В верховьях Яика

   
В  январе 1743 года  И.И. Неплюев выехал из Самары в новую, продолжительную и дальнюю поездку для встречи с сибирским  губернатором  А.И. Сухаревым и
осмотра мест определенных под строительство новых крепостей и редутов в  верховьях Яика.

Но прежде, как отмечал П.И. Рычков в своей «Истории Оренбургской»: «При начале 1743 года, то есть в первой половине генваря, учинены основательныя определения, как о строении города Оренбурга и о поездке для того в марте месяце генерал-маиора фон Штокмана в Бердскую крепость с надлежащими к тому инженерами и с протчими служителями, так и о переведении туда из города Самары всей Оренбургской комиссии, и каким образом в отсутствии тайнаго советника поступать».
 
Накануне поездки и в ее ходе, велась переписка с сибирским губернатором Сухаревым, Сенатом.  Решались финансовые вопросы обеспечения поездки, получения необходимых средств, которые будут предназначены для намеченного строительства укреплений по Яику и Уйской линии.
 
Приведем здесь несколько подобных записей.

 9 января 1743 года: « О взятье для будущей при тайном советнике в походе в Исецкой провинции канцелярии двух палаток, в том числе одну имеющуюся у канцеляриста Башкирцова, другую ахвицерскую, которая была у ханского сына Ходжи Ахмет Ахтама».   

1 февраля 1743 года. «О посылке письма к сибирскому губернатору генерал-майору Сухареву Пензенского полку поручика Горталова и о выдаче на две подводы ему прогонных денег…».

3 февраля 1743 года: «О выдаче прогонных денег от артиллерии подпоручика Губина канцеляристу Башкирцову ста тридцати рублев и о препровождении оных будущим под тайным советником  и протчими чины подводчикам за каждую подводу по денге на версту с записью».

20 февраля 1743 года « Об отправлении Уфимского гарнизонного драгунского полку вахмистра Мертваго со изготовленными в Правительствующий Сенат и в Государственную коллегию иностранных дел с нужнейшими доношениями…».

22 февраля 1743 года « О даче посланному к оному генерал-майору и сибирскому губернатору Сухареву Оренбургского драгунского полку  драгуну Степану О...кову для подвод и на оные прогонных денег…».

7 марта 1743 года « О выдаче в походную тайного советника канцелярию из имеющегося в Исетской провинции наличных денег из доходов штатс-конторы двух тысяч рублей на счет требованной от  Правительствующего Сената ис помянутой провинции суммы…».

14 февраля 1743 года  «О даче посланному  вторично с нужнейшими письмами к генерал-майору и сибирскому губернатору Сухареву поручику Герасиму Горталову двух подвод и на оные прогонных денег…».

15 марта 1743 года: «По доношению канцелярии комиссии, определено, о бытии прибывшему из Москвы ландмилицкого Сергиевского драгунского полку полковнику Кайзеру для показанных от него нужды до весны в Самаре быть потому,
 а весной сколько можно ранее определяя ему явиться в Оренбург и оттоль отправить ево оному генерал-майору с определенною командой на Кизыл для исполнения по общему
определению в осмотре под поселение той команде мест и о заготовлении на оные для строения лесу…»

27 марта 1743 года: « О командировании для походу в конвой команд, как башкирцов, так и Оренбургского полку регулярных по учреждении для пресечения воровских перебегов и протчих опасностей, как  снег сойдет в пограничных местах  форпостов…».

29 марта 1743 года « О командировании на Верхояицкую пристань для отправления оттоль к Орску полою водою провианта на плотах, Оренбургского полку майора Языкова…».

30 января 1743 года И.И. Неплюев прибыл в Уфу,  и пробыл там до 7 февраля, где «учинил с тамошним вице - губернатором бригадиром Аксаковым о разных до Оренбургской комиссии и до Уфинской провинции касающихся делах определения, и в Правительствующий Сенат для апробации отправил».
 
Из Уфы, отряд И.И. Неплюева продвигался далее на восток через Красноуфимскую крепость держа путь на Екатеринбург, а в это время,  в район Бердской крепости  двигались под начальством генерал-майора фон Штокмана  воинские команды и армейские инженеры для строительства нового города и главной крепости края.

Из Екатеринбурга, отряд направился в Теченскую слободу  в которой располагалось правление Исецкой провинции, куда и прибыл 18 февраля 1743 года.

«Из оной Теченской слободы ездил тайный советник налегке для осмотру построенных   с тамошней стороны крепостей и был в Миясской, Иткульской, Челябинской и Чебаркульской крепостях, отколь паки в Теченскую крепость возвратясь, со всею уже командою переехал той же провинции в город Шадринск, которой от оной слободы разстоянием сто двадцать верст,
 дабы тут для разных советов видеться с сибирским губернатором, и по учинении с ним о тамошних делах надлежащих учреждений так скоро, как весна наступит, для осмотру мест и назначивания по рекам Тоболу и Ую крепостей отправиться, куда он, тайный советник, марта 1, а сибирской губернатор генерал-маиор Сухарев того ж месяца 10 числа и прибыли».

На встрече Неплюева и Сухарева  предметом обсуждения стали многие вопросы коренного улучшения военно-инженерного обеспечения  западносибирских границ, соединения Оренбургской линии  с  Сибирской. И, в частности, пришли к выводу о том, что старая Ишимская линия «пользы и защищения … иметь весьма невозможна».
 
В записи  походного журнала от 17 марта 1743 года отмечены:

 «Определения общие учиненные с генерал-майором и Сибирским губернатором господином Сухаревым…одно секретнейшее, о заграничных делах с Сибирской стороны касающихся, другое о учреждении по Сибирской границе по изображенным способам, вновь линей, с Оренбургской стороны по реке Ую до Утяцкого старого форпоста на Коркину слободу,
 а с той слободы к Иртышу на Чернолуцкую слободу и о поселении в расположении на оных военных людей, а именно: на Уйской – Оренбургского, а с Сибирской стороны,  на одной дистанции Сибирскаго старого, на другой – Сибирского  ж, новоучрежденного драгунских полков…».
«О зделании пограничной линии для закрытия от зюнгорцов по Иртышу до Семиполатной крепости и оттуда до Телецкого озера.

...Хотя от зенгорского владелца к сибирским границам никакого неприятелского предвосприятия ныне нет, но затейныя его претензии при случаях всегда продолжаются, чтоб по Омскую крепость ему отдать и тако де Кузнецкой, Томской, Красноярской, Ямышевской и Бикатунской уезды в той же претензии заключает.

А сверх того не токмо с поданного Ея и.в. барабинского народа и живущих в Кузнецкой от верхняго устья реки Чулушмана вниз по озеру Теляускому и по реке Бие иноверцов усилством своим дань повсягодно вымогает и весь тот народ присвоить себе старается..».

Проезжая через селения Исетской провинции, где «многие  жительства»  были опустошены кочевниками, Неплюев лично убедился в слабой ее защищенности.                Одним из важных результатов  поездки,  явилось преобразование управления Исетской провинции  по проекту представленному  Неплюевым в  Сенат. 

Сенат согласился с его проектом и центром провинции, которым ранее являлась Теченская слобода, была утверждена Челябинская крепость.    Был утвержден Сенатом и проект Неплюева,  по которому пограничным пунктом Оренбургской линии с  Сибирской,  была избрана река Тобол.

Как отмечал В.Н. Витевский в своем фундаментальном труде о жизни и деятельности И.И. Неплюева,  «…так возникла крепость Звериноголовская, соединявшаяся с Оренбургской линией крепостями Бакланской, Куртамышской и Утяцкой».
 
В последних числах апреля  отряд И.И. Неплюева из Шадринска направился вниз по Тоболу к Царево-Городищенской слободе (ныне – г. Курган – прим - авт.).

«Отколь по силе прежних имянных указов означенную Уйскую линию вести велено, а потом чрез Утяцкой форпост следовал вверх по Тоболу до того места, где в него река Уй впадает, и вверх по оной реке до Уйской крепости до Верьхяицкой пристани,
 и в том походе следующия крепости, и в них надлежащие гарнизоны от него назначены, а именно: 1) Куртамышская, близ речки Куртамыше. 2) Бакланская, близ озера Баклана; за теми по реке Ую: 3) Усть-Уйская, близ устья той реки. 4) Крутоярская, при урочище, называемом Крутой Яр. 5) Каракульская, близ озера Каракуля.
6) Троицкая, близ устья реки Увелки, яко в день Святыя Пятьдесятницы назначена, и разсуждено, чтоб оной между всеми тамошними крепостями быть главной.

7) Степная, яко на степной, то есть на киргизской стороне назначена, против сосноваго бору, Нарым Карагай называемаго. К тем новоназначенным крепостям присовокуплены старыя: 8) Уйская, в верховье реки Уйя. 9) Уклы-Карагайская, при озере и при сосновом бору, называемом Уклы-Карагай, 10) Вышепомянутая Верьхяицкая пристань».  (П.И. Рычков «История Оренбургская»).

Об этой поездке говорится в  воспоминаниях И.И. Неплюева следующее: «В 1743 году ездил я выше той Орской крепости, вверх по рекам Яику и Ую, которое расстояние от заложенного мною Оренбурга слишком 700 верст, по коем, кроме Верхояицкой крепости, по всей линии никакого не было укрепления и селения. По удобным местам назначил я созидать крепости и редуты и те снабдил гарнизонами и всем потребным»

О том, как начиналось и велось строительство крепостей и редутов на Верхнеяицкой дистанции, рассказывают не только записи личных воспоминаний  И.И. Неплюева, свидетельства П.И. Рычкова, но главным образом, многие доношения  И.И. Неплюева в Сенат в период 1743 -1745 г.г., направленные перед поездкой и в самом ее ходе.

Дополняют эти документы  краткие записи  журнала протоколов походной канцелярии Оренбургской комиссии,  в которых  содержится  ряд  сведений, позволяющих отчасти узнать, как решались хозяйственные и иные вопросы, а также дают возможность  взглянуть по иному  на устоявшееся представление о том, что И.И. Неплюев двигался вдоль Яика по безлюдным, неизведанным  пространствам правобережья и  лично занимался  выбором  мест для крепостей и редутов и их заложением.
 
 Многие записи в журнале протоколов канцелярии Оренбургской комиссии,  сделаны рукой ее секретаря П. И. Рычкова,       с чьим именем  в дальнейшем, связано начало летописной истории Оренбургского края.   
               
Еще во времена  деятельности всех предшественников И.И. Неплюева  посылались топографы и геодезисты в верховья Яика, с тем, чтобы нанести эти места на карты и  для изучения дорожного пути от Верхнеяицкой крепости до Орской.

Этому пути предназначено было стать стратегически важной дорогой связывающей Сибирь, Исетскую провинцию и горнозаводскую часть Урала с главным городом степного края, будущего торгового центра  со среднеазиатскими странами и киргиз - кайсакской   степью.
                Путь этот не раз измерялся, был нанесен на карты и был за прошедшие годы, достаточно освоен.
Так, по приказу В.Н. Татищева,  морской офицер Джон  Элтон, находившийся в составе Оренбургской комиссии, исследовал верховья реки Яика для выяснения возможностей развития здесь  судоходства. 
                П.И. Рычков отмечал: «Впрочем в бытность тайного советника при Орской крепости…учинена, и во все страны разослана, полковничья инструкция, в которой все то, что до доброго порядка в новых крепостях надлежало, обстоятельно изображено; река Яик от самой Верх-Яицкой пристани чрез посланных геодезистов описана, и несколько крепостей выше Орска назначено…».
Эти исследования велись и в дальнейшем.

В журнале канцелярии имеется запись от 2 апреля 1743 года «о посылке для описания и освидетельствования речек впадающих в Яик с Уреды до Вясувязы и Кидыша и лежащими при них местами, геодезии учеников Ивана Шульгина, да Семена Морева   и выдаче им для той их езды по одной подводе и на оные прогонные деньги…».

Запись от 5 июня 1743 года -  о награждении денежным жалованием геодезии ученика Ивана Шульгина  за показанный им труд по описанию  «от Верхояицкой пристани до Орска, реки Яика, чрез которое и водяной по ней ход плотами и судами открыт…».

Следующей  задачей  исследовательских экспедиций,  являлся  выбор и осмотр мест,  наиболее удобных  для постройки будущих укреплений.

Ко времени возвращения И.И. Неплюева из Сибири,  в  местах, максимально приближенных  к  тем, что предварительно были уже намечены для строительства крепостей и редутов, подошли воинские команды, которые и должны были вести строительство укреплений.               

Краткие записи отразили множество  хозяйственных  вопросов встававших перед воинскими командами, которым предстояло вести строительство укреплений.
Подполковник Петр Бахметев просил о выделении Оренбургскому полку дополнительного количества хомутов, необходимых  для перевозок на Уйской линии,  на что ему 19 апреля 1743 года из Оренбургской канцелярии было направлено определение:

« оному подполковнику  Бахметеву в Оренбургский полк хомутов в прибавок к имеющимся до двух сот для показанных от него нужд зделать велеть полковыми служителями и на дело к ним гужей, хомутов и шлей употреблять кожи с упалых лошадей, а на подхомутники войлоков старых или каких можно сыскать,
купив на имеющиеся в полку, собранные за проданные старые и негодные к службе амуничные вещи и за проданные с упалых лошадей кожи, деньги,
ибо по множеству на полковых, того полку лошадях возки, как провианта, так и лесу,  особливо же ныне, при объявленном оному поселениях на новоозначенной  Уйской  линии для всяких работ, как то, он, подполковник представляет…».

Двигаясь по Яику вниз от Верхнеяицкой пристани (крепости),  И.И. Неплюев осматривал  места строительства  и  при необходимости, указывал на внесение тех или иных корректив по расположению  укреплений на местности.
 
К этому времени  команды Сергиевского драгунского полка и Уфимского пехотного полка уже расположились  по реке Яику в  назначенных местах.
Часть из них  заготовляла и доставляла лес, смолу, деготь, мох.
Полковые кузнецы ковали все необходимое для крепостных построек.               
Необходимые  мастера и специалисты, набирались  из числа  жителей крепостей Исецкой провинции.

 «По справке с канцелярии Исетской о мастеровых в новостроющихся крепостях людей, определено, имеющихся в тех крепостях мастеровых из рекрут, а именно из Эткульской – слесаря одного, кузнецов двоих, из Миясской – слесаря одного, кузнецов шестерых, седельника одного, плотника одного, да из Челябинской – плотника..» (Запись от  23 апреля 1743 года).

К местам будущего строительства завозилось продовольствие и боеприпасы  из Верхояицкой  и Орской крепостей.

 «…Из имеющегося в Орском магазейне, а именно пушечного десять, а мушкетного двадцать пуд, с записью в расход и для того, сию резолюцию отдать к нему, полковнику вместо указа, а ему, майору, ис того пороху расположить по потребному числу, как в Кизильскую, так и в Магнитную крепости и редуты, о чем помянутому полковнику писать…».  (Запись от  28 июля 1743 года).

Запись от 17 июня 1743 года отмечает: « Об отпуске на жалованье расположенным на дистанции между Орскою и Верхояицкою на Кызылах, военным людям, на команды ландмилицкого Сергиевского драгунского полку и Уфимского батальона…», что позволяет  говорить о том, что часть команды была расположена в районе реки Малый Кизыл,  а значит была занята строительством крепости Магнитной,  редута Верхнекизильского  и Спасского, а другая команда  - в районе реки Большой  Кизыл, где вела строительство крепости Кизильской и прилегающих к ней редутов.
Вот еще две  записи  раскрывающие отдельные моменты хозяйственного и военного обустройства команд на местах строительства укреплений.
 
«По доношению премьер-майора Харахордина о выдаче несколького числа кож по наделанию кузнечных мехов, определено, оному майору Харахордину для дела на полковые поделки, особливо же при определенных новых строениях как на Чебакле-реке, так и на Кизыльской дистанции кузнечных мехов, выдать две кожи яловочные кои побольше и потоне…» (Запись от 16 июня 1743 года).

При строительстве крепостей,  для охраны прилегающей территории, привлекались отряды «верных башкир».  В качестве возчиков строительного материала и различных  припасов, подряжались   крестьяне Исетской провинции.

 «По рапорту майора Мячкова, которым он, на посланный к нему от 18 числа ордер, между прочим представляет, что у него в команде на снабжение Башкирцев, по нужде их в том, пороху, кроме приуготовленного при пушках зарядами, а мушкетного в патронах и то, столько, скоко по числу людей потребно…» (Запись от 28 июля 1743 года).
Особо необходимо отметить то, что  места выбранные для постройки крепости Магнитной, редутов Верхнекизильского и Янгельского, как  впрочем  и для других крепостей и редутов этой дистанции,  подбирались с таким расчетом, чтобы они максимально были приближены  к берегам Яика и наиболее уязвимым местам на линии, где  часто прорывались разбойные шайки степняков.
В летнюю пору, в таких местах, как правило располагались форпосты.
Яик был полноводен и глубок и потому, уязвимыми местами  на линии являлись речные броды.
До наших дней, дошел некогда полуофициальный, старинный  топоним поселка Верхнекизильского, который и сейчас, в просторечии, в ходу среди его жителей – Шалдома.  В приближенном переводе с башкирского языка, слово обозначает  место перехода, переправы, брод.
В 1896 году, при проведении Первой Всероссийской переписи населения, в переписном листе поселка  Верхнекизильского  станицы Магнитной,  было указано и  это, второе его наименование.
Подтверждение вышесказанному, мы находим в дневнике академика И.Г. Гмелина, который побывал  на Южном Урале, возвращаясь из  путешествия в Сибирь.
В июле 1742 года, то есть за год до поездки   И.И. Неплюева, И.Г. Гмелин выехал из Верхнеяицкой крепости для осмотра горы  Магнитной (Улу-Утассе-Атач).

Он указал, что река Яик в районе горы Магнитной «имеет 12 саженей в ширину.
 ( более 25 м. 1 сажень- 2,13м .Прим.-авт.).  Здесь  и еще через 5 верст ( примерно 5,3 км. 1 верста- 1066,78 м. Прим.-авт.)  книзу имеются броды, из которых последний – самый мелкий.
Казачья Орда обычно ходила через Яик как раз в этом месте, когда собирались совершить набег на башкир, которые жили в основном на западной стороне Яика.
 
И этой весной она отправилась тем же путем, когда она 20-ю верстами выше преследовала  одного башкира на 320 лошадях.
 С того времени в окрестностях обоих бродов расставлены лагеря регулярных и нерегулярных войск, которые должны преграждать путь через Яик, к чему побуждают и другие обстоятельства.
Один из лагерей стоял напротив Магнитной горы на западной стороне Яика, примерно 2 верстами ниже Верхнего Кизыла…». /В современной топографии  река именуется – Нижний Кизил. Прим.- авт./.
            
При строительстве крепостей и редутов учитывалось также и расстояние редута или крепости до Яика.
В ордере И.И. Неплюева генерал-майору фон Штокману,  о котором мы уже говорили выше, указано: «…нужно строить как возможно ближе к Яику, ибо чрез то еще тот путь безопаснее будет зимою…между оных крепостей и редутов дороге быть рекою, яко степью неудобно»..

Гмелин, отмечая, что к размещению форпостов  «побуждают и иные обстоятельства», очевидно имел ввиду,  что команды форпостов должны были не только пресекать «воровские перелазы», но и охранять следовавшие  по дорожному тракту  обозы   с различными грузами, предназначенными  для снабжения гарнизонов  и товарами для  торговли со степью.

К тому же, нуждались в охране и шедшие от Верхнеяицкой крепости маломерные суденышки и плоты с провиантом и припасами для Оренбурга и низлежащих крепостей и редутов.  Сплавлялся для строительства и лес.

Принято считать, что в 1743 году, возвращаясь из  Сибири и двигаясь по пути от Верхнеяицкой  крепости к  Орской,  Неплюев основал  Магнитную,  Кизильскую,  Уртазымскую и Таналыцкую крепости, которые и были  построены в том же году.             
 Это ошибочное мнение является следствием того, что никто из авторов подобного утверждения не обращался к изучению этого вопроса, а пользовался уже имеющейся, некогда появившейся  недостоверной  информацией.

Эта ошибка, скорее всего родилась при невнимательном ознакомлении с работами  первого историка Оренбургского края П.И. Рычкова, который писал:

 «Впрочем должно знать, что по 1743 год выше Орской  крепости, к Верхояицкой пристани, никаких крепостей и редутов не было. А в том году по осмотру сих мест господином действительным тайным советником и кавалером Иваном Ивановичем Неплюевым, по силе прежде состоявшихся указов, рассуждено и там в потребных местах построить несколько крепостей и редутов… Почему находятся ныне за предписанными двумя редутами, Калпацким и Тереклинским, следующие крепости Таналыцкая…Уртазымская,  Кизыльская,  крепость Магнитная…».

Из текста видно, что П.И. Рычков лишь перечислил новопостроенные крепости и не отмечал, что построены они были одновременно.
 Ошибкой является мнение и о том, что И.И. Неплюев лично участвовал в  заложении этих  крепостей. 
 Здесь необходимо разобраться с терминологией, то есть того, что мы вкладываем в понятия – заложил крепость и основал крепость.

И.И. Неплюев, по праву считается основателем  множества крепостей в Оренбургском крае. Именно благодаря его целенаправленной, энергичной деятельности, личному участию -  уже через несколько лет Оренбургский край был прикрыт от набегов воинственных кочевников целой сетью укреплений.

Но это отнюдь не значит, что И.И. Неплюев,  всякий раз присутствовал при заложении крепостей - особом ритуале, перед непосредственным началом строительных работ,  при котором освящалось  место строительства, совершался молебен и, по случаю этого события,  салютование из огнестрельного оружия.

Как пример особого ритуала - донесение генерал-майора фон Штокмана, которое  И.И. Неплюев получил находясь в походе: «…по прибытии в Бердскую крепость, исправясь к строению города Оренбурга  всеми потребностями, оной город с помощью божиею и надлежащим молебствием, так же и с пушечною пальбою, по апробованному плану минувшего апреля 19 числа заложил…».   

В своем доношении в Сенат в феврале 1745 года, И.И. Неплюев писал: «А понеже по Уйской линии хотя я в 1743 году и сам ехал, но тогда токмо места осмотрел и под строение крепостей назначил, которые в прошедшем 1744 году действительно по той Уйской линии, семь, да по Яику,  между Орска и Верхояицкой три крепости и между ими редуты застроены. И о вовсем ли совершенно по данным планам учинено и поставленным определением учреждено, весьма оное нужно осмотреть и в чем есть недостаточно, то поправить, для чего с первым вешним временем  отправлю туда генерал-майора  Штокмана…».
И.И. Неплюев,  отправляя генерал-майора фон Штокмана в инспекционную поездку по линии  вручил ему  ордер с подробными указаниями.
В частности, там говорилось:  «Елико касается до освидетельствования крепостных, то есть фортификационных работ, то для того, при вашем превосходительстве командирован инженер-поручик Шишков,
с которым, всем тем крепостям и редутам от инженерной команды, прежде учиненные и опробованные планы и генеральную ландкарту отправить велено и тако, чрез него, Шишкова, а особливо и наипаче по искусству вашего превосходительства, изволите освидетельствовать и рассмотреть, так ли те крепости и редуты строятся, как им по планам быть надлежит, ежели явятся какие в том недостатки или неисправности,  оные по благоизобретению вашего превосходительства   приказать так поправить,  чтоб оные крепости и редуты               
сколько не преуспели в строениях, однако ж   бы артиллерию и  в прочем оборонительными, так же и маяки, при которых в летнее время караулы содержатся,  в таких пристойных местах были, дабы во все стороны  свободный вид, а при том бы и караульным, способы к защищению или ретираде находились».

Отмечая, что « прошедшим летом застроенные по Яику  Таналыцкая крепость и Подгорный редут совсем поняло…», он рекомендовал Штокману,  под упомянутые укрепления назначить другие места и определить также, «и при устье реки Урдазыма под крепость место …для которой полковник Шумаев послан и лес заготовлять велено».
 
Это дает основания полагать,  что  Уртазымская крепость начала строиться позднее, то есть в 1745 году,  а в пути до Орской крепости, И.И. Неплюев,  лишь  осматривал места по Яику определенные под   строительство укреплений, и соответственно, при их заложении не  присутствовал.

Автору, пока известны два документа в которых содержится  указание места и даты расположения отряда на пути следования по Уйской линии.
Письмо «от каракалпакского нижнего народа полученного тайным советником и кавалером Неплюевым чрез посланцов их, приехавших с порутчиком Гладышевым, майя 14 числа в лагире при устье реки Уя».  На этом месте было назначено строительство крепости Усть-Уйской.
И  «Донесение И. Неплюева в Государственную коллегию иностранных дел, 23 мая 1743 г.»,  подписанное -  « Из лагеря от устья реки Увелка, Иван Неплюев».
Здесь, он назначил строительство крепости, которой на Уйской линии,  «между всеми тамошними крепостями быть главной».

В своем жизнеописании И.И. Неплюев объяснял это решение тем, что « к размножению же торга за полезное признал и на Уйской линии построить одну крепость познатнее, для того что, к той реке прилегают киргизцы Средней Орды, коим в Оренбург на торг ездить, за отдаленностью, не было удобно, а более для обуздания башкирцев Ногайской дороги».
В православном календаре 1743 года, день Святой Троицы приходился на 22 мая.
Будущая  крепость получила наименование – Троицкой.   Но оснований говорить о том, что в те  дни были проведены особые ритуалы заложения новых крепостей, пока нет.

Где-то, на этом пути, здоровье жены Неплюева – Анны Ивановны, бывшей с ним в поездке, не выдержало тягот длительного похода и она была совсем плоха.
Болезнь одолела Анну Ивановну в  Орской крепость в которую отряд И.И. Неплюева прибыл 14-го июня.
             
Спустя многие годы, в своих воспоминаниях, о своей семейной трагедии,
 с затаенной болью, Иван Иванович,  писал: « На  возвратном  моем пути с верхней линии превозмогла грусть жену мою, которая в том же году, в Орской крепости, представилась.  Я спешил удалиться с сего места, что и исполнил, отдав ей последний долг пристойным погребением».

Находясь в Орской крепости,  И.И. Неплюев получил ряд сообщений о набегах крупных шаек киргиз-кайсаков на приграничные селения, при которых они грабили и убивали местных жителей.
 «По таким произшедшим от киргиз-кайсак злодействам, что,  как выше значит от них на нижней Яицкой  также и по Самарской линиям, тайный советник Неплюев принужден был, поруча в Орской крепости команду бывшему при нем полковнику Пальчикову, ехать с поспешением в Оренбург, дабы о прекращении оных злодейств по совету с генерал-майором фон Штокманом основательное определение учинить, куда прибыв в первых числах августа со всеми бывшими там штаб-офицерами имели совет».(П.И. Рычков. История Оренбургская.)

Добравшись до вновь строящегося Оренбурга, Иван Иванович Неплюев взялся за управление его строительством: « Возымев тое, было мое старание привесть тот город в порядок, как для безопасности жителей, назнача оный оградить рвом и валом с каменною одеждою в цирконференции без мала 5 верст,
 и снабдить достаточным гарнизоном и поселянами, для коих, как и многие публичные  строения, построил я из казны, приманивая купцов из Самары и из других мест разными выгодами; 
а как во  всяком случае лучший пример к снесению труда может подать командующий, то я сам на том месте жил в палатках до ноября месяца, имея только для дочери моей кибитку, а для себя обыкновенную землянку, каковые и у последнего жителя были, и не прежде в построенный командирский дом вошел, как и все жители – в их домы, а гарнизон – в казармы, и более уже /по прежнему обычаю командиров/ в Самару, то есть в Русь, не возвращался».

В 1744 году Неплюев представил в Сенат проект об образовании губернии. И в том же году, 15 марта Сенат издал Указ о ее учреждении: « …В упомянутом городе Оренбурге быть губернии, в ней  быть губернатором тайному советнику Неплюеву».

Иван Иванович Неплюев прослужил на посту оренбургского губернатора                16 лет.
Он не только основал Оренбург и стал первым губернатором  обширного и беспокойного края, но и «устроил» его, дал ему направление развития.

Находясь при смерти, он в наставлении сыну говорил: « Люби свое отечество и в защищение того пользы не щади не только благосостояния, но и жизнь. Подчиненным твоим и паче крестьянам будь больше отец, нежели господин, имея присно в памяти слово  Божие: “милости хощу, а не жертвы”, и что они такие же люди, как и ты, кроме чинов и власти, данной тебе гражданскими законами».

Созданная Оренбургская  линия  не только разделила  враждовавших между собой башкир и киргиз-кайсаков, но и стала плацдармом для укрепления русского  влияния в степях юго-востока, решения задач  по налаживанию  политических  и торговых контактов со Средней Азией и странами Востока.

Река Яик в те времена, была естественной границей  между освоенными  землями и  суровой степью,   где кочевали  киргиз-кайсаки (сложившееся  историческое наименование трех родоплеменных союзов - предков современных казахов).