым Богом, или это просто некая субстанция, которую необходимо заставить работать на Федерацию, чтобы обеспечить всех граждан защитой» не угасали, изрядно вымотав нервы всем за круглым столом.

      — Конгрессмен Арий, эта сущность и есть Бог в самом прямом смысле этого слова! Свидетельства очевидцев жизни в Долине это доказывают! Советую внимательно перечитать рапорты наших военных! — яростно жестикулируя, кричал на оппонента конгрессмен Томас, отчего его лысина сплошь покрылась красными пятнами. — Я настаиваю на пересмотре нашей Конституции. Мы должны включить в неё поправки, предписывающие единое вероисповедание для всех граждан!

      — А просто почтительного отношения к новой религии не достаточно? Конгресс не вправе заставить людей молиться и соблюдать ритуалы! К слову, весьма сомнительные…

      — Это может привести к бунтам! Навязывание чуждых догм наверняка станет источником постоянного раздражения масс и послужит толчком к серии протестов! — грубо перебив конгрессмена Янниса, конгрессмен Арий тут же набросился на своего давнего оппонента. — Томас, вы же не идиот, чтобы поверить всем этим россказням? Да, я согласен, что сущность — это нечто, что позволило спасти от Апокалипсиса территорию, которую все называют Долиной. Однако весьма самонадеянно присваивать сущности статус Бога и требовать от граждан какого-то поклонения.

      — Вообще-то похожую историю можно найти в книге под названием Библия. Там сказано, что люди в древности тоже верили, что некий Иисус, сын простого еврейского плотника, был ниспослан высшими силами в качестве мессии, — дождавшись, пока остальные участники немного остынут, произнёс конгрессмен Бэй, поднявшись со своего места. — Иисус доказал, что он Сын Божий, предъявив людям знамения. Накормил несколько тысяч голодных пятью хлебами и двумя рыбами, превращал воду в вино, исцелял зараженных, воскрес из мёртвых, в конце-то концов! Какие доказательства может представить нам сущность? Предлагаю принять поправку, ограничивающую её деятельность, и передать её под полный контроль нашей армии. Мы не зря упразднили все религии и национальности. Нет больше народов, наций и стран, людям пришлось объединиться в Федерацию Выживших, создать единую армию, чтобы остановить массовые беспорядки, убийства, грабежи, мародерство и прочее. То, что предлагает уважаемый Томас, недопустимо, пока мы не разберемся в природе сущности. А конгрессмен Арий, по сути, прав, нельзя насильно навязывать людям религию, это может привести к чудовищному кровопролитию, которое человечество уже не переживет.

      — Уважаемые конгрессмены, разрешите мне кое-что пояснить? — громко, чтобы перекричать нарастающую перепалку, рявкнул Уитмен и встал из-за стола, крепко сжимая в кулаке серебряный талисман-монетку. — Я некоторое время жил в этой Долине и был там вроде местного Президента, поэтому моим свидетельствам вы можете безоговорочно доверять. Я не знаю, можно ли назвать эту сущность Богом, но для нашей же безопасности мы должны попробовать её возродить. Озоновый слой почти не справляется с космической радиацией, метеоритные дожди с каждым разом всё интенсивнее и сильней, Бета-лихорадка мутировала, так что привычные лекарства её не берут. Какой бы катаклизм ни случился, он станет для нашей Планеты последним. Сущность — это наш шанс на спасение. Нравится ей считать себя Богом — пусть так. Но вы должны согласиться, что у нас просто нет выбора: или сущность воздвигает защитный барьер, или остатки цивилизации ожидает скорый конец. Если людям угодно, пусть верят в любого Бога, но я настаиваю, что армия всё должна держать под контролем.

      — Каковы ваши конкретные предложения, генерал? — сразу несколько конгрессменов, как по команде, обернулись к нему.

      — Собирать уцелевшие религиозные реликвии по всему миру и приготовить всё, что понадобится Некроманту для проведения ритуала. Немедленно приступить к строительству сооружения, куда мы поместим новую сущность. Дать армии неограниченные полномочия полностью контролировать весь процесс и управлять им в дальнейшем, — чётко отрапортовал генерал и, немного замявшись, добавил: — Оные… Необходимо начать эвакуацию людей из Долины…

      — А эти-то нам для чего? — спросил конгрессмен Бэй, нервно потирая виски, чтобы отогнать некстати начавшийся приступ мигрени.

      — Я чувствую за них ответственность, господа, — спрятав монетку в карман, ответил Уитмен. — Долина полностью опустошена: весь скот забит, почва и деревья сильно пострадали от кислотных дождей, вода в реке больше для питья не пригодна. Брошенные люди там просто погибнут, а я этого допустить не могу. К тому же Федерация нуждается в рабочей силе, какой бы она ни была.

      — Нам нужно что-то такое, что поможет систематизировать все наши выводы, а после объединит людей и заставит замолчать голоса несогласных… Какой-то свод законов, нечто вроде Символа Веры, или что-то, похожее на нашу Конституцию. Может, новую «Книгу Зем­ной и Не­бес­ной Пе­чали»?.. — задумчиво протянул конгрессмен Томас, искоса посматривая на раздраженного Ария.

      — Итак, уважаемые конгрессмены, предлагаю пока оставить открытым вопрос о природе и статусе сущности, — воспользовавшись затянувшейся паузой, подвел итог конгрессмен Яннис. — Гораздо важнее сейчас обсудить предложение генерала. Не знаю, как вы, господа, но лично мне ясно, что по крайней мере хуже от воскрешения сущности точно не будет. Давайте хотя бы попробуем, а в случае чего… наша армия один раз уже её уничтожила, а сомневаться в преданности солдат и генералов у нас нет никаких оснований.