Откат 1. Путь в подземелье

  Один в двухкомнатной хрущевской квартире, Аркадий сидел полуголый в потрепанном кресле и слушал, в который раз на электрофоне оперу «Пиковая дама». Он уже давно знал ее наизусть – каждую тему, каждую арию мог воспроизвести и, в унисон Германну, громко подпевал: «Кто счастлив здесь, друзья? Сегодня ты, а завтра я. Так бросьте же борьбу, ловите миг удачи – пусть неудачник плачет, кляня свою судьбу!» Бедный, он в игорном доме, решил разбогатеть, поставив остаток денег на три карты. Некоторые фрагменты звучали в голове, иногда кстати, иногда некстати. Пушкинские герои – потомственные дворяне, богатые, а потому проводящие время на балах, в прогулках по Летнему саду. Все, что досталось Аркадию от предков – эта малогабаритная квартира. Завоеванное ими бесплатное образование он использовал на все сто. Первая ученая степень в Стране советов – это вроде дворянского звания в феодальной России. За долгие годы упорного труда он ее получил.
  Именно Аркадию после защиты кандидатской ученый секретарь настоятельную рекомендацию передал:
  - Отдыхать некогда. Директор велел через месяц предоставить план докторской. Теоретиков, дескать, много, а среди экспериментаторов таких трудяг, как ты – раз-два и обчелся.
Но «перестройка» все планы безжалостно перечеркнула. Костюм, купленный ко дню защиты, за пять лет поизносился. Карабкался, карабкался Социалистический лагерь к самой передовой коммунистической формации, сорвался, падая, раздробился на куски и откатился на самое дно капитализма.
  Что там, на дне Аркадий ощутил в полной мере. Ученая степень и научные результаты как-то сразу обесценились вместе с заработной платой. Теперь вся жизнь стала как карточная игра в «Фараона». Поставил карту – выиграл! Поставил еще – проиграл! Тройка, семерка, туз или вместо него – пиковая дама с карими глазами. Таланта стало маловато, надо еще суметь и успеть продать то, что смог придумать и произвести, пока тебя не опередили – гонка началась.
   Кооператив с друзьями-туристами стал стартовой чертой на беговой дорожке. Пробовали старшеклассников в походы водить, но один из кооператоров воскликнул однажды:
  - А деньги-то тут где?
На воспитании подростков действительно много не заработаешь. Инструкторы по туризму оказались не в цене. Эта карта оказалась бита.
   Теперь поставили на «швейку». К зиме Аркаша выпустил первую серию детских теплых комбинезонов. Подкладка из ситца, утеплитель из синтепона, верх из авизента, прочной парашютной ткани. Выкройка из журнала «Бурда мода». Товар резво раскупался, подумывали кооператоры о массовом производстве. Но однажды некая старуха воскликнула в магазине при покупателях:
  - Так они же из стеклоткани!
Послал ее кто, или из ума выжила? Но даже это мелкотоварное производство пришлось закрыть, а остатки товара раздарить знакомым.
   Как только Аркаша изготовил опытные образцы неведомых советскому народу городских рюкзаков, двое друзей сразу обособились и организовали свое непрерывное производство, резко начали богатеть, дополняли ассортимент спортивными сумками. Перехватили, опередили. Ему от них и «спасибо» не досталось – игра такая!
  С другом по спорту Аркаша взял выгодный на первый взгляд заказ: сорок байдарок проклеить подмосковному пансионату. Дело в том, что новой байдарке перед самым первым путешествием вдоль всех ее стрингеров и кильсона необходимо приклеить толстые резиновые полоски. Это в целом около тридцати метров. Что поделаешь! Каждый свою байдарку проклеивал: зачищал поверхности наждачной бумагой, обезжиривал специальным бензином, дважды смазывал резиновым клеем и аккуратно сдавливал и разглаживал поверхности ладонями. Если этого не сделать, оболочка в первом же походе протрется о песок и камни до дыр. Для ускорения поверхности решили зачищать электродрелью с крутящейся стальной щеткой. Резиновая пыль наполняла все вокруг, проникала в бронхи, покрывалась там парами бензина и клея. За три месяца, отхаркивая черные сгустки, заработал в подвале как простой ремесленник недостающую сумму на покупку подержанных Жигулей второй модели. Но больше экспериментировать на здоровье не стали. И эта карта оказалась бита.
  Некоторое время подвал пустовал, а потом посторонние, заинтересованные в помещении люди устроили там пожар. Все снаряжение сгорело. Злодеи вскоре объявились – дали отступные и выкупили кооператив с помещением. Остался Аркаша без кооператива и один на один со своей «Пиковой дамой». Вспоминал, как распрекрасно жили и богатели грузины, молдаване, жители Крыма за счет виноградных вин – их природного богатства. Видел он все это до перестройки, когда путешествовал. На золотых приисках небезызвестный Артем Тарасов миллион партийных взносов заплатил. Это по радио передавали. А Москва чем богата? Миллионы людей, да сотня тысяч домов, да пустующие подвалы в них. К финалу подходила опера: старая графиня испугалась и померла, красавица Лиза, предмет любви Германна утонула, и сам он застрелился…

   С последними аккордами зазвенел телефон. Это друг-сослуживец Яша:
  - К нам через часок фура придет на Филевский парк. Поможешь разгрузить?
  Как это не помочь лучшему другу, хоть и бескорыстно – пару раз в походных передрягах побывали, шесть лет вместе науку двигали. А теперь Яша у школьных товарищей из Кишинева «без отрыва» подрабатывал, даже, как выяснилось, числился в директорах.
  - Я зятя Витю прихвачу.
  - Хорошо!
  Особая забота Аркадия – это зять. Дочь выскочила за него в восемнадцать и переехала жить в новую семью – уж больно достали ее материнские поучения и побои «отчима». Вскоре родила дочку, но частенько жаловалась Аркадию, что денег Витя приносит мало, а поздно вечером приходит выпивши. Вот и решил он его взять с собой на разгрузку – парень он крепкий. Ему бы водителем устроиться, права профессионала в армии получил, не до выпивки было бы.

   Через три часа Аркадий уже, пропыленный и потный, вместе с другими выстукивал подошвами по днищу фургона победный марш концу разгрузки. Коробки оказались не тяжелыми, кузова двух пятитонников недлинные, грузчиков четверо – кроме Аркадия и Яши. Один с ними наверху шарик напоминал, в финском вискозном штапеле. Еще трое, включая Витю, переносили груз с края кузова в подвал.
   Умылись. Тот Шарик расстегнул импортную спортивную сумочку, достал пачку сотенных, протянул каждому по шесть.
  - Бери, бери! – Яша будто перехватил вопросительный взгляд Аркадия, - Женя за любую работу платит…
  То ли заискивающе, то ли ласково улыбаясь, Женя стряхнул серую пыль с штапельных шаровар и разноцветной блузы и подытожил, глядя на Аркашу:
  - Вот что. Сможешь разобраться с товаром, разложить, карточки складские заполнить, организовать…
Яша подмигивал другу: соглашайся, мол. Аркадий, наконец, огляделся. Метров двести квадратных, потолки беленые, стены крашеные, два стола, стулья, гора коробок, умывальник чугунный. Да разве это работа! Почти двенадцать лет мозгами шевелил. А теперь…
  - Платить тебе будем, - Женя посмотрел сначала в потолок, потом на пачку денег, - двадцать пять тысяч.
  Аркадий сразу прикинул, что это в полтора раза больше его кандидатской зарплаты, но разворот в жизни предстоял какой-то стремительный, как на ходу в строю «кругом, марш!»
Рассказывали ему, что на хозяина работать – это не в НИИ. Тут надо угождать, угадывать даже, что у него на уме. Это не социализм, когда за проступки на профсоюзном собрании прорабатывали – и все. Попробуй-ка уволить работника! А хозяин может враз на дверь показать,  Плевать ему на ученость и свободолюбие!
  - Ну, ну! Подумай. Решишь, - Женя, похожий на хитроумного фарцовщика, уверенно протянул связку ключей, - завтра будет первый рабочий день. В коробках – кишиневская обувь и костюмы. Если что понравится, можешь себе взять.

  Со своим местом в НИИ с прекрасным видом из окна расставаться не хотелось – написал заявление на четверть ставки. Его аспиранты и он надеялись, что наука вскоре потребуется, возродится и расцветет, как прежде. Ученая степень кандидата наук позволила ему на некоторое время оставаться на ряд выше инженеров, давно смирившимися со своей разбитой судьбой. Одетый в новый костюм и полуботинки со склада теперь он наблюдал, как передовая советская наука превращается в осколки, отбрасывается как ненужная враждебному недавно капиталистическому миру. Так и потекла опять-таки жизнь без выходных: два будоражащих мозги дня с аспирантами, наукой и видом на природу и пять в затхлом подвале с коробками и редкими покупателями. На изучение новых научных статей для подпитки знаний времени не хватало, и они умирали постепенно, освобождая место мыслям о складской работе.

   «Гора родила мышь» - шутил в уме Аркадий, сидя за столом под давящей каменной жилой глыбой. По правую руку – черный телефон с диском, как у большого начальника, в ящике стопка накладных и печать с подушечкой. Вот уже больше трех месяцев каждый вечер, закрывая железную дверь на два замка, поднимаясь по крутым железным ступенькам вверх, он чувствовал себя  той самой серой мышкой, выбежавшей во время грохота из горы.

   Сашка-одессит с шуточками появился утром, когда солнце желтело на Востоке, а над головой небеса еще  темно-синие. Обозрел, измерил веселым взглядом местность, смеясь, изрек, сверкая начищенными ботинками и золотым зубом:
  - Причалю прямо к двери, буду в шесть или раньше, - и умчался на импортной голове без шаланды, чистенький упитанный.
   Аркадию моментально передалось Сашкино веселье, позавидовал: «Видать, водитель что надо, лихой парень! Да и зарабатывает тысячи четыре за рейс». В низину, где стояли три большущих дома, Аркадий с трудом съезжал на своей двушке, петляя между бордюрами и чугунными оградками газонов, классные шофера долго утюжили асфальт, заводя пятитонные фургоны, а этот пятнадцатитонную махину проведет, как не хрена делать.

  Опустившись в подвал на должность кладовщика, Аркадий наблюдал, как Женя с Яшей развивали бизнес. Костюмы и полуботинки на резиновом ходу – это «пробный шар» в заполнении полок Российских магазинов товарами. В разгрузке продуктовых фургонов с зеленым горошком и с консервированным перцем «ардей» - дары солнечной Молдавии – все принимали участие. Но вскоре Яша заключил договора «О совместной деятельности» с несколькими «Булочными-кондитерскими», включал их выручку в общий оборот. Инициативному Аркадию просто учитывать, отпускать и принимать товар, казалось недостаточным. Он приносил в подвал журнал «Оптовик», изучал, давал объявления с подвальным номером телефона, старался внести свою лепту в общее дело. Его ли объявлением воспользовались покупатели, Аркаша не знал –
приезжали, платили. Он выносил товар к их автомобилям. Вечерами все деньги стекались к Жене на съемную квартиру. Он едва успевал их пересчитывать, набивать ящики шкафа многообразного достоинства рублями. Перед закрытием обменных пунктов конвертировал их в доллары и утром пускал в оборот. У Жени появился Мерседес для разных коммерческих нужд, а у Яши новенькая отечественная восьмерка, чтобы по вечерам забирать выручку булочных. Заработанного капитала, наконец, хватило на вагон Молдавского вина. Ничего лучшего не нашли, как воспользоваться складом железнодорожной станции в Коломне – это около ста километров от Москвы. Оттуда Сашка-одессит и должен был доставить пятнадцать тонн вина, а Аркадий организовать разгрузку и приемку перспективного товара.

Около одиннадцати черный телефон на столе громко зазвонил, испугал:
   - Аркадий! Саша встал под погрузку. Так что готовься.
  В записной книжке кладовщика-Аркаши на букву «Г» - номера телефонов двоих надежных бригадиров грузчиков. В каменном подвале – бодрящая прохлада. Не успел он взять трубку и набрать номер, как две веселые компании, одна за другой спустились по крутым ступеням, отобрали по десятку костюмов и несколько пар обуви, заплатили. Аркадий упаковал все в коробки, вынес наверх к их машинам. «Наконец-то Бог послал нам солнечный денек, что за воздух, что за небо…», громыхнул в голове хор из «Пиковой дамы». С любовью посмотрел на свою чистенькую легковушку-универсал, перегнал в тенек – полуденное солнце проникало даже в низину. Закрыл дверцу на ключик, потянувшись, подумал: «пора бы и делом заняться!» Время подходило к полудню.
   



                Продолжение http://proza.ru/2020/08/03/1514