Морфология судьбы глава 18

                * * * *

–Господи! Укрепи силы Света в противоборстве силам мрака, дабы не токмо противостоять ему, но и очищать Землю-Матушку от сего мусора…
       На залитой ярким солнцем поляне человек тридцать стояли в ровном, будто очерченном мелом круге. Взявшись за руки, они хором произносили слова, похожие на молитву.
–Научи отделять благо от зла, пребывать в спокойствии и твёрдости духа, дабы достойно творить меж людей Волю Твою!
      Вокруг на многие километры простиралась густая, непроходимая тайга. Хвойные леса сменялись топкими болотами. На сотни вёрст во все четыре стороны не просматривалось ни одной дороги.
      В центре круга, созданного плотным кольцом людей, в зелёном балахоне возвышался стройный, высокий, худощавый мужчина с густыми тёмными волосами до плеч. Изогнутые дугой усы плавно переходили в аккуратную бороду. Он простирал обе руки куда-то вверх, к небу, громко, размеренно и мелодично, как делают священники в храмах, взывал:
– Укрепи силы братьев и сестёр моих как близких, так и неведомых мне! Да узрят они истинную Славу Творца. И исполнятся любви в сердце своём, одолеют тёмные преграды в движении по Пути к Свету. И да протянут друг другу руки свои! Отдадут безмерное тепло души ближнему во Славу Творца земли сей и благословенного Неба!
–Аминь!
       Человек в балахоне, стоящий в живом круге, ударил в самодельный колокол, что означало окончание утренних молений и начало нового дня.
Мирина вместе со всеми прошептала «аминь» и повернулась к приблудившейся вчера из тайги девушке:
–Пошли.
       Хрупкая, голубоглазая гостья послушно брела за безлико одетой молодой женщиной, лицо которой трудно было разглядеть из-под плотно завязанного платка.
В поселении, среди густой и местами непроходимой тайги, стояло не более сорока домов. Часть построек светлела новыми отёсанными брёвнами, выгодно выделяясь среди тёмных, вросших в землю перекошенных хат, на вид которым можно было дать лет сто.
       Эта забытая цивилизацией, затерявшаяся деревня, скорее всего не отмеченная ни на одной карте, около трёхсот лет назад стала первым пристанищем кержаков после разгрома скитов на реке Керженец Нижегородской области.
И когда много лет назад, сбившись с пути, в поселение забрёл одинокий золотоискатель, последние из старообрядцев приютили пришлого. Находясь среди верующих, молодой человек смекнул, что в этих дремучих краях можно безбедно жить, паразитируя на доверчивых, не знающих современного мира староверах.
Поначалу чужака не допускали даже за общую трапезу, а потом попривыкли к парню, потеряв всякую бдительность. Да и что могли несколько пожилых людей, земные дни которых были практически сочтены.  Прожил пришлый рядом с кержаками около трёх с лишним лет. Многому научился, многое открыл для себя.
       Ушлый геолог нашёл потаённую тропу, которая вела к цивилизации. Раз в месяц отправляясь на «охоту», он приходил не один, приводя с собой убитую житейскими горестями женщину или мужчину с изломанной судьбой. Вновь прибывающих расселяли по стареньким хатам.
       Со временем на месте небольшой общины раскольников выросло целое поселение, со своим особенным библейским укладом жизни, верой и поклонением пронырливому золотоискателю. И как-то само собой все стали называть его Учителем.
Время от времени в деревню прибивались заблудившиеся грибники, искатели приключений. Некоторые, не выдержав переплетений рока, не сумевшие слиться с требованиями современного социума, приезжали по доброй воле. Попасть в поселение было несложно, вернуться же в мир цивилизации шансы равнялись нулю.
–Поживёшь пока в нашем доме, потом Учитель решит твою судьбу.
–Что значит решит мою судьбу? – голос девушки задрожал.
–За кого замуж тебя отдать.
–Я не хочу замуж.
–Это решать не мне. Одно скажу: если сюда тебя Создатель привёл, значит, твоё место среди нас.
–Я домой хочу!
–Ты ещё ножкой топни, – Мирина тяжело вздохнула, она понимала, что творится в душе капризной незнакомки.
– Я заблудилась! Я хочу домой! – тонкие, но неправильные черты лица делали девушку похожею на хищную птицу. Большие светло-голубого оттенка глаза выдавали твёрдый и непреклонный характер.
–Я ничего не решаю, – ответила Мирина и до самого порога старенькой хаты шла молча. Что-то подсказывало молодой женщине: пришлая не так проста, как показалось на первый взгляд.
Слёзы катились по щекам девушки, она находилась словно во сне. Всё, что с нею происходило, мало походило на правду.
–Привыкнешь, – Мирина впустила в дом новую жиличку и следом сама перешагнула порог, – ты не первая.
–Ты давно здесь?
–С прошлого лета. Тут будет твоя комната.
       Взору молоденькой девушки предстало маленькое, тесное помещение с одним крохотным окошком под самым потолком. Из мебели в комнате стоял старинный самодельный деревянный шкаф и такая же кровать, больше похожая на широкую скамью. Пахло сыростью.
–Звать-то тебя как? – Мирина принесла постельное бельё и положила на кровать, она старалась не смотреть в сторону девушки. Где-то в самой глубине души она жалела молодую незадачливую грибницу, которая, скорее всего, проживёт свой век среди болот и тайги.
–Катя, – хлюпая носом, ответила та.
–Нет, какое тебе имя дали здесь?
–Цветава.
–Красивое, – хозяйка дома внимательно посмотрела на гостью, – тебе подходит. Ты словно нераспустившийся бутон – свежа и нежна. Такие долго здесь не живут в одиночестве.
–Почему? Что с ними делают?
–Замуж отдают, – ответила закутанная в платок женщина и вышла из комнаты, подумав, что у новой соседки два лица.
      В другой половине дома обитали Мирина с наречённым мужем Владдухом. Чуть больше года назад девушка и парень, сбежав от несчастий и проблем, по доброй воле приехали в поселение. Поначалу жили они в разных домах. Мирина с двумя только что прибывшими женщинами, а Владдух с мужчиной лет пятидесяти. 
Каждый день Мирина выполняла разные работы, помогавшие выживать жителям деревни.
        Она научилась доить коров, работала в парниках, где выращивали овощи и экзотические фрукты. В короткие летние месяцы с другими женщинами ходила в тайгу на заготовку ягод и грибов, папоротника и трав. Зимой с поваленного для новых домов леса рубила веточки на растопку, плела корзины из прутьев.   
         Несколько месяцев женщина жила тихо и неприметно, ей уже начало казаться, что никому нет до неё никакого дела. Но перед праздником Любамиръ сам Учитель вызвал её на беседу и провозгласил повеление Творца о свадебных узах.
–Каковы, дитя Света, твои пожелания? – задал вопрос восседавший в центре комнаты на стуле с витиеватой спинкой, одетый в ярко-алый балахон Учитель, зорко вглядываясь в каждое движение женщины.
–Нет у меня никаких пожеланий. Я всем довольна.
–Ты давно здесь живёшь. Присмотрела ли ты себе мужа?
–Я не думала об этом, – не выдержав цепкого взгляда, Мирина опустила глаза.
–Понимаешь ли ты, дитя Света, что негоже молодой женщине быть одной. Своим положением ты можешь вводить мужчин в искушение.
–Не думала, Учитель, – смиренно отвечала на все вопросы Мирина.
–Входите, – разрешил Учитель стучавшему в массивные деревянные двери.
Взъерошенный и красный от быстрой ходьбы в комнату вихрем ворвался Владдух. На лице молодого человека отпечаталась тревога.
–Учитель, позволь взять в жёны Мирину, – тембр голоса выдавал нервное напряжение парня. Переминаясь с ноги на ногу, глотнув как можно больше воздуха, он твёрдо произнёс:
– Я буду заботиться о ней, нести за неё ответственность.
–Хорошо, – не раздумывая, ответил Учитель, ему было всё равно, за кого отдавать девушку, лишь бы молодуха не посеяла смуту среди мужской половины населения, – на празднике Любамиръ да прилепится жена к мужу, и станете вы одной плотью.
Чуть больше месяца Мирина и Владдух жили под одной крышей. Мужчина знал, что Мирина не любит его, он не принуждал молодую жену к исполнению супружеского долга. Владдуху было достаточно и того, что он на законных основаниях мог заботиться о любимой женщине, помогал выживать в непростых таёжных условиях, где не работала почта, не горело электричество, а за водой ездили за четыре километра в одну сторону.
–Почему ты решил взять меня в жёны? – спустя время после свадьбы спросила Мирина. – Чтобы спасти от другого брачного ярма?
–Я полюбил тебя с самого первого дня, когда мы встретились. И ты об этом знала всегда.
–Знала, – вздохнула Мирина. – Как ты догадался?
–Это было нетрудно. Днём раньше в дом ходила Дарена, а вышла невестой Путислава. Когда ты пошла на гору, я побежал следом. Не мог я отдать тебя другому мужчине. Кто знает, как бы он обращался с тобой.
–Спасибо, я благодарна тебе, но… – Мирина, приглядывалась к Владдуху, пытаясь отыскать в потаённых уголках души крупицу любви к мужчине, но пока там жила только привязанность, и маленьким росточком сквозь толщу недоверия и страхов прошлого пробивалась благодарность.
–Ничего не говори, Мирина.
         Владдух смотрел на жену огромными, со светлой радужной оболочкой глазами, обрамлёнными длинными ресницами, демонстрируя природную открытость и доброту, но вместе с тем и присущую ему силу духа. Его высокая, ровная и прямая переносица без смещений и горбинок указывала на честность и здоровую самооценку.
–Не буду тебя неволить. Рана затянется, и ты сможешь полюбить снова. Я буду ждать. Господь любит терпеливых, – сказал молодой мужчина и крепко заснул.