Консорциум. Сердце Мира. Глава Омега

Консорциум
Новелла
Сердце Мира


Глава Омега
О, дивный, новый мир!


Мир расщеплялся и складывался вновь прямо на глазах. Вот только перед глазами было голубое небо. Секунда, и небо растеклось в стороны туманом, словно тысячи пылесосов поглощали его с разных сторон. Еще секунда, и небо вернулось, хотя и сотрясалось из стороны в сторону, покрывалось рябью. Горы впереди распались, словно на маленькие квадратики, а после собрались из кружочков, но, казалось, сдвинулись немного в сторону. Еще ближе было дерево, но ее листья, то исчезали, то появлялись, словно зажигались и гасли огоньки. Но когда листья появлялись, они представлялись квадратными, словно состояли из пикселей, которые программа не успевала обработать. Да и сам ствол дерева пропадал на секунды, обращаясь в дым, оставляя крону висеть неподвижно в воздухе, а после появлялся, кренился в сторону, словно из пластилина, а потом растекался зигзагом или даже молнией.
Весь мир вокруг меня превратился в хаос, и я не мог дать этому объяснение. Все, буквально все, вело себя так, будто бы я пребывал не в реальном мире, а в какой-то компьютерной программе, которую так и не смогли довести до ума. Мир сбоил, пикселя и объекты пропадали и появлялись, текстуры растекались, наползали друг на друга. И во всем этом хаосе происходили ошибки: небо менялось цветом с землей и обратно, листья на все том же дереве пестрели всеми цветами радуги, и этот список можно было продолжать до бесконечности.
А я сам даже не ощущал своего тела, словно был лишь бесплотным духом. Пытался пошевелиться, но ничего не происходило. Даже глаза и те не мог закрыть. А мир тем временем все продолжал нарушаться, уже отходя от обычного дисбаланса к настоящему кошмару наяву. Объекты стали пропадать и больше не появляться.
Мои попытки пошевелиться ни к чему не приводили, но я напрягал весь свой разум для достижения цели. И одновременно с тем продолжал думать. Я мог думать, и это оставляло мне какой-то несбыточный шанс, надежду, что я смогу справиться с тем, что происходит. Разобраться в хаосе и избавиться от него.
Тем временем помимо объектов стали пропадать и текстуры, но пустые объекты без оболочки становились не прозрачными, а покрывались черным, поглощающим само мое сознание, цветом.
Еще попытка и еще и перед моими глазами показалась моя рука. Кожа на руке то пропадала, оголяя мышцы, сосуды и кости, то появлялась вновь. Пара ногтей уже исчезли бесследно.
Да, мне стало страшно!
После черной текстурой покрылась кость, и исчезли все волоски. Если бы я мог ощущать себя, то я был бы уверен, что уже давно свалился бы в обморок от происходящего, и если не от ужаса, то от столь резкого изменения окружающего меня мира.
Картинка резко опустилась вниз, словно камера спикировала со скалы. Но нет, оказалось, что это лишь подогнулись мои колени – и тело упало на землю. Теперь свою руку я не видел, и лишь от этого мне чуть-чуть стало легче.
Передо мной резко возник чей-то ботинок и тут же пропал. Потом появилась лишь кость из ноги того, кто стоял рядом со мной. Появилась кожа, и все вновь пропало. А тем временем мир становился все мрачнее, так как черная текстура покрыла почти все, что было перед моими глазами.
Долетел приглушенный голос, но слова я смог разобрать лишь значительно позже:
– Помогите мне! – прокричал голос, но до меня он дошел очень приглушенным, словно я или обладатель этого голоса сидел на дне колодца. – Человеку плохо!
Черная текстура покрыла ботинок незнакомца, и видными остались лишь некоторые листочки на дереве, теперь просто висящие прямо в воздухе без всякой опоры. Но совсем скоро исчезли и они. Мое зрение пропало и от гнетущей тьмы мне стало не по себе. Хоть свое тело я так и не ощущал, но знал, что оно покрылось гусиной кожей.
Я начал терять сознание. Мысли становились вязкими, а перед разумом из мириады образов стали мелькать воспоминания прошлого. Я улавливал их, но не всегда понимал суть увиденного. Лишь вспоминал, силился вспомнить.
Момент, как я впервые взял в руки Сурка. Мой первый день рождения: я весь уляпался кашей, а родители улыбались, застыли на месте с улыбками на лицах. Смерть брата. Мои скитания по Нью-Йорку без цента в кармане, но с фигуркой Сурка на шее…
…Разговор с Люцифером.
Образ стоял перед разумом лишь секунду, но я понял, что это было чем-то очень и очень важным. Но вспомнить не мог…
…Прыжки из линзы в линзу с Виктором. Стою перед могилой Лины, а меня окружают мои друзья. Я стою и отдаю приказы Константину или Человеку-невидимке, как мы его называли. Вижу перед собой образ прозрачного Сурка, его первое явление мне. Лес, а перед самим собой стою я же сам. Выстрел!..
Видения обрываются, вернее, распадаются на частички, исчезают, разрушаются, как это произошло и с миром, что еще несколько мгновений был передо мной. Этот калейдоскоп из искр стоит перед глазами, а по ушам бьет лишь звук барабана. Редкий, но отзывающийся эхом.
Бум-бум. Тишина. И вновь: бум-бум.
Мысли вновь стали вязкими, но я понимаю, что такие удары похожи на то, что тот, кто стучит по этим барабанам чего-то, или кого-то, ждет. Призывает.
«Ждут меня!» – громом и тем самым ударом барабана: «бум-бум», звучит в голове эта мысль. А после удары лишь усиливаются, ускоряются. Становится похоже на какой-то странный и даже, возможно, страшный ритуал.
«Меня ждут!»..