Януш Корчак

О жизни и смерти
"Я никому не желаю зла, не умею, просто не знаю, как это делается".
Януш Корчак. Дневник
Януш Корчак (22.7.1878, Варшава, — Треблинка, август 1942),


     Януш Корчак – имя, которое знает весь мир, на самом деле – псевдоним, который взял себе польский писатель, педагог, врач Генрик Гольдшмидт Что мы знаем о нем? Уже очень мало, чаще – почти ничего. Кто-то помнит его книгу "Король Матиуш I" (1923), кто-то знает, что он героически боролся за жизнь детей в варшавском гетто; погиб в газовых камерах Треблинки вместе с двумястами своими воспитанниками. Но вот сам его абсолютно подвижнический путь известен мало.
     Он родился в Варшаве 22 июля 1878 года в интеллигентной ассимилированной еврейской семье, где все члены были прекрасно образованы, знали немало языков и осознанно приняли христианство, не порывая вместе с тем с бытовой еврейской традицией. Дед Корчака, врач Гирш Гольдшмидт, сотрудничал в газете «Ха-Маггид», отец, Юзеф (1846—1896) — был известным адвокатом, автором монографии «Лекции о бракоразводном праве по положениям Закона Моисея и Талмуда» (1871). Корчак в «Воспоминаниях» пишет: «Меня назвали именем деда, которого звали Гершем», именно это имя проставлено в его метрической справке о рождении. В семье его называли Генриком — на польский манер. Генрик получил очень недурное образование: его школьные годы прошли в Варшаве, в русской гимназии. Там царила жёсткая дисциплина, поход в театр или поездка домой в каникулы возможны были только после письменного разрешения дирекции. А вот преподавание велось на русском языке. Уже в первом классе (детям 10—11 лет) преподавалась латынь, во втором — французский и немецкий, в третьем — греческий. С пятого класса (15—16 лет) Генрик начал подрабатывать репетиторством.
     Я. Корчак (из дневника):
… папуля называл меня в детстве растяпой и олухом, а в бурные моменты даже идиотом и ослом. Одна только бабка верила в мою звезду. …Они были правы. Поровну. Пятьдесят на пятьдесят. Бабуня и папа. Бабушка давала мне изюм и говорила: «Философ». Кажется, уже тогда я поведал бабуне в интимной беседе мой смелый план переустройства мира. Ни больше, ни меньше, только выбросить все деньги. Как и куда выбросить и что потом делать, я толком не знал. Не надо осуждать слишком сурово. Мне было тогда пять лет, а проблема ошеломляюще трудная: что делать, чтобы не стало детей грязных, оборванных и голодных, с которыми мне не разрешается играть во дворе, где под каштаном был похоронен в вате в жестяной коробке от леденцов первый покойник, близкий и дорогой мне, на сей раз только кенарь. Его смерть выдвинула таинственную проблему вероисповедания. Я хотел поставить на его могиле крест. Дворничка сказала, что нельзя, поскольку это птица - нечто более низкое, чем человек. Даже плакать грех… Подумаешь дворничка. Но хуже, что сын домового сторожа заявил, что кенарь был евреем. И я. Я тоже еврей, а он - поляк, католик. Он в раю, я наоборот, если не буду говорить плохих слов и буду послушно приносить ему украденный дома сахар - попаду после смерти в то место, которое по-настоящему адом не является, но там темно. А я боялся темных комнат…"

     В 1898 году Корчак поступил на медицинский факультет Варшавского университета. Летом 1899 года он ездил в Швейцарию, чтобы поближе познакомиться с результатами педагогической деятельности Песталоцци. В своей поездке Корчак особенно интересуется школами и детскими больницами. В 1903-1911 гг. он работал в еврейской детской больнице имени Берсонов и Бауманов и воспитателем в летних детских лагерях, являлся членом еврейского благотворительного Общества помощи сиротам. Наконец, 23 марта 1905 года Генрик получает долгожданный диплом врача. Век настигает его гулкими шагами Русско-японской войны, в которой он принимал участие в качестве военврача – одному Богу известно, сколько зрелых людей, перемолотых в жерновах времени, обязаны Корчаку уже тогда спасением своих жизней, но прямым следствием его военного опыта становится то, что он резко меняет течение своей жизни и всю ее, без остатка и до конца, решает посвятить детям…. Это первое этапное его решение по оформлению собственной экзистенции, так, из горнила темного опыта возникает РЕШЕНИЕ, по сути – глубокого гуманистического пафоса, по факту – переменившее его жизнь. В 1907 году Корчак на год едет в Берлин, где за свои деньги слушает лекции и проходит практику в детских клиниках, знакомится с различными воспитательными учреждениями. Он проходит стажировку также во Франции, посещает детский приют в Англии. Именно тогда в его голове зарождается мысль о создании в родной Варшаве детского дома совершенно нового типа. Сейчас он изучал опыт… 28 лет Януш Корчак работал в детской больнице. Стал известным специалистом. Получал высокие гонорары от богатых пациентов и даром лечил детей бедняков. В 1911 же году он оставляет профессию врача и основывает «Дом сирот» в Варшаве на улице Крохмальной, в доме № 92. Он руководил им с перерывом в 1914-1918 гг. до конца жизни. От жертвователей, субсидировавших его начинание, Корчак потребовал полной независимости в своей административной и воспитательской деятельности, и интересно то, что он ее получил… Три года он успешно руководит «Домом сирот», совершенно отказывая себе в обычных человеческих утешениях, в любой личной жизни... В 29 лет Корчак решает жить в одиночестве. "Сыном своим я выбрал идею служения ребенку"…- писал он, спустя 30 лет…. Живет он в том же доме на улице Крохмальной в маленькой комнате в аттике как совершенный нестяжатель. В «Доме сирот» Корчак ввёл новаторскую для тех лет систему широкого детского самоуправления, детский товарищеский суд, решения которого были обязательны и для руководства, плебисцит и т. д. Корчак создал детскую республику… крошечное ядрышко равенства, справедливости внутри мира, построенного на совсем иных принципах… «… прежде всего в Доме сирот не должно быть насилия, тирании, неограниченной власти - никого, даже воспитателей. Нет ничего хуже, когда многое зависит от одного, - пишет "Школьная газета" Дома сирот. - … когда кто-либо знает, что он незаменим, он начинает себе слишком много позволять…".
Корчак несколько раз сам подавал на себя в суд: когда необоснованно заподозрил девочку в краже, когда сгоряча оскорбил судью, когда выставил расшалившегося мальчишку из спальни и т.д. И в этом не было и тени позы… "Я категорически утверждаю, - писал Корчак в книге "Дом сирот", - что эти несколько судебных дел были краеугольным камнем моего перевоспитания как нового "конституционного" воспитателя, который не обижает детей не потому только, что хорошо к ним относится, а потому, что существует институт, который защищает детей от произвола, своевластия и деспотизма воспитателей". Корчак пишет сказки, книги о воспитании…Он создает "Малый Пшегленд" ("Маленькое обозрение"), первую в мире печатную газету, делающуюся не для детей - сверху вниз, - а самими детьми, защищающую интересы ребят.

    Одновременно он читает лекции на Высших педагогических курсах в Варшаве, ведет активную безвозмездную работу в судах по делам малолетних преступников и выступает под псевдонимом «Старый Доктор» с воспитательными беседами по радио. С 1914 по 1918 гг. Корчак находился в Киеве, где занимался обустройством детского дома для польских детей, а также написал книгу «Как любить ребёнка». Печататься он начал еще в 1898 г. Новая книга вводила рядового читателя в мир детской психологии, доступно давала основные принципы воспитательной системы, разработанной Корчаком. Вторая часть ее — "Интернат" — была издана в СССР в 1922 году с неплохим предисловием Н. К. Крупской. Она смогла понять, что педагогическая деятельность Корчака имеет в основе свои три знаменитые «С»: самопознание, самоконтроль, самоуправление. Необходимо отметить, что работы Корчака оказали значительное влияние на всю европейскую педагогическую систему ХХ века.



ПЕРВЫЙ ПРИНЦИП ПРОСТ как откровение – надо любить ребенка. Вот просто, а людям эта простота как-то века не слишком дается – разве только наше время правомерно поименовать «эпохой большой нелюбви»?.... И первыми всегда страдают дети…
ВТОРОЙ – очень умный - принцип реальной выполнимости требований, предъявляемых ребёнку: «Ты вспыльчив, — говорю я мальчику, — ну и ладно, дерись, только не очень сильно, злись, только раз в день. Если угодно, в одной этой фразе помещается весь воспитательный метод, которым я пользуюсь. (Корчак. Как любить ребёнка: Ребёнок в семье.)
ТРЕТИЙ – ребенок имеет права: «Я взываю о Magna Charta Libertatis, о правах ребёнка. Может, их прав больше, но я нашёл три основных. 1. Право ребёнка на смерть. 2. Право ребёнка на сегодняшний день. 3. Право ребёнка быть тем, что он есть». «Горячая, умная, владеющая собой любовь матери к ребёнку должна дать ему право на раннюю смерть, на окончание жизненного цикла не за шестьдесят оборотов солнца вокруг земли, а всего за одну или три весны… „Бог дал, бог и взял“, — говорят в народе, где знают живую природу, знают, что не всякое зерно даст колос, не всякая птаха родится способной к жизни, не всякий корешок вырастет в дерево….В страхе, как бы смерть не отобрала у нас ребёнка, мы отбираем ребёнка у жизни…Желая уберечь ребёнка от бактерий дифтерита, не переносите его в атмосферу, насыщенную затхлостью скуки и безволия…» (Все цитаты – из книги Януша Корчака «Ребёнок в семье»).
ЧЕТВЕРТЫЙ - учёт прав и возможностей родителя и воспитателя. «Деспотичный крик ребёнка, который чего-то требует, на что-то жалуется, домогается помощи… Этот первый крик при свете ночника — объявление борьбы двух жизней: одна — зрелая, уставшая от уступок, поражений, жертв, защищается; другая — новая, молодая, завоевывает свои права. Сегодня ты ещё не винишь его: он не понимает, он страдает. Но знай, на циферблате времени есть час, когда ты скажешь: и мне больно, и я страдаю.» (Януш Корчак «Ребёнок в семье).
ПЯТЫЙ - Признание того, что дети — разные. «Вместо того чтобы наблюдать, чтобы видеть и понимать, берется первый пришедший в голову пример „удачного ребёнка“ и перед собственным ребёнком ставится требование: вот образец, на который ты должен равняться…» (Та же книга писателя).
ШЕСТОЙ - Общаться с ребёнком имеет смысл на уровне возможностей его понимания и в соответствии с возрастом: «Ох уж эти наши ответы… Так случилось, что дважды я был свидетелем, как ребёнку перед книжной витриной объясняли, что такое глобус. — Что это, мячик? — спрашивает ребёнок. — Мячик, да, мячик, — отвечает няня. В другой раз: — Мама, что это за мячик? — Это не мячик, а земной шар. На нем дома, лошадки, мамочка. „Мамочка?“ — Ребёнок поглядел на мать с состраданием и ужасом и вопроса не повторил». Впрочем, ошибки, допускаемые родителями в подобных случаях, Корчак не считает очень страшными: «Если мы дали ему неудобоваримую информацию — он не поймет ее, глупый совет — он не примет его, не послушается…» (там же).

СЕДЬМОЙ — нужно готовить ребёнка к реальной жизни (а не идеальной, воображаемой)«…В теории воспитания мы часто забываем о том, что должны учить ребёнка не только ценить правду, но и распознавать ложь, не только любить, но и ненавидеть, не только уважать, но и презирать, не только соглашаться, но и возражать, не только слушаться, но и бунтовать…». (Там же.) Согласитесь, очевидно и гениально. Из того нашего детства, где этот принцип был неучтен родителями, упущен, растет неумение уже взрослых людей органично выражать любовь и ненависть, согласие и протест – без членовредительства…
ВОСЬМОЙ - право ребёнка на уважение. «Во мне ещё не сформировалось и не утвердилось понимание того, что первое бесспорное право ребёнка есть право высказывать свои мысли, активно участвовать в наших рассуждениях и выводах о нем. Когда мы дорастем до его уважения и доверия, когда он поверит нам и скажет, в каких правах он нуждается, — меньше станет и загадок, и ошибок.» (Януш Корчак «Ребёнок в семье. Добавление к изданию 1929 г.)
ДЕВЯТЫЙ - важность размышлений матери, черпающей «не из книг, а из самой себя. Ничего не может быть ценнее. И если моя книга убедила тебя в этом, значит, она выполнила свою задачу. Будь же готова к долгим часам вдумчивого одинокого созерцания…» (Там же.)


«….Одна из грубейших ошибок считать, что педагогика является наукой о ребёнке, а не о человеке. Вспыльчивый ребёнок, не помня себя, ударил; взрослый, не помня себя, убил. У простодушного ребёнка выманили игрушку; у взрослого — подпись на векселе. Легкомысленный ребёнок за десятку, данную ему на тетрадь, купил конфет; взрослый проиграл в карты все своё состояние. Детей нет — есть люди, но с иным масштабом понятий, иным запасом опыта, иными влечениями, иной игрой чувств…» (Корчак, Как любить ребёнка.).
    ......... Кто-нибудь удивлен, что Януш Корчак стал одним из самых любимых и почитаемых мыслителей педагогики и детских писателей?
     Я. Корчак: «Добра в тысячу раз больше, чем зла. Добро сильно и несокрушимо. Неправда, что легче испортить, чем исправить».

     Вы знаете, что Детский дом Корчака действует и сегодня?) Такой был при нем, и такой сейчас).
    Очень условно – вторая часть моего повествования о еврейской деятельности Корчака – по сути он был гражданин Польши, крайне толерантный и широко образованный, но…жизнь повернулась так, что вернула его к корням самым страшным образом… Корчак возвращается в Варшаву в 1918 году, где руководит детскими приютами, преподаёт, сотрудничает с журналами, выступает по радио, читает лекции в Свободном польском университете и на Высших еврейских педагогических курсах. (Отвлечённо веря в Бога, Корчак отличался широкой веротерпимостью и видел в вере источник морального очищения). В 1919—1936 гг. он работает в интернате «Наш дом» — детском доме для польских детей, — где также применял новаторские педагогические методики. В 1899 году Корчак присутствовал в качестве гостя на Втором Сионистском конгрессе. Преклоняясь перед истовостью Теодора Герцля, он, однако, не принял идей сионизма, считал себя поляком во всем, кроме религии, следование которой, по его убеждениям, было личным делом каждого. Он ждал, как великого чуда, независимости Польши и верил в полную ассимиляцию евреев. Кровавые еврейские погромы, устроенные польскими националистами в 1918-1919 гг., дали ему много боли и заставили пережить глубокое разочарование. Дальше история шла известно… С приходом Гитлера к власти в Германии и ростом антисемитизма в Польше в Корчаке пробудилось внутреннее единение со своим народом. Он стал польским несионистским представителем в Еврейском агентстве. В 1934 г. и 1936 г. он посетил подмандатную Палестину, где встретил многих бывших своих воспитанников. Педагогические и социальные принципы киббуцного движения произвели глубокое впечатление на Корчака. В письме 1937 г. он писал:
     «Приблизительно в мае еду в Эрец. И именно на год в Иерусалим. Я должен изучить язык, а там — поеду, куда позовут… Самое трудное было решение. Я хочу уже сегодня сидеть в маленькой тёмной комнате с Библией, учебником, словарем иврита… Там никто не плюнет в лицо человеку только за то, что он еврей» - он необычайно тяжело переживал сам тот факт, что нацистские идеи так широко захватили людей цивилизованной Европы…Отъезду помешала лишь невозможность покинуть своих сирот. Фашистские войска двигались на восток по карте Европы… И в 1940 году вместе с воспитанниками «Дома сирот» Корчак был перемещён в Варшавское гетто.

Я. Корчак (Воззвание "К евреям!" с просьбой о пожертвованиях для сирот):
"Кто бежит от истории, того история догонит…
Мы несем общую ответственность не за Дом сирот, а за традицию помощи детям. Мы подлецы, если откажемся, мы ничтожества, если отвернемся, мы грязны, если испоганим ее - традицию лет. Сохранить благородство в несчастии!…"
Октябрь 1939 г.
«С радостью подтверждаю, что за малыми исключениями человек - существо и разумное и доброе. Уже не сто, а сто пятьдесят детей живет в Доме сирот».
Февраль 1940 г.
Д-р Генрик Гольдшмит (Януш Корчак), Старый Доктор из Радио.
Из воспоминаний Игоря Неверли (1939):
    Когда объявили мобилизацию, Корчак вынул из нафталина свой майорский мундир и попросился в армию. Начальники в соответствующих инстанциях обещали, но мало что могли сделать в невообразимом хаосе. …что предпринять для защиты родины? На Варшаву падают первые бомбы. Сквозь их грохот люди услышали знакомый голос: у микрофона польского радио снова стоял старый доктор.… Это не были уже сказочные радиобеседы из области "шутливой педагогики для взрослых и детей". Старый доктор говорил об обороне Варшавы…, о том, как должны вести себя дети в различных ситуациях опасности…Варшава пала.… В "Доме сирот"… разбитые окна позатыкали, заклеили, чем пришлось, однако осенний ветер гулял по залу. Дети сидели за столами в пальто, а Доктор был в высоких офицерских сапогах, в мундире. Я высказал удивление по поводу того, что все еще вижу на нем эту униформу, вроде ведь он никогда не питал к ней особого пристрастия, напротив…

- То было прежде. Теперь другое дело.
- Пан доктор, но это же бессмысленно. Вы провоцируете гитлеровцев, мозоля им глаза мундиром, которого уже никто не носит.
- То-то и оно, что никто не носит, это мундир солдата, которого предали, - отрезал Корчак.
Он снял его только год спустя, вняв настойчивым просьбам друзей, доказавших, что он подвергает опасности не только себя, но и детей. Во всяком случае, стоит вспомнить о том, что он был в годы оккупации последним офицером, носившим мундир Войска Польского. В этом мундире Корчак в сороковом году пошел хлопотать о возвращении детям подводы с картофелем, реквизированной властями во время перевода Дома сирот на территорию еврейского гетто. Его арестовали. Из тюрьмы Павьяк Старого Доктора вырвали (под залог) старания его бывших воспитанников и деятелей гетто.

    В гетто Корчак отдавал все силы заботе о детях, героически добывая для них пищу и медикаменты. Воспитанники Корчака изучали иврит и основы иудаизма. За несколько недель до Песаха в 1942 году Корчак провёл тайную церемонию на еврейском кладбище: держа Пятикнижие в руках, взял с детей клятву быть хорошими евреями и честными людьми. Когда в августе 1942 пришёл приказ о депортации Дома сирот, Корчак пошёл вместе со своей помощницей и другом Стефанией Вильчинской (1886—1942), другими воспитателями и примерно 200 детьми на станцию, откуда их в товарных вагонах отправили в Треблинку. Он отказался от предложенной в последнюю минуту свободы и предпочёл остаться с детьми, приняв с ними смерть в газовой камере…
    Сотни людей пытались спасти Корчака от смерти. "На Белянах сняли для него комнату, приготовили документы, - рассказывает Игорь Неверли. - Корчак мог выйти из гетто в любую минуту, хотя бы со мной, когда я пришел к нему, имея пропуск на два лица… Корчак взглянул на меня так, что я съежился… Смысл ответа доктора был такой… Ты не бросишь же своего ребенка в несчастье, болезни, опасности. А тут двести детей. Как оставить их одних в запломбированном вагоне и в газовой камере? Сможешь ли потом жить?... Днем Корчак ходил по гетто, добывая пищу для детей. Он возвращался поздно вечером, иногда с мешком гнилой картошки за спиной, а иногда с пустыми руками, пробирался по улице между мертвыми и умирающими.
По ночам он приводил в порядок свои бумаги, свои бесценные тридцатилетние наблюдения за детьми… и писал дневник».
Я. Корчак: «… Варшава - моя, и я - ее. Скажу больше: я - это она.
…Мне сказал один мальчик, покидая Дом Сирот:
- Если бы не этот дом, я бы не знал, что на свете существуют честные люди, которые не крадут. Не знал бы, что можно говорить правду. Не знал бы, что на свете есть правда. …
Поливаю цветы. Моя лысина в окне - такая хорошая цель. У него карабин. Почему он стоит и смотрит спокойно? Нет приказа. А может быть до военной службы он был сельским учителем или нотариусом, дворником? Что бы он сделал, если бы я кивнул ему головой? Дружески помахал рукой? Может быть, он не знает даже, как все на самом деле? Он мог приехать только вчера, издалека…» Это последняя в жизни строчка Януша Корчака. Даже в эсэсовце он искал человека, искал оправданий, пытался понять. То же самое в это же время делал еще один человек в Европе, и совсем рядом – Виктор Франкл.      Из воспоминаний очевидцев:
«Пятого августа сорок второго года Дом Сирот - дети и взрослые - выстроились на улице. Корчак и его дети начали последний путь. Над детским строем развивалось зеленое знамя короля Матиуша. Корчак шел впереди, держа за руки двух детей…Колонна обреченных детей…. …Они построились по четверо. Корчак шел впереди.… Отряды детей вели воспитатели: второй - Стефания Вильчинска, третий – Бронятовска, четвертый - Штернфельд.… Это были первые евреи (гетто), которые шли на смерть спокойно и с честью…. …Эти двести ребят не кричали, двести невинных существ не плакали, ни один не побежал, ни один не спрятался, они только теснились, как птенцы, возле своего учителя и воспитателя, своего отца и брата…»
Из Варшавы поезд повез детей в Треблинку. Один только мальчик выбрался на волю: Корчак поднял его на руки, и мальчику удалось выскользнуть в маленькое окошко товарного вагона. Но и этот мальчик потом, в Варшаве, погиб.
Говорят, что на стенах одного из бараков в Треблинке остались детские рисунки - больше ничего не сохранилось.
     Тот же Игорь Неверли:
… на Умшлагплац (привокзальная площадь в Варшаве, пункт перегрузки), … прибыл Дом сирот с Корчаком. Люди замерли, будто появилась сама смерть, некоторые плакали. Вот так, стройной колонной, по четыре человека в ряду, со знаменем, с руководителем во главе, сюда еще никто не приходил…
- Что это такое? - закричал комендант Умшлагплаца.
Ему сказали: это Корчак с детьми. Комендант задумался, начал вспоминать, но вспомнил, когда дети были уже в вагонах. Он спросил у Доктора:
- Это Вы написали "Банкротство маленького Джека"?
- Да, а это имеет какое-нибудь отношение к эшелону?
- Нет, я просто читал в детстве, хорошая книга, вы можете остаться, доктор…
- А дети?
- Невозможно, детям придется поехать…
- Ну, нет, - сказал Корчак, - дети - это главное! - и захлопнул за собой дверь изнутри…
.....Когда камеру открыли, чтобы выбросить трупы, мертвый доктор Корчак сидел на полу, обнимая детей – столько, сколько смог к себе прижать… Остальные просто сами прижимались к нему, так же сидя рядом, старый учитель и двести детей – почти все младше 15 лет… Так они и уснули навеки вместе, он до конца не покинул их…..».
Вот…такая история… И вроде – что нового: миллионы людей закончили жизнь в газовых камерах и лагерных печах… Но вот это вот историческая фраза «Вы можете остаться, Корчак!» …Он мог остаться? Я уже несколько раз писала об этом – бывают такие ситуации, когда оставаться жить необязательно, а возможно и просто нельзя. Был у Януша Корчака выбор? Бесспорно! Реально был? Да – ведь рядом нашлись те, кто упаковал в газовую камеру маленьких детей – и тоже люди, руки, ноги, голова, какие-то принципы, родители, дети – у них все это тоже было… Вот такой выбор… Нуждается ли в комментариях?... Должна была быть о таком человеке очень светлая память… И она жила – в сердцах людей конечно… Ну и впервые 1978 год был объявлен ЮНЕСКО годом Корчака. А каждый год 23 марта в Польше и Белоруссии в воздух запускается воздушный змей в память о Януше Корчаке и детях, убитых в гетто. В начале августа 2012 г. в иерусалимском мемориале Холокоста «Яд Вашем» отметили 70-летие трагической даты депортации Корчака и детей в лагерь смерти. В мемориальной церемонии принял участие и бывший воспитанник Дома сирот, ставший художником и посвятивший своё творчество памяти Корчака, 89-летний Ицхак Бельфер, поделившийся своими воспоминаниями. С 2004 года в России ежегодно проводится конкурс «Педагогические инновации», лауреатам которого вручаются медали имени Януша Корчака.

     Героизм и мученичество Корчака вошли в легенду. Его жизни и гибели посвящены многочисленные исследования и произведения: мемуары сотрудника Корчака И. Неверли (1903—1987), прошедшего, несмотря на своё нееврейское происхождение, через концлагеря—Майданек, Освенцим и др. — «Живые связи» (1966, польский язык), воспоминания участника польского Сопротивления Казимежа Дебницкого «Корчак вблизи» (есть русский перевод), поэма А. Цейтлина (1898—1973) «Последний путь Януша Корчака» («Януш Корчакс лецтер ганг», 1970?, идиш), драма Э. Сильваниуса «Корчак и дети» (1958, немецкий язык) и другие. Особое место занимают классические иллюстрации польского художника Ежи Сроковского к книге «Король Матиуш Первый» - это одна из основных книг моего детства и, как оказалось, моей жизни. Образ Матиуша, созданный именно Ежи Сроковским, сопровождает меня, как символ чистоты и поэтому – обреченности.


Книги на русском:


Неверли И. Живая связь: Отрывки из кн. Пер. с пол. Э.Гессен //Иностр. лит. — 1978. — № 3. — С.231 — 239.
Игорь Неверли. Такой была эта детская газета. Слово о «Малом пшеглёнде».
В 1970 году Александр Галич написал одну из своих лучших поэм «Кадиш», посвящённую Янушу Корчаку. В качестве эпиграфа к ней Галич взял (немного изменив текст) слова из Корчака: «Я никому не желаю зла. Не умею. Не знаю, как это делается».
Лифтон Б. Дж., «Король детей. Жизнь и смерть Януша Корчака». М.: Рудомино: Текст, 2004.
Педагогика Януша Корчака и еврейское воспитание, Жерар Кан
Памяти Корчака: Сб. ст.: (О враче, педагоге и писателе Я. Корчаке, 1878—1942) / [Отв. ред. О. Р. Медведева]. М.: Рос. о-во Януша Корчака, 1992.
Кино:
«Корчак» (Korczak), режиссёр А. Вайда, сценарий — А. Холланд. Польша-ФРГ-Великобритания. 1990.
«Януш Корчак», режиссёр С. Винокур, сценарий—Авраам Коэн. Израиль. 2004.
Мультфильмы
„Расскажите сказку, доктор“ — советский мультфильм, 1988 г.
Режиссёр А.Зябликова. В мультфильме две сюжетных линии, одна построена по мотивам повести Януша Корчака «Король Матиуш Первый», другая рассказывает о реальных событиях во время Второй Мировой войны, о том, что Януш Корчак добровольно остался со своими воспитанниками и погиб вместе с ними в немецком концлагере. Мультфильм состоит из 3 частей.
Театр
Пьеса Джефри Хатчера «Дети Корчака».
Опера
Детская опера-мюзикл «Король Матиуш I» Льва Конова по сказке Януша Корчака. Премьера состоялась в Москве, 1988 г. Звукозапись оперы произведена в 1992 году.
Опера «Король Матиуш Первый» в новой редакции 2009 года.
Автор либретто-сценария и музыки — Лев Конов
Опера «Сироты Корчака». Музыка — Адам Сильверман, либретто Сьюзан Губернат.
И кроме этого всего навсегда с нами останется подвиг старого Доктора и его слова «…Я никому не желаю зла. Не умею. Не знаю, как это делается…»
Материал подготовлен главным
библиотекарем по краеведческой работе ЦГБ
А.А. Медведевойх