Автодиллеры или возвращение Ольги 1-5 главы

(пятая часть романа "Ольга")

30 июля 2020 г.

Пролог.

Ранее утро. Все еще спят. Я уже на кухне. Компанию мне составляют бутылка вина и стакан. Конечно нехорошо напиваться с утра. А я и не напиваюсь. Просто пытаюсь немного притупить острую боль в душе. У меня забрали Олю. Как так-то. А еще и близняшки мои женского полу вдруг путешествовать собрались. Вон уже билеты купили.  Тур по Европе. Им вишь, оказывается тетя Оля денежек немного на личных счетах оставила вот они и не придумали ничего лучше как бросить родителей и покататься по Европе. Учебой бы вон лучше занялись. На платный куда-нибудь поступили хотя бы. Хотя учеба в университетах же сейчас вроде почти вся платная. Но это по слухам. Исключительно по слухам. Сам-то я в университетах не обучался. Неожиданно вспоминаю Шарикова из «Собачьего сердца» и смотрю на пустую уже бутылку.
Громко и горько всхлипываю и открываю новую бутылку. Большая и красивая как говорила Оля. Ну вот – опять. Снова всхлипываю и пытаюсь безуспешно поймать утекающую слезу. Вертящаяся пробка на новой бутылке хрупает как-то слишком уж громко. Как бы не разбудить кого. А то вот сердцем чувствую – скандала потом не оберешься. У меня жена-то будто тигрица прямо какая-то стала. Как мы эту Лидочку удочерили, так она прямо озверела натурально. Ну в хорошем смысле. Опекает ее прямо как родную. Всю шпану во дворе разогнала и всех алкоголиков. И мне соответственно тоже спуску не дает. Да уж. Поэтому пью тайком и с утра – пока все спят. Наливаю снова и еще выпиваю. Почти не закусываю почему-то. Сам уже как алкоголик. Съедаю бутерброд с сыром и наливаю следующий стакан. Вернее пол стакана. Но в данном случае это не очень принципиально. Неожиданно вижу в дверном поеме Ромку. Уже одетый, побритый, причесанный. Видно намылился уже куда-то. На свиданку, наверное. Спрашивает:
- Тебе помочь, пап?
- Чего помочь, сынуля, то пить или страдать?
 машинально спрашиваю я и уже вижу как Ромка хватает стул и присаживается рядом со мной. Шутник. Так он же в мамочку весь. Алкоголь на дух не переносит.
- Конечно пить,- усмехается Ромка.
- Слушай, иди уже,- ворчу я,- Тоже мне – шутник нашелся. Очередной. Если я шутить начну знаешь чего тогда будет?
- Чего, папочка?
Я слышу вопрос, и до меня не сразу доходит, что тембр голоса поменялся. И этот голос уже не передо мной, а сзади и он детский. Да уж. Случаются же в жизни накладки. И я отвечаю будто Ромке:
- Ничего хорошего, сынуля, - почти ворчу я,- Потому что чувство юмора у меня хреновое. И с этим ничего уже поделать нельзя.
Говорю я как будто Ромке, на Ромку смотрю и только сейчас до меня доходит, что рот у Ромки закрыт и голос тот который я слышу идет из-за моей спины. И голос этот детский, а точнее видимо Лидочкин.
Быстро краснею, поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и пытаюсь поймать свою младшенькую. Голова уже кружится и меня немного ведет в сторону.
- Хреновое, хреновое,- привычно и весело повторяет Лидочка.
-  Эй, ребенок, это плохое слово. И его детям говорить нельзя.- я уже не ворчу, а пытаюсь спасти ситуацию.
- Почему? – слышу я Лидочку,- Мой первый папа тоже все время так говорил.

1

Надо же. Мой первый папа. Звучит почти как название мексиканского сериала. Неожиданно я даже трезвею. И пытаюсь объяснить девочке то, что, наверное, обязательно нужно объяснить. А как можно объяснить ребенку, что ругаться нельзя? Я в порыве раздумий даже бутылку затыкаю обратно пробкой и кидаю в мусорное ведро. А Ромка ржет сидит.
- Почему, почему.- пытаюсь придумать ответ и тяну время,- Да потому что с теми кто говорит плохие слова запрещают играть другим детям их родители.
  Кажется, такой аргумент сразу убедил нашу Лиду. Она уже смотрит на меня почти испуганно и лепечет:
- Папочка, любимый, прости меня, пожалуйста – я больше не буду.
- Я тоже больше не буду,- горько вздыхаю я, беру бутылку и ставлю ее в мусорный контейнер.- Только давай маме ничего рассказывать не будем? А то она расстроится.
Оглядываюсь на Ромку, а он сначала глаза удивленно выпучил, а теперь одобрительно улыбается сидит. А Лидочка уже ко мне на колени уселась и почти требует:
- Папочка, поиграй со мной. А то мама спит и мне скучно.
- С тобой вон сейчас брат поиграет,- пытаюсь отвязаться я.
- Мне вообще некогда, я опаздываю. – слышу я сына.
Ромка быстро вскакивает и устремляется к двери. Он уже опаздывает! Подумаешь, какой деловой. Неожиданно на его пути возникает Инга. Они избегают столкновения с каким-то странным звериным изяществом. Все-таки две вещи нельзя ни пропить, ни потерять – мастерство и рефлексы. А талант? Я же писатель? Может действительно бросить пить? И еще серьезно начать заниматься Лидочкой. Хотя Инга вон проснулась уже. Пока я думаю она уже как-то незаметно уселась между мной и Лидочкой. Интересно мы сидим – в три этажа. Сначала я , потом Инга у меня на коленях , а потом Лидочка. Сейчас Ромка конечно что-нибудь схохмит по этому поводу. Возвращаю взгляд к сынуле, а того уже и след простыл. И дверь входная хлопнула. Да уж, ну и помошничек растет. Уже пропал. И куда он действительно в такую рань побежал? Сегодня же воскресение.
- И что мы теперь будем делать? – слышу я Ингу. Она снова похрипывает немного, словно курить начала. Опять звериный голос ломается. Но это наверное повторно потом пройдет.
- Играть! – слышу я Лидочку. И интонации соответствующие. Это называется – требуем, а не просим.
Оглядываю моментально обеих сидящих на мне  красавиц и пытаюсь быстро придумать как мне сейчас  выкрутиться из этой ситуации. Пытаюсь так же ловко выскользнуть сейчас из под них как сделала до этого Инга. А у меня плохо получается. Вернее хорошо, но долго. С переменным успехом.
- Вот мамочка пусть с тобой и поиграет,- весело ворчу я.
- А ты то куда, муженек?
- Как куда, как куда,- я уже пародирую Олю машинально и по привычке,- Книгу писать новую.
Инга удивленно смотрит на меня. У нее на глазах выступают слезы, и голос начинает дрожать:
- Про умную, красивую, добрую и нахальную девочку Олю?
- Точно,- отвечаю я и у меня на глазах тоже выступают слезы,- А еще про ее красивую рыжую подружку.
Кажется теперь мы уже оба ревем в голос. А Лидочка пытается понять , что с нами не так.

2

Наконец-то я добираюсь до компьютера. Перед этим мы ревели уже все втроем. И я пытался сначала всех успокоить. С переменным успехом – только дочь успокоишь – жена реветь начинает, а жену успокоишь и тут же дочь в слезы. Хоть вешайся. Хотя тоже не вариант. Анечка сказала, что у меня теперь тоже все обнулилось. Я теперь обычный человек и все только в моих руках. И это даже вроде как награда. Ничего себе награда – обычный человек без суперспособностей – обычный смертный. Если не считать моей буйной фантазии.  Кажется я отвлекся немного. Короче эти две моих красавицы ревут по очереди, и я не знаю уже, что с этим делать. Не могу придумать ничего лучше, чем забрать с кухни Лидочку потому что это уже похоже на какой-то групповой психоз. Я конечно не психолог, но именно так я говорю Инге. Причем говорю это как можно уверенней:
- Я Лидочку с собой возьму. Пусть лучше поиграет там пока я пишу чем вы тут вместе тут реветь будете, глядя друг на дружку.
  - А она тебе мешать будет,- неуверенно протестует Инга.
Не знаю, что ответить. Просто пытаюсь переспорить, потому что чувствую сейчас, что я прав. И отвечаю:
- Не будет. Потому что мы вместе с ней попробуем вместе написать сказку про тетю Олю.
- Сказку про Ольгу?
Инга почему-то хмыкает. Будто бы даже насмешливо немного. Странно. Лично мне не смешно. Она же ангелом стала.ну Оленька-то.  И ее забрали туда в рай почти насильно. Уже слышу голос ангела Анечки: «Дядя Костя, представляете себе рай?» Кажется я что-то нагрубил тогда ей в ответ. Произнес таким же обиженным тоном как и Инга сейчас. Может она ревнует? Меня? К своей единственной подруге Оленьке? Да не может быть. Кажется пауза затянулась и я тороплюсь ответить:
- Да про Ольгу, и еще про ее единственную подругу Ингу.
- Очень надо. Можно подумать я ревную. Лучше просто про Ольгу напиши. Как она умерла и маленьким чертенком стала – а в рай ее не пустили.
Ничего себе. Мне кажется или моя любимая в первый раз разоткровенничалась. Пытаться додавить или просто спокойно сидеть и слушать? Кину пробный камень:
- В рай не пустили? Это как так –то?
- Так Оленька наша не младенец же уже была. Красивая, стройная, парням нравилась, повеселиться любила. Ну вот и довеселилась. Это только до полового созревания все крещенные после смерти автоматом в рай попадают.
Мне кажется или моя любимая язык прикусила. Снова пытаюсь разговорить:
- Ну а вы-то как с ней познакомились?
- Как-как? Так же как с Лидочкой. Я тогда уже собакой была, ну волчонком – то есть оборотнем. И вот – ее тогда еще первый раз на землю послали. Она меня тоже нашла, пожалела, обогрела и накормила.

3

Ничего не понимаю. Уже тогда Инга была собакой? То есть – волчонком. Как так-то? Сейчас узнаю наверное.
- Так ты уже тогда собакой была?
- Не собакой, а волчонком.
- Очень принципиально,- уже ворчу я,- И почему это случилось  интересно?
Вижу как Инга всхлипывает. И слышу короткий рассказ:
- У меня когда-то  кошечка была маленькая, но очень красивая. И как-то раз из дома она убежала. Искала я ее искала, а потом вижу как стая собак бездомных ее терзает. Мертвую уже.
- И потом?
Вижу как Инга почти ревет снова уже и Лидочка вместе с ней тоже. Я уже и забыл, что она рядом со мной стоит. Нагибаюсь и щепчу ей в ушко:
- Доченька, Лидочка, иди поиграй пока с куклами, а мы с мамой договорим и я к тебе приду.
- Ага,- слышу я и уже вижу как Лидочка убегает.
Вот теперь Инга и в правду начинает реветь взахлеб, а я прикрываю дверь. Потом возвращаюсь к Инге, снова крепко обнимаю ее, потом приподнимаю со стула, сажусь сам и уже потом снова усаживаю жену к себе на колени.
- А потом…- сначала Инга начинает почти выть, я кое-как снова ее успокаиваю и слышу окончание рассказа:
- Я поклялась над телом Муськи, что обязательно отомщу за нее. Я выследила эту стаю бродячих собак. И убила всех до единой. Не всю стаю сразу конечно. Отманивала в сторону по одной, заманивала подальше, а потом убивала. И каждую разными способами. И каждый раз собачьей кровью рядом на заборе или стене писала «Муся». По городу даже слухи пошли про маньяка который собак убивает. А я восприняла это как популярность и вошла во вкус. Скоро в нашем городе не осталось ни одной бродячей собаки. А потом я познакомилась с одним мальчиком.
Инга видит мой непонимающий взгляд. И уже снова начинает тараторить, торопится объяснить.
- Я же рассказывала, что любила погулять с мальчиками. Ну и вот – этот оказался последним. Как-то раз мы выпили – тогда я еще спиртное пила, и он рассказал, что кто-то недавно жестоко убил его случайно убежавшую без ошейника собаку. Я разоткровенничалась и все ему рассказала. Вроде как похвасталась даже, но его реакция меня удивила. Вернее убила. В прямом смысле этого слова. Он просто нагнулся, поднял камень и ударил меня им в висок. А я попала сразу умерла и попала в ад. А потом вернулась на землю в теле собаки.
- И каждое полнолунье ты стала превращаться в девушку.

4

Видимо я сказал это каким-то не таким тоном. Или голос мой дрогнул. А может быть еще что. Только я увидел странный и грустный взгляд Инги. А потом услышал:
- Теперь ты меня презираешь? Я точно знаю. Потому что ты любишь собак. Помню, над нами даже Оля смеялась все время. А я даже ревновала тебя к ней сначала, да какое я право имела?
- Дорогая,- я повышаю голос чтоб купировать вновь зарождающуюся истерику.
Ничего себе ситуация. Дочка приемная из семьи алкоголиков, жена бывший дог киллер и вообще немного тронутая оказывается. Да ладно. кто сам без греха или святой, вот тот пусть и бросает камни. А я? Я вообще душу продал было. За желание. С этого же моя история и началась. Ну а теперь раз мою душу вернули, старые грехи за добрые дела простили, значит пора уже начать учиться понимать и прощать.
- Что милый?
- Бросай уже каяться. Я люблю тебя и все тебе прощаю, наши с тобой грехи обнулились Богом за добрые дела и теперь нам нужно воспитывать маленькую дочку. И вообще  - кто я такой чтоб осуждать тебя?
- Папочка, ты скоро?- слышу я голос Лидочки.
Вижу как Инга кивает мне на дверь. И главное смотрит исподлобья, а глаза грустные, преданные, но благодарные. Подумаешь. Это же совсем не трудно – простить любимого человека. Даже если она… Нет, ну надо же. Инга из мести за свою кошку убивала бродячих собак. Пока случайно не убила домашнюю, случайно убежавшую без ошейника. А хозяин шавки убил ее саму когда про это узнал. А вроде любил ее. Он чего – собаку любил больше чем девушку? Или это и есть «эффект бумеранга», модная нынче теория про то что совершенное зло всегда возвращается тому кто его сделал. Ну не знаю. Про все это я уже быстро думаю на ходу, убегая на голос Лидочки.
- Ура, пришел, поиграешь со мной в куклы?
Вообще-то я хотел немного поработать – начать новую книгу про Ольгу. а еще может и про ее единственную подругу Ингу, а еще и… Стоп. Сейчас разберемся. А пока моя младшая дочь требует внимания к себе. Быстро пытаюсь ей ответить:
- В куклы? В куклы? Да, я буду играть с тобой в куклы.
- А это ничего – то что ты мальчик?
Я мальчик? В смысле? Почему это? Ах в этом смысле? Мальчики не играют в куклы, а девочек в армию не берут. Только этот стереотип давно устарел, кажется.
- Между прочим, Ленин всегда играл в куклы со своей младшей сестрой. И никогда не считал это зазорным.
- А кто такой – Ленин?
Я машинально привел пример из книги которую читал еще в детстве. Но похоже пример не очень удачный. Как объяснить современному ребенку кто такой Ленин? Наверное то же самое что пытаться объяснить, что 7 ноября это день революции, а не день парада который проводился как раз по этому поводу войсками перед уходом на фронт как и каждый год до войны и после.
- Вырастешь узнаешь,- уклончиво отвечаю я.
- А этот Ленин – он хороший или плохой?
- Точно уже не известно,- усмехаюсь я,- Люди до сих пор спорят. Вырастешь, сама решишь.
Наконец-то фонтан неудобных для меня вопросов иссяк и мы приступили к игре. Но она же уже была в разгаре когда я пришел. Поэтому все очень быстро закончилось. Полчаса – максимум.

5

- А теперь, папочка,- слышу я,- Мы пойдем писать книгу про тетю Олю.
-Хорошо,- соглашаюсь я,- А ты мне будешь подсказывать если я вдруг чего забуду.
Уже сижу за включенным компьютером и самозабвенно стучу по клавишам. Кажется сначала Лидочка, сидящая у меня на коленях с интересом наблюдает за моими действиями. И даже читать пытается – по слогам. Инга ее читать учить сама начала. Решила девочку наконец-то в школу устроить. В первый класс. А ребенку-то нынче девять уже.
- Папочка, а книга у тебя страшная будет?
- Нет, постараюсь чтоб была добрая. Это будет сказка? А с чего ты взяла?
 - А дьявол – это кто?
Вот это вопрос. Да, книга про то как мужик продал душу в обмен на желание и в результате получил добрую, умную, красивую и достаточно уже взрослую дочь Ольгу. Собственно я пишу личную историю.
Пытаюсь вспомнить библию и упрощенно, но корректно все объяснить ребенку. Пока я пытаюсь это сделать путаясь в словах уже слышу тихое посапывание. Вот и славненько. Лидочка уснула. Осторожно поднимаюсь прямо с лежащей на моих руках дочкой и тихо иду к своей кровати. Чего-то я перепутал. Меняю курс и осторожно опускаю дочку на их с матерью постель. Во сне Лидочка что-то бормочет. Словно беседует с кем-то . вон улыбается даже. потом поворачивается на бок, сворачивается калачиком и замолкает. Видимо засыпает крепче. А я снова возвращаюсь к прерванной работе и погружаюсь в нее с ушами. Меня приводит в себя голос Ромки:
- Про что будет новая книга, папочка?
- Про одну умную, добрую и красивую девочку по имени Оля. Сказка для взрослых?
- Эротическая что ли?- слышу я.
Удивленно смотрю на сына и шепчу:
-Тише говори, ребенка разбудишь.
- Этого что ли?
Ромка показывает пальцем мне за спину. Я осторожно оборачиваюсь и вижу Лидочку с выпученными глазами. Ничего себе. Надеюсь ничего лишнего она не прочитала.
- Уже не спишь, доченька. Проснулась, оказывается. И молчишь. Ну ка иди сюда. А с глазами чего?
Вижу как Лидочка быстро влезает – почти запрыгивает ко мне на колени. Громко выдыхает и говорит:
- А глаза устали читать.
- Точно устали, - смеется Ромка,- тогда пусть теперь папочка почитает.
Я сохраняю уже набранный текст и выхожу из редактора. Обычно я зову после этого Лидочку и включаю ее любимый мультик. Так же и сегодня. Уже вижу начало, потом возвращаю внимание к Роману и вижу, что он протягивает мне папку. Беру ее и спрашиваю:
- А это что?
- Документы,- радостно говорит Ромка.
Открываю папку. Вернее приоткрываю. Настороженно. Предчувствие у меня, что сыночек вляпался в какую-то аферу.
- Какие документы?- настораживаюсь я,- В университет что ли поступил?
- Открой, почитай и узнаешь,- ухмыляется сын.
Распахиваю папку и вижу стопку каких-то документов. Просто не читая пока листаю их. Практически машинально. Начинаю ворчать:
- Вот там теперь и будешь дерзить. А дома нечего. Вон сестренке маленькой плохой пример подаешь. Ну поступил и поступил. И не надо выпендриваться. Можно подумать на бесплатный.
- Никуда я не поступил, - уже смеется Ромка,- Я нам новое дело открыл и даже фирму уже зарегистрировал. Фирма называется «Ольга».
неожиданно я вспоминаю название своего романа. Или это все какая-то мистика, или у дураков мысли сходятся, но у меня вдруг появляется какое-то тревожное предчувствие. И вдруг вижу слышу как сидящая на коленях дочка меня обнимает, притягивает мою голову ближе и шепчет прямо мне в ухо.
- А мне сейчас тоже тетя Оля снилась. Она велела передать тебе, что сегодня вечером придет к нам в гости. Просила чтоб ты всех подготовил.
Кажется меня пробивает озноб. Ольга сегодня придет к нам? Вечером? Она же не вампир. Хотя… глупости все это. Ну приснился ребенку сон. И что с того? А какой день сегодня? Хотя это ночные сны по дням смотрят – вещие или нет. А сейчас день. Вот уже и холодный пот выступил.
- И заниматься наша фирма будет лицензионным апгрейдом и перепродажей машин,- начинаю я снова слышать Ромку.