Пф-ф, наука! - 8 глава -

– 8 –
– Мне это все чертовски не нравится. – Анатолий сосредоточил свой взгляд на экранах внешнего обзор.
– А уж как мне это не нравится. – Подтвердил Леонид.
На станции Марата не горел ни один из стыковочных огней. Но сама станция не выглядела безжизненной, иллюминаторы жилых и общественных секторов продолжали сиять, временами прихотливо зажигаясь, гаснув, словно люди в люксовых каютах с видом на открытый космос продолжали жить своей жизнью. А локаторы антенн связи также, как и всегда юрко искали каналы связи, ориентируясь на неведомые далекие станции приема.
– Сможешь пристыковаться вслепую? – с тревогой в голосе наконец спросил капитан.
На что Леонид только усмехнулся.
Девушка же продолжала находиться в прострации. Да, им не хватило какого-то часа. Пятьдесят минут отделяли выход Симы в неопределённость и выход Ладоги из этого состояния. Сейчас тело борт-механика продолжало дрейфовать в загадочном то ли пространстве, то ли состоянии. Судя, по некоторым выкладкам ученых, находясь в состоянии неопределенности материальная точка обладала только потенциалом. Она существовала равновероятна в любом моменте пространства и времени. Как и по каким законам космические суда при этом умудрялись из одной точки вселенной исчезнуть, а после появиться в другой – оставалось загадкой для большинства специалистов. Для тех, кто еще оставался в своем уме. Это как с Богом – те, кто утверждает, что разговаривал с ним, либо врут, либо сумасшедшие. Так и путешествие за грань материального евклидового пространства поддавалось только тем, кто не задавался вопросами, либо тем, кто уже находился за гранью адекватности.
– Перестань читать эту записку. – Раздраженно велел Леонид девушке. – Мы уже ничего не сможем сделать или понять! Не было у тебя шанса ей помочь, переубедить или даже посочувствовать.
– Я должна была! – Голос Дарьи дрожал, губки сжались до белизны, а ноготки непроизвольно терзали бумажку. – Я должна была хотя бы быть рядом! Это мой долг, как специалиста! Я же медик! А вместо этого я играла в эту дурацкую игрушку.
Анатолий же машинально про себя отметил, что хорошо, что девушка не винит Леонида. Она сказала, «Я играла», а не «Ты меня заставил играть». А это уже достаточно в данной ситуации. Но все же пилот сконфуженно спрятал виноватый взгляд.
– Отпусти. – Рука Анатолия легла не плечо товарища. – Дай ей побыть со своими мыслями. Помни, она девушка, девушкам сложнее переживать такие ситуации. И я тоже продолжаю прокручивать ее последние слова, ее действия. Я должен был как-то понять. Но чем я мог помочь! Сима нарочно скрыла то, что ресурс медицинской капсулы подходит к концу. И знаете что… Я ловлю себя на мысли, что если бы она помедлила еще один час, то была бы сейчас с нами, и на станции ей смогли бы помочь.
– Моя колония…
Леонид не смог закончить фразы, спазм в горле саданул так, что бравый пилот закашлялся.
– Что твоя колония! – Вдруг взорвался капитан. – Твоя колония идеальна! Я знаю, и не смотри так. Она продлила бы ее мучения еще на час, день. В лучшем случае на месяц. Лёнь! Ты сделал все, что было в человеческих силах. Даже больше! Это ее решение, и ты как друг, должен его уважать! Разве не так? Она не хотела быть обузой.
– Она ушла как кошка. – Невпопад откликнулась Дарья, и снова зарыдала.
– Можешь заставить Дашу поспать? – Многозначительно еле слышно спросил у пилота Анатолий.
– Могу.
И даже не моргнув, Леонид отдал команду, все еще находившейся в теле девушки колонии, команду на выработку снотворного. Даша тихо опустила руки, уронила голову на грудь и ровно засопела.
– Да, ты чертов бог! – Недовольно бросил Окский.
– Но Вы же сами попросили, – было возмутился Леонид, но под тяжелым взглядом капитана посмурнел.
– Вот этого и боялась Сима. Думаешь, легко понимать, что тобой могут управлять как куклой? Видеть все внутренние процессе, как на бортовых приборах корабля? А она разваливалась. Она просто не могла на тебя это взвалить. Вижу, что понимаешь. Бросай корабль в дрейф, и пошли за мной.
– Я выведу колонию из ваших тел!
– Не вздумай. И не жди от меня объяснений. Просто оставь все как есть. И пошли.
– Куда?
– В грузовой отсек.
– Там ведь пусто. – Пилот не смотря на растерянность, все же уже закончил выполнять приказ – скорости космических посудин сравнялись, одной маленькой под названием Ладога и другой гигантской, по имени станция Марата.
– Помнишь, как говорится? Приказы обсуждаются после их выполнения.
Трюм корабля и правда, был совершенно пуст, темен и пронзительно чужероден. Вафельный металлический пол, ребристые стены, укрепленные тавровым профилем, скупые светильники.
Анатолий выдвинул из стены пенал с уплотнительным материалом – матами метр на метр, из вспененного алюминия. Этот материал использовали часто для прокладки особо хрупкого груза, чтобы предотвратить удары и вибрацию. По началу использовался аэрогель, но когда оказалось, что формовать плиты из алюминия дешевле, а по весу, упругости и долговечности они выигрывали у всех традиционных материалов, повсеместно стали использовать его. И только когда четверть всего пола оказалась устлана матами, Анатолий ступил на них, слегка пружиня и балансируя, чтобы не упасть.
– Снимай рубашку, ботинки, и иди ко мне. – Анатолий принял классическую боксерскую позу. Он даже попробовал несколько движений, но быстро пришел к выводу, что на вспененном алюминии «порхать как бабочка» он не сможет, отвел правую ногу назад, перетекая в некое подобие борца.
– Я ж Вас уделаю! – Усмехнулся пилот. – Хоть в боксе, хоть в греко-римской борьбе!
– Вот и посмотрим, тем более что я не знаю, ни бокса, ни твоей новомодной борьбы для римских греков.
– Китель хоть снимите! – Леонид сразу же перешел на надменный тон, разминая мышцы перед схваткой.
И тут же оказался на лопатках. Анатолий не стал долго ждать, он совместил два движения. И отбросил в сторону снятое обмундирование, и сделал подсечку. Если бы они стояли на твердой поверхности, то и этот подлый трюк не помог бы ему. Но, Леонид, заметивший удар по лодыжке слишком поздно, постарался отскочить, маты предательски погасили толчок стоп, и подсечка его застала только слегка оторвавшимся от пола.
– Это было слишком просто. – Расхохотался капитан, подавая руку сопернику.
На этот раз Леонид, понявший правил боя, принял Анатолия на бедро, и не поднимаясь, отправил того в непродолжительный полет.
– Твою же ж мать! – Анатолий приземлился за кромкой застланного татами и смачно приложился локтем и лопатками в ребристый металлический пол. Хорошо, хоть голову успел прижать к груди.
– У Вас кровь!
– Думаешь, это мне помешает навалять тебе? – С задорной ухмылкой усмехнулся капитан. – Лови!
Окровавленный носок, пролетел немногим левее лица пилота, но и этого секундного замешательство хватило Анатолию, чтобы нагнувшись, плечом врезаться в живот Леонида. Но на этот раз пилот не стал мешкать, завалился спиной, и толкнул начальника ногами в живот. Вопреки ожиданию, капитана он кинул не назад, а ровно вверх перед собой.
Ошалевший матерной птицей, мужчина подлетел к потолку и снова устремился в падении. Но падать ему пришлось уже не на пилота – тут успел кувыркнуться влево.
Бойцы закружили в замысловатом первобытном танце, они не обменивались ударами, они примерялись ухватить друг друга то за пояс, то за голень. Наконец, Леониду удалось поймать пятку капитана, и повалить на спину. Но на этом он не остановился, продолжая тянуть его за собой. На белоснежных матах осталась бурая полоса от расшибленной спины мужчины.
Пилот вывернул ступню в болевом захвате, и не сразу заметил, что капитан уже колотит ладонью по мягкой поверхности уплотнителя.
– Брейк! – Простонал капитан, пытаясь отдышаться. Вопреки разодранной спине и полученным ушибам, на лице его сияла полубезумная улыбка. У обоих парней уже катил пот со лба.
– Иди проверь, не вызывают ли нас диспетчеры.
– Капитан! Я продолжаю мониторить пространство прямо сейчас. С нами никто не пытался связаться, более того, со станции и на станцию никто не вылетал. Где-то на периферии, как и мы, находятся в дрейфе еще два курьерских корабля.
– Слышь, киборг хренов! – Усмехнулся капитан. – Тебя самого-то не пугают такие возможности?
– Нисколько. – Уверенно возразил пилот. – Только радуют. Это же не сказка, и не кино. Я точно знаю возможности колонии, я сейчас просто вывел все приборы в свой интерфейс. Никакой магии, никакой мистики. Я же сам запрограммировал это все. Ну почти все.
– А вот меня пугает. Лень, мы ведь уже не люди. В нас ползают эти микро-роботы. Ты же прямо сейчас можешь остановить мое сердце! Разве нет? А мысли мои читать не можешь? Черт, жжется!
– Не переживайте, я дал команду на ремонт ваших повреждений! – Язвительно усмехнулся Леонид.
– Вот об этом я и говорю. Иди в душ, и будем связываться с Маратом. Что у них там такое произошло?
– Я могу вывести колонию из Вас в любой момент. – Посерьезнел пилот. – Вы только скажите. Это не мистический разум, и не волшебство. Это все техника. Просто как портативная медицинская капсула. Вы ведь не боитесь стим-пакетов?
– Стим-пакетами не управляет малолетний засранец.
– Это я-то малолетний? – Всерьез возмутился пилот.
– Хорошо, что насчет засранца не споришь, – бросил капитан, выходя из грузового отсека, – только плиты уплотнителя не забудь в пенал убрать.
А про себя Анатолий добавил: «Симе бы эта перебранка очень понравилась». Она всегда любила, когда «мальчишки» дурачились. Вот только при ее жизни, он не позволял такого. Странно, за последний час они очень сблизились. Мужчине уже не хотелось важничать, и скрывать за сухостью свою неуверенность. Неужели для того, чтобы сработаться, ему нужна была смерть кого-то из экипажа.
А остался ли этот экипаж? Вместо Симы теперь Даша. Наивная девчонка. Зачем она нужна на Ладоге? Да и нужна ли Ладога ей. Она в космосе, как того и хотела. Может быть стоит ей только ступить на станцию, как и след ее простынет. И останется два товарища в лодке. Не считая собаки. Не считая потому, что нет у них никакой собаки. Вот ее и не считают.
Уже в своей каюте капитан рассматривал в зеркало разодранную спину. Нет, только следы запекшейся крови. Ни ссадин, ни ушибов. Колония нейро-ботов. Да, такая технология стоила бы миллионы. Но пока она находится в руках корпораций, и считается военной тайной – остается воистину бесценной. А с другой стороны, что стоило это заживление? Ничего! Все ресурсы колония взяла из его же организма. Ни зарядки, ни расходников не требуется. Что же. Поспешить в душ, чтобы освободить его до того, как Леонид управится с матами. Надо поспешить.
Уже через пятнадцать минут Леонид румяный и бодрый играл неслышимую композицию на панели управления Ладогой.
– Так привычней пока еще. – Пояснил он капитану.
Ответа от станции они так и не получили, но стыковочные шлюзы всегда оснащались аварийными системами, и даже к совершенно обесточенной станции можно было пристыковаться в ручном режиме. Это практиковалось в первую очередь из-за безопасности. Ведь в космосе случается всякое, а если спасательной бригаде придется проникать на станцию через корпус – это вызовет еще больше потенциальных проблем.
Даша тоже приходила в себя. Она непонимающе моргала, оглядывая компанию.
– Ты заснула – мы не хотели тебя будить. – Пояснил капитан. – День выдался напряженным.
– Мы прилетели? – подала голос девушка.
– Да, только тут какие-то странности. Станция не отвечает, но персонал там точно есть. Может быть какая-то авария. – Развел руками пилот, и вернулся к вводу каких-то кодов и инструкций.
– Да, еще пару минут, и мы войдем на станцию Марата. – Успокоил Анатолий. – Но все равно надо быть на стороже. Полное облачение. Скафандры, средства личной защиты. Даша, возьми аварийный мед-пакет.
Леонид только ухмыльнулся. С его-то новой игрушкой зачем эти предосторожности? Анатолий сам мог убедиться, что с любой раной и болячкой нейро-колония легко справляется без внешних препаратов.
– А как там наблюдатели? – Обратился капитан к пилоту.
– Наблюдают. На связь не входят. Чего-то опасаются. Но за нами пристально следят. Им, видимо, тоже позарез нужна дозаправка, но первыми стыковаться боятся.
– Какие еще наблюдатели? – Изумилась девушка, на что получила пространный ответ, что мол, еще две посудины летают вокруг станции.
Ладога плавно, не торопясь приближалась к стыковочному узлу. Сам Марат просто ощетинился лепестками шлюзов. На этой станции корабль влетал в ангар, где и мог получить все услуги. Такие «доки» обычно рассчитывались на пять-шесть кораблей, но позволяли влететь одновременно только одному.
– Нам везет. – Выдохнул облегченно пилот. – Шлюзы открыты. Силовые поля в порядке. В доке должна быть нормальная атмосфера. Но технику безопасности, естественно, никто не отменял. Капитан, я все знаю, надеваем скафандры. На всякий случай. Все! Мы приземлились. Или примаратились, это уж кому как удобнее.
– Даша? – Анатолий бросил тревожный взгляд на девушку.
– Все в порядке. Я готова.
В ангаре было пусто. Только сама Ладога. Ее дюзы потрескивали, остывая. Еще пару часов к ним лучше не подходить.
– Ну, не дураки? – Анатолий коснулся защищенной скафандром рукой измятой посадочной капсулы. – Леонид, при первой же возможности сотрешь эту надпись. Муфа-7 названа Ладогой, а не «Толика удачи».
– А мне нравится. – Воспротивился пилот. – В старину было принято писать название судна на его корпусе. И «Толика удачи» звучит красиво.
– В том-то и дело, что твоя «Толика удачи» называется по-другому. Это Ладога! И точка.
– Точка, так точка. Ладно, я заберу удостоверение. Забыл в спешке. – Леонид нырнул обратно в корабль. И неожиданно трапп начал подниматься.
– Леонид! – Растерянно крикнул капитан. – Что ты творишь?
– Ой, простите. Это случайно, сейчас! – Голос пилота раздался прямо в ухе у капитана.
– Это еще что за шутки? Рацией не умеешь пользоваться? Хватит гонять своих ботов!
– Да, ладно Вам. Так же удобнее.
– Опусти трап! – Рявкнул Анатолий в переговорное устройство, но ответ услышал все так же, с помощью нейро-колонии, сразу воспроизводивший голос Леонида в ушном канале.
– Сейчас, тут что… Вот, нашел.
Из сопел Ладоги повалил дым – пилот зачем-то продувал двигатели.
– Хватит дурить! Выходи!
– Вам лучше отойти со стартовой площадки.
– Что происходит? – Испуганно завизжала Дарья.
– Леонид сбрендил. – Отрезал Анатолий.
– Да, я сбрендил. Я угоняю корабль. Анатолий, прости. Я не могу потерять и его. Он ждет!
– Выходи и обсудим! Я не дам взлететь кораблю. – Испуганно и гневно зарычал капитан.
– Отойдите, я не хочу Вам навредить.
– Выходи! Давай поговорим!
– Нет. Если я выйду, то вы меня отговорите. Если я это не сделаю сейчас, то мне просто не хватит духа! Понимаете? Понимаете вы? А он там один! Как Сима! Почему я не могу помочь?
– Да, кому, черт возьми? Давай вместе поможем!
– Что происходит? Анатолий, что происходит? – Даша, видимо не слышала голоса Леонида.
– Нет.
– На корабле осталось топлива только на один прыжок! Один! Это самоубийство! – Не сдавался капитан.
– Я знаю. Мне больше и не понадобиться. Только один. Я возвращаюсь на Лею. Я не знаю, как, но я его вытащу.
– Кого ты собрался вытаскивать? Откуда у тебя там знакомые? – В голосе Анатолия сквозило неподдельное отчаяние.
– Вы не поймете. Нет, не поймете. Простите. Вы хороший капитан. Правда. Хороший.
– И поэтому ты бросаешь нас на пустой станции? Пустой! Ты же нас умирать оставляешь! Когда ты вернешься.
Секундное замешательство, а затем совершенно упавший голос Леонида разорвал оставшиеся надежды. Таким голосом люди не разговаривают. Таким голосом только… Ни надежды, ни чувств. Одна обреченность. Серым мертвым голосом пилот то ли возразил, то ли сообщил:
– Я не вернусь.
По корпусу корабля пошли вибрации, девушка метнулась к стене, а Анатолий продолжил стоять в метре от взлетающей махины. Его обдало раскаленным воздухом, сбило с ног, но скафандр был способен выдержать и не такие нагрузки.
«Я не вернусь,» – отдавалось эхом в голове Окского. Не звук – мысль о звуке.
Его корабль, нет не его, взятый у друга корабль, на котором он провел последние месяцы, развозя никчемные грузы, оторвался от земли и плавно исчез в шлюзе.
«Я не вернусь,» – да, как же так! Все, его команда полностью развалилась. Сима, теперь Леонид. И даже корабль. Как так!
– Как так! – Взвыл капитан.
Он ощущал себя песчинкой, подхваченной ураганом.
– Он угнал корабль? – Девушка была не так подавлена, но находилась в полной растерянности.
– Плевать на корабль. Он… – Слезы накатили на глаза Анатолия. – Он ушел. А… А как я без него? Как мы? А как без Симы? Все кончено. Это конец. Что же теперь будет? Даша? Ты тоже уйдешь? Уходи… А я тебе все равно ничего не могу дать! Это конец!
– Надо звать полицию! Они догонят и вернут корабль.
– Полицию? И я буду писать заявление на своего же пилота? На Леньку? Сума сошла? Это так не бывает! Этого не бывает! Это сон! Я в бреду? Даша, ты же медик, психотерапевт. Скажи мне я двинулся? Я рехнулся? Это бред. Скажи мне, что это бред!
Даша молчала. Пустой ангар. Громадное помещение. И они, два маленьких человечка в скафандрах. Пустота.
– Я пойду, – сказал вдруг Анатолий, расстегивая застежки у шлема скафандра.
– Куда? – Даша только и успела проследить направление. Ее капитан направился к створкам шлюза. Там, за гранью силового поля которого находилась пустота, космический вакуум. Смерть.
– К Симе, к Леньке. К остальным. Там, наверное хорошо, раз они так легко уходят.
Девушка истерично дернулась, догоняя Анатолия, отрывая его руки от заклепок шлема, пытаясь застегнуть их обратно.
– Ленка дурак! Но он жив! И я жива. И Вы живы! – У Даши дрожали руки, губы, ноги…
– Я? – Глупо повторил мужчина.
– Вы бросите меня здесь одну? Я же ничего не знаю! Я никогда не была в космосе. Хватит вести себя как маленький мальчик!
С последними словами Дарья врезала оплеуху по лицевому щитку скафандра Анатолия.
– Подбери свои сопли, мудила! Ты бросишь беспомощную девушку умирать? Так ведут себя капитаны?
– Какие капитаны? Где ты видишь мою команду? Где ты видишь мой корабль?
– Я твоя команда, сукин ты сын! – Даша визжала. Страх продирал ее до костей. Она все еще не могла понять откуда навалился этот страх. Да, она все еще думала, что все будет хорошо, что это еще одна история с дурацким, но счастливым концом. Наивная, испуганная девчонка!
Новая звенящая металлом оплеуха сбила Анатолия с ног.
– А ты сильная. – Внезапно спокойным голосом отозвался с пола Окский. – Дарья Хилл. Ксено-психотерапевт. Беглянка со своей родной планеты. Что, кинулась на шею первого попавшегося дурака с кораблем? Рада?
– Рада!
– Ну и дура. – Спокойно поднимаясь заявил Анатолий. – Что делать будем, психотерапевт?
Девушка окинула ангар взглядом:
– Там есть двери. Они должны быть открыты.
– Должны. – Согласился Анатолий. Забрызганное изнутри стекло скафандра начало автоматическую очистку. Визуально, это выглядело, как изредка пробегающая радужная пленка. Но Анатолий так и не удосужился узнать, как происходит эта очистка ранее. Просто ему еще не приходилось заливать скафандр слезами, да и чихать внутри тоже не довелось. И функционал этот он почитал за излишество. Но если вдуматься – каково пришлось бы технику в открытом космосе, если бы он банально чихнул на стекло. Рукой то его изнутри не протрешь!
Двери открылись. Они вошли в коридоры. Такие же пустые. Стойка регистрации тоже пустовала, переодеться в нормальную одежду тоже было негде. Все лотки и стойку в этой части станции оказались закрытыми.
– Может быть карантин? – Предположила девушка.
– Тогда не снимай шлем. Хотя, если бы был карантин, то в радиоэфире об этом бы сообщалось постоянно.
– Что здесь происходит? – Голос из-за спины.
– Да, кто же его знает. Мы только прилетели. – Отозвался Анатолий.
Со спины их догонял грузный суровый мужик. Без скафандра, но весь покрытый черными волосами.
– Григ, – протянул он руку для знакомства. – Я тоже только стыковался. Горючка полностью кончилась. Мне один фиг, ничего не осталось больше. А видали тех психов? Влетели, развернулись и улетели. Невротики конченные. Вы то с какого судна?
– С того и есть. Я Анатолий. Моя спутница – Дарья.
– Мое почтение, – сластолюбиво промычал Григ.
Анатолий схватил девушку за руку, прерывая реверансы незнакомца:
– Мы пойдем поищем кого ни будь.
– И я с вами! – Невозмутимо предложил мужлан. – Я с этими астероидами уже света белого не вижу. Старатель я. Разную херню из камушков выковыриваю. Там в этой черной мертвой пустоте одному ваще фигово. Кстати, дамочка, я на днях такой алмаз сковырнул. Если огранить, и повесить на эту прекрасную шейку…
Анатолий крепче сжал руку Дарьи, и та правильно поняла намек:
– Я камнями не интересуюсь. – Твердо, но без вызова ответила девушка.
– Какой камень? Не камень, а слеза! Смотри, захватил на всякий случай, правда красотища?
На волосатой руке Грига появились две словно слюдяные пленки. Они были зеленого и красного перламутра. И хоть толщины в каждом листе было всего несколько микрон, но глядя на их поверхность, можно было тонуть в переливах и внезапно возникающих узорах. Стоило освещению измениться, за призрачной пленкой, словно в полуметре за радужной преградой вспыхнули золотистые шерстинки.
– Нам компаньоны ни к чему. – Анатолию пришлось одернуть за руку, словно загипнотизированную Дарью. Да, что там говорить, он и сам с трудом оторвал глаза от объемных переливов тончайших пленочек в руке борова.
– А я сейчас не с тобой разговариваю, дрищ!
В руке Окского появился резак. Не оружие, так, инструмент первой необходимости. Им можно было сварить края разошедшихся листов обшивки и быстро срезать упаковку с товара. Но и человеческую плоть, он резал и жег замечательно. Правда на большинстве моделей стоял предохранитель. Как раз на этом резаке он и стоял. Другими словами, коснись рабочей плоскость живая органика, и инструмент моментально выключится. Даже ожога не получишь. Но все же мужчина закрыл женщину плечом, намекая на то, что пустит оружие без раздумий.
– Смелый? Смелый. Чего бычишь мудила? Это у тебя так принято, да? На людей с оружием бросаться? Может быть тебя надо хорошим манерам поучить?
– Иди найди себе компанию в другом месте! В баре, небось, девчонки заждались! – Отчаянно скульнула девушка из-за спины Анатолия.
– Не лезь, когда мужики разговаривают, дура!
– Нападение на гражданина Земли карается! Принуждение к сексу, угрозы, Оскорбление личности… – Хрипло начал перечислять Окский. Он не раз прокручивал в своей голове такие встречи. Да, он боялся гопников, хулиганов, отморозков. Он просто не знал, как действовать. Бить первым? Просто бить? Это не по-людски. А любое сказанное тобой слово, в таком разговоре, только сильнее загоняет тебя в тупик. Как вести разговор, если любая нормальная логика не доступна?
– А ничего такого не было, «товарищь». Это ты на меня наставил оружие.
– Это не оружие. Это инструмент. – Опешил Анатолий.
– А вот у меня есть оружие, но я и без оружия справлюсь с нахалом. – Григ вразвалочку начал приближаться.
И тут в голову Анатолию пришла странная мысль: «Я же в скафандре. Что он может сделать?»
Удар получился смазанным. Но усилители скафандра, рассчитанные в-первую очередь на работу в космосе, выбили из хари мужлана добрый фонтан крови.
– Ты ответишь за это, фраерок. – Пообещал, слегка шамкая губами Григ. – Вот только власти найду.
– Ты в порядке? – Даша с изумлением смотрела на окровавленную рукавицу скафандра Анатолия.
– На то и был расчет. – Еле сдерживая голос произнес мужчина. – Я сглупил? Что поддался.
– Надо было просто не обращать внимания. Он получил, что хотел. Теперь у нас будут проблемы. – Резонно заметила девушка.
– Надо было.
…
Джо Биль не любил пользоваться орбитальным лифтом. Гораздо приятнее иметь свой атмосферный грузовичок, АКТТ-3/18, не молодой, но доказавший свою надежность транспорт. А когда у тебя есть крейсер, то и все более мелкие суда легко размещаются в его недрах. И ни перед кем не надо отчитываться, зависеть от работы общественных лифтов, очередей. Да, Лея не одобряла вход в атмосферу на личном транспорте, но оставались лазейки для добропорядочных граждан. Как же без лозеек-то?
Плиты местечкового космопорта сейчас заливало радостное утреннее солнышко, в отдалении щебетали пташки, воздух еще был свеж и пах утренней росой. Красотища и идиллия. Все хорошо. Команда уже готова к старту, все на местах, и вот-вот разрешат старт. Биль, в радостных предвкушениях скорой мести, находился тоже в благодушном расположении духа. Еще чуть-чуть, и старт.
Вот только этот легавый почему-то не спешит. Сколько его можно ждать?
– Кофе?
Подошедшая из-за спины Айва держала в руках чашку ароматного напитка. Сейчас они расположились на приоткрытом, но не выдвинутом до конца погрузочном трапе. В таком положении он походил на балкончик загородного дома. Если дома делали бы из металла. И оснащали выдвижными посадочными опорами.
– Такое утре – хороший знак, девочка. – Благодушно сообщил Биль. – Знаешь почему?
Не дождавшись немедленного ответа или встречного вопроса, Джо перевел взгляд с окрестности на Айви. Девушка сейчас была в своей тренировочной майке. Черная эластичная ткань на белоснежной упругой коже. На бедрах повязана такая же черная рубаха, в разгрузке остался один лишь метательный нож. Не стоит винить девушку в ношении оружия, в конце концов, чувствовать себя в безопасности и при этом оставаться безоружным дано не каждому. Вот он, Джо Биль, мог.
– И почему? – Айви поспешила задать этот ненужный вопрос. Нет ей не было интересно, что ответит начальник, но таковы были правила игры. Или снова придется выслушивать нудные проповеди, или он снова начнет палить по сторонам.
– Потому, девочка, что мир радуется началу правильного дела. Потому, что восстановление справедливости – это святой долг обиженного. Именно поэтому сейчас фортуна на нашей стороне, боги приглядывают за послушными агнцами своими.
– Это еще что за караван? – Неожиданно брезгливо сказал Джо, наблюдая, как на взлетную площадку въезжает вереница из трех машин. Первый – легкий флаер, и за ним два колесных грузовичка.
– Держи. – Джо протянул чашку с недопитым кофе девушке, и не дожидаясь, когда та ее возьмет просто отпустил. Он полагал, что его приказы должны выполняться немедленно, и если он сказал «возьми», то девушка уже готова это сделать, или вообще уже сделала. А сам он щелкнул по панели, приводя трап в движение.
Чашка не разбилась чудом. Айви, успела. Она еще не забыла истерики по поводу предыдущей. «Надо увольняться отсюда» – в очередной раз мысленно воскликнула она. Нет, уволиться от Биля можно было только одним способом – смертью. А вот чьей, это уже вопрос третий.
– Наконец-то, мы тебя заждались! – Радостно раскинув руки, приветствовал Биль Александра, выходящего из первой машины. – Я даже и не думал, что тебя будут провожать друзья!
– Здравствуйте, – Хил смутился саму малость, но продолжил, – это не друзья. Это мои вещи.
– Первый раз вижу, чтобы зубную щетку и бритву везли в отдельных грузовиках, – улыбка в тридцать два зуба сияла на лице Джо. – Ну, что же. Забирай свое портмоне, и прошу на борт.
– Мне помогут погрузить вещи?
– Старт через три минут. Поспеши. – Сухо сообщил капитан и резко развернувшись, отправился на свое место. Нет, добро на взлет еще не дали. Воздушные трассы были заняты, но и спорить у Джо сейчас желания никакого не было. В конце концов, на борту есть легкое вооружение, и он сможет самостоятельно расчистить себе коридор, если и вправду придется стартовать через три минуты.
– Я бы поспешила. Он не шутит. – Айви, красивая, с обнаженными руками и рельефными мышцами продолжала держать недопитую чашку кофе.
– Но мне надо перенести тренажеры, одежду, провиант, в конце концов! Дайте мне человека и хотя бы двадцать минут времени!
– Осталось полторы минуты.
– Почему такая красивая женщина и такая злая? – В некотором испуге проныл Александр.
Когда включилась продувка двигателей, Айви поспешила войти с подготавливающийся к старту корабль.
Александр, право сказать, в тот момент запаниковал, и поэтому только схватился руками в сумку с колесиками, в надежде успеть погрузить хоть ее. Если было с кем спорить, он бы спорил. Но сейчас оставался только корабль и он. И погрузочный трап, который вот-вот мог начать подниматься. Так и случилось, не успел Хилл добраться до его середины, как металл под ногами завибрировал и пришел в движение.
– Ну, вот и начали. Большой путь начинается с одного шага. – Подбодрил себя сконфуженный бывший полицейский. Почему бывший? Потому, что он сейчас уже был агентом под прикрытием – секретным и работающим неофициально героем. Впрочем, так думал только сам Александр. Его начальник был все еще уверен, что Хилл числится в штате отдела. А то, что опаздывает на службу – так такое со всяким бывает. Может быть заболел или проспал. Надо дать ему поблажку. Все же, у него жена сбежала. Может быть попробовать ему оплачиваемый отпуск выбить?
…
– Это и есть тот лох?
– А то. Смотри, как бы он с Айви не спелся. Тоже культурист.
– Так он полностью оплатил этот перелет?
– Похоже всю жизнь копил. Перелет крейсера – удовольствие не из дешевых.
– Так что же? Он полностью оплатил этот перелет? И топливо, и накладные, и расходники, и нашу зарплату?
– Ну, допустим, заплату – это ты загнул. Когда ты ее в последний раз видел?
Экипаж Армгала неспешно перекидывался мнениями, наблюдая, как незадачливый путешественник волочет за собой сумку на колесиках.
– Давай уже посмотрим, что он нам принес.
– Мне кажется это его ручная кладь, а не подарки.
– Все как обычно. Не вижу разницы.
Хилл словно не замечал вызванного интереса. Он продолжал покорно следовать за Айви, которая, впрочем, про него, кажется, забыла.
– А я думаю, что он с Плаксой подружится. У них есть что-то общее. Выражение лица, что ли.
– О! Точно, Плакса! Я же его в холодильнике запер! Репа, составишь компанию, думаю, пацан уже остыл.
Дружный хохот заставил Александра съежится.
– Это обслуживающий персонал? – Поравнявшись с девушкой спросил Хилл.
Та вздрогнула, но ответила ровным голосом.
– Это абордажная группа. Хотя, кто-то из них, еще и ремонтник, повар, анестезиолог… Пилоты с навигаторами сейчас либо в рубке, либо отсыпаются.
– Анестезиолог? Это хорошо, что на корабле есть медицинские работника. – Со знанием дела одобрил Александр. – В случае чего о нас позаботятся. Только я не пойму, зачем на крейсере абордажная группа.
– Если о тебе будет заботится наш анестезиолог, то это будет последнее приключение в твоей жизни. Его пациенты обычно не выживают. Но обычно успевают рассказать все, что нужно Билю. Молись, чтобы не познакомиться с Васиком.
– Как у вас тут все интересно устроено. Можете показать мне мою каюту?
– Да, вон видишь стойку с индивидуальными камерами. Выбери любую свободную. И обязательно установи код на вход. Только не ставь биометрическую защиту. Код, может и не подберут, а вот палец отрезать, чтобы пошариться в твоих пожитках могут.
– Но у меня ведь ничего нет! – Возмутился Хилл.
– Им то откуда это знать? Кстати, не советую выходить из нее на протяжении перелета. Думаю, тебе будет безопаснее запереться изнутри.
– Постой! Но ведь это не каюта! Мне нужная каюта. Я в этом пенале не смогу поддерживать свою форму. Эти мышцы требуют ежедневных упражнение! – Хилл даже подмигнул, поигрывая бицепсами.
– Сочувствую.
– У вас ведь есть тренировочный зал. Это же крейсер. Здесь должны быть нормальные каюты, спортзалы, столовые. Я могу воспользоваться вашими тренажерами? Я же вижу, ты постоянно тренируешься! Очень красивое тело, кстати. Только я бы советовал побольше протеинов, и побольше пить жидкости. Или ты сейчас на сушке?
– Милашка ты. Нет, эти мышцы – это не результат тренировок. Они выработаны в боях, и работе. Впрочем, тренажеры у нас есть. Я тебе покажу при случае, – загадочно пообещала Айви. – А сейчас залезай в свою капсулу и устанавливай пароль. До ужина я о тебе слышать ничего не хочу.
– А? Да… А как же обед? – Александр уже семенил за размашисто шагающей девушкой. – Через час должно быть время обеда. И мне бы хотелось принять душ. И где я могу получить белье?
Наблюдающие за ними внезапно притихли. Айви встала на месте, и замерла на секунду в расслабленной, безмятежной позе.
– В пах!
– Да, нет, в шею.
– И в пах и в шею!
Шепотки за спиной Хилла заставили его забеспокоится.
– Сделаю исключение, – медленно, тщательно проговаривая каждый слог, произнесла Айви, – и повторю второй раз. До ужина, я о тебе не хочу слышать ни единого слова. Ни о тебе, ни от тебя. Тот, кто напомнит мне о твоем существовании – останется без яиц. Все всем понятно?
– Да, госпожа! – Хором взорвался весь местный люд.
– Вот и хорошо.
Девушка чеканя шаг двинулась на выход.
– Повезло…
– Ну, что надо и нам поприветствовать гостя.
– Да, кому он сдался? Вам надо, вы и трепитесь с ним.
Снова шепотки за спиной.
– Так он лох?
– Да, лох, он, лох.
– А нас это… ну… не депремируют за него?
– Да, вроде не должны.
– Вы как хотите, а я пойду знакомиться!
Хил изо всех сил старался делать вид, что не слышит переругиваний за спиной. Центральный коридор крейсера был слишком широк, слишком обширен, и часто служил центральным холлом. Это конструктивная особенность Армгала была вызвана простым обстоятельством - вокруг этой кишки находились остальные помещения. И доки с легкими судами – скаутами и истребителями, и жилые помещения, и технические отсеки. В голове крейсера находилась трехэтажная рубка управления, в хвосте – главный ангар. Сейчас там как раз располагались АКТТ-3/18 и «Черный скат». Им требовалось обслуживание и уход. Особенно «Черному скату», который несколько дней назад участвовал в памятном заезде.
– Малой, а что это ты не здороваешься?
Голос позади заставил Халла вздыбить загривок. Ну, вот. Каких-то семь метров не дошел до стеллажа с камерами ночного пребывания. Слева и справа от коридора виднелись по три ряда квадратных дверец с удобными речками для вскарабкивайся. Три ряда и пять этажей. Александр видел, что нижний ряд был полностью свободен по информационным панелям возле дверок. Второй и третий полностью забит, а на четвертом, который располагался уже выше человеческого роста, оставалось три незанятых. Пятый этаж тоже пустовал.
– На крейсере пятнадцать человек экипажа? – Не поворачиваясь совершенно беззаботным голосом спросил Хилл.
– Девятнадцать, если считать Джо, Айви и Васика.
– А почему их можно не считать? – Удивился Александр.
– Хотя бы потому, что они не экипаж крейсера. Айви его телохранитель, а Васик больной на голову психопад.
– Значит, у них есть свои каюты? – Не отставал Хилл.
– Значит есть, а тебе то что?
– Я гость, а не наемный работник. Проводите меня в каюту! Занято всего четыре! Должны оставаться и другие, для гостей.
– Правильно, есть еще пять кают, только они законсервированы.
– Понятно. – Пробурчал Александр, приноравливаясь к ручкам у стеллажа с камерами. Да, забраться на четвертый этаж будет не сложно. Но как «входить» вовнутрь? Вперед ногами или вперед головой?
– Слышь паре, тебя звать то как?
– Александр Хилл. С двумя «эль».
– Значит Хи-л-л. Забавно. А меня ты будешь называть Мга-Нга-Чен. Усек?
– Мга-Нга-Чен? – Александр наконец оторвался от изучения скопления камер, в котором ему предстояло жить некоторое время бок о бок с остальными. Это было очень непривычно, знать, что меньше чем в полуметре от тебя находится еще один мужик. Хорошо, если камеры не сообщаются. И вентиляция у них независимая. А еще бы хотелось, чтобы там была хотя бы какая-то звукоизоляция.
Его встречали семеро мужчин. Не сказать, чтобы злобных или жестоких – просто семеро неопрятных, толстеющих или лысеющих мужиков. Кому-то перевалило за сорок, кому-то еще не исполнилось и тридцати. Мятые, слегка осунувшиеся, давно небритые. Некоторые нехорошо лыбились, другие просто хмурились. Широкая улыбка была сейчас только у одного – у седьмого, того, который просил называть его Мга-Нга-Ченом.
– И что значит это имя? – Насторожился Хилл.
Парни заржали.
– Имя как имя. Чего тебе мое имя не нравится? Но если ты меня будешь звать, как эти дегенераты Ченом, я на тебя сильно обижусь. Хочешь увидеть, как я обижаюсь?
– Посмотрим, Мганга.
– Ну, хоть так. Эти идиоты меня в китайцы записали. А какой я китаец, с таким пузом то? Выбрал уже койку?
– Да, вот эта ничего.
– Руки убери. Сверху меня никто спать не будет. – Резкий голос оборвал уже становящееся добродушным подсмеивание команды.
Из-за левого плеча Мга-Нга-Чена появился низеньки сухой мужичек лет сорока пяти. Лысая, или скорее выбритая его башка ловила зайчики от ламп освещения, а сухие жилистые мышцы выдавали суровый во всех смыслах нрав.
– Лезь в конуру, пудель. – Суровый собеседник пнул ногой одну из дверок нижнего яруса. – Это лучшее место для такого как ты. Ну, мне второй раз повторять?
– А это кем-то занято? – Указал Хилл на дверцу камеры на стеллаже по другую сторону коридора.
– Там Пика снизу. Пика ты будешь против? – Мга-Нга-Чен немного растеряно посоветовался с товарищем.
– Нет, пусть лезет. – Пика тоже не хотел лезть на конфликт. Но…
– Лезь в конуру пудель! – Раздалось от кучки местных.
Еще один голос вторил:
– Арат, ты стерпишь хамство? Арат, гони его в конуру!
Экипаж Армгала обступал Хилла по кругу, только Мга-Нга-Чен оставался в стороне:
– Мужики, да чего вы! Ну, нормальный же парень. Даже чем-то прикольный. Ну не надо. Но что вы…
– Ага, мы уже поняли, что тебе, Чен, такие парни нравятся. А чего это ты к нему так радостно знакомиться побежал.
– Ага, Чен нашел себе подружку.
– Ну че, пудель, зря ты хамил Арату.
Мужики очень медленно подступали к Хиллу, не оставляя путей к отступлению. А бывший полицейский не то, чтобы растерялся, он просто не понимал, что происходит.
– Я приношу свои извинения. – Слегка опешив, но твердо произнес Александр. Он, как представитель власти периодически участвовал в уличных потасовках, вернее, заканчивал их. И прекрасно знал, что лучшая стратегия поведения в них – это подчеркнуто вежливое отрицание, и непременное отстаивание своей позиции. Сейчас он – пассажир, ему нет необходимости заводить знакомства с обслуживающим персоналом, его единственная задача на данный момент – занять свое место, разобрать вещи и ждать объявления ужина. Ему советовали не покидать своей капсулы-ложемента, но это допустим, перебор. Надо будет разыскать тренажерный зал, надо будет переговорить с Билем, надо будет сделать ряд заказов. Все же слишком много вещей осталось на Лее, без которых комфортная жизнь просто невозможна. Да, пусть сразу доставят груз на Марата, там он и заберет вещи: одежду, крема, комплексы витаминов, походные варианты самых необходимых тренажеров.
Хилл вручил свои чемодан одному из мужиков, и заявил:
– Помогите мне, пожалуйста, поднять вещи в капсулу. Да, вот в эту. Боюсь одному мне это будет сложно сделать.
– Брось этот хлам, Пика. – Резко усмехнулся назвавшийся Аратом. – Как думаете, пуделю не помешает новая стрижка? И большой белый бантик! Чен, принеси ка белую ленту, мы сейчас будем приветственный подарок делать.
– Откуда у меня белая лента? – Возмутился Мга-Нга-Чен.
– Да, слышал я, что у твоей братии разные побрякушки, ленточки и оборочки в чести.
– Я тоже хочу ленту! Только не белую, а красную! – Высокий, ломающийся голос заставил всех замереть.
Всем понадобилось не менее десяти секунд, чтобы переварить услышанное, и в воцарившейся тишине можно было расслышать шлепающие неуверенные шаги. Подросток, лет двенадцати, плелся по холлу, оступаясь на ровном месте, порой заплетаясь в собственных ногах, виляя, огибая невидимые препятствия, замирая не мгновения, и продолжая идти, словно плыть.
Белобрысый, щуплый, серокожий, с мешками под глазами, тонкими запястьями и длинными пальцами, обгрызенными ногтями и мягкими плюшевыми тапками. Его грубо обрезанные штаны оканчивались под коленами, а растянутая футболка висела безразмерным балахоном, подчеркивая узость плеч.
– Плакса, ты чего сюда пришел? – Пика не скрывал брезгливости в голосе.
– Репа сказал, что у нас новенький, – мальчишка расцвел в улыбке. Кривые редкие зубы не придавали красоты образу. – Он сказал мне, что он мне понравится. Покажите мне его.
Секундное недоумение в глазах Арата сменилось холодной яростью:
– Вот он, стоит перед тобой.
Мальчишка протянул свою дрожащую руку для приветсвия:
– Меня зовут Плакса… Кажется. Да, Плакса!
Перебарывая внезапное отвращение Александр протянул руку в ответ:
– Александр Хилл, к твоим услугам.
Сдавленный смешок ребенка заставил его поежиться.
– У тебя есть новые игрушки? Или конфеты? Я люблю конфеты! Особенно красные. Игрушки. Дай мне конфету, приятель! Как тебя зовут?
– Хилл, меня зовут Хилл. – Механически пробубнил Александр. – У меня нет игрушек. И конфет тоже нет. Извини.
– А Репа сказал, что ты прикольный. – Обиделся мальчишка.
Тогда экс-полицейский ошалело открыл свой чемодан. Он не знал, не помнил, что в него упаковал. Но тут были одни тряпки. Рубашки, штаны, футболки, даже фуражка с эмблемой Леи. Может быть подарить мальчишке эту фуражку? Но зачем? Что это за зомби ходячее? Зачем ЭТО на корабле? Чей-то сын? Но, почему он так… (говорить «плохо» не хотелось, вбитые в подсознание принципы терпимости и этикета заставляли даже в мыслях искать синонимы, не столь однозначные, обтекаемые формулировки) Почему он так странно выглядит? Так сумрачно?
– У меня есть сувенир с моей родной планеты, вот эта фуражка с нашим гербом. – Неуверенно и сконфуженно предложил Хилл, но увидя непонимание в глазах мальчишки добавил, – шапка с картинкой. Это с Лей. Очень красивая планета.
Плакса неуверенно взял подарок, покрутил, и видимо после титанических умственных усилий, решил водрузить ее на голову. Естественно, она оказалась велика. Козырек смотрел влево, а глаза не закрыло только потому, что фуражка повисла на ушах.
Хилл медленно, словно обращаясь со зверем, протянул руку к голове мальчишки, подтянуть ремешки, чтобы подогнать фуражку по размеру – дело одной секунды. Держа за козырек, повернул его так, чтобы он был направлен вперед. Но ему не понравилось дело рук его, головной убор все же сидел слишком неряшливо, поэтому он легко сорвал его с головы и ошарашенно увидел, как в мутных голубых глазах Плаксы появляются слезы. Почему? Как так? С чего бы это? Но стоило водрузить шапку обратно на макушку так, на лице ребенка засияла светлейшая и блаженнейшая улыбка.
– Это мой друг! – Сообщил Плакса всем окружающим, указывая пальцем на Александра. Его узкие плечи расправились, спина выпрямилась, а нос задрался к потолку. – Правда классная шапка! Мне теперь не будут слепить лампочки!
«Мне теперь не будут слепить лампочки,» – да, он сказал именно так. Может быть это не его родной язык? Но почему тогда нет акцента?
– У меня был вчера день рождения! Мне исполнилось 16 лет! Знаешь какой торт был? Вот такенный! Ты хочешь тоже попробовать мой торт? Ари, остался еще кусочек?
Арат скрипнул зубами, развернулся и сплюнув на пол, чеканя каждый шаг направился в другой конец холла.
– Плакса, твой день рождения был месяц назад. И весь торт уже кончился. – Сказал кто-то из мужиков. – Наверное ты хочешь пойти к себе в каюту и немного поспать?
– Тортик! – Самозабвенно заявил Плакса. – Наверное у Васика есть еще кусочек. Пока-пока. Я зайду к Васику!
– Плакса, не ходи сегодня к Васику. – Мга-Нга-Чен прогудел в пол голоса.
– Тебя не касается, куда я пойду! – Истерично воскликнул мальчишка. – Васик мой друг!
После этих слов мальчишка рванул с места, и то и дело заваливаясь всторону побежал к шлюзу тамбура. Нет, до него было всего метров десять, но даже бегом ему на это потребовалось больше двух десятков секунд.
– Ему шестнадцать? – Задал почему-то мучающий его вопрос Хилл.
– Да. – Мга-Нга-Чен ответил сухо, пряча глаза. Видимо на этом разговор было положено закончить. Больше никто не пытался задираться к Хиллу. Все занялись своими делами.
– Васик подобрал его где-то на Хамее. – Мга-Нга-Чен все же снизашел до рассказа. – Лет пять или шесть назад. С тех пор малец и летает с нами. И этот псих, постоянно накачивает мальца какими-то препаратами. То ли наркота, то ли еще какая-то хрень. По началу все это было весело. Он был ручной зверушкой. Пел песенки, танцевал за конфетку. Ну, знаешь, как это бывает. Бойкий был мальчуган. Наверняка сбежал из дома, чтобы отправиться в фантастическое приключение. Что же… Теперь каждый его день – фантастическое приключение. Но нет худа без добра. Он теперь бухло хлещет с мужиками в две глотки. Когда последний из нас уже под столом валяется – он только косеть начинает. Иммунитет, епта.
– Ему шестнадцать? – Повторил Александр.
– Да. И не смотри на меня так. Я механик на Армгале. Не капитан, не лейтенант. Я просто механик. Что я могу? Пристрелить сопляка из жалости? Чтобы не мучался! Он игрушка для Джко и Васика. Пинать, гонять по мелочам, смеяться – можно. Ломать – нельзя. Все просто дружочек. Все просто. И не парься. Кстати, за команду можешь не бояться. Проверку ты, так сказать, прошел. Арат тебе еще попробует козни строить, но остальные нет. Если сам на Айви не нарвешься. Держался бы ты от нее и Васика подальше. Целее будешь – во всех смыслах. Ладно, бывай. Я на пост пошел. Пойду какие-нибудь гайки покручу, чтобы не выгнали за ненадобностью. Знаешь, как у нас выгоняют из команды? Если на планете – то это хорошо. Но ради тебя швартоваться никто не будет – открытый космос – значит в открытый космос.