Палата 6-6

Мария Федоровна до своего полувекового юбилея очень редко болела. Да и как болеть, если на тебе  заботы о муже, трех дочерях, своем частном доме, домашней скотине.  Бывало, где-то что-то заболит, но переможется на ногах, в участковую больницу ходила лишь при  очень высокой температуре.

Но месяц назад у неё вдруг стала болеть кисть левой руки. Боль не сильная, но все равно, доить корову или чистить  картошку было болезненно.  А так как весна была на носу,  впереди работа на своем огороде, решила Мария Федоровна сходить к врачу, показать ему свою руку.

Хирурга в их больнице не было, записалась на прием к терапевту. Но что может сказать терапевт? Это же ведь не гипертония или желудок болит, где он что-то знает. Рентгена в больнице нет, что там с костями руки Марии Федоровны, не видно. Так что направил терапевт женщину в районную больницу, там у них есть хирург и рентген-кабинет.

Но и там ничего Марии Федоровне не сказали. Врач-рентгенолог, совсем еще молодой человек, посмотрел снимок левой кисти, обнаружил небольшие изменения в одной из косточек, но что это за изменения, не написал. С этим снимком Мария Федоровна вернулась в кабинет хирурга, тот вертел, вертел снимок, смотрел на каком-то проекторе, и заявил:
- Есть какие-то изменения у вас в небольшой косточке, пястной называется, но чем они обусловлены, не знаю. С такой патологией не встречался. Надо вам ехать на консультацию в областную больницу к врачу травматологу или ортопеду.

Делать нечего, надо ехать, рука-то болит.  В областном центре Мария Федоровна была много лет назад, еще совсем молодой.  Потом вышла замуж, пошли дети, домашние заботы, зачем туда ездить без нужды.  Какой отпуск у домашней хозяйки, это у мужа, совхозного тракториста, был отпуск, дважды он ездил по путевке на курорты.  Он приезжал, рассказывал, что там происходит, в областном центре. Сказывал, что дома как грибы растут, и все высокие, по 9 этажей.  Когда Мария Федоровна ездила, там были дома в три или пять этажей. Последние «хрущевками» называли.

В районной больнице написали адрес, и как добраться до областной больницы. Она новая, недавно построенная, по современным проектам,  там есть и пансионат для приезжих из области, можно остановиться.  Попрощалась Мария Федоровна, наказала  дочери быть хозяйкой в доме, кормить-поить, за скотиной ухаживать. Девочка  была уже самостоятельной, вторая в семье. Старшая уехала после школы учиться в техникум в город, там вышла замуж за демобилизованного солдатика с Украины, и перебралась на родину мужа, где-то в Харьковской области. Муж навещал дочь, когда ездил на курорт, сказывал, неплохо живут, и сваты добрые, работящие, не обижают невестку.  А Марии Федоровне все было не с руки бросать свое хозяйство и ехать в гости, да еще деньги на дорогу тратить.

Так что поехала в областной центр Мария Федоровна с тяжелым сердцем. Тут еще врачи ничего сказать не могут про её руку. Вдруг станет хуже, да отрежут, как тогда по дому управляться.  Нашла областную больницу женщина без проблем, недаром говорят, что язык до Киева доведет.  Пришла в регистратуру областной поликлиники, протянула направление. Регистратор спрашивает:
- У вас есть, где в городе остановиться?
Отвечает Мария Федоровна:
- Нет, негде.
- Тогда я вам выпишу направление в наш пансионат, там заселитесь,  оставите вещи и со второй бумажкой  подойдете к 13 часам в кабинет, номер я написала.  Все поняли, повторят не надо, - видя перед собой селянку, уважительная регистратор старалась все доходчиво объяснить.
- Да, понятно все. Чай не дура, - немного обиделась Мария Федоровна.
Она сделала так, как ей объяснили в регистратуре. Заселилась в пансионат, комната на 4 человек,  две уже были заняты, видно по тому, как застелены кровати. Но самих людей не было, видно, по врачам ходят.  Женщина перекусила тем, что захватила из дома, тем более что время обеденное было, и к 13 часам сидела у кабинета. Вышла из него медсестра, взяла у сидевших  талоны, и вернулась в кабинет.  Буквально через минуту вышла и пригласила Марию Федоровну в кабинет. Это очень понравилось женщине, в районной больнице она почти два часа сидела в очереди у кабинета хирурга, а потом еще в рентген-кабинет.

Врач  лет сорока в чистом белом халате расспросил  Марию Федоровну, что болит и как долго, посмотрел направление, рентгеновский снимок, который привезла с собой женщина.  Что-то порассуждал сам с собой,  потом сказал:
- Пойдем-то как к рентгенологам нашим, они опытные, может, что углядят.
Они поднялись на самый верхний этаж пятиэтажного здания,  у двери видела табличка «Кафедра рентгенологии». Зашли в длинный коридор с несколькими дверями, и через несколько метров остановились у двери   с вывеской «заведующий кафедрой».  Хирург постучал в дверь, приоткрыл и спросил:
- Можно, Анатолий Иосифович?
Получив разрешение, они вошли в кабинет. У стола сидел уже пожилой невысокий мужчина в белом халате. Он спросил:
- Что у вас?
- Да вот хочу снимок показать. Вроде как есть изменение в пястной кости, и доктор из района пишет, но очень не выраженные. Как был саркому не пропустить.

Потом мужчины что-то говорили между собой, смотрели снимок,  снова уже вдвоем щупали её больную кисть, и затем велели выйти в коридор и подождать.  Буквально через минуты вышел хирург, и они спустились вниз, в его кабинет.  Там он сказал немного удивленной таким вниманием со стороны врачей женщине:
- Я вас на недельку положу в нашу больницу, обследуем, сделаем повторный снимок, и тогда диагноз станет ясным.  Вот вам направление на госпитализацию, забирайте из пансионата вещи и идите в приемное отделение, вас там оформят в травматологическое отделение.

Через час Мария Федоровна в больничном байковом халате уже сидела на свой койке в палате № 6-6.   Травматологическое отделение было на шестом этаже, видимо, это и означала первая шестерка. А вторая была номером палаты.  Палата была на четверых. Одна молодая, лет 30 женщина лежала на кровати, а правая рука и нога были на каких-то растяжках, на веревочках висели  какие-то грузики. Две других женщины были старше, одна примерно одного с Марией Федоровной возраста, на ноге у неё был гипс, и передвигалась она на костылях. Вторая женщина была постарше, левая рука была гипсе и оттопыривалась в сторону, поддерживать в таком положении помогал упор от локтя до туловища.

Женщины разговорились. Та, что молодая, была горожанка, попала в автомобильную аварию,  множественные переломы, лежит уже почти месяц,  и сколько еще будет лежать, никто не говорит.  Две другие женщины были из сел области, самая пожилая уже несколько раз лежала в областной больнице с разными болячкам.  Сказали, что доктор у них молодой, первый год работает, называют его врач-интерн.  Молодая женщина пояснила, что после окончания института все врачи проходят интернатуру под присмотром старших и опытных врачей.  Вот и этот молодой врач из таких.  Сказала, что за ним присматривает заведующий отделением, если ему что-то непонятно, он обращается к тому. Но в нашей палате у всех диагнозы ясные, требуется только время, чтобы переломы  зажили. 

Узнав, по какому поводу положила Марию Федоровну, самая возрастная женщина спросила:
- Ты в больнице-то когда-нибудь лежала?
- Нет, никогда.
- Выходит, тебя не обследовали за всю жизнь не разу?
- Почему, пока молодая была и рожала, брали анализы.
- Вот что я тебе посоветую, милая. Воспользуйся моментом, и пока будешь лежать,  пройди осмотры и сдай анализы у максимально большого количества врачей. Ну,  у гинеколога обязательно, и кардиолога, у других врачей. Не может быть, чтобы у тебя за все годы жизни ничего не болело. Завтра придет доктор, вот ему и пожалуйся на сердце, живот, по женской части и еще какой. Вспомни, что у тебя болело когда-то, - дала совет опытная женщина, учительница сельской школы.

Мария Федоровна уже не думала, что в такое время с ней будут что-то делать,  но уже через час за ней зашла медсестра и позвала с собой.  Взяли какие-то анализы,  дали маленькую бутылочку собрать кал на анализ и в банку побольше – мочу.

Вернулась в палату женщина весьма озадаченной.  Спрашивает у соседок:
- Ну, написать в баночку я смогу.  Ну как в такой маленький пузырек накакать?  Все же руки обосрешь..
Женщины расхохотались над такой простодушной  селянкой. Пояснили, что покакает она в унитаз в туалете, а потом стеклянной палочкой, что вставлена в пузырек, наберет  немного кала в этом самый пузырек.

Утром пришел доктор. Он очень коротко поговорил с остальными и уделил самое больше внимание Марии Федоровне.  Расспросил её обо всем.  Когда и где родилась, замужем ли, сколько детей и много еще чего спрашивал.  Но когда стал расспрашивать о  болезнях,  Мария выдала ему по совету обо всех болезнях, которые у неё были с детского возраста, и что её беспокоит (и не беспокоит тоже) в настоящее время.  Доктор исписал два листа блокнота, чтобы потом все перенести в историю болезни.

Уже в это же день Марию Федоровну осмотрели два консультанта. Внимательные, очень дотошные, они досконально   расспрашивали женщину, назначали анализы и прописывали какие-то  лекарства. Утром пришла медсестра и велела ей хорошо подмыться, потому что её будет смотреть гинеколог.  В это же день ей сделали УЗИ обследование по направлению гастроэнтеролога, который заподозрил камни в желчном пузыре.

В общем, всю неделю её кто-то смотрел, обследовал, назначал лекарства. Дисциплинированная сестра скрупулезно все записывала в лист назначений, и количество таблеток, которые стала пить Мария Федоровна, росло с каждым днем  в геометрической прогрессии.  Но она была послушной пациенткой, надо, значит надо.  Доктору виднее.

Но в конце недели произошло неожиданное. После приема очередной порции таблеток у женщины появилась сильная головная боль,  холодный пот, стеснение в груди, нехватка воздуха.  Очень быстро появилась одышка, синева губ и лица, женщина непроизвольно помочилась в трусики.

Испуганная  учительница среагировала быстрее всех.  Она вышла в коридор и громким испуганным  голосом позвала медсестру. Та прибежала, увидел задыхающуюся синюшную Марию Федоровну, и бросилась в ординаторскую. Через минуту у койки женщины собрались почти все врачи-ординаторы, не было лишь заведующего, который  был в операционной. Очень быстро появились терапевты, которые диагностировали анафилактический шок средней степени тяжести.  Назначенное лечение вывело Марию Федоровну из шока, и её не стали переводить в палату интенсивной терапии, но назначили отдельный пост.

Узнав о происшедшем в травматологическом отделении, заместитель главного врача областной больницы по лечебной части потребовал к себе в кабинет историю болезни Марии Фкдоровны. Изучив документы, она пришла в ужас. Больная с подозрением на асептический некроз пястной кости получала в сутки более двадцати таблеток, часть которых просто не совместимы.  Начмед вызвала к себе я кабинет заведующего травматологическим отделением, который отвечает за все, что происходит в отделении, и показала ему все его огрехи.  Он стал оправдываться тем, что в отделении много тяжелых больных, ему нет времени контролировать лечение  очень легких или совершенно ясных в диагностическом плане. На его попытку перевести вину на консультантов начмед резонно заметила,  что за больного отвечает лечащий врач палаты, он волен принимать в расчет назначение лечения консультантов, а может и игнорировать их, ведь консультант  видит каждого больного лишь со своей точки зрения, а лечащий врач должен учитывать все, что касается больного.  Все это должен был еще в первый день работы объяснить интерну заведующий отделением.

P.S.  Описанная мной история, произошедшая в одной из региональных больниц России в 80-е годы, когда еще не было дефицита лекарств,  и врачи в целом свято выполняли принятую им клятву Гиппократа, была на самом деле, я изменил лишь имя-отчество пациентки.  У больной, диагноз которой «асептический некроз пястной кости» так и не подтвердился,  развилось ятрогенное (т.е. по вине медиков) осложнение в виде анафилактической реакции на большинство лекарств.  С тех пор лечение у неё самых банальных заболеваний было сопряжено с большими трудностями. В конце концов,  она стали лечиться народными средствами.

Подобные случаи полипрагмазии были нередкими даже в крупных многопрофильных стационарах. Я не знаю современную статистку, но в 90-е годы ятрогенные заболевания были на четвертом месте  в числе всех заболеваний. Это потребовало ввести в штат крупных больниц должности  клинического фармаколога, они отслеживали  лечение больных, которым назначалось большое количество лекарств (по-моему, более семи одновременно) , и могли с позиций тогдашнего  состояния фармакологии отменять прием некоторых, менее важных в лечении данного пациента.  Подчеркиваю, не заболевания, а именно пациента.

Увы, недавно были упразднена интернатура, которая давала возможность молодому врачу накопить немного клинического опыта, поучиться у опытных врачей уму-разуму.  Думаю, это плохо скажется на квалификации молодых врачей, которым доверяется жизнь пациентов.