Как я подкупил Верховный Суд СССР

          


           ЖАЛОБА ПО НАДЗОРУ, дело 02Д-185-88.

   
                Ответ по делу 02Д-185-88, подписанный Председателем судебной коллегии по уголовным делам Р.Г. Тихомирновым принят мною быть не может, поскольку ответ не основан на фактах дела № 41014 Заводского райнарсуда г. Грозного и последующих определений Верховного суда РСФСР, а основан на гипотезах, которые привели изучавшего дело к ошибочным выводам.

Анализ ответа от 30.06.88г. по делу 02-185-88
                Оговорюсь сразу, что свои доводы я буду приводить, полагаясь только на факты, установленные следствием и судом или необоснованно отклоненные им, но имеющие свидетельские подтверждения. По форме изложения материал не приспосабливался к юридическим стандартам и эталонам, а построен логически свободно, как это позволяет сегодняшнее время нового мышления.
                Итак, в чем я усматриваю софизм или ошибочную трактовку материалов дела со стороны изучавших его?
                I. В ответе утверждается, что деньги были (цитирую дословно) «ВЫПЛАЧЕНЫ СОТРУДНИКАМ ИНСТИТУТА «ГРОЗГИПРОНЕФТЕХИМ» ГДЕ ВЫ ЗАНИМАЛИ ДОЛЖНОСТЬ ЗАМ. ГЛАВНОГО ИНЖЕНЕРА – 2005 РУБ.»
                В деле установлено, что работу выполняла бригада людей, в которую входили сотрудники названного института – участники трудового соглашения, а также ДРУГИЕ ЛИЦА (например, сотрудники ПКБ ПТК и др.), которым выплачена сумма 2155 рублей.
                Работа выполнялась вне плана института, вне административно-хозяйственной деятельности института, т.е. вне СТЕН ОРГАНИЗАЦИИ, ГДЕ Я БЫЛ ЗАМ. ГЛАВНОГО ИНЖЕНЕРА.
                Таким образом, внутри бригады я ДОЛЖНОСТНЫМ ЛИЦОМ НЕ БЫЛ, т.к. в ней были лица, имевшие в «своих» организациях титула выше моего (например, зам. ГЕНЕРАЛЬНОГО ДИРЕКТОРА, НАЧАЛЬНИК ПКБ, ДИРЕКТОР НАШЕГО ИНСТИТУТА). См. л.д. 65 т.I (справка за подписью директора института) и л.д. 358 т.I.
                В это же время в институте, где я был должностным лицом, планы работ перевыполнялись, нарушений дисциплины не было, ПОЭТОМУ УТВЕРЖДЕНИЕ О ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИИ СЛУЖЕБНЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ С МОЕЙ СТОРОНЫ НЕОБОСНОВАНО, ПОСТРОЕНО НА ПОДМЕНЕ ТЕЗИСОВ И ПОНЯТИЙ, т.е. ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ ЧИСТУЮ СОФИСТИКУ.
                Кроме того, выскажусь о деталях, которые характеризуют неуверенность суда в своих доводах, в том, что я был причастен в получении необоснованной зарплаты. Сумма 2155 рублей, приведенная в деле, превращается постепенно в 2005 рублей, а затем в 1940 рублей (в ответе суда). Если быть объективным и трактовать Кондратьева правильно, то эта сумма уменьшится ещё на 165 рублей, а если добавить маленькую, но существенную деталь, что Морозов получил не 165 рублей, а 150 – он не имеет детей и у него вычли в бухгалтерии за бездетность, то и совсем развалится карточный домик обвинения, его лживая суть. Вывод таков: Криволапов передавал для перераспределения сумму совершенно другую, чем назвал в суде, передавал её другому человеку, но под давлением следователя и по его подсказке назвал ложную сумму и назвал мою фамилию (у следователя была своя бухгалтерия, когда некоторые свидетели, наговаривая на себя, давали иные показания, чем в суде).
                Показания КОНДРАТЬЕВА прилагаются.
                2. В присланном ответе говорится: «Передачу этой суммы Вам Криволаповым подтвердили свидетели Криволапов, Рахимкулов, Дженеева, Богомолов, Баишев, Кондратьев».
                Это абсолютно не соответствует материалам дела.
                Слово «свидетель» происходит от слова «ВИДЕТЬ». Однако, ни один из перечисленных «свидетелей» не видел факта передачи денег, а заявили об этом суду со слов Криволапова. Да и сам Криволапов утверждал на следствии и суде (см. л.д. 349-354 т.П.), что он предавал деньги один и никто этого не видел!
                Криволапов деньги мне не передавал и этот факт судом не доказан.
                Не потому ли Верховный суд изъял из представленных мною доказательств показания свидетелей Перетягиной, Дашиянц, Морозова и др., не вернув мне их, хотя другие материалами дела вернул?
                3. Верховный суд пишет: «свидетель Морозов показал, что деньги он передал путем внесения их за Вас при поездке за границу».
                При поездке за границу группы специалистов института действительно собирались деньги, и действительно Морозов был казначеем. Но это уже было в 1982 году, в то время как речь идёт о 1981 годе.
Да и показания Морозова в комментариях не нуждаются: мы не раз и не два вносили друг за друга деньги по разному поводу, поскольку дружили с детства, вместе учились в школе и институте, вместе в одной команде играли в футбол, вместе пошли работать в институт «Грозгипронефтехим» и ушел он из института только потому, что не выдержал систематических ссылок на его «перевернутые» показания. Верховным судом при изучении дела использовался протокол судебного заседания райнарсуда, который искажает показания некоторых свидетелей, о чем в деле есть соответствующие записи Верховного суда  ЧИАССР (см. т.Л л,д. 497. 498, 467-470), адвоката по делу Тутуева С.П. и мои личные записи (копию прилагаю).
                4. Судом не исследован вопрос о моём личном заработке, не установлен его размер в рублях. Материалами дела установлено, что я работу в бригадах выполнял наравне с другими членами, но в большем объёме. Однако какую сумму зарплаты я заработал за выполненный мною объём работы ни райнарсуд, ни Верховный суд СССР не установили, а СЛЕДОВАТЕЛЬНО НЕ ИМЕЮТ ОСНОВАНИЙ УТВЕРЖДАТЬ, ЧТО 950 РУБЛЕЙ ЗАРАБОТАН НЕ МНОЮ. Другое дело, что с моего согласия эти 950 рублей были обращены в общественный фонд дирекции по аналогии с общественными фондами строительного и механического отделов, а после рекомендации зав. отделом Обкома КПСС ЧИАССР т. Куценко В.А. были сданы мною в фонд Мира (сдал 9 февраля 1983 г., осуждён в апреле 1985 года).
                Лично себе или в бюджет семьи денег не брал и таких намерений не имел.
                Обобщая все приведённые 4 пункта, можно заключить, что суды, рассматривавшие дело, ни разу не прибегли к ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ, хотя имели на это все основания. Отсюда и такое разночтение одного и того же дела: дважды невиновен, затем по совокупности 5 лет, хищение, должностной подлог, дополнительные наказания, затем все отменить и назначить 2 года по ст. 170 ч. I.
                Обвинительный подход местных органов (вспомним те времена «карманных» судей и следователей 1983-1985 г.г.) сменился объективным подходом коллегии Верховного суда РСФСР в наше время, которая установила главное (цитирую дословно).
                «Признав Асатурова виновным в должностном подлоге и хищении государственного имущества, суд сослался на показания Кондратьева, Рахимкулова, Морозова, Криволапова, Дженеевой, Корчагиной, Метнева, Лещенко, Горайского, Иванова и Одинцова, протокол штаба стройки завода и трудовые соглашения.
                Однако анализ этих и других материалов дела показывают, что суд ошибочно квалифицировал действия Асатурова как должностной подлог и хищение Государственного имущества.
                Отрицая вину во вмененных ему преступлениях, Асатуров как на стадии предварительного следствия, так и в судебном заседании показал, что изыскательные работы по эстакаде работниками института фактически выполнялись по распоряжению руководителей института и объединения. Участие в работе принимали и сотрудники, не включенные в трудовое соглашение. Все специалисты подписывали трудовое соглашение добровольно, работу выполняли после окончания трудового времени, поэтому деньги, после их получения на объединении и на заводе распределялись между всеми лицами, принимавшими участие в работе. Аналогичным образом должны были поступить с 950 руб., обнаруженными у него в сейфе.
                Эти показания Асатурова ничем опровергнуты не были. Более того, они нашли подтверждение в ходе судебного разбирательства».
                Тут, как говорится, поставить точку. Отменить приговор и прекратить дело за отсутствием в моих деяниях состава преступления. Но нет же, не то еще время. Надо хоть что-то оставить: - ведь не зря же конфисковали имущество, сняли с работы, лишили премии Совета Министров СССР. Нет, что-то надо оставить. Как это знакомо из многочисленных выступлений прессы и особенно – «Литературной газеты» и «Известий». Не было еще XIX партийной конференции, не созрели мы до 100% перестройки.
                И вот делается неожиданный вывод, совершенно не подкрепленный фактами (цитирую дословно): «Из материалов дела видно, что Асатуров злоупотребил своим служебным положением (вот где I-я ошибка: «работу выполняли после окончания рабочего времени», когда я являлся обычным гражданином СССР и вдруг «служебное положение»), использовал его вопреки интересам службы (какой службы? Работа выполнялась вне службы, вне плана института, а служил я исправно, за что неоднократно поощрялся) из корыстных побуждений и присвоил получение от подчиненных лиц деньги (2-я ошибка, не было у меня подчиненных: Криволапов, например, даже по работе в институте имел равные со мной права; и он, и я подчинялись одинаково главному инженеру института – он был и есть главный инженер проекта), причинив тем самым существенный вред охраняемым правам и интересам граждан, поэтому его действия надлежит квалифицировать ч.I ст. 170 ук. РСФСР. Тут уместно поставить перед коллегией вопрос: каких граждан? Конкретно, фамилии и характер ущерба: материальный – кому сколько? Моральный – кто конкретно оскоблен, фамилии? На этом решении настаивает и Верховный суд СССР в своем ответе от 30.06.88 г., хотя такими фактами суд не располагает, так как во всем уголовном деле, состоящем из двух томов, нет ни одного свидетеля, привожу их всех пофамильно: Кондратьев, Рахимкулов, Морозов, Криволапов, Дженеева, Корчагина, Метнев, Лещенко, Горайский, Иванов, Одинцов, Глухов, Дерипаско, Шурдуков, Касьянов, Цеперский, Ширяев, Липец, Раевнева, Лысенко, Миндубаев, Петров, Мальцева, Пуховицкий, Богомолов, Баишев, Тишенко, Пасечник, Левченко, Кацман, Куликова, Жариков, Галушко, Кормильцева, Кудина, Рощина, Суманова, Бакалов, Кондратьева, Заманов, Немерещенко, Черноиванов – всего 43 человека – нет, повторяю, среди них ни одного свидетеля, предъявившего мне исковые претензии в письменной или устной форме на суде или на следствии о том, что я кого-то из них оскорбил морально или причинил материальный ущерб (отобрал часть заработанных денег).
                Повторяю еще раз, что при выполнении этой сверхурочной работы, мною движела только ответственность за порученное дело, и корыстных целей я не преследовал (см. характеристики л.д. стр. 250-253, 254, 259, том I).
                Думаю, вы не будете возражать против старой истины, что время есть и судья, и лекарь. Пять лет прошло от начала всей этой истории. Я остался работать и жить в том же коллективе, куда пришел 25 лет назад с теми же свидетелями по моему делу, разумеется, на другой должности. И что показали эти годы? Они показали, что отношение коллектива ко мне не изменилось или стало подчеркнуто добрее. Это выразилось в том, что по истечении четырехлетнего срока, назначенного судом не занимать руководящие должности, коллектив меня снова выбрал в Совет трудового коллектива и начальником отдела. Скажите, могло ли такое произойти, если бы люди не были уверены в моей непорочности и правоте? Нет и нет. Так что суд Времени и Народа в данном случае оказался выше, мудрее, честнее правоохранительных органов, особенно Прокуратуры СССР и РСФСР. 164 раза я и мой адвокат по делу обжаловали несправедливые решения. Тут речь не об упрямстве или настойчивости, нет, тут речь о бессовестном, бесчеловечном отношении отвечающих на жалобы к своим обязанностям. Если бы меня после первой жалобы убедили, что я не прав, убедили аргументами, фактами, а не отписками, уверяю Вас, второй бы жалобы не было. Почему даже Верховный суд СССР отвечает не на вопросы, которые я ставил в жалобе, а штампует предыдущее решение? Почему он позволяет себе утаивать часть свидетельских показаний, которые я представил ему только потому, что изначальный суд их необоснованно не принял? Речь идет о свидетельских показаниях супругов ПЕРЕТЯГИНЫХ, подтверждающих мое алиби в случае с Криволаповым.
                Кому это нужно? Неужели я выгляжу глупцом или уголовником, с которым можно не считаться? А где же демократия и совесть с особой силой, провозглашенные XIX партконференцией, ведь ответ прислан после нее. Или у партии своя линия, а у некоторых работников Верховного суда – своя?
                Определенное судом наказание, хотя я его считал и считаю незаконным, я исполнил, но вот открываю ст. 170 ч. I, определенную мне коллегией Верховного суда РСФСР и поддержанную Верховным судом СССР и читаю: «Злоупотребление властью или служебным положением (которых у меня не было), то есть умышленное использование должностным лицом своего служебного положения вопреки интересам службы (за 25 лет работы кроме благодарностей и наград я по службе ничего не имел), если оно совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и причинило существенный вред Государственным или общественным интересам либо охраняемым законом правам и интересам граждан, - наказывается лишением свободы на срок до трех лет, или исправительными работами на срок до двух лет, или увольнением от должности».
                Итак, или … или. Так почему же ко мне применили и срок 2 года, и увольнение от должности на 4 года? Может невнимательность? В том то и дело, что эта невнимательность с Вашей стороны убивает все человеческое в людях и хочется броситься в толпу (у нас, в Грозном, вот уже несколько месяцев бушуют демонстрации протеста по экологии и правам человека, да жаль времени нет) и неистово орать во весь голос: «Меня тоже запятнали, только потому, что не захотел лжесвидетельствовать, говорил правду». И понимаешь или проводишь аналогию: все кто на улице – это люди в свое время не понятые другими, кому не было оказано внимание, элементарное человеческое внимание.
                Настали другие времена, другой образ мышления. Неужели формальная трактовка заслоняет глаза и не дает увидеть, того, что люди сделали большое дело, спасая заводы от сырьевого голода, от больших экономических потрясений, не ради каких-то грошей, а ради рабочей совести и долга. Неужели формальная трактовка сковывает память настолько, что судьи забывают о времени застоя и застолий когда руководили только «первые» лица и всю власть имели только «первые», а если где что удавалось превратить в «наличные» для встречи союзного Министра, а следовательно и секретаря Обкома, то этим тоже занимались «первые».
                Я не зря напомнил об этом, так как именно к нам в институт 2 октября 1982 года приехал наш Союзный Министр вместе с секретарями Обкома посетил наш институт, где был устроен пышный прием с застольем из черной икры и марочных коньяков и кто знает, может быть, часть денег, а то и все они, что хранились в сейфе руководством института были использованы на эти цели с последующим возмещением из «других источников». Касса то была общая, под руководством «первого». Анализируя и сопоставляя случившееся, логичным теперь выглядит и совет, данный мне зав. отделом Обкома КПСС о сдаче денег в фонд Мира именно мною, о реквизиции квитанции этой и использовании ее в качестве основного обвиняющего документа, доказывающего, что деньги были именно у меня, а не в общественной кассе руководства института (зав. отраслевым отделом тоже присутствовал на этом застолье).
                Логичным выглядит и поведение I секретаря райкома и секретаря нашей первичной организации, которые, получив указание сверху, старались его выполнить любым путем, даже противозаконным.
                Случившееся не вернешь, но подойти к решению моего вопроса с позицией сегодняшнего дня, установить истину и освободить меня от пут незаслуженного наказания – нужно, я – специалист-производственник, далекий от коррумпированных элементов, о которых знаю лишь по печати. Отец (кстати тоже наказанный в 1938 г. и впоследствии реабилитированный) учил меня: «Кусок хлеба дели пополам с другом и, если хлеб разломится неодинаково, то себе оставь меньшую часть». Это и есть мой основной жизненный принцип, который стал и принципом двух моих детей-инженеров и жены, которая стала тоже инженером уже после того, как родила ребят. Разве у нас были предпосылки и время заниматься тем, что мне приписывают? Нет и нет!
                Исходя из изложенного
                ПРОШУ:  установить в конце концов истину по делу и прекратить его в отношении меня производством за отсутствием в моих действиях состава преступления.
                +  +  +

              П О С Т А Н О В Л Е Н И Е  №618-89
         ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА СССР ОТ 27 НОЯБРЯ 1989г.

"С учетом приведенных обстоятельств следует прийти к выводу об отсутствии в действиях Асатурова Б.А. СОСТАВА ПРАСТУПЛЕНИЯ. Руководствуясь п.1 ст.18,ПЛЕНУМ ПОСТАНОВЛЯЕТ ОТМЕНИТЬ ВСЕ ПРЕДЫДУЩИЕ РЕШЕНИЯ СУДОВ РСФСР И ЧИССР",оправдав невиновного.
 ТАКОЕ СССР РАСПАЛОСЬ НА ПЯТНАДЦАТЬ ГОСУДАРСТВ СО СВОИМИ СУДАМИ.