Единственная вина

                Единственная вина

   Литература- это отшельничество или соборность?..
Часы вторглись в рассуждение, напольные часы с игрушечными рыцарями на полках, играющие неловкий электронный бой, чем- то напоминающий звук клависина. Ты ещё помнишь этот звук? Увы, клависин никогда не был клавишным инструментом, он щипковый инструмент. Защемило…
Конечно, это- соборность. Это собрание единомышленников- читателей. Кто первым ущипнул эти струны? Не всегда даже известно.
Написать- что пожаловаться. Кому?

   Несколько дней ветер рвал пальмы. Он рвёт их, не сгибая стволов. Эти листья- ласты вытягиваются в неровную бахрому, на косой пробор, будто чью- то ненавистную непослушную голову треплют за волосы так, что вот- вот лишат и самих этих волос. Океан за занавесом. До него всего- то сотня- другая метров. Нет его… «Аллоре… Тропикале…»- звучит голос за кадром. Несколько дней я пытался перевести с итальнского пару десятков слов. Буря на океанском острове.

   Встречая печальный московский закат со смешанным Есенинско- Лермонтовским чувством, не однажды зарекаясь уже заняться чем- нибудь действительно стоящим, отвечаю на ватсап- вызов. Сбивчивый голос брата, пытающегося прочитать стихотворение. Но часы только что пробили «восемь», я не надеюсь уже разобрать что- либо… Пруд… Лягушки… В нашей с ним жизни был и останется навседа один только пруд. Пруд, ведь ты тоже часть океана! Помоги нам! Попроси за нас!

   Оставить свой пруд и переселиться к океану? Как всё это тяжело! Почему нас так часто рвут на части, рвут по живому? Потому ли, что мы ставим цели, не отпуская прошлого? А когда целей больше не остаётся, оглядываемся, как провинившиеся дети, заигравшиеся допоздна и страшащиеся наказания. Время- наша единственная вина.
 
   Я хотел отписаться автору видео и поблагодарить. Присланные кадры тычутся прямо куда- то в сердце почти укором. Я написал как- то: «Скажи Океану, что я часто думаю о нём» … Буря на океанском острове. Мне так нужна была эта буря, как будто можно поговорить, наконец, с кем- то на одном языке, на понятном обоим.
 
  Снова бьют часы. Мы уходим в прошлое. В прошлое часов. Уходим глупыми или умными, неуместными или состоявшимися, игрушечными солдатиками на полках механизмов. И каждый кивок маятника- будто отрицание, будто исчезновение: нет, нет… ещё, ещё…

   Неразумность- это не грех, это наказание. Это возможность неминуемо оказаться в чьей- то недоброй власти и потеряться. И тогда приходит Буря. Она рвёт и мечет. Ей согласно кивают все, от мала до велика, ей не смеют перечить… И кто знает, быть может, это чья- то вчерашняя печаль, чей- то опущенный взор, чей- то маленький пруд, наконец, даёт о себе знать…
Ведь ураганы- справедливы.

     04.08.20