Морфология судьбы глава 19

                * * * *

–Здравствуй, доченька, – Лидия Ивановна подошла к Светлане, когда та сидела на качелях с маленькой Викторией на руках.
–Привет, мам.
–Я в магазин ходила, тут недалеко от вас, решила зайти.
–Вот и хорошо. Правда, Вика? – спросила бабушка у улыбающейся внучки.
–Кто эта красивая девочка? – ломая язык, по-детски обратилась прабабка к малышке. – Иди ко мне, чудо моё маленькое. Я никак не могу привыкнуть, что Вика – твоя внучка.
     Девочка потянулась к пожилой женщине. Светлана встала с качелей, отдала малышку и поправила коляску.
–Зайдёшь? У меня торт есть, вчера испекла.
–Когда ты только успеваешь? – удивилась мать.
–Дети уснули, а мне не хотелось.
      Женщины с малышкой медленно побрели по направлению к дому. Поравнявшись с восседавшими на скамейке товарками из соседнего подъезда, мать и дочь краем уха услышали неприятный разговор.
–Посмотри, глянь ты, пошли, и как только не стыдно! – полная женщина в коричневом пальто, из-под которого выглядывал цветастый домашний халат, укоризненно покачала головой.
–Во-во! – подхватила сухонькая старушка лет восьмидесяти в ярко-синем пуховике. – Мужиков крутится-то много, она хоть знает от которого дети?
–Поначалу-то я думала: порядочная женщина…
К скамейке доковыляла Филипповна. О ноги пожилой женщины, выгибаясь, тёрся кот Васька.
–Что это вы языки-то распустили? Кто это тут непорядочный?
–Так Светка из соседнего подъезда, вон, видишь, пошла с коляской, – женщина в коричневом пальто причмокивала, наслаждаясь возможностью почесать языком.
–Мужики-то ходят, и все разные, да, – подтвердила сидящая в синем. Было понятно, что ей доставляла удовольствие болтовня.
–Вашего ума дело? – разозлилась Филипповна. –Много лет назад муж у неё разбился. Чего языки распустили?
–Дитё-то в коляске? – торжествовала полная женщина с неприятными маленькими глазами.
–Внучка это, – ответила Филипповна.
–Ах, ты! Дочка-то где? – спросила старушка в синем, но Светлана и Лидия Ивановна не слышали, что отвечала докучливым соседкам Филипповна.
–Вот так я и хожу каждый раз мимо, – в голосе Светланы стылым ветром сквозила печаль.
–Светочка, не огорчайся! Мы-то понимаем, что всё совсем по-другому! – подбадривала дочь Лидия. – Господь всё знает и видит. А что и кто скажет, так это неважно.
      Золотая осень продолжала своё феерическое шествие. Деревья нарядились в пёстрые карнавальные платья из разноцветной парчи. Белоствольные берёзы кокетливо заигрывали густыми жёлто-зелёными гривами с резкими, но тёплыми порывами ветра, багряные клёны о чем-то тихо перешёптывались между собой. Ласковое октябрьское солнце согревало полуденный воздух, а его лучи золотыми стразами отражались в зеркалах маленьких лужиц, оставшихся от недавно прошедшего дождя.
       Светлана с огромным букетом жёлтых хризантем спешила на кладбище. Впервые за шесть лет с момента трагедии она решила принести на могилу мужа не розы. Присев на скамейку, женщина долго вглядывалась в черты выгравированного на мраморе лица. 
–Вот я тебе всё и рассказала, – вздохнула Чернова и вытерла слезу, – не уберегла я Лилю. Ты правильно говорил, что у каждого пуд соли свой. Но как же болит за неё душа. Я не знаю, где она. Ложась спать, молюсь, чтобы Господь не покидал мою девочку.
        Женщина подошла к памятнику и обняла руками холодный камень с серо-голубыми прожилками, прислонив голову к верхушке.
–Как же мне тебя не хватает, – чтобы не заплакать, она до боли закусила нижнюю губу.
        Боковое зрение женщины зацепило скользящее движение. Кто-то находился на соседнем участке. Чернова присела на скамейку. Солнце спустилось с макушек деревьев, путаясь в жёлтых шёлковых платьях. Очнувшись, Чернова поняла, что провела на кладбище больше времени, чем могла себе позволить. Вечерние сумерки становились гуще, редкие фонари один за другим загорались, освещая центральные дорожки.
–Здравствуйте, Светлана, – услышала она за спиной и помимо воли сжалась, превратившись в монолит серого придорожного камня.
–Я напугал Вас? – спросил мужчина, зорко вглядываясь в печальные глаза женщины.
–Скорее да, чем нет, – всё ещё напрягаясь, отвечала Чернова.
–У меня мама похоронена рядом...
–У меня муж.
–Разрешите мне вас подвезти?
–Откуда вы знаете моё имя? – ответила она вопросом на вопрос.
–Вы не помните? Год назад я вёз вас с сыном. Рома, кажется, так?
–Простите, не помню, – покачала головой женщина.
–Сергей, – второй раз представился мужчина.
Печатников, открыв дверцу машины, галантно пригласил даму в автомобиль.
–Спасибо, – Чернова не торопясь села на переднее сидение.
–Светлана, скажите, – без лишней скромности и стеснения спросил мужчина, – могу ли я вас пригласить на ужин?
–Нет, – просто ответила женщина.
–Вы заняты?
–Нет.
–Не сегодня, как-нибудь потом. Послезавтра? – Сергей хотел сказать «завтра», но в последний момент решил, что может излишней напористостью отпугнуть новую знакомую.
–Не знаю, – засомневалась та.
–Ни к чему не обязывающий дружеский ужин, в одном хорошем месте. Разрешите привнести себе в жизнь немного красок.
       Машина припарковалась у подъезда, Светлана посмотрела на мужчину.  Его лицо показалось ей знакомым, как будто она встретила давнего друга, только он почему-то сильно и быстро состарился. «Наверное, – подумала она, – я всё же его видела, но не запомнила. Тогда откуда эти знакомые голубые глаза и чуть припухлые красивой и правильной формы губы?» Что-то невидимое ускользало от сознания Светланы. Она ответила Сергею его же словами:
–Ни к чему не обязывающий дружеский ужин.
       Записав домашний телефон на листке блокнота, который лежал на передней панели автомобиля, она вышла из машины.
На следующий день, проводив Рому в школу, Светлана позвонила Лидии Ивановне и договорилась, чтобы та присмотрела за детьми, а сама отправилась в салон красоты. После расслабляющего массажа, который помог женщине избавиться от гнетущего чувства усталости, разбитости и напряжения, под воздействием ароматов экзотических масел, в умелых руках молодого, статного и весьма симпатичного массажиста, Светлане захотелось не кардинально, но всё же что-то изменить в своём облике. Она поднялась на второй этаж и вошла в дамский зал стрижек. Как только Чернова села в кресло, в её груди словно что-то перевернулось по часовой стрелке, будто кто-то невидимой рукой завёл давно не работающий механизм.
      Мастер причёсок, милая зеленоглазая девушка с рыжими, как факел, волосами, принялась колдовать над клиенткой. Чернова не заметила, как растворилась в пространстве, выключив реальность, словно надоевший, мешающий отдыхать светильник. И если массаж расслаблял скованные мышцы тела, то сейчас её сознание погрузилось в созерцание счастливой себя изнутри. Впервые за долгие-долгие годы женщина пребывала в стране волшебных грёз, где все желания и мечты исполняются сами собой.
      «Пусть, – думала Чернова, – пусть всё плохое исчезнет, не держит меня, освобождая дорогу счастью, радости! Пусть вся моя печаль уйдёт из сердца вместе с прошлогодним рыхлым снегом, скатится лавиной с вершины огромной ледяной горы, а в душе не останется ни одной льдинки …»
      Светлана открыла глаза, посмотрев в зеркало, удивилась. На посеребрённой гладкой поверхности отражалась незнакомка. Последние годы она не пользовалась услугами парикмахера, изредка подравнивала кончики волос сама. А сейчас из зазеркалья на неё смотрела помолодевшая, со стильной причёской элегантная дама. Градуированное удлинённое каре выгодно подчёркивало красоту утончённых черт лица женщины.
–Вам идёт, – девушка укладывала последнюю прядку волос.
–Спасибо, давно я себе не нравилась, хорошего дня.
        Расплатившись, Чернова вышла на улицу.
Она шла по тротуару, а ей казалось, что её ноги не касаются земли. Тёплый шаловливый ветерок трепетно играл с прядями пшеничных волос. Солнечные лучи уходящего октября нежно целовали зарумянившиеся щёки женщины, вспыхивая маленькими искорками в миндалевидных карих глазах, они медленно скользили по улыбающимся губам, проникали в самое дно разбитого сердца, где скрывались огромные глыбы льда. Но пока несмелым лучам осеннего солнца не удавалось растопить многолетнюю мерзлоту.
         Сквозь приспущенные ресницы женщина видела, как обращают на неё внимание проходящие мимо мужчины, как нервничают идущие рядом жёны. Ей не было дела до скользящих взглядов незнакомцев. Несмотря на увядающую пору года, настроение, царившее в душе, больше походило на весеннее неспешное пробуждение. Стремительно двигаясь вперёд, где-то на ментальном уровне наивысшей ступени сознания Светлана Николаевна чувствовала, что готова сделать крошечный шажок к переменам.