О чем мне поведала Древняя Русь?

Часть 1:
Монах сидит в уединенной келье. Это небольшая круглая каменная комната, где в стене выскоблено крохотное окно, заколоченное железными прутьями. Здесь монах проводит время в одиночестве. Но отнюдь, он не ощущает себя будучим  в заточении. И он не ведает, что значит быть одиноким.

Монах сидит за столом. На стенах прибиты полки, на которых громоздится множество толстенных книг. Монах глядит на раскрытые книги. Сначала взглянув на страницу одной книги, он, взяв перо, старательно выписывает буквы в другой. Он называет себя переписчиком книг.

Он считает это делом всей его жизни. В детстве он восхищался монахами, опустившими  длинные седые бороды, они казались ему бесконечно мудрыми, посланниками божье. Когда он станет взрослым,  он мечтал походить на них.
Но также он очень любил книги. Они завораживали его. Он верил, что они являются кладезью учения божьего. Он верил, что в этих священных текстах можно найти ответы на все вопросы. Он хотел быть тем, кто постигнет это учение, тем, кто будет передавать его другим.

И с раннего утра монах буква за буквой выводит вечные слова. Украшает свое творение рисунками. Он любит свое дело, любит каждую страницу, каждую букву. Глаза его болят, но он не желает останавливаться.

Он пишет: "Если же кто бранит славянскую грамоту, да будет отлучен от церкви, пока не исправится; это волки, а не овцы, их следует узнавать по поступкам их и беречься их". Он произносит их снова, одними лишь губами, и молится. Он верит этим словам, они звучат для него словно непреложная истина.

Пройдут столетия. Та книга, которую писал монах, в которую он вложил душу, теперь будет лежать под толстенным стеклом в музее. Она будет раскрыта на странице, узорчатым рисунком которой она привлекает внимание. И я склоняюсь над ней, как это делал монах.

Я вожу пальцем по стеклу, следую буквам, пытаясь прочитать ее. Но с тех пор русский язык сильно изменился, едва ли я могу понять ее теперь. Но я могу прочитать об этом монахе на стенде с информацией, я могу насладиться красотой этой книги, восхищаться упорством монаха.

А на следующей день, казалось бы эта книга должна была меня отпустить, выветриться из моей головы, как что-то не нужное. Но я иду в библиотеку и беру книгу с памятниками литературы древней Руси, читаю известные строки из повести временных лет, читаю слово о полку Игореве. И вспоминаю о том монахе.

Часть 2:

Этот звук постоянно преследует меня. Он идет за мной по пятам, в какой бы угол комнаты я не ушла, куда бы я не спряталась от него,   он всегда витает над моей головой. Звуки льются с потолка прямо в уши, я поднимаю голову и гляжу наверх. Он усеян колонками.

В помещении стоит полумрак. Я щурю глаза, чтобы разглядеть строчки на стендах. Наклоняю голову вниз, пытаюсь сосредоточиться на описании "Русской правды", пытаюсь разглядеть отдельные буквы в клинописи, но звуки забредают мне в голову, и прерывают любую мысль. Пустыми глазами я вчитываюсь в текст.

Но я не хочу перепрыгивать через экспонаты, мне думается, что так я нарушу целостность картины, и  я старательно следую маршруту, подсказанным смотрителем музея, но этот звук никогда меня не покидает. То замолкая, то снова с новой силой вступая, пластинка воспроизводится  по кругу. Я догадываюсь, откуда идет этот звук, но я не хочу знать достоверно об этом раньше положенного времени. Этот звук завораживает меня. Я прислушиваюсь к нему. Это шёпот.

Делая глубокий вдох, я подхожу к стене. Звук нарастает. Он раздается прямо у меня над головой. Я пытаюсь понять отдельные слова, но это странная речь, кажется, что я вот-вот пойму слово, но смысл его каждый раз ускользает от меня.

Берестяные грамоты- письма на коре березы, памятники письменности древней Руси 11- 15 веков. Они использовались до того, как на Руси повсеместно распространилась бумага. В огромном количестве их нашли в Нижнем Новгороде. Долгое время, археологи откапывали берестяные грамоты, но не придавали им сколько-нибудь ценного значения, пока не наступило новое тысячелетие и ученые не разгадали подлинный их смысл.
Это была повседневная речь обычных граждан.

Я смотрю на них, и мне с трудом верится, что сообщения на них были написаны настоящими людьми, в этих записках они отражали свои эмоции, боль или счастье.
Тот шепот, который не покидал меня, был шепотом с берестяных табличек. Музейная инсталляция - голос людей оживил слова с берестяных табличек, прошли столетия, и сегодня я слышу их голоса. Слышу их мысли, зов их души.

Читая надписи на берестяных табличках, вслушиваясь в слова, я задумываюсь о том, что  древняя новгородская речь, которую с таким старанием озвучивает голос, это фикция, наша догадка  о том, как звучала бы древнерусская речь. Я пытаюсь прочитать на древнеславянском языке, и  у меня не выходит, я будто читаю на иностранном языке. Мне бы хотелось услышать подлинную древнюю речь, услышать, как говорили люди тогда. Часто ли они употребляли слово барин, как в СССР говорили товарищ, а сейчас- просто друг, зовя человека по имени.

Сбоку на стене представлены копии литографий с изображениями из повседневной жизни древнего Новгорода. Больше всего меня завораживают костюмы, красные кафтаны и высокие сапоги с завернутыми наверх носами. Каждый раз мне становится печально, что в России исторически сложилось полное отрицание предыдущих эпох. Еще несколько столетий назад, при Петре Великом, мы уже , возможно, потеряли славянскую идентичность. Кроме как в традиционных русских танцах, отныне мы нигде больше не можем лицезреть русскую одежду и слышать русские мелодии.

Я полагаю, что их всех экспозиций музея- эта мне понравилась больше всего. Конечно, были представлены и более масштабные проекты, но именно берестяные таблички запали мне в душу, особенно тот голос, та речь. Я не могу не думать о том, что все таки слово есть вечность. И я восхищаюсь поразительной силе слова  и преклоняюсь перед ней.