Солнце в душе

Русская поговорка гласит: «Любовь закона не знает…» Наверное, в старину её придумали. Когда браки заключали родители, и часто вопреки чувствам и желаниям своих детей. Главное – расчёт, выгода для семьи.
Но ведь и в старину у людей возникали сильные чувства. Нередко любовь зарождалась между супругами, которые раньше были незнакомыми. А могла страсть вспыхнуть к чужой жене, чужому мужу. Любовь как огонь – для кого-то радость, а для других – печаль.

Предлагаю историю из давних времён. Близ города Казани находится деревня Источи. Назвали её так из-за того, что в округе находится много источников, родников. В середине 19-го века там стояло 50 домов. В одном заулке углом друг к другу располагались ряд из четырёх изб и ряд из шести, идущих к берегу речки.

В доме на стыке с другим рядом жил молодой пастух Прохор. Его родители умерли от оспы. Сестра как-то не пострадала. Отдал брат сестру замуж, один остался. Родственники советы дают, мол, надо жениться тебе, Прошка. Сам он невысокий, неказистый. Лицо рябоватое, один глаз повреждён. Отыскали сваху, та в соседнее село съездила, нашла девушку на выданье. Побывал Проша там, посватался. Мать его хорошо приняла. Отца не было в живых.

А девчонке 17 лет, пригожая, как яблочко румяное. Плачет: «Не пойду за него! Он больно страшной». Мать уговаривает, дескать, что ты, Танюша, у него дом свой, хозяйство. Парень серьёзный. А здесь, мол, двое сыновей с жёнами и детишками, мучимся в тесноте. Так и уговорила. Обвенчались в большом селе.

Трудно привыкала Татьяна к супругу. Потом во время еды старалась садиться за стол так, чтобы из-за самовара не видеть мужниного лица. Ну, год прожили, родилась дочка. Потом ещё…

В Источах только на одном доме красовалась черепица, крыши остальных изб покрывались соломенными снопиками, а на сараях так просто солома настелена. За Прохоровым сараем – огород соседа Степана. Дом Степанов стоял на бугре. Внизу речка протекала. Женщины ходили по воду на берег реки. Там набирали в вёдра ключевой водицы, текущей из крутого берега. Несли на коромысле.

Однажды одна на берегу оказалась Татьяна. И тут же появился Степан, мужчина рослый, видный. Он давненько всё поглядывал на соседку ласково-внимательно. А тут целую речь высказал, будто плотину прорвало. Говорит: «Татьяна, милая, влюбился я в тебя! До тех пор полюбил, что ни есть, ни спать не могу! Вот жжёт всё внутри, не могу жить без тебя!»

Задумчивой после встречи стала Татьяна. Как-то ещё подгадал Стёпа, когда она одна у ключа была, опять признания у него полились, будто вода из родника. Уже сердце у Тани стало замирать при виде сияющего взора соседа, его светло-русых волос, пшеничных усов, улыбки. Народная мудрость называет цветком без солнца девушку без любви. То же и о женщине можно сказать. Вспыхнула любовь – солнце в душе.

 Влюбилась Таня и расцвела. Степанова жена Настасья привлекательной была, однако хозяйственные заботы наложили на неё свою печать. И чувства солнечного испытать ей не довелось.

Годы между тем всё шли. У Степана росли два сына и две дочки. У Татьяны – три дочери. Прохору говорили доброхоты, что сосед что-то уж слишком умильно разговаривает с его супругой. Намекали, что тот встречается с ней тайно, хотя никто не мог сказать, что застал их свидания. Первая дочка походила на отца, две другие – на мать. Как же Прохор себя вёл после таких россказней? Никаких скандалов он не устраивал. Рассуждал так: «Жена со мной спит, не брезгует. Хозяйство хорошо ведёт. Дочек учит всему, что в жизни пригодится. Зачем плохое выдумывать?»

Однако слышали люди, как Прохор во время пастьбы стада часто исполнял песню «Ничто в полюшке не колышется»:
«Пастух там напевал Песнь унылую, В этой песне вспоминал Свою милую. Как напала на меня Грусть жестокая; Изменила, верно, мне Черноокая».
Голос у пастуха хороший. В этой песне ещё три куплета, в них говорится о другой избраннице, которую надо наряжать, с которой жизнь будет лучше. Но чаще пел Прохор только первые три грустных куплета.

Пролетели годы как птицы. Двух дочерей Татьяна с мужем отдали замуж. Настасья стирала осенью на реке, простудилась. Через неделю скончалась.

Вскорости началась Гражданская война. Деревню занимали то белые, то красные. Просили поменять лошадей, тех, у кого ноги сбиты – на крепких. Прохору и Степану уже перевалило за семьдесят лет. Перед очередной сменой власти деревенские жители поехали прятаться в лесах. Прохор как раз заболел испанкой.
 Звал Татьяну любимый с собой, но она отказалась, осталась ухаживать за мужем вместе с дочкой. Прохор не смог выкарабкаться, приказал родным долго жить.

Бои закончилась. Жители вернулись в деревню. Последняя дочка Татьяны вышла замуж. Зять из другой деревни, стал у них жить. Однажды пошёл он сена дать корове. Смотрит: через забор старик лезет. Удивился, ты, мол, кто такой? А тот отвечает, что он сосед Степан. Рассказал парень об этом тёще, а та ему спокойно: да, мол, то сосед, пирог относил.

Степан и Татьяна виделись каждый день. Не могли друг без друга. И радостями, и бедами, и размышлениями делились.
Когда любимая умерла, Степан затосковал. Слёг. Внук заглянул к нему, он его отправил за батькой. Пришёл сын, Степан ему молвит:
– Я вот зачем тебя позвал: когда умру, похороните меня рядом с Татьяной.
– Ты что, тятя, в своём уме? – возмутился сын, – мы и так сколько терпели всяких сплетен! Пусть уж по-людски всё будет!

Подошёл земной срок Степану, упокоился. А дети не стали выполнять его желание, похоронили рядом с женой. Кто-то из провожавших старика в последний путь заметил с сожалением: «Да уж надо было рядом с Татьяной поместить…» Однако другие возразили, дескать, мы христиане, не по-божески это.
Вот такая история. О любви и тоске. О радости и печали…