Отпуск в Гороховце или смеяться разрешается

Иллюстрация автора "Гороховец" (Грунтованный картон, темпера)

Что-то подобное рождественской сказке мы с мамой увидели, приехав на зимнюю экскурсию в Гороховец. Пейзажи с лаковых коробочек русских умельцев. Патриархальная благословенная тишина. Заснеженная Клязьма. Обилие красивейших и интереснейших достопримечательностей. Приглашения от экскурсоводов: «Приезжайте летом, у нас так хорошо, и у нас такая вкусная вишня – Владимирка, ведро стоит как в Москве - килограмм!» Наши сердца наполнились восторгом, любовью и стремлением вернуться сюда, во что бы то ни стало. И мы вернулись....

Летом, взяв двухнедельный отпуск, мы прибыли одним далеко не прекрасным утром. Городок встретил нас пылью и адским шумом. Старинный  исторический  уголок был затянут лесами, все объекты закрыты на реставрацию и реконструкцию. С танкового полигона за городом доносился неумолчный гул. Вместо полюбившегося нам зимой пейзажа развернулось обширное строительство. Впечатление дополнялось и вбивалось всё глубже каждым следующим падением бабы копра.

Чихая и отдуваясь,  мы побрели искать пристанище в частном секторе. Час за часом мы переходили от одного дома к другому, везде получая отказ. Не понимая, почему хозяйки опасливо отмахиваются и спешат закрывать перед нами калитки и окна, мы спросили у одного дедка,  проходившего с удочками. «Никто вас не пустит. У нас недавно внучка убила свою родную бабушку». Так и вышло, никто нас не пустил, и к вечеру мы заселились в единственную в городе гостиницу.

В гостинице, как и во всём городе, шёл ремонт, и большая часть номеров была недоступна для заселения. Для нас отыскали одноместный номер и занесли туда раскладушку. Часть окна была забита фанерой, горячая вода отсутствовала. Заснуть ночью не удалось  –  гостиница была средоточием жизни, вокруг не прекращалась гулянка - пьяные вопли, женские взвизги, обрывки музыки. Ближе к утру командировочные собрались укладываться. Поскольку их ночным подругам вход в гостиницу после двадцати трёх ноль-ноль был запрещён, их втаскивали за руки в окна. Они верещали.

Утро распугало публику дождём, которому мы обрадовались как избавителю. Мы обследовали рынок. На пустых прилавках не было ничего, только кое-где стояли вёдра с той самой вишней Владимиркой. Приценившись, мы поняли, что уедем, так её и не попробовав. И мы метнулись на автовокзал в надежде купить билеты на московский автобус и вернуться как можно скорее. Билетов не было на целую неделю вперёд, мы взяли на ближайшее число. Накануне отъезда мы решили съездить в Нижний и запаслись билетами туда и оттуда.

Дождь лил, не переставая. Рёв танков и стук бабы копра звучал непрерывным фоном днём. Ночью резвились командировочные со своими нетрезвыми подругами. Нас перевели в двухместный номер с горячей водой. Жизнь налаживалась! Днём мы ходили обедать в кафе, где нам предлагали комплексный обед. Но больше мы радовались своим ужинам, когда можно было вскрывать привезённые с собой банки консервированной ветчины с милым названием Pork. Радостно потирая ручки, мы кивали друг другу: «Сейчас мы поркнем!» Хлеб в Гороховце был вкусный.

Поскольку я притащила с собой этюдник с красками, вернуться из знаменитого русского города без этюдов было невозможно, и мы несколько раз выбирались на высокий берег Клязьмы. Мама держала надо мной зонт, а я быстро исполняла свой профессиональный долг.

И вот настал долгожданный день поездки в Нижний. Это был первый и единственный за наш отпуск солнечный день. Намокнувшись и намёрзнувшись в предыдущие дни, мы накрутили на себя всё, что привезли. Ноги были тщательно обуты в резиновые сапоги с шерстяными носками. Выгрузившись из автобуса, мы обнаружили, что день нас ожидает не только солнечный, но и жаркий. Прогулку по городу пришлось начать с забега в универмаг, чтобы найти и купить себе тонкие хлопчатобумажные носки. Носков мы не нашли. Все свои куртки, кофты и свитера мы навьючили себе на плечи и бёдра. Особенно экзотично мы выглядели в музеях.  И всё же, это был чудесный день, за который мы успели изучить все достопримечательности и нагуляться вволю. Разуваясь вечером в гороховецкой гостинице, мы обнаружили, что наши ноги стёрты в кровь. Ничто не могло больше нас огорчить – завтра домой!

До конца отпуска каждой из нас оставалось по неделе. Тишком, никого не оповещая о своём досрочном возвращении, мы пронаслаждались этими летними деньками в тишине и уюте московского комфорта. В нашей группе художников на работе было заведено, «из дальних странствий возвратясь», радовать друзей-коллег фотографиями, слайдами и этюдами отпускных красот. Несмотря на моё тихое и молчаливое возвращение, ребята раскололи меня быстро, уже на третий или четвёртый день.

Мой честный рассказ вызвал дикий хохот и икоту от смеха. Великолепное творение коллективного разума подвело черту под нашим путешествием: «Если быстро на лицо накидать Гороховцо, сразу станет у лица цвет того Гороховца».