Вторая наука

  Проснулся и понял, что живу вхолостую - надоели обычные ароматы и отдушки, поэтому решил поэкспериментировать - нюдовый аромат с пудровым пушистым шлейфом-облаком. Попробовал и, о чудо, получилось - цвету и пахну, жизнь прекрасна, а в предстоящий полет обязательно захвачу ветку сирени. Даже букет.
  Теперь мне, ярому адепту олдскула, осталось решить весьма непростую задачу - способен ли мужской клеш на второе рождение.

  Какое-то время, можно сказать, длительное, пребывал под властью материальной причинности.
  То, что "я - есть" было вполне очевидным, как очевидным было и то, что у этого "я" имеются важные потребности - обычные, человеческие, но значительные.
  Ведь кроме всего прочего необходимо было доказать, что личность необычна, нетипична и наделена уникальными качествами - как минимум исключительными способностями во многих областях, от шахмат до жуирства - математика, физика, инженерия, ручное умельство, спортивность, мужество, сила, интеллект и, очень даже может быть, откровение. Именно поэтому успешна, крута и в каком-то смысле надмирна, поскольку мгновенно способна понять и многое и многих, но вот его самого - единицы, практически, никто. Мистер три икса.
  Иногда это формулировалось явно, правда, очень редко и, как правило, по частям, а так - в обычности, просто жило во внутренней Монголии надеждой и сомнением, уверенностью и страхом - вдруг нет, вдруг, самая что ни на есть заурядность, и только умение перескакивать из костюма в костюм, из жаргона в жаргон, плюс некоторая начитанность и нахватанность не позволяет миру узреть правду.

  Безусловно, вокруг сновали люди, и немало, которые лучше понимали математику, физику или инженерию, куда искусней цепляли струны, поднимали большие веса, были выше и крепче, лучше сложены, мужественней и сильнее, имели больший успех у дам, авторитет у преподов, наград и побед. Это я признавал.
  Но комплекс, успокаивал я себя, спасительный комплекс дилетанта - совокупность различных хорошо, присуща только мне - и жнец, и жрец и на дуде игрец.
  Надо сказать, помогало. Пасуешь в споре с ботанами, можно напрячь бицепс и уйти непобежденным, неважно сыграл - сослался на занятость по математике, поменьше поднял - всему виной ночное романтическое приключение.
  Маятник Лиссажу.

  Конечно, оставалась возможность что-то пробурить глубоко, до самой сердцевины, но этот путь всегда откладывался на потом - мол успеется, а пока интересней другое - орбита. Особость, успешность и загадочность.
  Почему инженерия так и не стала своей до конца, не проросла, не захватила полностью - плевать, что отменили в девяносто первом, выбор по-любому оставался.
  Можно было потерпеть на кафедре или уехать Израиль, Америку или Канаду - если б спичило-горело, можно - нет, отказался в надежде на лучшую жизнь.
  Один бизнес, второй, такой сякой, пятый, десятый, калейдоскоп огней - казалось, еще чуть-чуть и в дамки, богатство, успех, могущество - а в счет чего, брокерства, лазера, медицины или юриспруденции, большого значения не имеет - впереди маячил Солнечный остров.

  Довольно быстро сломались все начинания кроме юриспруденции - тут напротив, стало получаться.
  Организовал агенство, поступил на заочку, закончил на красное - не хватило одной пятерки, и получил лицензию. Мало того, обрел приличную клиентуру, собственное имя и даже некоторый авторитет.
  Переехал в огромную квартиру в центре, контора в том же дворе - баба Поля умерла в девяносто втором, и я въехал туда, аккурат на второй этаж.
  Машина с персональным водителем, членство во всех и всяческих комитетах, комиссиях, коллегиях - короче, двери настежь, встречайте.

  И опять не то. На фоне оглушительно успеха, благополучия и крутизны процветали страх, неуверенность и пьянка - казалось, вот-вот сорвется.
  Внутри чувствовал, знал, что не создан для большой игры-карьеры, богатства или сияющей орбиты - разве тебе это нужно, Веничка.
  Одно за другим поступали заманчивые предложения - попробовать депутатство, возглавить избирательный штаб или поучаствовать в прибыльном бизнесе.
  Однажды даже предложили аспирантуру МГУ. И не куда-нибудь там за деньги, а непосредственно к зампреду высшего арбитражного суда - будучи большим знакомцем отца, приехал с лекциями - за столом и встретились.

  Пара рюмок, разговорились. Узнав, что недавно развелся и теперь живу один, он совершенно серьезно предложил - давай ко мне в аспиранты, пять лет пахоты, затем большая орбита - на уровне консультанта госдумы или совета федерации.
  Отец возликовал - еще бы, деточку позвали, и куда, святая святых.

  Знаете, ответил я, меня совершенно не интересует юридическая наука.
  Это почему, удивленно спросил ВВ, пока мы курили на лестнице.
  Игра, воспринимаю как игру. Вы там чего-то понаписали, практику развернули - играем футбол, перевернули - хоккей. Или государство, вчера социализм, сегодня капитализм, а завтра вообще бог знает что. И ладно бы математика, там дурят, но таблица умножения остается, а право колеблется вместе с линией. Я ориентируюсь на клиента - здесь и сейчас в рамках существующих правовых средств надо сделать ему хорошо, точка. Во всеобщее благо или истинный закон, воплощенный в конкретных правовых актах, не верю, как не верю в возможность достижения объективной истины процессуальными средствами.
  Молодец, похлопал по плечу ВВ, конкретно мыслишь, берем.
  Постойте, я не хочу Москву, аспирантуру, науку, профессуру, карьеру - вполне достаточно Челябинска, нашего суда, отца и вас по праздникам. На жизнь, слава богу, хватает, мне интересно тут - в суде, но также интересно и вне суда - жить хочу, не только служить - спорт, джаз, литература, девушки - в конце концов, я свободный мужчина в расцвете сил...
  Ладно, не кипятись - значит, не созрел. Вот книжка в подарок, и он протянул мне сборник своих стихов-песен, звони, когда захочешь потрепаться за науку и, вообще, просто звони.

  Ну ты даешь, сказал Костик - мы сидели в каком-то непонятном, плохоосвещенном подвале, или это была баня, и пили водку - два огурца, две помидорки и консерва.
  Давай, рвани, какая разница - наука, искусство или гомеопатия- главное, всех победить, а мы подтянемся, даж не сомневайся.

  Разумеется, не позвонил, дурак. И не потому, что выпустил из рук золотую аспирантуру, московскую карьеру или чего там еще, звездную орбиту - мало пообщался с самим ВВ, человеком исключительного ума, таланта и работоспособности, человеком, слова которого ценились и, надеюсь, до сих пор ценятся на вес золота.
  Но тогда, в начале века мне было не до того.

  Юридическая наука, в отличии от арбитражных судов - второй дом, любимый и светлый, где хорошо дышится и где чувствую себя на своем месте, оказалась чужой, если не сказать чуждой. И хотя не понимал и не вникал ни в какие дебри - так, одним глазком, по диагонали, сама претензия - мол мы тоже полноценная наука, где-то на уровне физики или биологии, казалась чудовищной.
  Ну, правда, все что не обладает специальным языком, математикой, по моему внутреннему тогдашнему убеждению, не могло претендовать на научный статус - другая дисциплина. Кто спорит, важная, нужная, но, извините, ни разу не наука.

  Вот математизируетесь, тогда потолкуем - собственно, это умный я сказал ВВ на прощание - звони, снова улыбнулся мэтр.

  Господи, если бы начал с философии права или просто философии, флюгер мог развернуться в противоположную сторону. Задний ум.
Тем не менее, вторая наука тоже не зашла - чужое место, как не стали своими иные города и страны, призрачные дали или головокружительные высоты.

  И все-таки место оказалось не пустым. Вместо двухсот страниц математики, лазера и ультразвука или трехсот страниц особенностей договора подряда, посыпались тысячи страниц фейсбучной писанины - Челябинск, семидесятые, Пинк Флойд и пацаны.
  Как причудливо тасуется колода.