Ихтиандр

 


 
  Им было хорошо вместе. Хорошо чувствовать  его рядом, брать из ласковых рук персики и виноград – в этом тоже чудилась особая, заботливая нежность. Нравилась и радовала. Хорошо лежать рядом на тёплом песке и читать книжки, иногда слегка ссорясь, если вдруг  не удавалось поделить одну  из прихваченных из дома – на двоих  - штук двенадцать.
   Аня -  заядлая любительница побродить по кромке прибоя, даже однажды прошла пару километров по побережью пляжа в Новоотрадном, но других  читающих так и не заметила.  Люди развлекались, как могли. Но вот  читать  на пляже? Да вы с ума сошли!
   У хозяев скучала на полках отличная библиотека, с любовью собранная, достойная пристального внимания. В один из жарких дней в середине отдыха, Аня решила остаться без моря, наедине с книгами, перелистать альбомы, которыми щедро снабдил её их хозяин - добрейший пожилой мужчина, доверивший гостье свои сокровища.   Ненавязчивым, словно "бегущая строка" уведомлением прозвучала фраза его супруги о том, что он не очень любит гостей, но Аня этого не заметила – бывает молчаливая симпатия- без слов - такая и возникла, и тоже радовала – полная гармония жизни и отдыха продолжалась …
    - Буду весь день лежать на диване в тени под виноградом пить чай, и читать, возможно, и напишу что ни будь свеженькое по горячим следам, столько впечатлений накопилось, боюсь растерять, не довезти домой, - в оправдание сказала она Андрею.
-  На кого ты меня оставляешь, - уже выходя за калитку дворика, с присущей ему иронией, но умудряясь придать голосу грустные нотки, сказал он ей, а вышло так, что услышали все. И всё же было в его голосе что - то печальное...Было. Но прошелестело легким ветерком в кронах алычи и ветвях винограда, скользнуло по ярким, огромным кустам южных роз…и – растворилось. Какая печаль может надолго удержаться под безоблачным небом юга? Да и приедут они скоро –  всего  несколько часов разлуки пролетят  и подарят им новую встречу. Она  будет рассматривать его свежий загар, он – ласково обнимать её за ужином, не обращая внимания на других членов застолья – нежность накопилась, ищет выход - не смотрите…вас не касается.
   Аня сама писала стихи, немного уже печаталась . Подборки её творений 
даже  хранили  любители поэзии – чем и удивляли и радовали, порой до лёгкого пощипывания в носу и увлажнения глаз неожиданной слезой – трогательно было слушать  слова восхищения. Она  же не считала себя великой поэтессой, созвучия шли из сердца - надо было только успеть записать.
  Все влюблённые пишут стихи, а вот  по прошествии  дней сладкого магического очарования,  переходят на прозу, уже не поётся так легко и безмятежно, мелодика души уходит,  наверное трансформируется в созвучия грусти - печали…в замирение ритма .А возможно, начинают видеть глазами, чистыми от морока дикой влюблённости, все нюансы бытия, не вмещающиеся в рамки  поэтических созвучий.
   У Анны был как раз период мелодий - чистых, радостных, светлых и возвышенных.
   Оставшись одна, она заварила чай, полистала пару иллюстрированных альбомов. Достала свой заветный блокнотик, набросала несколько милых стихотворных строк… Но не писалось в тот день – напало умиротворение и такое тихое – тихое  счастье, счастье недолгого ожидания встречи с любимым взглядом - лучшим на свете. Она покормила хозяйских кошек, большой серый кот – любитель молока , в благодарность тёрся у ног, пахло розами из небольшого садика во дворе ,ласково шелестели листья винограда, оплетающего дворик и спасающие  от послеполуденной жары…
  Она отложила книгу и задремала. Очнулась от нарастающей боли в сердце, и какой – то странной, удушающей тревоги. Открыла глаза, и вдруг виноградные кисти, листья и даже небо, проступающее через них, показались  ей  чёрными.
- Наверное просто глаза отвыкли от света, - пыталась успокоить  себя Аня,- а что сердце схватило так…полежу тихонько – отпустит , пройдёт…перегрелась видимо вчера на экскурсии по  крепости  Ени- Кале.
  Сжалась в комочек на диване, стараясь укротить  тревогу и нарастающую боль в сердце. Минуты тянулись вязко , словно застряли в придонном иле существования. Сознание вдруг стало расплывчатым и плоским, как медуза, нечаянно попавшаяся под удар ладони в морской волне.
И вдруг  раздался звонок, это был, он – Андрей:
- Как ты там, мы скоро приедем, не скучай, - его голос  вытащил на поверхность удушающего оцепенения.
- Всё хорошо, жду вас,- тихо ответила она, немного удивившись его звонку – он не принадлежал к числу любителей названивать без дела.
  Через пару часов послышался шум подъезжающих машин ,распахнулись ворота и вся «морская» компания : хозяин с хозяйкой, друг с женой , их маленький сынишка и Андрей, предстали перед Аней. Они показались немного молчаливее, чем обычно, и, даже  как- то бледнее….Она  подметила эти маленькие штрихи в картине их возвращения, но, не придавая этому значения, отвлеклась на традиционную подготовку к вечерней трапезе в уютном дворике под ласковым бархатным небом с огромной Луной. Лунный лик был обязательным  гостем  их вечерних задушевных посиделок, появлялся без опозданий и не уходил до окончания застолья .Аня всегда сидела к нему лицом, на своём месте рядом с любимым, и ей порой даже казалось, что их всего трое…он, она, и Луна.
 … Уже разлит по бокалам  настоящей, крымский  багряный мускат, пригубили – выпили , но тишина продолжалась - словно все ждали чего – то важного, без которого нет дальнейшего перехода к обычному мирному и приятному  бытию.
И вот, спокойно и строго,  разрывая нависшую тишину, как старый, мешающий плыть, парус, раздался  негромкий голос Артёма – хозяйского сына, пригласившего их на отдых и знающего о море всё и даже больше:
- Слушай, Андрюха, плыть туда мне и отцу минут пятнадцать, в лучшем случае, а человек под водой может продержаться минуты четыре – потом уж не откачать…
 Аня,  услышав этот жёсткий монолог, осторожно поставила  на стол бокал, который так и остался нетронутым.
- Старые рыбацкие сети не видно с поверхности моря, но под водой они образуют огромные скопления, перепутываются, разносятся течениями на сотни метров. У человека, попавшего в них, почти нет шансов на спасение, - ровно, не выдавая волнения,  продолжал Артём, - море таит много опасностей, играть с ним не советую, прошу меня услышать.
  Строгий лекторский тон добрейшего  и заботливого друга заставил снова сжаться Анино сердечко.
  Оказалось, что в её отсутствие на море, Андрей решил доплыть до ставков – так местные называют установленные в море рыбацкие сети. Доплыть то доплыл, но потом чуть не запутался в сетях, ему удалось выбраться…Удалось.
   Он молчаливо слушал назидания друга, даже, как показалось Анне, стараясь делать вид, что сказанное и вовсе к нему не относится. Возможно , что пугать её не хотел. Или сам был в шоке от пережитого и впал в молчаливое оцепенение…Вот тебе : « И на кого ты меня оставляешь…».
- Как же долго дядя потом лежал на песке и не шевелился…-  сосредоточенно катая игрушечную машинку у самых ног Ани, «просто так», обращаясь будто бы  к самому себе, тихонько изрёк четырёхлетний сын Артёма,  маленький  пухлощёкий философ Димка. Уста младенца открыли истину, она всплыла, накрыв с головой яркостью картинки,как волна,которая безжалостно разбила бы её сердце о прибрежные скалы...если бы...
   …Купаясь в тёплом и счастливом времени романтического путешествия, не хочется вспоминать и думать о холодных течениях не случившихся несчастий, но всё же, однажды в сумерках, возвращаясь с моря по нагретой солнцем дороге, петляющей среди древних крымских курганов – сонных, спокойных и мудрых, и упиваясь неповторимым воздухом степей , врывающихся в раскрытые окна автомобиля, Аня неожиданно спросила:
- А что завлекло тебя тогда в ставки?
- Мне было интересно, что там, - будто ожидая этого вопроса, тут же отозвался её бородатый, похожий на викинга спутник - двухметровый мальчишка  уже  за сорок.
- Тебе можно дать лет двенадцать, не больше , исходя из твоего  поведения,- Аня сказала это мягко и ласково, но он надулся, как пацан от замечания педагога, и фыркнул в ответ:
- А ты взрослая?
- Я мудрая женщина -  ответила, и  отвернулась,  молча глядя на огромную оранжевую Луну, неотступно следующую за ними над бесконечной грядой курганов. Луна не хотела споров и разборок, и была явно на стороне Ани.
 Не надеясь, что в своих стремлениях к познанию подводного мира, он станет более осторожен, Артём, даже следя за удочками, старался не спускать глаз с отчаянного друга:
-Аня, а где  сейчас наш  Ихтиандр?
- Я слежу, всё под контролем, - улыбалась она,- вон там, недалеко от берега, мелькала его голова в маске для подводного плавания, а значит, сейчас принесёт нам на показ очередного представителя морской фауны.
Так и случалось – из морских волн появлялся их дорогой Ихтиандр с большими, сильными ладонями, накрепко сложенными «лодочкой», а в них барахтался рачок или рыбка, или крошечная прозрачная медузка. Всё это маленькое, живое, трепещущее,  непременно возвращалось обратно - в Нептуново царство. Нельзя  гневить царя морского – в другой раз вдруг  да разбушуется, да не помилует...