К борьбе всегда готовые

«Только раз бывает в жизни встреча», - захотелось пропеть Варваре Михайловне, чтобы отвратить попытку судьбы навязать ей незапланированную встречу с прошлым. Но вместо этого на ум полезли стихи и песни, доказывающие обратное, а в голову начали стучаться пренеприятные воспоминания, когда в толпе выходящих из храма людей она заметила двух знакомых дам. Обе – одна постарше, другая помоложе – были в коричневых косынках из ацетатного шёлка, крепко стянутых под подбородком тугим узлом. Взгляды встретились - в глазах дам читалось: «Узнали!» «Нас дома нет», - чуть было не ответила Варвара Михайловна на этот мысленный стук, но вовремя спохватилась. Этого только и ждут, а надо всегда быть дома и достойно встречать гостей, каких уж принесло.

Она была хорошо знакома с дамами в платочках и узнала их сразу, хотя они не виделись много лет. Правда, имя старшей Варвара Михайловна давно забыла, а забыть младшую не представлялось возможности: её звали Раиса, и они были одноклассницами. Рая была грозою класса, потому что всегда абсолютно точно знала, что правильно, а что нет. Все, кто не знал или не вполне осознавал, как, что и когда надо делать, чувствовали железную силу её нравственных коррекций, полностью поддерживаемых завучем школы по воспитательной работе. Это и не удивительно, потому что даже мама Раи была устойчивой пионеркой. Нет, не в прошлом, и не душою, а реальной: она работала ответственным пионером в самом главном пионерском учреждении страны. Дети вряд ли даже подозревали о его существовании, но мама Раи чётко осознавала свою миссию, поэтому всегда на ответственных мероприятиях появлялась в пионерском галстуке.

Неудивительно, что дочке Рае генетически передались важнейшие пионерские знания, а раз она ими обладала в полном объёме, то имела законное право быть на самых руководящих школьных позициях: старостой класса, председателем совета отряда, затем дружины, затем – комсоргом и секретарём комсомольской организации школы. Это Раино право никому и в голову не приходило оспаривать. За неё с удовольствием голосовали единогласно, потому что это означало: собрание окончено, и мальчишки могут нестись с футбольным мячом на школьную спортивную площадку, а девчонки - наводить марафет к предстоящему школьному вечеру.

Но вот закончилось счастливое пионерское детство. Указанные завучем по воспитательной работе передовые школьники были торжественно приняты в комсомол в конце седьмого класса. Несколько менее передовым было необходимо подождать до осени следующего школьного года. И вот она наступила, долгожданная осень после последних восхитительных пионерских каникул. Четырнадцатилетние оболтусы чувствовали себя переростками в своих прошлогодних пионерских галстуках, а комсомольский значок всем давал понять: ты теперь официально взрослый. Рая раздала одноклассникам образцы заявлений и вызвалась помочь правильно их оформить.  Внимательно изучив образец, Варя не стала переписывать его, к полному ужасу комсорга Раи, поскольку это нарушало гармонию статистики её успешной работы с классом. На немой вопрос, выраженный лишь строгим взглядом комсомольского функционера, Варе пришлось предоставить озвученный ответ: «А зачем?» «Что значит, зачем? Чтобы быть в первых рядах строителей нового общества. В нашей стране миллионы комсомольцев», - возмутилась Рая. Варя обдумала эту важную информацию, после чего наивно спросила: «Да как же все эти миллионы смогут уместиться в первых рядах? И кто тогда останется для вторых, третьих и последних, если все будут в первых? И тыл ведь в мирное время нужен, как в войну. У меня дедушка был на передовой, а бабушка в тылу работала. Кто-то обязательно должен тыл обеспечивать для фронта: снаряды для орудий изготавливать и продукты питания производить».

Ответ был настолько нестандартен, что Рая впала в задумчивость, чего за ней ранее никогда не замечалось. А потом ответила достаточно прямо, и этот ответ Варвара Михайловна запомнила на всю жизнь. Четырнадцатилетняя Рая уже тогда чётко знала, что надо делать с такими, как Варя, вопрошающими не к месту. Оказалось, что Рая имела однозначные представления о том, как положено мыслить, чувствовать и говорить и кто, в зависимости от посещающих его мыслей, имеет право жить, а кто нет. Поэтому, была бы её воля, она бы лично… Приговор был настолько шокирующим, что Варя старалась как можно реже его вспоминать, но не всегда получалось. Такое вот было у Раи правильное понимание своего великого предназначения.

Варя написала заявление о вступлении в комсомол, ни словом не обмолвившись о желании быть в первых рядах строителей коммунизма. Заявление с непривычным чиновничьему глазу текстом долго переплывало из рук в руки, но в комсомол её, тем не менее, приняли. Варя ничего не имела против этой организации, но она не умела строить коммунизм и не считала нужным никому давать невыполнимые обещания. Зато она хотела строить красивые и удобные в эксплуатации здания, поэтому и поступила в строительный институт, после которого по комсомольской путёвке отправилась строить новые города. Рая тоже осуществила свою мечту, получив образование профессионального борца за чистоту мышления молодёжи в специально созданном для этого высшем учебном заведении. Дальнейшие пути двух одноклассниц не пересекались до момента их встречи в небольшом скверике перед храмом.

Когда бывшие одноклассницы разговорились на темы дня, оказалось, что с годами Раина убеждённость в своей перманентной правоте не претерпела существенных изменений, потому что спустя четверть века она и её пионерская мама, вторая дама в коричневой косынке, по-прежнему точно знали, что правильно, а что нет, и несли свою правду миру теперь уже через иные каналы. Узнав, что Варвара Михайловна не является прихожанкой какого-либо прихода, «всегда готовая к журьбе»* Рая слово в слово повторила речь, прослушанную Варей в тот далёкий день, когда в качестве комсорга класса, подруга наставляла её на путь борьбы с отклонениями разного рода, в том числе и с проявлениями религиозных предрассудков. Когда Рая дошла до текста о том, что то ли кого-то, то ли чего-то надо душить в зародыше, в разговор вступила мать, подправляя её некорректные формулировки: «Надо за души заблудшие бороться, за душу человека брать и бороться до конца».

«Бороться до конца» – выражение достаточно популярное, хотя последнее в нём слово временами отпугивает некоторых от беспрекословного следования такому суровому предписанию. Поэтому тревожащий эффект известного лозунга часто смягчается вставкой: «до победного конца». То есть борешься до победы, и начинается новая и очень счастливая жизнь победителя. И всё же в этой фразе чего-то не хватает, а именно: кто является счастливым правообладателем победного конца – ты или твой противоборец? Как его определить, этот победный конец, и как за него своевременно ухватиться? Вот какие мысли столпились в голове у Варвары Михайловны, пока Раиса перечисляла всех многочисленных и разноплановых врагов, с которыми надо обязательно сражаться до этого самого победного конца.

Неожиданно в памяти Варвары Михайловны замелькал поразивший её некогда эпизод из серии «Все на перестройку!» Как-то весенним вечером 1987 года по радио, которое обычно было включено в их доме, передавали беседу специалистов по научному атеизму на давно уже никого не волновавшую тему «Религия – опиум для народа». К счастью, вскоре все передачи закончились, и радио замолкло до шести утра, когда Гимн Советского Союза бодро призывал народ, не мешкая, собираться на работу. Не успела Варя всласть потянуться в ожидании утренней гимнастики, как вместо физкультурной музыки из репродуктора на неё сошли утренние напутствия священнослужителя, за которыми последовала соответствующая времени дня молитва. Сам по себе факт отхода ко сну под жужжание профессиональных атеистов, а пробуждения под молитвенные тексты был настолько поразительным, что навсегда врезался в её память. К сожалению, её нетренированный в подобной физкультуре мозг не справился с гигантским скачком, сделанным страной всего за одну ночь, и Варя безнадёжно отстала от бегущих по времени. Больше никаких атеистов ни по радио, ни по телевизору замечено не было. Зато лица духовного сана начали появляться всё чаще и чаще, а у патриарха Пимена объявился в распоряжении государственный ЗИЛ.

Варвара Михайловна очнулась от своих воспоминаний, потому что разговор перешёл на светские темы - о семье, работе и школьных годах. Однако её не оставляло ощущение, что Рае удалось осуществить тот памятный ночной скачок 1987-го года проворней других. Так что, когда за утренним гимном последовала молитва, для неё это не было неожиданностью: у Раи был дар предвидения, присущий только профессиональным наставникам человеческих душ. Рая рассказала, что стала членом приходского совета – казначеем – в одной из городских церквей и также, защитив диссертацию по богословию, преподавала Закон Божий в престижном частном учебном заведении. Поболтав ещё несколько минут, одноклассницы распрощались, и только тут Варвара Михайловна заметила, что косынки на обеих её собеседницах были завязаны знакомым с детства и верным, как правда, пионерским узлом. По мере того, как дамы удалялись, ей показалось, что их головные уборы начали светлеть и заалели красным шёлком под ласковыми лучами заходящего солнца.

* Правильно «готовые к журьбе». Цитата из монолога «А судьи кто?»: Грибоедов А. «Горе от ума», акт 2, явление 5.

Иллюстрация: Автор: USSR Post - Scanned 600 dpi by User Matsievsky from personal collection, Общественное достояние, https://commons.wikimedia.org/w/index.php?curid=42756350