Глава 15. На пределе

          Знаешь ли ты, Пауло, да и знают ли все мужчины в целом, что в жизни каждой женщины, рано или поздно, наступает предел? Русская женщина - особое явление. Не потому ли они так ценятся в различных зарубежных брачных агентствах? Ведь этот предел (или порог терпения) у наших женщин чрезвычайно высок. Она будет годами терпеть пьяницу-мужа, растить детей, а затем - внуков, заниматься домашними делами, работать на своём предприятии или учреждении, пахать на даче и т.д., успевая делать несколько дел одновременно и, при этом, не жалуясь на жизнь. Мало того, она ещё будет умудряться неплохо выглядеть (в пределах возможного) и шагать из магазина с авоськами царской походкой!

          Вот и у Марины, храбро сражавшейся с жизненными невзгодами, всё-таки наступил этот предел.  Летели годы, десятилетия, наполненные ужасным и прекрасным. Ужасное вспоминать не хочется. А прекрасное - связано с детьми и внуками. Их появилось на свет четверо, по двое - у каждой дочери. Двое чудных мальчиков и две красавицы-девочки. Невыносимо тяжело давались болезни детей и внуков. Ведь каждая мать умирает от страха за них сотни раз. Это настоящий конвейер болезней: не успевает выздороветь последний из цепочки, как уже снова заболевает первый. И так всю жизнь! Сколько слёз пролито и во что превратилось сердце? Но вот уже подрастают и внуки.  Наступает момент, когда  не надо никого носить на руках. Постепенно появляются светлые промежутки, когда можно, наконец, заняться любимыми делами и посвятить себе драгоценные  моменты жизни.
               
             Сколько себя помнила, Марина всегда была что-то "должна":  должна отлично учиться в школе, а потом - в институте, должна выйти замуж, родить детей, воспитать их хорошими людьми, должна быть верной и заботливой женой, прекрасной матерью, должна добросовестно трудиться на благо страны, быть примером в работе ... и ещё тысячу "должна"  и "обязана". Наверное, это правильно. Но всю жизнь бегая от одного "должна" к другому, мы забываем быть счастливыми.  А может, просто не умеем? Ведь этому не учат в школе.  С годами в душе стал формироваться внутренний протест  против этого "должна". И Марина вдруг отчётливо осознала, что она больше не может слышать этого слова. И наступает время, когда она будет делать то, что хочет, чего требует её душа, а не то, что "должна".

                Так  появились  в  её  жизни  прекрасные часы,  наполненные  стихами,  рисованием,  музыкой.  Собственно  всё  это  было  и  ранее,  в  молодости.  Но  позже  бурная  действительность  захлестнула  с  головой  и  не  оставила  этому  шансов.  Теперь же  Марина  с  наслаждением  окунулась  в  дивный  мир  творчества  Ей  хотелось  учиться  новому!  Она  занялась  рисунками  пастелью,  расписывала  посуду  акрилом,  рисовала  портреты  цветными карандашами.  И  в  шестьдесят  с  лишним  впервые  взяла  в  руки  гитару.  Это  было  невероятно  сложно,  поскольку  в  детстве  она  играла  на  баяне  и  пальцы  привыкли  к  кнопкам,  но  не  струнам.  Желание  освоить  гитару  было,  однако,  таким  сильным,  что  она  буквально  спала  рядом  с  инструментом.  Порою  просыпалась  ночью  и  шла  на  кухню  играть,  чтобы  не  мешать  соседям.  Постепенно  стало  что-то  получаться.  И  несмотря  на  примитивный  уровень  исполнения  и  слабый  голос,  Марина  осмелела  и  пела  в  компаниях  родных  и  друзей.
 
          Вернёмся же в маленький провинциальный городок в центральной России  и увидим, как по улице медленно идёт немолодая уже женщина с усталыми и грустными глазами, ничем не выделяющаяся из толпы, скромно и неброско одетая, с лёгкой, едва пробивающейся сединой. Временами она всё же улыбается, размышляя о том, что вот сейчас поднимется к себе в маленькую, уютную квартиру и займётся чем-то приятным, почитает, порисует, поиграет на гитаре, да и просто посидит за компьютером. Перешагнув через порог, переодевшись, она окидывает взглядом комнату:  полы вымыты, всё прибрано, посуда чистая, бельё постирано... Всё хорошо. Есть возможность отдохнуть и расслабиться. Как это в сущности здорово,  когда можно посвятить время себе. И уже не пугает одиночество, а наоборот, радуешься ему. Ибо те немногие мужчины, которые пытались оказывать знаки внимания, не смогли соответствовать ожиданиям, "не зацепили" за живое, не проникли в душу. Что-то неизменно раздражало в них: будь то известная русская слабость к алкоголю, стремление хитрить и манипулировать или попытки подчинить её своему влиянию - Марина резко пресекала это и исчезала из их жизни навсегда, не отвечая на телефонные звонки, попросту пропадая.

          Марина присела на диван и протянула руку за фотоальбомом. Она любила рассматривать старые фотографии не на компьютере, а именно в альбоме. В этом была какая-то особенная прелесть. Эти фото хотелось подержать в руках, ведь именно так скорее проникаешь в прошлое, в свои воспоминания... Намереваясь вытащить одну из фотографий  альбома, она подцепила ногтем её краешек и вдруг...  Из-под неё выскочило и упало на колени старое чёрно-белое фото. На неё глядели из далёких семидесятых тёмные глаза  того самого парнишки, Юры Кораблёва, с которым так ненадолго свела судьба. Они успели осознать только, что нравятся друг другу. Воспитание было настолько скромным, что самая большая вольность, которую они позволили - гулять по парку, держась за руки.  Потом Марина простудилась, и Юра таскал ей фрукты, банки с компотами и вареньем.  А потом появился он, яркий, эффектный, колоритный Серёжа с гитарой в руках, известный и популярный в институте. И Марина потеряла голову... Самое страшное было то, что она никак не объяснила Юре то, что случилось. А просто шагала мимо вместе с Серёжей, счастливая и довольная.  А ведь надо было найти какие-то слова... Что это? Девчоночья беспечность, отсутствие жизненного опыта, непонимание, что невольно могла сделать кому-то больно? Так или иначе, она помнила об этом мальчике всю жизнь, хотя и не могла объяснить себе самой, зачем хранила все эти годы его фото, спрятав в семейном альбоме.