Экскурсия в зиндан

Только недавно узнал, как называется вид творчества, которым занимаюсь. Помог с определением, любимый сатирик, - Геннадий Ветров. Он предложил тех, кто пишет или записывает байки (чем и сам грешен) называть байкерами. Ниже привожу очередную байку, которую услышал на работе.



 «Начитанный» обыватель, узнав, что вы увлечены энтомологией или не дай Бог это ваша специальность, снисходительно улыбнётся, поскольку в сознании его уже впечатано «клише», - образ Паганеля,  «ботаника», оторванного от реальной жизни, рождённого фантазией классика научной фантастики Верна.
Генрик Эдиссонович, - известный систематик, энтомолог-колеоптеролог. Но при этом, - человек, полностью разрушающий всякие стереотипы, связанные с тем, как должен выглядеть и вести себя «типичный» энтомолог. В своём тесном кругу мы называем Генрика, - Геной.
 Наш  персонаж, наделён немалой физической силой и при этом добрый, умный и обаятельный. Скуластое лицо, широкие плечи и широчайшая улыбка, которая открывает крупные  зубы, с широкой щелью между двумя передними верхними. Чем-то он похож всем этим, на артиста Караченцева и, одновременно, на Шрека.
Гена, долгое время оставался «в тени», не привлекая моего внимания. Скромный, немногословный, уравновешенный.  Но вот, что мне рассказал о нём наш общий знакомый, -  человек, с ним близко знакомый.
«Во время поездки в Турцию, уже при возвращении на Родину, у нас с Геной возникли небольшие проблемы. Пустяки, в общем-то… На таможне мы с ним без злого умысла, пересекли государственную границу. Точно не помню, один или два раза. И это почему-то очень-очень не понравилось  местным таможенникам. Турки  сильно «тормозили» с оформлением документов, намекали на то, что у нас «могут быть большие неприятности»…
Посовещавшись с Геной, мы решили выработать следующую тонкую, но проверенную психологическую  тактику общения с турецкими таможенниками. Я мягко убеждаю, он требует. Я, - «добрый». Он, - «злой» и крайне «принципиальный». Выработав такую стратегию, приступили к её реализации немедленно. Главным козырем в моей колоде, в создавшейся  ситуации, был следующий аргумент, -  взять с нас всё равно нечего, поэтому лучше нас просто отпустить. И эту самую мысль, в разных форматах и вариантах, я безуспешно пытался внедрить в  голову таможенного турецкого начальника. Минут через десять из коридора донёсся рёв, напоминающий рык разъярённого медведя. Причём, судя по силе и тембру,  это был настолько матёрый медведище, что у него и блохи крупнее некоторых собак.
Выбежав в коридор, мы с турком стояли, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь понять, откуда исходит этот шум. Как мне показалось, рычание, от которого дребезжали окна, исходило, откуда-то снизу, из-под земли. Подумалось, - Кинг-Конг, всё-таки жив.
 В конце-концов мы устремились следом за группой таможенников, прогрохотавших мимо нас, поднимая вездесущую пыль казёнными сапогами.
Меня томили смутные сомнения, поэтому пытался выяснить, что всё-таки происходит. Единственно, что удалось понять, -  какой-то русский захватил их подземный зиндан  и никого туда не пускает…
Не то что бы было много желающих занять его место, но всё равно, не порядок. То, что кроме Гены никто в одиночку не способен на захват турецкой тюрьмы, я ни капли не сомневался.  Нет, ну был ещё какой-то инцидент во Франции связанный со штурмом и разрушением Бастилии. Но это уже без нас.  Там местные коммунисты постарались, а коммунисты, как известно, что угодно могут захватить, что бы потом развалить. Они так и поют: «Весь мир насилья мы разрушим…, до основанья, а затем…».
Да, - «А затем». Лучше бы задуматься, - А зачем? 
Как раз я вспомнил, что Геннадий симпатизирует Зюгановцам. После чего, мне стало как-то не по себе: переход границы, потом захват тюрьмы… У кого бы узнать, на сколько это потянет по совокупности?
 По мере приближения к месту событий, шум нарастал. Когда мы с турком-начальником «прибыли» в узилище, выяснилось, что захвачена, к счастью, не вся тюрьма, а только одна камера. Дверь этой камеры изнутри и удерживал Геннадий, вопреки стараниям дюжины потных таможенников. В перерывах, между попытками турецких «янычар» штурмом взять камеру, «узник» оглашал здание громовым рыком и требованием вызвать консула.
Меня спросили, - Чего он хочет? И какие политические требования выдвигает? Я перевёл Генрику вопросы, а таможеннику ответы. Что узник требует консула.
Внезапно, лицо турка-начальника из кирпично-красного, стало «силикатно»-серым. До него дошло, что дело из мелко-административного перерастает в конфликт международный.  Начнутся разные проверки, комиссии. И как знать, кем ещё в результате этих событий, заполнится, пустующий ныне, зиндан? Он быстро отдал какие-то распоряжения, в результате которых попытки открыть дверь камеры сразу же прекратились. Турки «выбросили белый флаг». Начальник  обратился ко мне с просьбой выступить в роли «парламентёра», пообещав, что конфликт с незаконным пересечением границы он уладит и, вообще, будет содействовать, что бы никто больше не чинил нам препятствий с возвращением на Родину. Я с радостью согласился на эти условия. После чего конфликт действительно был улажен. Выяснились так же и подробности происшествия.
Чиновник, с которым беседовал Гена, решил его припугнуть. Устроил ему «экскурсию» в турецкую «тюрьму», - камеры предварительного заключения, расположенные в подвальной части здания. Геннадий же, неожиданно вошёл в камеру и захлопнул за собой дверь перед носом очумевшего турка.
Более сообразительный начальник, с которым беседовал я, сообразил.  Получалось, что русского туриста поместили в камеру, без оформления необходимых документов, без санкции «на арест», без разрешения высокого начальства. В результате этого понимания, нас и отпустили.
 А результатом самой «экскурсии в зиндан» явилось огромное уважение, с которым турки стали относиться к Геннадию. Причём, не только в эту поездку, но и во все прочие его визиты в эту страну, таможенники принимали его очень радушно. И никогда никаких препятствий не чинили!»