Былинные земли. Чаша Грааля в долине Vla A. Ч. 37

(Продолжение)

                "Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался"
                (Федор Достоевский)



C БОЛЬШОЙ МОШНОЙ – ПРОТИВ ДОМИНИКАНЦЕВ

Кусок, который отвалил Меншиков за Уллу, был настолько велик, что сводные братья – Лукомский и Пржесецкий – не устояли: продали важный перекресток торговых шляхов. Под напором материальной выгоды они расстались с давним наследием праотцов. Но не только. Продажа была знаковым явлением в связи с переменами в духовной сфере. Еще в 1669 году Cамуэль Лукомский, королевский секретарь, и Бронислав Пржесецкий, военный чиновник Вилькомира (сейчас литовский город Укмерге) возвели на развалинах старинного крепостного Улльского замка деревянный костел Святого Духа. Выкрашенный в белый цвет, он олицетворял чистоту божественного края, где сходились интересы разных людей, заставлял думать о духовности, которая исходит от земли. Обслуживали приход доминиканцы. Облаченные в белые туники, белые чулки и башмаки, они демонстрировали непорочную связь с Белым краем, смотрелись естественно. В уставе нищенствующего католического ордена было записано: «проповедь и спасение душ», доминиканцы давали обеты целомудрия и бедности. Вспомним еще раз, что Кампанелла, известный средневековый создатель «Города Солнца» принадлежал к их ордену. Улла была идеальным местом, чтобы построить такой город.

Доминиканцы обустраивались надолго. Фундаторы обеспечили их не только выстроенным помещением, но выделили также часть своего капитала и предоставили небольшую усадьбу, где они могли располагаться. По сути, обустройство было сродни плебании, что основал каноник Кухарский вблизи Витебска, но и отличалось. По одной из версий, в Улле был не только храм, но и кляштор – то есть, монастырь, а по некоторым другим сведениям – даже резиденция священнослужителей. Насчет штаб-квартиры сказать сложно, но религиозная насыщенность налицо, и способствовала дальнейшему расцвету. В 1800-м году был выстроен костел, и там «засветились» десятки известных пасторов: Ксаверий Велло, Антоний Латковский, Кароль Зубчицкий, Антоний Сушинский, Ян Алхимович, Габриэль Оношко, Сымон Якушевич, и многие другие. Все они были полоцкими деканами, пока строился Березинский канал, а после строительства, и создания уездного города, причислялись к лепельскому деканату. А самые первые входили в круг духовников, которые группировались в соседних Чашниках.

Пред взором Александра Даниловича Меншикова, в начале XVIII века, Улла предстала в виде ковчега, где доминирующую роль играли служители-доминиканцы. Не исключено, что их быт поддерживался не только за счет хозяев земли – магнатов, но и собственным «промыслом».

Идеал бедности, который послужил основой создания доминиканского ордена, потускнел под напором капиталистической выгоды. Еще в XV веке с доминиканцев был снят обет нищенства, и монахам позволялось владеть недвижимостью и рентами. Теперь они вливались в общее прибыльное дело, что организовал в свою бытность каноник Кухарский. Ясно, что в Улле не могло не быть корчмы. К тому времени вся улльская трасса «обросла» питейными заведениями, и спрос на алкоголь питал наваристый придаток.

С какой целью туда внедрялся Меншиков, мы уже отмечали. Продажа Уллы отвечала интересам царя и курфюрста – важно было не допустить шведов. Доминиканцы в этом большой опасности для себя не видели. Так как Речь Пасполитая декларировала единую правоверную направленность, то православный Меншиков, с княжеским титулом от Священной Римской империи, казался «благом» для их окружения.

Никто и не помышлял о том, что Речь Посполитая могла пасть уже при Петре Первом. На ее территории располагались русские экспедиционные войска, и первое лицо царя ездил по городам Великого княжества Литовского с инспекцией, как свой человек. Сила духа подпитывалась единым стремлением – дать отпор захватническим посягательствам с севера, и земли использовались с этой целью. Уже не богомольни строились на великой водной трассе, а оборонные укрепления. Так в оконечности бывшей полоцкой земли, часть которой занимали владения Святомихальского бернардинского монастыря, возник Кронштадт, а на Улле могла состояться крепостная цитадель по образцу тех, что возводились во время Ливонской войны и при Батории. Если взглянуть на старые географические пособия – карты, то увидим, что улльская «улица» тянулась от Березины до Западной Двины, пронизывая на встречном пути ряд озер, среди которых важнейшее место отводилось Кронштадской Береще, связанной с Оконским озером небольшой протокой.

Опасаясь вторгаться в междуречье, шведы избрали другой путь. Опираясь на договоренности с противниками альянса, они двинулись на юг, чтобы захватить конечный пункт древнего варяжского сообщения – Причерноморье. Намерение не выглядело фантастическим – если не получалось овладеть исходной точкой на севере и в срединной части, то можно было «попытать счастья» внизу, на юге, и диктовать оттуда условия.

Попытка не удалась, шведы были биты под Полтавой, а их король спасался бегством в пределах границ Османской империи.

В Великом княжестве Литовском и Московии праздновали победу, но теперь с опаской поглядывали друг на друга: как она отразится на отношениях? 

Москва не воспользовалась преимуществом. Петр Первый умер, а Меншикова взяли "за хобот", вскрылись его немыслимые злоупотребления. Правда, после смерти самодержца он успел «порулить» самостоятельно, и даже заключил русско-австрийский союз, а в 1727 году отдал приказ о вводе русских войск в Курляндию – прибрежную прибалтийскую область. Как все это напоминает послесталинское время!

Улла теряла значение, превращаясь в местечковое селение, и всё явственней проступали черты торгового центра, потворствующего доходной части. Земля использовалась в угоду капиталу. Белый облик, олицетворявшийся одеянием монахов-доминиканцев, уступал место строгой ориентации на деловой аскетизм, и духовная сфера заполнялась частнособственническими интересами ради «лепейшей» выгоды.

Меншиковское время не прошло даром. В какой степени, вопрос открытый, но заставляет задуматься. Известно, что Александр Данилович «укрывал на своих землях раскольников», взимая с них плату за жительство. Улла была в его распоряжении, и он мог то же самое там творить. По статистической отчетности за 1891 год, в Витебской губернии насчитывалось «до 83000 раскольников обоего пола», преимущественно федосеевцев-беспоповцев. Из остальных – поморцы, филипповцы и нетовцы. «Приемлющих австрийское священство насчитывается до 400», - сообщалось в статистической справке.

(Продолжение следует).

На снимке: остатки Губинского костела на пути к Улле.


01.08/20